Постарайтесь вернуться назад!

Тёплый весенний вечер. У подъезда сидит компания подростков, двое играют на гитаре, звучат военные песни Окуджавы и Высоцкого. Потом один из них откладывает в сторону гитару и спрашивает: "Хотите, расскажу о своих дедушке с бабушкой?" Это звучит так неожиданно, что все замолкают. Он начинает рассказ.


Их было двое друзей- Герман и Александр. Из тех, кого называют "не разлей вода", мушкетёры. Они знали всё друг о друге, иногда продолжали мысль другого, ещё до того, как она была высказана вслух. И если Герман не успевал сделать что-то, друг всегда приходил на помощь.

В девятом классе Герман влюбился. Он смущался и краснел в присутствии Лены; прекрасно учившийся, забывал выученный материал, встретившись с ней взглядом; провожал её до дома, нёс портфель.

Никто не мог понять выбора Германа: были в классе девчонки и красивее, и умнее её. Александр тоже не одобрял его, даже попытался было что-то сказать, но услышал в ответ: "А для меня она самая-самая лучшая." Что на такое скажешь? Отступился он.

В их же классе училась Рита, угловатый подросток, давно и тайно влюблённая в Германа. Она только грустно смотрела на него и вздыхала. Думала о том, что, если бы была на месте Лены, то совсем по-другому, нежно и преданно, ответила бы на ухаживания Германа.

21 июня 1941 для их класса прозвучал прощальный, выпускной вальс. А потом все пошли гулять. От Бульварного кольца до Воробьёвых гор. Там, на Воробьёвых, Герман увлёк Лену подальше ото всех и первый раз поцеловал в губы.

Александр и Рита очень старались сделать вид, что ничего не заметили, но обоих поразило то, что Лена лишь приняла этот поцелуй, словно хотела, чтобы ей позавидовали все девчонки их класса.

Было всё равно что-то удивительное в этой ночи, что гуляли они почти до четырёх часов следующего дня.
Герман, как всегда, проводил Лену до дома. Когда подошли к её дверям, услышали включённое кем-то радио: "Война!" "Лена, ты будешь ждать меня?"- спросил Герман, но, не услышав ответа, побежал в сторону военкомата.

Из писем Германа родителям Рита, не раз бывавшая у них в доме, знала, что он в порядке, хорошо служит. И не просто хорошо. Когда командир его разведроты не вернулся с задания, Герман заменил его.

Прошло полгода, и Рита тоже решила идти на фронт. Майор в военкомате, посмотрев на неё, худенькую, маленькую (Герман называл её цыплёнком, когда обращался к ней), почему-то решил, почувствовав, видимо, что от неё не избавится, не спорить с ней. Девушка попала в разведку.

Она свалилась на Германа и быстро-быстро отрапортовала: "Товарищ командир! Боец Сергеева в Ваше распоряжение прибыл." Услышав этот бойкий, детский рапорт, он рассмеялся. Он смеялся долго, своим таким знакомым, очень звонким смехом, что у Риты потеплело на душе. А отсмеявшись, сказал: "Ладно, боец Сергеева... Ритка, оставайся!" Сказал и обнял её.

А потом они сидели у затухающего костра и говорили. Она рассказывала ему о военной Москве, о закрытом щитами Большом театре, об их школе, в которую попала бомба, о том, как дежурила на крышах, забыв о страхе.
Он говорил о том, что произошло с ним. Оказалось, что Лена не ответила ему ни на одно из писем, а потом мать рассказала ему, что она вышла замуж.
"Ты знаешь, Ритуль, мне ведь больно не потому, что она меня бросила. Ведь это я был с нею, а она со мной - нет. Просто я многое увидел здесь: на моих глазах погибали друзья. Вот, за несколько минут до этого говорили, а людей уже нет. А тут человек свою жизнь устраивает, причём с мужиком, который себе "белый билет" сделал, а сам сидит на продовольственном складе, решая, кому что положено."

Они проговорили всю ночь. Рита стала бойцом его разведроты, хорошо воевала.

А однажды, когда были нужны сведения о стоящей в соседнем селе фашистской части, вызвалась на задание. Убедила Германа, что это её, что она всё сделает, потому что она худенькая и проворная. Скрепя сердце, он согласился.

Когда Рита возвращалась с задания, её обнаружили гитлеровцы. Она запутала их, уводя подальше от Германа, от ребят. Но их было слишком много, они окружили её. Рита попала в плен.

Они раздели её, обыскали, нашли спрятанный в бюстгальтере план местности с расположением немецкой части. Начались пытки, издевательства. Она выдержала всё.В самый последний момент, когда Рита думала, что пришёл её конец, советские части выбили немцев из того села.

Командир части допросил Риту. Она была уверена, что всё будет в порядке, скрывать ей нечего, рассказала ему всё, как было.

И оказалась в лагере. На работах на кирпичном заводе, с ежедневной пайкой в 250 граммов хлеба и с тарелкой какой-то жидкости, которую охранники называли супом. От всего пережитого она очень изменилась: весила всего 30 килограммов, её всегда светившиеся глаза запали, из дёсен шла кровь. Ничего хорошего она не ждала.

Но однажды по лагерю пронёсся слух, что приехал новый начальник, вместо старого, который избивал и унижал заключённых. Рита послушала это и подумала: "А какая разница? Старая метла или новая - всё равно ничего не изменится!"

Новый начальник вызвал Риту на допрос. Первый раз увидела она, что кто-то внимательно читает её дело. А потом вдруг закрыл его и резко сказал: "Рассказывай!" Она, отчётливо понимая, что сейчас начнутся новые побои и издевательства, всё-таки нашла в себе силы сказать: "А что рассказывать-то, товарищ начальник? Там всё написано. А в то, что я могу рассказать, Вы всё равно не поверите!" И услышала такое знакомое, но давно забытое: "Рассказывай, Рита, я хочу слышать твою историю!" Это оказался Александр.

Они проговорили три дня, он записывал всё сказанное ею. А потом сказал: "Рита, верю! Я знаю, что врать и выгораживать себя ты не умеешь. Буду писать в Москву, хочу вытащить тебя отсюда... Очень надеюсь, что сумею..."
Она хотела было что-то сказать, только увидела, что он пытается остановить её, и потеряла сознание.

Рита очнулась в госпитале, в тёплой палате, с огромным букетом цветов в банке. Пошевелилась и услышала голос: "Слава Богу! Ты меня здорово напугала! А у меня для тебя хорошие новости: как только окрепнешь, сможешь вернуться в разведроту. И ещё: посмотри, кто здесь."

Александр отодвинулся, и над Ритой склонился Герман. Вскоре она вернулась к своим, а когда война закончилась, они с Германом поженились.