прошумела глумливая стая

прошумела глумливая стая
чёрных птиц за речной перекат.
я гляжу на закат не мигая,
не мигая гляжу на закат.
и в тиши усыпляющей грусти
еле слышно вода из ручья
вдоль поросшего вербами устья
словно жизнь утекает моя.

что поделаешь - люди и чащи,
даже этот закат над рекой –
это всё на земле преходяще,
нерушим только вечный покой,
только эти безвестные дали,
где на каждом житейском пути
не избыть этой вечной печали,
дважды в речку одну не войти.

всё равно – кто убог, кто удачлив –
все мелькнём, как обрывки из снов.
только вербы, склоняясь, оплачут
всех живущих и всех мертвецов.
что ж так душу тогда разрывает
птичий грай? что так тягостно мне?
всё понятно: чудес не бывает,
не бывает чудес на земле;

и хоть как полюбить ни бывает –
не бывает ответной любви.
только нитки из птиц прошивают
чёрной меткой границу земли,
и вдоль неба вечернего только
тает след их в беспамятной мгле.
всё известно – мы здесь ненадолго,
ненадолго мы здесь на земле.

всё равно никогда нас не вспомнят
и не вымолят наши грехи,
и под пьяный оркестр похоронят
наши души и наши стихи.
кинут горсть серой смёрзшейся глины,
нагребут сверху горку земли.
может быть, выпьют водки мужчины.
может быть, прокричат журавли.
может быть, только дети да бабы
и всплакнут. и, быть может, легко
будет знать, что и боль, и забавы –
всё теперь далеко-далеко ...

ничего. я ещё не покойник.
есть ещё, отчего жить светлей:
брат мой Колька
                да старенький домик
на  далёкой  Украйне моей,
да с крестом этот низенький холмик
за оградой под сенью ветвей.

там, в глуши малорусской, когда-то
жизнь кипела. теперь всё мертво.
только спит моя бедная матерь,
незакатное солнце моё.

там, в расцве'тистой ки'пени вишен,
варят борщ, верят снам искони'
и всю жизнь копошатся как мыши
всё в надежде на лучшие дни.

там столичной бузы не бывает:
терпеливо и молча живут.
цвет сирени «бузок» называют,
а, подвыпивши, тихо поют
про коварные «чорнii брови»
да губительность «карих очей»...
там запёкшийся след моей крови
на заборе у ржавых гвоздей:
налякали в дитинствi корови –
я його й перелiз, дуралей...

Золотая моя деревенька*,
Украина в грани'чных столбах,
не забудь нас, несчастная нэнька,
райский край в нищете и слезах.
мы любили тебя без таможен,
красных  морд милицейских твоих,
твоя мова была нам дороже
и родней языка русских книг.

сядем, брат, на «жигуль» допотопный
да  помчимся, сорвав скоростя',
сквозь лохматые снежные хлопья
в позабытые Богом места.

срок вернуться к родимым могилам,
и всплакнуть, и оттаять душой.
пусть трясёт на ухабах постылых,
пусть свистит как бандит постовой.

и в тумане расейской разрухи
с вечной просьбой своей о деньгах
пусть выходят на паперть старухи
в старомодных цветастых платках.

пусть глумится  хоть чёрная стая,
только слабым нужны тормоза.
и судьбе я смотрю не мигая
в ледяные, слепые глаза
_______________________________________________

* примечание
"золотой деревенькой" я называю мою Родину потому, что это город Золотоноша в Черкасской области на Украине