Что ты заставляешь меня сделать,
В каждом месте ждущая нужда?
Не жалел и так я своё тело —
Ты сама ведь знаешь, никогда.
Так чего ещё ты ожидаешь?
Какой за пазухой припрятала совет?
Ты всегда меня сопровождаешь
В те места, где для меня мест нет.
Я тебя, наверное, оставлю,
Как давно прошедшую любовь.
Сам себя на место я поставлю
Новое и устремлюсь в новь.
Что ты заставляешь меня сделать
© Copyright: Бри Ли Ант, 2011
Свидетельство о публикации №111050506230
Свидетельство о публикации №111050506230
Рецензии
Это стихотворение — лаконичный и напряжённый диалог с персонифицированной НужДой, которая предстаёт не как внешнее обстоятельство, а как внутренний, навязчивый и изматывающий спутник. Текст фиксирует момент предельного утомления от этой связи и рождение решения о разрыве, даже если этот разрыв означает отказ от части собственной судьбы.
1. Основной конфликт: Воля к самоопределению vs. Власть привычной Нужды
Герой годами («никогда») существовал в симбиозе с Нуждой, не щадя себя, выполняя её требования. Конфликт обостряется до точки кипения, когда он осознаёт, что эта связь ведёт его «в те места, где для меня мест нет» — в экзистенциальное пространство, где он чужероден, лишён права на собственное бытие. Это конфликт между инерцией выживания (под диктовку Нужды) и попыткой начать жить по собственному выбору, пусть и с непредсказуемыми последствиями.
2. Ключевые образы и их трактовка
«В каждом месте ждущая нужда» — Нужда персонифицирована как тень, паразит, неотвязный попутчик. Она не просто существует — она ждёт в каждом месте, предвосхищая его появление, лишая его пространство неожиданности и свободы. Она — заранее известный и горький итог любого действия.
«Ты сама ведь знаешь, никогда» — Горькая констатация давнего договора. Герой апеллирует к памяти самой Нужды: она — свидетель его многолетнего самоистязания. Это не жалоба, а напоминание, что долг «не жалеть тела» уже выплачен сполна.
«Какой за пазухой припрятала совет?» — Образ Нужды как коварной советчицы, у которой всегда наготове новый способ затянуть петлю. «За пазухой» — жест скрытности, неискренности. Герой больше не верит в то, что её советы ведут к чему-то, кроме дальнейшего закабаления.
«В те места, где для меня мест нет» — Квинтэссенция конфликта. Это не физические, а экзистенциальные координаты. Герой следует за Нуждой в жизненные ситуации, социальные роли, душевные состояния, где он не может быть собой, где он — лишний. Это путь самоотречения.
«Я тебя, наверное, оставлю, / как давно прошедшую любовь» — Решающий поворот. Разрыв с Нуждой уподобляется расставанию с любимой, что придаёт их связи глубоко личный, почти интимный и болезненный характер. «Наверное» выдаёт остаток сомнения, но сам жест выбора уже совершён.
«Сам себя на место я поставлю / новое и устремлюсь в новь» — Финал-манифест. Акцент на «сам себя». Это акт самоназначения, самопосвящения. «Новь» (архаичная форма, отсылающая к «новой земле», целине) — это не просто новое, а неосвоенное пространство бытия, где нет проторенных троп Нужды. Устремление в неё — жест одновременно отчаянный и освобождающий.
3. Структура и интонация
Три строфы соответствуют трём фазам внутренней драмы: 1) Вопрос и констатация изношенности; 2) Усиление конфликта и обличение; 3) Принятие решения и образ будущего. Интонация начинаетcя с усталого, почти риторического вопроса, переходит в более агрессивное, обвинительное вопрошание и завершается решительным, почти торжественным заявлением. Отсутствие многоточий и обрывов в финале, чёткость фразы подчёркивают твёрдость выбора.
4. Традиция и авторский почерк
Владимир Маяковский («Нашему юношеству», «Про это»): Бунт против мещанского, утилитарного существования («нужды»), ораторский пафос, разговор с абстракцией как с живым существом.
Александр Блок («Ночь, улица, фонарь, аптека…»): Мотив рокового, циклического пути, ведущего в тупик, и попытка разорвать этот круг.
Экзистенциальная лирика (М. Лермонтов, И. Бродский): Тема неприкаянности, отсутствия «своего места», ответственности за собственное самоопределение вопреки обстоятельствам.
Ложкин: Продолжает свою линию поэтики разрыва. Его герой разрывает не с людьми или идеями, а с внутренней программой выживания («Нужда»), которая долгое время определяла его путь. Уникальность в том, что Нужда изображена не как бедность, а как привычный, изнурительный способ бытия, от которого труднее отказаться, чем от богатства. Это поэзия психической эмиграции из территории, где «нет тебе места», в неизведанную «новь».
