Идеальное творение

Думаете, что вы знаете об этом мире все?  А, встретив в парке странного человека, старательно обходящего стороной все парковые статуи, просто покрутите пальцем у виска…  Скажете: «Псих, наверно».  И будете правы, ибо я почти стал таким же сумасшедшим, как тот, кто год назад рассказал мне эту историю.
Еще не передумали слушать?  Так вот…
Год назад я работал в одной из «желтых» газет и, по заданию редактора, искал материал для статьи о душевнобольных. Коллега посоветовал мне посетить «Райские кущи» - частную клинику для состоятельных пациентов с расстройствами психики. «Есть там один тип» - сказал он мне – «Когда-то был неплохим фотографом, да ты, наверно, помнишь его, Ян Бронич. Он подписывал свои работы именем «Четвертый Ангел». Ну да, он тогда уже был странным, и я не удивился, что он попал в психушку».
На следующий же день я отправился в «Райские кущи» и, поговорив с управляющим, добился встречи с Четвертым Ангелом. Все еще думаете, что я несу чушь? Тогда пусть мой собеседник все расскажет сам…
*  *  *
А… еще один… много вас тут… ходят…спрашивают… но… я рад, рад что я здесь. Я не смог бы жить вне стен этой больницы, у меня жуткие кошмары. Каждую ночь ко мне приходит ОНА, моя Лилит, моё идеальное творение.  Мастер был прав, она совершенна…
Пару лет назад у меня было все. Шикарный дом, машины, лучшие вина, сигары и, конечно же, лучшие женщины. Я делал портфолио для лучших моделей мира и лучшие рекламные фото для ведущих компаний. Но… все рухнуло в один миг… после встречи с Мастером.
Я уже говорил, что у меня было много женщин? Да… ах, да… одна из моих женщин – Лена… Лиза… или… не помню уже, как ее звали, захотела украсить мою квартиру чем-нибудь экзотическим. Эта идея так взбудоражила меня, что мы объездили все магазины, выставки, презентации, но безрезультатно. Но вот, на одной из «закрытых» вечеринок ко мне подошел парнишка лет двадцати, со слипшимися немытыми волосами и... глаза… я никогда не забуду его глаза… серые, стальные и такие холодные, что способны, наверное, заморозить на месте любого смотрящего в них.  «Ищешь экзотику?» - чуть слышно спросил он меня. Я растерялся… «Откуда ты знаешь» - я старался не выдать своего волнения. «Сходи к Мастеру» - он сунул мне в руку клочок бумаги, на котором неровным почерком был нацарапан адрес – «Только… езжай один, он не пускает в свою мастерскую женщин…».
Уже через час я стоял у обшарпанной двери полуподвального помещения на окраине города. Волнуясь, я все же постучал. Что же у этого мастера есть такого, что о нем говорят только шепотом и только «своим»? Это чувство неизвестности возбудило меня, я чувствовал что сейчас найду что-то такое… нереальное… мистическое…
«Ну, кто там еще?» - дверь мне открыл мужчина, с такими же мутными глазами как у парня на вечеринке. «Вот» - я протянул ему бумажку с адресом. Он посмотрел на меня, помолчал, словно оценивая, и жестом позвал следовать за ним. О, если бы я знал, к чему это приведет, я бы никогда не переступал порог его мастерской…
  После моих шикарных квартир, его жилище показалось мне просто нищенским убежищем… Шкаф, заваленный книгами, старая железная кровать, холсты, краски, полка с кучей разнообразных емкостей и разноцветными жидкостями внутри. Всё это освещала одна единственная лампа, болтающаяся на длинном облезлом проводе.
«Ты наверно пришел за Евой?» - спросил он меня – «Марко не говорил тебе о стоимости моих работ?» Я был ошарашен… за какой Евой? О чем он? «Не удивляйся, Марко наркоман, но он всегда безошибочно находит мне клиентов. Так ты пришел за Евой?» - повторил он свой вопрос. «Да… покажи мне ее» - чуть слышно произнес я, на самом деле даже не представляя, о чем идет речь.
