Куда летит бомбардировщик?

I watched the earth dropping away, beginning to change from sharply defined details to a checkered pattern. The last detail was a gimplse of a boy leading a cow towards an open barn door. The sight made me momentarily forget the dull roar of the engines and i suddenly started wondering: Why must I be in this game of chance played on this field of disaster with the gruesome rules of kill or be killed? Why must I be food to feed this parasite of civilization that gilds the lucky few with glory and consumes the multitudes with death? What, and where, will i be this evening when that boy milks again that cow? Will i just be a toast in a bar, a tear in an eye, a sudden thought in a mind?

 Jack Nosser
 "Cash & Carrie" 570 BS-390th BG
 POW - October 10th 1943, Munster
___________________________________


Куда летит бомбардировщик
Со своею стаей стальной?
Тень отбрасывая на рощу,
Где он будет в день остальной?

Куда летит этот бомбардировщик
Через розы зенитных разрывов
В чистом небе голландском? Разносчик,
Повидал он немало прорывов.

В чём, однако, вина пилотов,
Что пытались его убить?
Ведь для них это лишь работа,
Чтоб огню на земле не быть.

И даже прорвавшись сквозь ад,
И даже раздав дары смерти,
Пилот бомбовоза не рад,
Что здесь и сейчас штурвал вертит.

Он видел, как снизу земля
Из чёткой детальной картины
Плыла, как в тумане заря.
Уныло гудели турбины.

И лётчик подумал: «Зачем
Со смертью в игру я втянулся?
Таких ещё дней и ночей
Насколько мой марш растянулся?»

Он мальчика вдруг увидал,
Идущего вместе с коровой…
Он вздрогнул, почти зарыдал,
Услышав щелчок бомбы новой.

Немногих война наградит,
Кому посчастливилось выжить…
Разрыв. Сзади тело лежит.
Гашетку стрелку уж не выжать…

И с тяжестью снова подумал пилот:
«Где буду в сегодняшний вечер,
Когда этот мальчик пройдёт поворот,
Подоит корову при встрече?

Быть может, лишь пулей в стволе,
Слезою в глазу чьём-то буду?
Иль мыслью на неба столе?
А может меня и забудут…

Я правил сей страшной игры
Себе никогда не приемлю.
Зачем в тишине синевы
Разрывы зениток не дремлют?»

Так думал он, небо в огне.
Горели вокруг самолёты.
«Люфтваффе», свои – как во сне…
Но он – не в последнем полёте.

Когда показалось, что всё,
Когда все кругом погибали,
Пилот понял вдруг: «Повезёт»,
Хоть пули в дюраль попадали.

Надежда спустилась с небес:
«Мустанги», как ангелы были.
А был ведь почти что отвес
Над пропастью гари и пыли.

И зрелище в мысль пропустив,
Пройдя через бездну над смертью,
Он понял, что мальчик тот жив,
Иначе б горел он под сенью…

Иначе б он просто взлетел
Куда-то повыше, над небом.
В последний свой рейс – не хотел,
Туда, где нет места для тела.

Всё кончилось, стаи уж нет,
Одни одинокие птицы,
Что смогут увидеть обед,
Пройти чрез родные границы.