Отец

Дорогой читатель, не судите строго. Сегодня четвёртая годовщина памяти моего отца
Дмитриева Валентина Егоровича, блокадника, ветерана войны. Он был очень хорошим человеком.


09. 05. 2007. Отец
http://stihi.ru/2010/05/06/3628

Он лежал на уютной несмятой постели,
Не пытаясь уже забытье превозмочь,
А по радио песни военные пели
Про землянку, Катюшу и тёмную ночь.

Он лежал по-солдатски, спокойно и прямо,
В тёплых, щедро струящихся майских лучах,
Что он видел? Быть может, покойную маму?
Или площадь в победном огне кумача?

А на столике  - ампулы,  чистые шприцы
И медали в коробочке с красным сукном -
Те, которыми сам он стеснялся гордиться.
Ими правнуки будут гордиться потом.

***

В блокаду
http://stihi.ru/2009/10/10/99

Шаркающей старческой походкой
Он вошёл в нетопленый барак,
За фанерной хлипкой загородкой -
Тишина и серый полумрак.

На кровати - старых тряпок ворох
И пятно костистого лица.
И ни звука - ни малейший шорох
Не тревожит странный сон отца.

На полу - расколотая чашка,
Видно, удержать в руках не смог,
На гвозде - отцовская фуражка
("Подрастёшь - тебе отдам, сынок").

Подошёл, ступая косолапо,
Наклонился, в лоб поцеловал...
Кончилось мгновенно детство папы.
Сразу сиротой и взрослым  стал.

***

История старой фотографии
http://stihi.ru/2008/03/03/3525

                Посвящается памяти моего отца Валентина Егоровича Дмитриева
                и его друга Василия Никифоровича Бухтина.

Папа умер 9 мая 2007 года.

Друзья сидели рядом в школе, гуляли вместе допоздна
И распрощались поневоле, когда нагрянула война.
Угасла в марте тихо мама, потом - отец. Весна в цвету!
И сын живёт, живёт упрямо, хотя порой невмоготу.

Беда одна, увы, не ходит – украли карточки его.
Не в школе он, не на заводе. А одному - страшней всего.
Пытался честно заработать: дрова соседям распилить.
Да кто заплатит? В огородах лишь лебеда росла да сныть.

Упал. Прохожие - под мышки в больницу - хлебец, кипяток.
Но так ослаблен был парнишка, что даже пить уже не мог.
Врачи нашли его сестренок в МПВО, и те, собрав
Паёк солдатский немудрёный, ему отдали. Младший брат!

А он не ест. Селёдки просит… Блокада, голод, хлеба нет...
Нашли в обмен на папиросы и притащили в лазарет.
Его спасли любовь и юность. Чуть-чуть поел – сумел попить.
Конечно, было больно, трудно, но снова вьётся жизни нить.

И вдруг на улице парнишка встречает школьного дружка!
- Живой?! - Живой пока, братишка! А ты откуда?- Из полка!*
Пожары тушат комсомольцы. Всё есть: паёк, одежда, кров.
Пойдешь, приятель, в добровольцы? - Ещё бы! Вместе? Я готов!
Едва сравнялось восемнадцать - призыв, чужая сторона.
И снова с другом расставаться велит разлучница-война.
Потом – победный сорок пятый, за город Кёнигсберг медаль.
Служить семь лет должны ребята: Балтийский флот, морская даль.

Портовый город Свинемюнде, у стенки – наши корабли.
Сошли на берег с борта судна те, кто добрался до земли.
Веселье, сутолока улиц, вокруг – толпа, причала гул,
И вдруг два парня оглянулись, как будто в спину кто толкнул!

- Валёк! - Васёк! И ты с Балтфлота! И снова вместе. Что сказать?
На старом чёрно-белом фото сияют мальчиков глаза.
И никогда уже ребята не разлучаются потом…
- Один ушел пораньше - в пятом, другой – в две тысячи седьмом.


*В помощь пожарным в августе 1941 года из студентов, старшеклассников и рабочей молодежи был
сформирован Ленинградский Комсомольский противопожарный полк, насчитывавший 1 тыс. 600 человек.
 Бойцы полка не только тушили пожары, но и строили оборонительные сооружения, работали на лесозаготовках.