«Смотри» - указал он на нечто, стоящее в углу комнаты и закрытое покрывалом – «Сейчас ты увидишь чудо!» Он сдернул покрывало… Боже… Она была прекрасна!!! Даже Венера Милосская, по сравнению с Евой, казалась жалкой дурнушкой. Из чего же она? Пластик, гипс, мрамор? Какой материал способен переродится в такое чудо? Кожа, цвета слоновой кости, идеальное тело, огромные синие глаза и длинные светлые волосы… Боже… Мастер смог сделать ей настоящие волосы… Теперь я понял, почему он говорил о дороговизне его работ. Купить настоящие волосы – удовольствие не из дешевых. Думаю, если бы я был богом, то сотворил бы Еву именно такой.  Я просто обалдело стоял и смотрел на это волшебное творение. Линии… Изгибы… Непринужденность позы… Девушка словно застыла в легком танце. Кажется этот Мастер действительно мастер своего дела.
«Ну, так что, берёте?» - его голос вывел меня из транса.
«Да!!! Несомненно, да!!!!» - чуть не прокричал я в ответ – «Назовите цену!»
«Её вам завтра привезет Марко, он же и назовёт цену» - Мастер устало вздохнул – «А теперь уходите, мне нужно о многом подумать…»
Я не помню, как я в тот вечер добрался до дома. Моя тогдашняя девушка Лена… Лиза… или… не помню уже как ее звали, была уже пьяна и спала полураздетой на диване. Но, после Евы, ее хорошенькое личико и упругое тело меня не волновало уже, так как раньше. Я взял недопитую бутылку из ее руки. Коньяк… Ну что ж, сойдет и коньяк.
Утром я обнаружил себя лежащим на полу на кухне. Жутко болела голова, перед глазами все плавало и кружилось. Вместе с болью пришло осознание того, что кто-то со всей силы барабанил в дверь. Боже… ну откройте кто-нибудь эту чертову дверь!!! Я кое-как поднялся, дошел до прихожей. Ключи?  Я долго не мог найти ключи. Нашёл. Открыл. На пороге стоял Марко. Его волосы, кажется, стали еще грязнее. Он протянул мне бумажку. Пятизначная сумма в иностранной валюте.
«Не передумали?» - проскрипел он.
«Нет… конечно нет!» - у меня было достаточно денег, а такой статуи не было больше ни у кого.
«Так куда ее ставить» - его мутные глаза на минуту прояснились – «Я не могу держать ее тут вечно».
«В комнату…» - чуть слышно произнес я
Марко занес статую, бережно поставил ее, а я размотал с нее старые тряпки. В дневном свете она была еще прекраснее. Казалось, еще мгновение, она сойдет с постамента и затанцует по комнате.
«Она чудесна!» - с восторгом произнес я. Марко подозрительно хмыкнул – «Вы даже не представляете насколько…» - и быстрым шагом ушел прочь из моего обиталища.   
Я остался один. Точнее не один, со мной была моя Ева. «Что же нам с тобой делать?» - обратился я к статуе, словно она была живая. «Выпить что-нибудь!» - болью отозвалась моя голова. Я поплелся на кухню. Нашел в холодильнике бутылку водки и немного льда. Пара бокалов и жизнь показалась мне более радостной.
«Кажется в комнате мало света…» - произнес я – «Больше света! Добавьте света! Солнца!» Помню, тогда я стал срывать с карнизов тяжелые портьеры. «Черт!» - я уже почти кричал, когда последняя завеса упала к моим ногам – «Ну почему женщины так любят эти пылесборники!!!»
Теперь комната была залита солнечным светом и моя Ева стояла в самом ее центре, словно волшебный ангел, спустившийся с небес. Ее обнаженное тело, казалось, светилось изнутри, создавая мистическую ауру нереальности. Я понимал, что Ева не привлекает меня физически. Я не хотел ее, как хотят многие мужчины молодых красоток из гламурных журналов. Она была идеалом, тем самым идеалом, для которого рыцари совершали подвиги, поэты писали стихи, а менестрели слагали свои баллады. Ей нужно было поклоняться и боготворить. Но… она была всего лишь статуей. Всего лишь вместилищем, в которое боги, по какой то роковой ошибке, забыли вложить душу.
