Про боярышню

Не ветер стукнул ставнями,
то мечется над Славною
копытный перезвон...
-Помилуй меня, Боже,
пусть это будет сон.

Но ближе стук поспешный.
-Что нынче ждет меня? -
упал отец у Ильменя
с усталого коня,

давясь своею кровью,
любимый шел в Московию
железами звеня -
на муки, на позор.

Не спрячет светла горница.
Сейчас войдет не прошенный
проклятый московит.
Что делать Богом брошенной?
Нет, лучше смерть, чем стыд.

Боярышне припомнился
прабабкин наговор -
свершая наугад
языческий обряд,
вступила с жизнью в спор.

Сказав слова последние,
умолкли губы бледные -
и вот уже девичий лик
растаял, а другой возник.

По девичьему терему
опричник шел уверенно -
шел в спальню, как домой.
Но нет ее,
-Проклятие!
Валяется распятие
и пояс золотой.

Не тратя время попусту,
он наклонился к поясу,
а поясок - живой...
Возникли чуть заметные
две меточки секретные
над жилкой голубой.
И злые, непристойные
сорвались с губ слова...

А змейка, словно сгинула.

Он тише стал, спокойнее,
присел возле стола -
рука, как тучка - синяя;
ослабло тело сильное,
кружилась голова.

Тишь подступила странная.
Вот солнце скрылось за лесом,
возникла тьма, как завеса.
-Ох, змейка, окаянная.

С тех пор среди людей
молва идет о ней:
-Меж Волховом и Мстой
во мхах, среди осок
есть змейка- поясок
окраски золотой.