Записки порочного круга. Падение Дженн

В конце ноября я встретила Дженн.
Я шла из гимназии мимо старых блочных пятиэтажек, которые давно расселили, но не торопились сносить.  Мне было ужасно холодно, и я шла быстрым шагом, мечтая поскорее очутиться в тепле.
-Эй,- окрикнула меня какая-то девушка в длинном черном пальто, которая сидела на лавке возле подъезда,- Подойди ко мне.
Я подчинилась. Что-то в ее голосе показалось мне знакомым. Подойдя ближе, я с удивлением узнала в ней Дженн. Она сильно похудела, покрасилась в блондинку и коротко остригла волосы, но была узнаваема вблизи. Без макияжа она показалась мне ужасно некрасивой, губы потрескались, глаза выглядели больными.
-Привет,- робко поздоровалась я.
- Здорово, не думала тебя когда-нибудь увидеть. Продолжаешь тусоваться с ними?
-Продолжаю,- твердо ответила я, посмотрев ей прямо в глаза.
Она немного смутилась и начала теребить край своего заношенного пальто.
-Ты прости меня за ту глупую выходку,- тихо сказала она,- я… мне очень стыдно перед тобой, Аня. Правда стыдно.
-Забей. Я на тебя не в обиде, понимаю, что ты ревновала ко мне своего мужа и …
-Кого ревновала?- перебила она.
-Ну Брадиса. Он же твой муж.
Дженн хрипло захохотала.
-Ты дура! Он мне никогда не был мужем, он мой брат.
Я растерялась.
-Но ребята…
-Мы придумали эту сказочку, чтобы я влилась в их компанию. Брат был там с самого начала, они с Чумой – закадычные друзья, а я ужасно хотела с ними дружить. Долго я умоляла Брадиса взять меня с собой, но он был непреклонен. Тогда я пошла на хитрость: сказала ему, что без памяти влюбилась в Гоблина, ну просто жить без него не могу! А брат тогда страдал от неразделенной любви к одной чувихе, и согласился взять меня с собой. Но при условии: мы с ним как будто встречаемся и любим друг друга. Я не знаю, зачем ему это было надо, но в тусовку я влилась быстро, для порядка строила глазки Гоблину и все такое. Потом он стал всем говорить, что мы поженились втайне от родителей.  Мы обманывали всех шесть лет! Не могу поверить,- Дженн закашлялась,- А теперь Брадиса посадили, а мне приходилось врать мамке, что он уехал в Питер по работе и скоро вернется.
-Зачем же ты хотела от меня избавиться?
-Понимаешь, меня ужасно бесило то, что девочка из «высшего общества» стремиться смешать себя с грязью, то есть с такими как мы. Я считала тебя позеркой, которая примазалась к нам, чтобы чувствовать себя круче и хотела всеми способами от тебя избавиться. Я ненавидела тебя и таких как ты, не понимая, что ненавижу себя! Себя пятнадцатилетнюю, которая променяла привычный уклад жизни на этот чертов «круг», на это сборище гавнарей, которые мнят себя такими же, как Фишев или Свин! Мне уже двадцать один, а я никто! У меня нет ни дома, ни работы, ни любимого человека! – она закрыла лицо руками и зарыдала.
Я осторожно села рядом и начала гладить ее по спине, шепча слова утешения. Наконец ее отпустило. Она вытерла слезы рукавом пальто и закурила.
- Мамка выгнала меня из дома, узнав, что я уже давным-давно не учусь в своем долбанном институте,- она затянулась и выпустила дым колечками,- Приходится ночевать где попало, а чаще в этих полуразрушенных домах, где на ночь собираются наркоманы,- она задрала рукав и я увидела багровые синяки и едва заметные дырки на ее венах.
-Что это?- я была потрясена.
- Они делятся со мной героином. Я подсела недавно, месяца два назад. Есть там один мальчик, он влюбился в меня без памяти, и тайком от своих друзей дает мне порошок или колет сам. Знаешь, все эти ваши колеса и марихуана – говно, по сравнению с героином. Он дает просто нереальные ощущения и, знаешь, если ты решился на укол – ты самоубийца. Но очень смелый и изощренный самоубийца,- она усмехнулась,- Это как послушать настоящий дэд кор после розовой попсы, или посмотреть фильм Бертолуччи  после американской комедии. Сравнение всегда идет в пользу первого.