Еще пара бокалов водки… Моя голова твердила мне, что завтра утром мне будет ещё хуже, чем сегодня. Плевать… плевать на всё. Кажется, мой сегодняшний мир стал абсолютно параллельным тому миру, в котором я жил до вчерашнего вечера. К черту бокал. Остатки водки я допивал прямо из бутылки. Потом мир растворился у меня перед глазами.
Очнулся я от резкой боли в боку. Меня пинали. Настойчиво пинали острым носком женской туфли.
«Какого черта тут происходит?» - визгливый женский голос не давал сосредоточиться.
«А… это ты… явилась. Ну и какого беса ты вчера нажралась, а утром свалила, оставив меня лежать на кухонно полу?» - я кое-как поднялся. В комнате царил полумрак. Наверно я отключился и проспал до самого вечера.
«Что за мерзость ты сюда приволок?» - она все повышала голос – «Ты украл из магазина манекен? Или это твоя новая эротическая игрушка?»
«Это не манекен. И не резиновая кукла. Это Ева. Ты же сама хотела экзотики. Вот я и купил ее у одного знакомого скульптора» - я говорил спокойно, не хотелось провоцировать ссору.
«Это не экзотика!!! Это мерзость!!! Голая баба в вульгарной позе!!! Убери ее! Выбрось! Не хочу видеть это в моем доме!!!» - она уже почти кричала.
«Это МОЙ дом! Или ты забыла? Это Я купил эту квартиру и МНЕ решать, что будет тут стоять, а что нет» -  я уже начинал злиться.
«Тогда или я, или она!» - кажется, ее голос достиг верхней ноты
Я в ответ только хмыкнул. Не люблю дурацких ультиматумов. Тем более что ответ заранее ясен. Стоит мне щелкнуть пальцами и тут будет пара десятков красоток, желающих урвать кусочек моего тела и моих денег. А Ева одна. Следующие десять минут я помню плохо. Алкоголь плюс нервная женщина – не самый лучший коктейль для памяти. Лена… Лиза… неважно… Она собралась уходить. И, со всей злостью объятой ревностью женщины, она толкнула Еву. Мне показалось, что секунды происходящего растянулись на десятки минут. Я успел подхватить падающую статую, осторожно поставить ее на место. И… на долю секунды я ощутил под своими пальцами НАСТОЯЩУЮ кожу… Бред, но тогда мне именно так и показалось. Так же я успел догнать уходящую девушку. Кажется, тогда я влепил ей пощечину. Наверно, нужно было позже позвонить ей и извиниться, но я не стал этого делать. С того вечера мы не виделись, о чем я совершенно не жалею.
С того вечера пошло больше месяца. Я продолжал работать, пить и менять женщин. И еще… еще я понял, что могу писать стихи. Свои скромные творения я читал ей – моей Еве. Я не мог спросить нравятся они ей или нет, просто читал, удивляясь своей новой способности. Я был счастлив. Пока не познакомился с Рэн. Я до сих пор не уверен, было ли это ее настоящим именем, но она просила называть ее именно так. Темноволосая, зеленоглазая, такая маленькая и хрупкая. Она пришла ко мне на фотосессию для рекламы толи шампуня, толи духов… я уже не помню. Она любила анимэ, выращивала орхидеи и бредила мечтой о райском саде. После работы я пригласил Рэн в кафе. Мы проговорили шесть часов, пришлось даже дать администратору денег, чтобы он закрыл заведение на час позже обычного. С тех пор мы виделись почти каждый день. Я бывал в ее маленькой квартирке, больше похожей на теплицу. Я учил Рэн фотографии. Мы снимали ее великолепные орхидеи, экспериментируя с освещением и декорациями. Тогда мне было весело, просто весело. Я отдыхал душой. Нет… конечно я хотел Рэн физически, но не мог переступить какой-то невидимый барьер. Хотя мы спали вместе, просто спали. Она прижималась ко мне всем телом, я обнимал ее, чувствовал ее тепло. Мне этого хватало. Только тревожные мысли не давали мне покоя. Как рассказать ей о том, что я стал писать стихи. И… как рассказать ей про Еву? Не повториться ли сцена ревности?
