Я пьянею и плачу, хочу раствориться новая редакция

                (новая редакция)

Я пьянею и плачу, хочу раствориться,
Как слеза в этом полном стакане вина,
И мне снится к чему-то осенняя Ницца,
Та, где я не была ни с тобой, ни одна.
Ты так близко – дыхание теплое слышу,
Спишь  спокойно, а я почему-то не сплю.
И шумят листопадные листья на крыше,
Шелестят тихим хором  и вторят дождю.
Винограда мускатного терпкость и запах
Наполняют весь мир, уплывают опять…
И крадется тоска на невидимых лапах,
Звать на помощь хочу, и не в силах позвать.
Цепенею, твердею холодною лавой.
Странной тенью в саду за стеклом
Ускользаю и падаю птицей двуглавой:
Здесь одной головой,
              -другой – в месте другом.
Раскололся весь мир на неравные части,
Перепутались лица, смешались глаза...
Вот собака какой-то сиреневой масти
И на солнце стрекочет крылом стрекоза.
Расцветают цветы, тихо плещется море
И ритмично качает мою колыбель.
Там всех птиц отпустили сегодня на волю,
Звонкой нотой в сознании радости трель.
Распадаются медленно мысли и звуки.
Рассыпается тело, как ртуть по стеклу,
Кто-то тянет навстречу иссохшие руки,
И трактует извечно колдун Каббалу.
Арабеской из радуг и строгой и ломкой
Наполняет пространство шершавая ткань,
Изгибается нитью бесцветной и тонкой
Серебром с легким звоном
                прозрачная скань.
В зеркалах намерзают наплывы узоров,
На свече догорает огонь-бересклет,
Тихо шепчет ведунья свои наговоры,
Тают знаки судьбы, наступает рассвет.
Наваждением  капли стекают по скалам,
Влагу эту могу я лизнуть языком.
Так давно ищу выход и очень устала,
Знать теперь не хочу, что там будет потом.
Вдруг за этим крутым, сто восьмым поворотом,
Той дороги, что больно терзала ступни,
Открывается сердцу бесценное что-то
Чему имени нет, лишь прозренья одни.
Прекратились внезапно круженье и пляска
Разноцветных мозаик – все слилось в одно,
Продолженьем загадки, волшебною сказкой
Рассветает Ничто, до восторга светло.
И опять я дыхание теплое слышу,
Спишь спокойно, а я почему-то не сплю.
Не шумят больше осени листья по крыше,
Не поют и не вторят дождю.