Гемма

В драгоценнейшую  гемму
всё былое с настоящим               
облекает гуру- время.

*

Из кудели тонкорунной               
на живое веретёнце
я свивала девой юной               
нить судьбы.
Брала у солнца
тонкий луч зари весенней               
и вплетала удивленно               
в теплый вздох руна под пенье
легкой пряслицы из клёна. 
И средь будничных бурунов
оплетала по наитью
искрометный огнь Перунов
добродушной пухлой нитью.
Из любви и из надежды
золотое время ткало               
долговечные одежды
и для будней, и для бала.
Времена в закат бежали,
то смеялись, то учили,   
открывали две скрижали,
берегли от звёздной пыли.
В  шлейф из дымки стан окутав,               
через тернии и грабли,      
без баталий и салютов,               
по судьбе шел мой кораблик.
Он бежал в волнах, ликуя,               
дерзкий бриг, штандартом рея,               
с гимном в сердце «Аллилуйя»,
мимо мыса Лорелея.

Напоили без усилий               
годы вересковым медом               
и однажды наделили
летаргий могильным сводом.
Под одним в сединах воин
мне оставил горе вдовье,
под другим - мои ладони
под сыновьим изголовьем.
Времена сбежали в Лету,
в паутине прялка сникла.               
Как испить мне чашу эту,
где душа зашлась от крика?
Потеряла голос пряха,
нить на прялице не вьется.
Навсегда - две чаши праха
и судьбы обрывок… горстка.
И не свить уже кудели,
солнце в горести ослепло.
Тает запах асфодели,
вместо сердца – кучка пепла.


*
Сколько зим и сколько весен,
не считала - отболели.
По утрам роднее  осень,
вечерами – плач метели.
И чем дальше, невозвратней
в быль ушедшие мгновенья,
тем привычнее чай мятный
да средь звезд  – тропа оленья,
огнь рубиновый в бокале,
бесталанных клавиш мука… 
Нет в заоблачном лекале
ни движения, ни звука!
Стали милы и желанны
одинокие прогулки,
и  не жду небесной манны,
и шагов под вечер гулких.
Ощутив себя нагою,
безучастно прячу нервы,
семицветною дугою
одеваю  голод… первый.
Стынет ночь. Мелькают лики.   
В горемычных снах - безмолвье
да луны печальной блики
в послесловье... в послесловье.               


*         
Незаметно тают годы,
тают дни, и тают свечи.
Незаметно боль уходит,
незаметно «время лечит»;
нет, не лечит, истекает,
позабыв на сердце струпья,               
ненароком будит память,
увлекает с перепутья               
и приносит с вольным ветром
долгожданные мгновенья,
незаметно… незаметно
вырывая из забвенья.
В драгоценнейшую  гемму
всё былое с настоящим               
облекает гуру- время.
Промелькнувший сон без фальши
лет минувших - был иль не был?
Ароматы, звуки, волны,
облака в апрельском небе,
ожидания безмолвны?
Заполошный дождь, горошком
удирающий от солнца,
простирающий ладошку
в наше дачное оконце?
Было!
Миг воспоминаний,
словно белый-белый лебедь -
на лазури утром ранним,
словно мед на свежем хлебе.
Времена в закат сбежали,
отсмеялись, научили,   
приоткрыли две скрижали,
сберегли от звёздной пыли.
Помню!
Помню все: ликуя,               
шел наш бриг, штандартом рея,               
с гимном в сердце «Аллилуйя»,
мимо мыса Лорелея!
Звёзды падали, как вести,
в те года на зорях росных,
но всегда мы были вместе 
в наших осенях и вёснах.
Остановят бег планеты,
если в памяти сотрутся
утра, нежностью согреты,
майский шмель на чайном блюдце,
синий всполох глаз любимых,
золотая рыбка в сердце…          

… да позволят серафимы
слышать в горних наше скерцо.