Я на пару дней уехал из города. Без телефона, ноутбука и… главное – без спиртного. После знакомства с Рэн пить я практически перестал. Вернувшись, я пригласил Рэн к себе, с полной уверенностью, что она поймет правильно мое странное увлечение. В назначенное время в дверь позвонили. На ватных ногах я дошел до двери, открыл.
«Привет! Это тебе!» - и она протянула мне безумного вида плюшевого зверька – «Решила, что нехорошо идти в гости без подарка…»
Я пропустил ее внутрь, в комнату, где уже был накрыт стол для романтического ужина, горели свечи и чуть слышно играла музыка.
«И все это для меня?» - удивленно спросила она.
«Конечно. Очень хотел порадовать тебя. Я ведь последние дни уделял тебе совсем мало времени. А потом вообще уехал, не сказав ни слова» - я старался не выдавать своего волнения – «Давай поедим! Я жутко голоден!»
Мы ели японскую еду. Я смотрел, как Рэн легко управляется с палочками. Мы болтали, смеялись.
«А, знаешь, недавно я приобрел одну вещь… предмет интерьера…  » - я смотрел на удивленное лицо Рэн – «Она поразила меня и я не смог устоять. Она чудесна».
«Не говори загадками! Что за чудо ты сумел найти? Покажи!» - Рэн встала, огляделась, но тусклый свет свечей не позволил ей многого увидеть.
Я включил верхний свет. Ева стояла у окна, закрытая одной из портьер. Рэн осторожно подошла, легким движением сбросила плотную ткань. Я наблюдал со стороны как две девушки – живая и искусственная  - изучали друг друга. После долгого молчания Рэн произнесла: «Ты прав, она чудесна! Я первый раз вижу такую ювелирную точность. Если бы не холод ее кожи, можно было принять ее за живую». Я не ошибся, я знал, что Рэн все поймет правильно.
«Только знаешь…» - ее голос заметно погрустнел - «Ей тут одиноко…»
Эти слова шокировали меня. «В каком смысле?» - удивленно переспросил я.
«Если это Ева, то где её райский сад? И где Адам?» - Рэн говорила вполне серьезно.
А она права. Моя холостяцкая квартира мало походила на райский сад.
«Рэн, переезжай ко мне! Твое присутствие и твои орхидеи создадут тут настоящий рай! Можно подобрать еще зелени. И… я могу еще раз сходить к Мастеру, может он сотворит нам Адама» - почувствовав восторг в моем голосе, Рэн запрыгала по комнате.
К выходным она перевезла свои вещи и цветы в мою квартиру. А я отправился к Мастеру. К моему удивлению он был трезв. Выслушав мою просьбу, он сказал только: - «Месяц… А теперь убирайтесь!»
За этот месяц моя квартира превратилась в сад. Днем Рэн помогала мне в студии, а вечером я помогал ей с цветами. А потом, уставшие, мы смотрели кино, часто засыпая еще на середине фильма. Да… это было волшебное время. Я, наконец-то, нашел человека понимающего и принимающего меня  таким, какой я есть. И я любил ее такой. Любил… со всеми ее странными идеями и безумными мультяшными героями. Ах, моя маленькая Рэн. Мы вместе читали книги по эзотерике, философии, психологии. Старались развить идею райского сада. Мы были богами, творящими свой маленький Эдем.
А потом появился Марко. Вернее… я не сразу узнал в симпатичном блондине, окликнувшем меня на улице, того самого вечно грязного наркомана, каким я видел его в наши предыдущие встречи. Он все так же протянул мне листок бумаги. Пятизначная сумма в иностранной валюте и одно слово «Завтра».
«Марко!» -  удивился я – «Ты… что… что случилось. Тебя не узнать!» 
«Все меняется» - сухо сказал он и зашагал прочь по улице.
Вечером я обрадовал Рэн этой новостью. В ответ она обняла меня  и прошептала: «Мы почти Боги…» В тот вечер мы много читали про богов и людей, а потом, довольные, отправились спать.
