Ты помнишь лавочку у станции метро,
когда ты выразительно молчала.
Я называл тебя любимою сестрой,
и по тебе душа моя скучала.
Ты говоришь, не любишь тесноты,
и вдруг без страха разрываешь узы.
Но люди ведь вокруг до глупости просты,
и даже в дружбе больше рабства, чем союза.
Ты говоришь, не любишь тесноты,
но тесен мир, и чувства наши тесны.
Как мало в нас любовной чистоты,
и как ужасно мы не интересны.
Но не сидеть же молча до утра,
и я встаю, свиданием согретый.
Мы долго не увидимся, сестра.
Когда-нибудь приду, зимою или летом.
Ты помнишь лавочку у станции метро?
Гремели поезда, вдруг получив свободу.
Но снова поглащал, тащил под землю ров
их животы, набитые народом.
Наземная станция метро
© Copyright: Леонид Рябышев, 2011
Свидетельство о публикации №111051305863
Свидетельство о публикации №111051305863
Рецензии
Понравилось. Очень интересно написано - особенно две последующие строфы:
Ты говоришь, не любишь тесноты,
и вдруг без страха разрываешь узы.
Но люди ведь вокруг до глупости просты,
и даже в дружбе больше рабства, чем союза.
Ты говоришь, не любишь тесноты,
но тесен мир, и чувства наши тесны.
Как мало в нас любовной чистоты,
и как ужасно мы не интересны.
Спасибо!
Марианна Казарян Вьен 19.06.2011 10:55 • Заявить о нарушении
Ты говоришь, не любишь тесноты,
и вдруг без страха разрываешь узы.
Но люди ведь вокруг до глупости просты,
и даже в дружбе больше рабства, чем союза.
Ты говоришь, не любишь тесноты,
но тесен мир, и чувства наши тесны.
Как мало в нас любовной чистоты,
и как ужасно мы не интересны.
Спасибо!
Марианна Казарян Вьен 19.06.2011 10:55 • Заявить о нарушении