какой-то флейтист

. . . . .  какой-то флейтист,
                чужестранец в одежде из шкур,
щербатый сатир с детородным хозяйством Приапа
торчащим, как на' небо вздёрнутый нос корабля,
плывущего в странствия.
                девка, блюющая на пол
в прибрежной таверне
                текилой и спермой густой
и сгустками жёлчи, слюной и кусочками рыбы.
« - Скажи, Одиссей, - говорит, -
                ты вернёшься домой
к своей Пенелопе?»

и парень из Парамарибо,
матросик,
                как дверцу, устало ширинку замкнул,
небесную молнию скомкал в кулак и заплакал,
опять потянулся за мутным стаканом,
                икнул
и цацки Цирцеи своей  под одеждой рассеянно лапал.

и что ему Троя?  и что подзабывшийся дом,
и что женихи и закаты на милой Итаке?
и здесь виноградник,
                и здесь в полумраке слепом
всё та же тоска и всё так же брехливы собаки.

и, как в Гефсимании – там, через тысячи лет –
со жгучим сиротством шумят вдоль дороги маслины.
когда мы вернёмся домой?
                даже о'тсвета нет,
не то что ответа из тусклой небесной пустыни.

матрос наклонился, потёр наболевший висок –
похмелье не шутка.
                Приобнял за плечи шалаву
и как бы в раздумье разбухший от страсти сосок
маслиной во рту
                перекатывал слева направо.

и что ему здесь, на земельной и водной меже,
в треклятой глуши
                сладкозвучные фаллопиевы трубы?
и что нам Гекуба?
                мы к ней равнодушны уже.
и что мы Гекубе?
                вдвойне безразличны и в кубе.

быть русским, быть странником – эта провинность легка,
как лёгок снежок, потрафляющий в небе Борею.
томленье и грусть -
                вот и весь скромный скарб моряка.
не жди нас, ткачиха.
привет свинопасу Эвмею.

плачевный итог предначертан и неотвратим
твоей с женихами
                и нашей с судьбой перебранки.
в шумливой харчевне бренчанье кифары и дым
и жадная глотка
                моей  полуголой  вакханки.

смотри – ей ведь тоже
                нерадостно семя глотать,
хрипеть и давиться, как в спазмах, подачками жизни.
ты думал, тебе
                только тяжко уплыть и скучать
по тёплому женскому мясу,
по жалкой, но гордой отчизне?

куда бы и с кем
                наш кораблик судьба ни несла,
к кому б ни влекло
                безотрывочно и беспременно,
всё – только репейник, налипший к копытам козла,
всё – только на морде взбесившейся Вечности пена.

казалось бы, вот он – Эдемский развесистый сад,
и все мы ахейцы,
                и всё, что не страсть – ахинея.
какая там Сцилла?
                сходить бы к забору поссать.
какая Харибда?
                Чертаново – наша Эвбея.

и снова флейтист
                запиликает в дудку свою,
не просьбу, так жалобу в тёмном углу исторгая,
в ночном переходе, в московском метро, как в раю,
не милости Господа – просто милостыни попрошая,
обыденной жалости.

девка слегка ожила,
                почти протрезвела,
а значит про дом и не спросит.
в ночи за таверной
                жужжит вековая пчела
Эвксинского понта
                и пену на берег выносит


Рецензии
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.