Следующим вечером я был у Мастера.
«Ваш заказ готов. Вы не дали мне точного описания, и мне пришлось импровизировать. Надеюсь, Вам понравится моё новое творение» - он махнул рукой в сторону статуи, закрытой белым полотном. Я замер в предвкушении. Адам должен быть не мене совершенен, чем его библейская жена. Хоть и сотворены они были совсем не в каноническом порядке.
Мастер сдернул ткань. О, боже! Он великолепен. Любой атлет позавидовал бы такой фигуре. Он был похож на греческие статуи, виденные мной в музеях мира. Только… я все никак не мог понять, из какого же материала творил скульптор свои шедевры. Я приблизительно мог представить как он сделал глаза. Но волосы и цвет кожи? Это для меня оставалось загадкой. Адам был таким же светловолосым и синеглазым как Ева. Мне это показалось правильным. И Мастер угадал мою мысль. Он словно видел меня насквозь, побывал в моей голове.
«Утром Вам его привезут. Тогда же и отдадите деньги» - скульптор проводил меня до двери.
По дороге домой я заехал в магазин. Курица и вино – прекрасный ужин для молодой пары, отмечающей новое приобретение.
«Ты видел его?»  - прокричала Рэн, едва я вошел в квартиру – «Ну, не томи, рассказывай!»
«Видел…» - театрально произнес я
«И что? Ну что!?» - она теребила мою руку.
«Совершенство! Само совершенство!» - я бросил пакеты на пол, подхватил Рэн на руки и стал кружить по комнате, напевая знакомую мелодию.
А потом мы расстелили на полу одну из портьер, распаковали покупки и устроили ужин. Каюсь, я  так и не повесил обратно эти занавеси, да в этом, в общем-то, и не было необходимости.  В тот вечер я впервые поцеловал Рэн, поцеловал как женщину, любимую женщину. Не скрою, я целовал многих, но в этот раз все было как-то по-другому. Наверно я никого из них не любил. А сейчас… в этот раз все изменилось. Сладость ее губ не сравнится ни с одной из сладостей мира. Я бы отдал весь мир… только бы ощутить еще раз вкус ее губ. Рэн… моя нежная сладкая девочка… Если бы… если бы можно было перемотать назад время…
Утром двое молодых людей привезли Адама. Марко среди них не было. Они молча занесли статую в комнату, так же молча взяли деньги и ушли, оставив меня наедине со своими мыслями.
Рэн уже уехала по делам, а я отправился в студию, заканчивать сложный рекламный проект, предвкушая наш праздничный вечер.
Вечером дома меня встретила восторженная Рэн. «ОН великолепен!!!» -  чуть не кричала она – «Он чудо! Совершенство! Отличная пара для нашей Евы!»
«Смотри, я буду ревновать» - пошутил я
«Ты – совершенство для меня, а Он – совершенство для Евы!» - она поцеловала меня в щеку.
«Поехали праздновать!» - предложил я
Она собралась за пару минут. Я вызвал водителя. В ту ночь мы объездили с десяток баров: суши, караоке, диско, вечеринка мокрых маек. За всю ночь Рэн выпила только два коктейля и я, глядя на неё, тоже не стал заливаться спиртным по самое горлышко. К рассвету мы уставшие, довольные и немного пьяные приехали домой. Вместе залезли в джакузи. И… Да, я вижу блеск в Ваших глазах… Значит Вы уловили ход моих мыслей… В тот рассветный час она стала моей Женщиной, моей Богиней, сотворившей для меня этот маленький рай.
