Не-замет-ная жизнь

Когда охладевшее осеннее солнце поднимается над хвойной гущей и голыми торчащими ветвями берез, он одевает свою теплую робу, берет в руки какую-то длинную швабру, правда, на конце у нее почему-то полсотни пыльных полуизломанных прутьев, перевязанных ржавой бурой кривой проволокой (это всё мы привыкли называть метлой), и выходит на только что обласканную светом улицу, чтобы очистить ее от природных выбросов (листьев, веток), следов человеческой жизнедеятельности (полиэтиленовых пакетов, пластмассовых бутылок, картонных коробок, оберток от конфет и т.д. и т.п.) и "ПРИВЫЧного" мусора (вино-водочной тары, пачек из-под сигарет и, само собой, окурков)... Он дворник.

Он не думает о том, какой листочек сейчас метет: кленовый или березовый? Сколько из них желтых, а сколько зеленых? И даже не о том, когда сломается очередной прутик его метелки. В это время он думает о своей жизни: прошлой, настоящей, будущей...

Его зовут Илья. Еще вчера он встречал рассвет на мосту со своими одноклассниками после выпускного вечера в школе (тогда он был одиннадцатиклассником), а сегодня абитуриент. Он поступает в Сибирскую Государственную Геодезическую Академию города Новосибирска. Ура! Первый экзамен - "отл.", второй - "хор.", пара недель - и он студент. Видели бы вы его лицо: лазурного цвета глаза, полные счастья, "огромная" улыбка с белоснежными зубами и черные густые круглые брови, какими они бывают у людей, находящихся в состоянии высшей радости. Когда он узнал о поступлении в академию, обзвонил всех своих знакомых: и друзей, и врагов.

На первом же занятии он без памяти влюбился в свою одногруппницу Иру. Она тоже не могла отвести от него глаз. Что-то там глубоко в сердце тянуло ее к Илье, словно какой-то потусторонний амурный человек-паук прицепился к этому парню, как к карнизу девятиэтажки, и с бешеной скоростью двигался по паутине к заветной цели.

Через месяц они уже бродили по узким коридорам СГГА, целовались на парах, сидя на задних партах аудитории, и мечтали о прекрасном будущем, в котором они существуют только, как единое целое.

Через два месяца они решили снять однокомнатную квартиру, а на третий - осуществили свою задумку, въехав в свой новый "дом" на четвертом этаже. Кончился период романтических встреч и долгожданных свиданий, начались бытовые и финансовые проблемы. Илья был вынужден устроиться на две работы. Утром он подметал Центральный парк, а вечером работал в "Ростиксе" - убирал со столов мусор за клиентами.

Теперь Илья постоянно занят, и, похоже, он привык к этой новой жизни. Раньше он был душой компании, веселым "тусовщиком", бесстрашным массовико-затейником, а сейчас... сейчас, когда мы видимся, он полусонно смотрит на окружающий его мир бледно-синими глазами, с трехкиллограммовыми "мешками" под ними, говорит невнятно хриплым голосом, еле-еле шевеля языком. А когда на одной из наших посиделок в кафешке, он закурил, я понял, что передо мной сидит незнакомый мне человек. Еще год назад он заставлял всех своих знакомых бросить губить легкие, а теперь...

Теперь он орудует метлой, держа ее в истертых в кровь руках и вспоминая навсегда ушедшие дни.