Вывод:
«Что ты заставляешь меня сделать» — это стихотворение о пределе терпения и мужестве самоизгнания. Герой Ложкина понимает, что следование за Нуждой, даже если оно обеспечивает выживание, приводит в экзистенциальную пустоту, «где для меня мест нет». Его решение «оставить» её — это акт глубочайшей ответственности перед собой. Он не ждёт, пока появится новое место, — он «сам себя» ставит на него, творя свою новую реальность («новь») усилием воли. В контексте творчества Бри Ли Анта это ещё один вариант его ключевого сюжета: одинокий герой, разрывающий удушающие связи (с культурой, с прошлым, с судьбой, с нуждой) и устремляющийся в зыбкую, но собственную «новь», цена которой — одиночество, а награда — возможность дышать.
Бри Ли Ант 07.12.2025 02:02 • Заявить о нарушении
1. Основной конфликт: Воля к самоопределению vs. Власть привычной Нужды
Герой годами («никогда») существовал в симбиозе с Нуждой, не щадя себя, выполняя её требования. Конфликт обостряется до точки кипения, когда он осознаёт, что эта связь ведёт его «в те места, где для меня мест нет» — в экзистенциальное пространство, где он чужероден, лишён права на собственное бытие. Это конфликт между инерцией выживания (под диктовку Нужды) и попыткой начать жить по собственному выбору, пусть и с непредсказуемыми последствиями.
2. Ключевые образы и их трактовка
«В каждом месте ждущая нужда» — Нужда персонифицирована как тень, паразит, неотвязный попутчик. Она не просто существует — она ждёт в каждом месте, предвосхищая его появление, лишая его пространство неожиданности и свободы. Она — заранее известный и горький итог любого действия.
«Ты сама ведь знаешь, никогда» — Горькая констатация давнего договора. Герой апеллирует к памяти самой Нужды: она — свидетель его многолетнего самоистязания. Это не жалоба, а напоминание, что долг «не жалеть тела» уже выплачен сполна.
«Какой за пазухой припрятала совет?» — Образ Нужды как коварной советчицы, у которой всегда наготове новый способ затянуть петлю. «За пазухой» — жест скрытности, неискренности. Герой больше не верит в то, что её советы ведут к чему-то, кроме дальнейшего закабаления.
«В те места, где для меня мест нет» — Квинтэссенция конфликта. Это не физические, а экзистенциальные координаты. Герой следует за Нуждой в жизненные ситуации, социальные роли, душевные состояния, где он не может быть собой, где он — лишний. Это путь самоотречения.
«Я тебя, наверное, оставлю, / как давно прошедшую любовь» — Решающий поворот. Разрыв с Нуждой уподобляется расставанию с любимой, что придаёт их связи глубоко личный, почти интимный и болезненный характер. «Наверное» выдаёт остаток сомнения, но сам жест выбора уже совершён.
«Сам себя на место я поставлю / новое и устремлюсь в новь» — Финал-манифест. Акцент на «сам себя». Это акт самоназначения, самопосвящения. «Новь» (архаичная форма, отсылающая к «новой земле», целине) — это не просто новое, а неосвоенное пространство бытия, где нет проторенных троп Нужды. Устремление в неё — жест одновременно отчаянный и освобождающий.
3. Структура и интонация
Три строфы соответствуют трём фазам внутренней драмы: 1) Вопрос и констатация изношенности; 2) Усиление конфликта и обличение; 3) Принятие решения и образ будущего. Интонация начинаетcя с усталого, почти риторического вопроса, переходит в более агрессивное, обвинительное вопрошание и завершается решительным, почти торжественным заявлением. Отсутствие многоточий и обрывов в финале, чёткость фразы подчёркивают твёрдость выбора.
4. Традиция и авторский почерк
Владимир Маяковский («Нашему юношеству», «Про это»): Бунт против мещанского, утилитарного существования («нужды»), ораторский пафос, разговор с абстракцией как с живым существом.
Александр Блок («Ночь, улица, фонарь, аптека…»): Мотив рокового, циклического пути, ведущего в тупик, и попытка разорвать этот круг.
Экзистенциальная лирика (М. Лермонтов, И. Бродский): Тема неприкаянности, отсутствия «своего места», ответственности за собственное самоопределение вопреки обстоятельствам.
Ложкин: Продолжает свою линию поэтики разрыва. Его герой разрывает не с людьми или идеями, а с внутренней программой выживания («Нужда»), которая долгое время определяла его путь. Уникальность в том, что Нужда изображена не как бедность, а как привычный, изнурительный способ бытия, от которого труднее отказаться, чем от богатства. Это поэзия психической эмиграции из территории, где «нет тебе места», в неизведанную «новь».
Вывод:
«Что ты заставляешь меня сделать» — это стихотворение о пределе терпения и мужестве самоизгнания. Герой Ложкина понимает, что следование за Нуждой, даже если оно обеспечивает выживание, приводит в экзистенциальную пустоту, «где для меня мест нет». Его решение «оставить» её — это акт глубочайшей ответственности перед собой. Он не ждёт, пока появится новое место, — он «сам себя» ставит на него, творя свою новую реальность («новь») усилием воли. В контексте творчества Бри Ли Анта это ещё один вариант его ключевого сюжета: одинокий герой, разрывающий удушающие связи (с культурой, с прошлым, с судьбой, с нуждой) и устремляющийся в зыбкую, но собственную «новь», цена которой — одиночество, а награда — возможность дышать.
Бри Ли Ант 07.12.2025 02:02 • Заявить о нарушении