***

ТРЕТИЙ  ЛИШНИЙ 

Я не прост, я форпост 
Твоей жизни. 
Отражаю врагов я
Нападки. 

Обо мне говорят: 
«Третий лишний»! 
Но с судьбой не играю я 
В прятки. 

Я стою, как  скала, 
В море Чёрном. 
Аксакал — был и тот — 
Меня жиже. 

Проскакал на коне
Всадник чёрный, 
По обрызганной 
Дождиком крыше. 

Что потом? Не припомню, 
Впал в кому. 
Жизнь казалась мне скучной, 
Но вечной. 

И, с тех пор, я брожу 
Под луною, 
На пути, называвшемся 
Млечным. 

СИЗОны  РЕЗО 

Сезон провёл в СИЗО — 
Сизифов труд, Резо. 

Но духом ты не пал, 
Ел-пил и много спал. 

И там же, от тебя, 
Девица понесла… 

Но кончилось СИЗО, 
А дальше что, Резо? 

И где твои грезо? 

БЛЕСТЯЩИЙ 

Изнутри он блистал 
И снаружи. 
И вообще, человек был 
Беспечный. 

Обходил он зеркальные 
Лужи, 
И поэтому не был 
Увечен. 

Потому, что как раз 
В этих лужах 
Яд копили спорыньи 
И жабы. 

Изнутри он блистал 
И снаружи, 
Как набитые воздухом 
Жабры.

ВРЕМЯ  ТУТТИ 

Это было время тутти, 
Шпаг звенящих голоса. 
Если говорить о сути, 
То поныне не ясна. 

В звоне шпаг, бокалов блеске, 
В грации безумной жиги,
Поселянин с поселянкой 
Нехотя срывали фиги. 

Их сжигало сладострастье, 
Что лавиной неслось вдаль. 
Время, что их подгоняло, 
Оказалось просто враль. 

ПАМЯТЬ 

Запоминается лишь то, 
Что память держит, как добычу, 
И превращает сплетню в притчу, 
А колокольный звон — в набат. 

Не уяснив, кто друг, кто враг, 
Она воротит нос от фактов, 
Что драмой из трёх длинных актов, 
Её пытаются занять. 

Да что впустую занимать, 
Как деньги под процент барыги, 
Не баре мы, поспим и в риге, 
Чтоб проще было отдавать. 

ПОРТРЕТ  ПОДХАЛИМА 

Он был скабрезен, но так любезен, 
К тому ж полезен, что дам восторги   
Мужское чванство, раскаты оргий   
Ему прощало его начальство. 

Ему прощало его начальство. 
Поощряло. Питало слабость. 
Слегка пеняло. Слегка лягало. 
И превращало большое — в малость. 

Бывает часто, не только с нами, 
Что власти любят, не зная сами, 
За что… И что же? Да ничего же! 
А надоевшим дают по роже.
Борис  Иоселевич