Пять дней мы жили счастливо в нашем раю… а потом… потом произошло событие, подтолкнувшее меня к границе безумия. Врачи, наверное, предупреждали Вас, что я не в себе, что порой не отличаю реальность от вымысла. Но, не сомневайтесь, в этой истории нет ни слова лжи. Да Вы и не пришли бы ко мне, если бы сомневались в ее достоверности. Хорошо, продолжаю…
Пять дней мы были счастливы, а потом… Она поехала забирать новые декорации для студии и… Мне больно вспоминать… Больно… Был второй час ночи, я еще был в студии, заканчивал проект. Мне позвонили из больницы. Я не мог поверить своим ушам. Рэн… моя маленькая сладкая девочка… ее больше нет. В такси, в котором она возвращалась домой, на огромной скорости влетел внедорожник. Пьяный водитель не заметил маленькое желтое такси… Я помню, как мое сердце сжалось от боли… я надеялся, что оно остановится навсегда. Но оно продолжало биться. Помню, как я выбежал на улицу и кричал, кричал, пока не осталось сил и голоса. Потом заставил себя встать и поехать в больницу… День похорон я помню смутно. Помню холодный моросящий дождь, помню, как малознакомые люди на кладбище подходили ко мне и сочувственно жали руку или хлопали по плечу. Кажется, они что-то говорили. Только не могу вспомнить, отвечал ли я им хоть что-то. Все ушли… остался только я и холодная мраморная плита на которой значилось только имя и даты жизни и смерти. Однажды Рэн сказала мне, что, если с ней вдруг что-нибудь случится, не писать на надгробии ее настоящее имя. Я тогда рассердился на неё… А сейчас… мне кажется, она была в чем то права. И я выполнил ее просьбу. Рэн… моя маленькая сладкая девочка…. Я тут уже целую вечность… Как бы я хотел отнести тебе цветы… Самые лучшие орхидеи, ты ведь их так любила. Может Вы отнесёте… Хотя, как смею я вас об этом просить… Вы ведь ее даже не знали…
После смерти Рэн в квартире стало невыносимо. Все напоминало о ней. Белую орхидею я привез ей из Таиланда, а вот  эту, розовую, везли по заказу из Бразилии. Стеклянный шар мы купили на выставке только потому, что все предметы в нем отражались перевернутыми, и было очень забавно смотреться в него и строить рожицы. Три дня я держался, а потом… просто пошел и купил себе бутылку виски. Потом еще… и ещё и ещё… Я сбился со счету. Я не знал, сколько дней  ночей провел в пьяном угаре. Я кричал, выл, бил кулаками по полу и стенам. Я швырял горшки с орхидеями в стену. Мне казалось, что они плакали, разбиваясь и сползая безобразными ошметками на пол. Я крушил все, что попадалось мне под руку. Только на Адама и Еву не смог поднять руку. Я увидел их грустные глаза. В них словно застыла боль. Они тоже скучали по Рэн. По нашей маленькой хозяйке райского сада. И тогда… да… кажется, тогда я вспомнил… Лилит… первая женщина, первая жена Адама. Сотворенная подобной и равной ему. Божественная и человеческая. Невинная и грешная. Я сделаю ее похожей на Рэн…
Первое, что я тогда сделал – вылил все оставшееся в доме спиртное в раковину. Я дал себе слово больше не пить. Потом навел порядок в квартире. Не смог вернуть жизнь только нескольким орхидеям, которые разбил в порыве отчаяния и злости. После… кажется, после всего этого я спал несколько дней.
Немножко придя в себя, я отправился к Мастеру. В его студии царил все тот же беспорядок, только место старой железной кровати занял удобный диван, и книг в шкафу стало гораздо больше.
«Появились еще идеи?» - он, казалось, заранее знал, что я у него попрошу.
«Да… я читал… много читал. И понял. Мне нужна Лилит. Только на этот раз я точно знаю, как она должна выглядеть» - я протянул скульптору фотографию Рэн – «Не обязательно именно так, но чтобы была похожа».
Мастер задумался – «Это займет больше времени. Пару месяцев… может больше».
«Хорошо!» - крикнул я, понимая, что это будут не самые легкие дни ожидания.
После разговора с Мастером, я поехал в студию. За время моего запоя скопилось много работы. Мой новый помощник… помощница… Нина. Она отлично справлялась с обязанностями. В студии был идеальный порядок. Все заказы были разобраны, презентации подготовлены. Она даже сама сделала несколько фотосессий.  Профессионал. Я не жалею, что нанял её. И что оставил ей студию. Я знал, что она справится. Она до сих пор перечисляет на мой счет проценты от моей доли в бизнесе, хотя знает, что деньги больше не имеют для меня значения. Весь мир не имеет значения.
