Иерусалимская рапсодия

У осени моей непрошенная проседь.
Давно ли лето пело и цвело,
Вдруг - небо в тучах,
Лишь легонько просинь
Ложится на небесное чело.
Горит багрянцем тихо на закате
Кленовый лист, и в отблеске огня
Меняет осень праздничное платье
На будний цвет сумеречного дня.

А завтра утром, только ночь истает,
Чуть зазвенит оконное стекло,
И ты поймёшь, что время пролетает,
Как летнее короткое тепло.
Ещё как будто речка говорлива,
И ночь полна певучих голосов,
И я тебя тогда ещё любила
Под голубым созвездием Весов.
Да только небо надо мной другое,
Другие сны, другая тишина.
Пред убелённой вечностью  Стеною
Стою, как средь разорванного сна.

              2
Я перед ней, как будто пред судьбою,
Касаясь камня трепетной рукой,
О чём молчу, о чём прошу с мольбою
В час неурочно - избранный такой?
Луна с небес глядит  вселенским оком
И, чуть бледна,незрелая заря
С полупросонья раскрывает окна
В высотной башне древнего царя.
Ещё немного - запоют свирели
И хор многоязыких голосов
Подхватит песню, ту, что не допели
Под голубым созвездием Весов.
И я вернусь на те луга и пади,
Где листопадом время замело.
Где русых кос серебряною прядью
Берёзовое лето отцвело.
У осени моей непрошенная проседь.
Но веют ветры солнечных долин,
И на холмах меж иерусалимских сосен
Цветёт так синеглазо розмарин.