Ты слышишь стук молотка?

Ты слышишь стук
             молотка?
                По - ка.
И чертыханье -
          кто-то попал
                по пальцу.
А ротозей
        потирает бока 
И на дом наш
           бессовестно пялится.
Ты слышишь -
          стучат шаги?
                Ша - ги...
По булыжнику
            мы уходим из дома,
Дом, покинутый нами,
                кричит
                - Помоги!
Только нам все равно,
Мы знаем одно:
               Сoma.

И уже за спиной
              площадь Ремесел,
Все понять и проститься -
                пора!
Двадцать дней,
           как торжественных
                двадцать весен,
Где все так перепутано:
                Жизнь и Игра.
Ну, вот и ворота,
              И мы у ворот...
Еще шаг,
       и из сказки, 
                как будто из дома...
Что хотела сказать?
             понимаешь...   
                ну, вот...
Помолчим?
        Помолчали.
                Обрушилось.
                Сoma.

И бродить по улицам другим,
По чужим, холодным, по безлюдным,
И с другим отсчитывать шаги,
В НЕ-нужном пониманьи обоюдном.
И совсем с другим -
                какой чужой...
Замерзать, замерзнув, отгреться,
Задохнувшись, выдохнуть: Ты - мой.
Наступив на собственное сердце.
Но среди дня, среди других забот,
Звонков, совсем других свиданий,
Вдруг снова оказаться у ворот,
Но только нищенкой, просящей подаянья,
И долго всматриваться в окна дома,
Не постучать, не попросить войти,
Я не была с хозяйкою знакома,
Сама - хозяйка, господи прости.
И вот теперь в лохмотьях и опорах
Встать у ворот и мокнуть под дождем,
Как не была я долго дома, скоро
Как я вернулась в собственный свой дом,
И на себя, cо стороны, как в даты,
Гляжу на ту,
ведь это я была!
Расписывалась смехом, чтоб когда-то,
Вдруг вздрогнув, прошептать - еще жила.
И море - на колени!
                предо мною,
Как спину гнуло пред величеством моим,
Шептались звезды и с надраенной луною
Мы  говорили, как теперь не говорим.
Мне было восемнадцать, нет, пятнадцать,
Тебе, подумать только, двадцать пять,
И, значит, можно просто так смеяться,
Чуть посерьезнев, хохотать опять,
Все было можно - долго молча слушать
Тебя и на тебя смотреть,
И ничего не делать - бить баклуши,
И ничего другого не хотеть,
И получать в подарок море, город,
И дом, тот дом, с Русалки 6,
Не понимать, не представлять, что горе,
Что горе в это время где-то есть,
Что мы еще услышим, как закроют,
Как заколотят, наглухо забьют 
Тот дом...
        как ставни
                вдруг заноют,
И как прохожие нас тоже не поймут...

И что бродить по улицам другим,
Таким чужим, прямым и равнодушным,
И, как сейчас, отсчитывать шаги
Совсем с другим. Как холодно. Как душно.
На этого другого, не взглянув,
Увидеть - не поймет, окончить фразу
На полуслове, полужесте... - Ну,   
Я слушаю тебя...
               А я ни разу
Не поняла, что слушают меня!
И вслушивалась и понять хотела,
И в ворохе забот средь бела дня,
Оглохшая от памяти немела...

И в сердце
          тот
              стук            
                молотка...
По -ка! По - ка!  По - ка!
И  чертыханье.
Кто-то попал по пальцам,
А ротозей потирает бока
И на дом наш
бессовестно пялится...