Даная

Люблю шедевры Эрмитажа
Рассматривать и созерцать.
И Рубенсом, и Короваджо,
И наслаждаться, и страдать.
Всплакнуть перед иными даже,
Другие просто обожать.
Как в галереях вернисажа
Смотреть, любить и понимать.
И восхищаться антуражем.

По залу Рембрандта гуляя,
Нельзя пройти мимо холста.
Воображенье поражает
Сама святая красота.
Лежит красавица нагая,
И непорочна, и чиста.
То дочь Акрисия, Даная
С улыбкой нежной на устах.
И я легенду вспоминаю.

То были чудные денёчки,
Аргосом Акрис управлял.
Менял камзолы и сорочки,
И жизнь в веселье прожигал.
Однажды, после бурной ночки
К себе оракула позвал.
«Умрёшь от сына своей дочки»,
ему оракул предсказал.
И начались тут заморочки.

Родную дочь свою, Данаю,
Он в подземелье медных руд,
Греха тягчайшего не зная,
Чтоб не познал её ни люд,
Никто другой о ней мечтая,
Закрыл и запер медью тут.
И постеречь её желая,
Приставил ангела, вот плут.
Жизнь сохранить себе желая.

В Данаю пылко Зевс влюбился,
Когда о пленнице узнал.
Он золотым дождём пролился,
Данае в лоно он попал.
От сей любви, Персей родился.
Он в подземелье возмужал,
Окреп и молодцем явился,
Акрисию свой вызов дал.
И его смертью насладился.

И восхищаясь неустанно,
Народ шедевр превозносил.
Маньяк имел дурные планы,
И мысли чёрные носил.
Холсту две ножевые раны
Нанёс и кислотой облил.
Но реставратор все изъяны
С трудом, но всё же залечил.
Картина снова перед нами.