-Дженн, что же ты наделала? – я не могла поверить в реальность происходящего и чувствовала себя виноватой перед ней.
-Эй, только не надо жалости! Ужасно не люблю, когда меня жалеют,- она отбросила сторону окурок и повертела в руках пустую пачку,- Сигареты не будет?
Я молча достала нетронутую пачку сигарет и отдала ей. Повеселевшая Дженн закурила еще одну сигарету и сказала:
-Нашим не говори, что со мной. Наверно, они пытались звонить мне на мобильный, но его забрала мамка. Она вообще выставила меня из дома без вещей и денег, я успела прихватить только свою торбу, где была кое-какая одежда, косметика и деньги, которые давным-давно кончились,- она посмотрела на меня.
Я так же молча, вытащила из кошелька пару сотен, потом подумала, добавила еще пару и протянула ей.
-Спасибо, Анька,- она быстро спрятала бумажки в карман,- Век не забуду. Ты обращайся, если что, где найти меня знаешь. Мне пора.
Она встала с лавки, помахала мне рукой и скрылась в полуразрушенном подъезде. Я еще пару минут стояла и смотрела в одну точку, все еще не веря, что эта худая, грязная девушка – Дженн!
Я медленно добрела до остановки и села в первый попавшийся трамвай. Мысли в голове путались, мне было ее жалко и одновременно противно. Героин… Как же я боялась этого слова, оно ассоциировалось с чем-то грязным, болезненным и порочным. И вот, Дженн стала его первой жертвой в нашей тусовке.
Я вышла на сквере и пешком дошла до «круга». Мы снова собирались там, он притягивал нас, несмотря на холод и ветер. Ребята пили водку, чтобы немного согреться, когда подошла я. Наверно, на моем лице было жуткое выражение, так как Шнай тут же обеспокоенно спросил:
-Аня, что случилось?
-Я видела Дженн,- к горлу подступил комок,- Она…она колется.
Все зашептались. В глазах у Шная промелькнула жалость и он отвернулся. Остальные, пошептавшись, стали вести себя как обычно. Чума налил в стаканчик водки и протянул мне:
-Выпей, Элли, успокойся.
Я залпом выпила содержимое, отказавшись от закуски. Захотелось напиться, чтобы заглушить внутреннюю пустоту, которая образовалась от слов Дженн. Поражало, что ребята не придали этому особого значения, они уже через минуту по-прежнему шутили и смеялись!
-Элли, послушай, она сама выбрала такой путь. Дженн уже взрослая девочка, она может отвечать за свои поступки,- Гоблин похлопал меня по плечу,- Ни ты, ни ребята ей не смогут помочь. Поэтому я тебе советую забыть про нее.
Я разочарованно кивнула. Шнай по-моему, тоже сожалел о Дженн, так как он не принимал участия в общем веселье, а сидел один на каком-то валуне и бросал камни в реку, которые пробивали некрепкий ноябрьский лед. Я подошла к нему и увидела, что он плачет.
-Из-за Дженн?- спросила я.
Он молча кивнул и добавил:
-Не только. Мне сейчас вообще паршиво, я постоянно думаю, что с тобой может случиться что-то подобное и боюсь. Валиум, марихуана, алкоголь… Что будет дальше? Тебе нет восемнадцати, а твой организм уже отравлен! Аня, очнись! Мы – не те, кто могут научить тебя хорошему, от нас надо держаться подальше!
- Я понимаю, но…не могу. Я будто связана с вами невидимой нитью, мне по-своему дорог каждый из вас.
- Ты напомнила мне Дженн. Похожие слова она говорила года четыре назад, когда Игорь сказал ей то, что я сейчас пытаюсь донести до тебя,- он запустил руки в волосы и взъерошил их,- Но кто я такой, чтобы читать тебе нотации? Поступай, как сочтешь нужным.
Я кивнула и медленно пошла к ребятам.