Ирисы

У Ван Гога они ,как в агонии,
                форма тает и плавится
и от земли отрывает. Там корни.
                Королевского племени цвет
увядает под солнцем.
                Этот лист саблевидный и
                орхидее подобный цветок
вызывает тревожный восторг.
                Он глядит на меня незнакомцем .
Впечатление лжет.
                Как же здесь умудрились
                так исследовать ирис!
Здесь импрессии мера
                буйство  вводит примером.
                Подражая ветрам ,
растрепала рука пейзажиста сада рай.
                И смотрю я на это витийство
не куря фимиам.
                Здесь и правда - растрепанный край
                у цветка опадает мгновенно.
Здесь и ложь - он торжесвенней,
                четче и сходен с мечем. 
                А в картине мы видим не то, что мы ждем.
Листья сбились гурьбою
                и стали травою,
                а цветы льются сладким дождем.
Ткань цветка- синий прожиг;
                желтизну отторгает,
                языками ласкает
                сизый прочерк листа.
Язычка пестрота
                с серым , желтым и белым.
                Вдруг слизала неверно
                красоту простота.
По весне расправляясь
                фиолетовый абрис
                станет как заговорен
                фиолетовым морем.
С желтым вовсе не споря
                там календула вскоре
                поджимает простор.
                Нет ни капли жеманства -
расторгает пространство
                с красотой договор .
                Здесь загадка не в цвете.
                Только в жизни и в смерти.
Так все эти соцветья-
                ожидания дети,
                в отцветания власти
                и земле не в укор.
Той же мертвою фразой
                он уставил их вазу
                и под Арлем не сразу ,
                что цветы, мы поймем.