А пипл слушает да ест

     А ПИПЛ СЛУШАЕТ, ДА ЕСТ

     О засорении русского языка иностранщиной и вульгаризмами
сказано и написано много. И если мы в Год Русского Языка вновь
возвращаемся к этой теме, то это значит лишь, что эта проблема всё
ещё далека от своего решения. В самом деле, новая эпоха внесла в
нашу жизнь, помимо других сомнительных благ, ещё и невероятное
оскудение и опошление живого русского языка. И никуда от этой
проблемы не деться – не замечать её было бы преступным безмыслием.
     Изменился язык литературы, язык прессы, язык политиков – и не
всегда в лучшую сторону. Но наиболее разительно изменился язык
масс, язык улицы, язык молодёжи – и вот об этом нужно сказать в
первую очередь. Наиболее популярные слова сейчас: бизнес, шоу,
шопинг, маркетинг и, конечно, секс. Я уже не говорю про брифинг,
саммит, рейтинг, электорат, менеджмент и другие перлы новорусской
лексики. Не то чтобы мой разум (менталитет, по-новому) был против
всякой иноязычной лексики, но она хороша там, где она уместна, где
без неё нельзя обойтись, – например, в профессиональном языке врача,
ученого, инженера, экономиста. Мы же выпустили джинна из бутылки.
Эта лексика затопила СМИ, язык политиков, язык широких масс.
     Иностранные слова на витринах магазинов – это ещё цветочки.
А какое пёстрое многообразие надписей можно встретить на футболках
и куртках! Иногда в автобусе или в троллейбусе я от нечего делать
изучаю эти надписи и веселюсь про себя. Чего здесь только нет – от
бодрого призыва «Keep smiling!» до вызывающе-дерзкого «I fuck you
all!», которое и переводить-то неудобно. Боюсь, что юноши, напялив-
шие на себя эти куртки, чаще всего даже не подозревают, что на них
написано. А это далеко не всегда безобидные ярлыки фирм.
     Несомненно, засоряют русский язык разные уродливые аббревиату-
ры типа ЖРЭУ или ГИБДД. В последние годы они расплодились в неи-
моверном количестве – видимо, у чиновников какой-то зуд словотвор-
чества, только не в том месте. Иногда всё же надо думать и головой.
И при этом иметь хоть капельку слуха к звучанию слов. Конечно, это
относится и к множеству канцеляризмов, возникающих вновь и вновь.
Эх, нет на эту братию Салтыкова-Щедрина!
     А что происходит с нашей устной речью? Понятно, что языковая
практика и языковая норма не остаются неизменными, – но такого
оскудения и вульгаризации разговорного языка, кажется, ещё не было
в нашей истории. Здесь наблюдается какое-то фантастическое смеше-
ние блатного жаргона, молодёжного сленга и вульгарного просторечия,
густо приправленного матом. Готов биться об заклад, что ни Толстой,
ни Чехов, ни Бунин не смогли бы догадаться, что означает «развести
лоха», «замочить в сортире», «забить стрелку» и «конкретно поиметь».
А мы грамотные, мы понимаем. Самое печальное, что переимчивые
дети и подростки легко впитывают и усваивают этот язык, и никакие
уроки литературы не могут здесь ничего изменить.
     Но почему, почему? – в сотый раз спрашиваю я сам себя, не желая
смириться с этой горькой правдой. Ведь и мои коллеги-педагоги, и мои
коллеги-писатели сил не жалеют, чтобы посеять в юные души разумное,
доброе и вечное. Ведь ни великий русский язык, ни великая русская
литература никуда не исчезли – вот они, бери, черпай животворную влагу,
принимай благодатное русское слово. Не хочу сказать, что у нас совсем
не осталось чутких, восприимчивых душ. Слава Богу, они есть!
Но почему же в массе своей наша молодёжь почти не читает, а язык свой
черпает не из русской классики, а из попсовой стихии улицы и из
низкопробной продукции масс-культуры? Не думаю, что я смогу дать
ясный и чёткий ответ на этот вопрос. Все же, видимо, стихия жизни,
культурная и социальная среда сильнее любой классической традиции.
Но это не значит, что надо сидеть, сложа руки, и ничего не делать. Всё
же многое зависит от тех мастеров культуры, которые способны найти
общий язык с молодёжью, талантливо и ярко донести до неё красоту и
силу живого русского слова. Надо менять общественное сознание, а
это – общекультурное, общенациональное дело.
     Сегодня государство вкладывает большие средства в оснащение школ
компьютерами, лабораторными приборами, спортинвентарём.
Всё это, конечно, хорошо. Но, может быть, стоило бы вложить средства
и в поддержку русского языка и русской литературы в школе, которые
формируют душу и сознание юного человека, приобщают его к вечным
ценностям. К сожалению, здесь делается ещё очень и очень мало. Это,
возможно, не единственное, что поможет изменить положение, но без
этого вообще ничего не изменится. Как и музыкальный слух, как и
математические способности, чувство родного языка нужно формиро-
вать с детства, и это долгая и кропотливая работа. Без наших общих
усилий это дело не сдвинется с места. Зато усилия окупятся сторицей.

20 сентября 2007 г.