Следующие два месяца я работал как проклятый, доводя себя почти до изнеможения. Но, на удивление, снова стал писать стихи. Только теперь они были все больше грустные и посвящались моей навсегда потерянной любви. Я все так же читал их Адаму и Еве, и временами мне казалось, что они плакали, слушая мои скромные творения. Иногда вместе с ними плакал и я. Любой человек, увидевший  это, счел бы меня ненормальным. Наверно, уже тогда я начал сходить с ума. Но все стало еще хуже, когда мне доставили мой заказ. Странно, но в этот раз Мастер не взял с меня денег. Вместе с курьерами он прислал короткую записку, в которой объяснял, что понимает мою боль, и не будет брать денег. Курьеры ушли. Я долго не мог заставить себя снять покрывало со статуи. Хотя очень жаждал это сделать и так же сильно боялся того, что смогу там увидеть. Два дня она стояла, покрытая белым саваном, пока в один момент я не почувствовал, что готов. Ткань нехотя сползала с Лилит, открывая моему взору новое сокровище моей коллекции. Господи, она могла бы быть старшей сестрой Рэн, настолько была на нее похожа. Только длинные волосы и некоторые, только мне известные особенности фигуры говорили, что это все-таки не Рэн. Я осторожно подвинул ее к Адаму и Еве. Теперь все стало так, как должно быть. Бог создал двух женщин, чтобы Адам мог выбрать. Но он не захотел гордую и своенравную Лилит, не захотел, потому что она была равной ему. Она была из плоти и крови, ее тело влекло и манило, вызывая совсем не возвышенные божественные чувства. Гораздо удобнее было с покладистой и покорной Евой, сотворенной из ребра, а значит ставшей частью и собственностью мужа. Думаю, многие мужчины сделали бы точно такой же выбор. Но… это я увлекся… я прочитал много книг по религии и философии… и мог бы рассказывать вам о недостатках Творца часами… Приходите, если я еще не надоел вам своими бреднями…
Тогда мне показалось, что жизнь потихоньку налаживается. Днем я работал в студии, а вечера и ночи проводил в обществе моих «друзей» - так я их стал называть. Я все больше отдалялся от внешнего мира, перекладывая часть работы на Нину. Я мог часами разговаривать с Лилит или со всеми вместе. И знаете… они стали отвечать мне. Я слышал их голоса в своей голове. Их нежные, почти несомые голоса. Оказывается, они могли плакать и смеяться. Могли выдавать такую глубину мысли, которая недоступна простым смертным. Я мог слушать их часами. И, открою тайну, я и сейчас иногда слышу их.
Однажды вечером мы весело болтали. Не помню, как… но я пожаловался им, что у меня давно не было женщины, и мне показалось, что Лилит подмигнула мне. Я стал гладить ей руки. Поднимался все выше к плечам, обнимал её. На краткий миг мне показалось, что я обнимаю Рэн. Но тут Лилит резко одернула меня. Тогда я окончательно потерял контроль… Я кричал на неё, бил её по лицу, я ненавидел ее за то, что она была так похожа на мою ушедшую любовь  и в то же время я любил ее, за то, что она была так сильно на нее похожа. Со всей злостью я толкнул Лилит, будучи абсолютно уверен в том, что при падении она разлетится на тысячи мелких кусочков, уничтожив все физические воспоминания о Рэн. Но она не разбилась. Она просто лежала на полу. Большая обиженная кукла. Всего лишь игрушка, в которой я надеялся сохранить свою память. Тогда я нарушил своё обещание… Я снова напился… Всю ночь меня мучили кошмары в которых Рэн-Лилит смеялась надо мной, называя слабаком и неудачником… А утром… Утром моя жизнь стала кошмаром наяву. Да, я безумец, и временами моё сознание бродит среди других миров, но события того дня я могу рассказать по минутам, даже если вы разбудите меня посреди ночи и попросите все рассказать еще раз.
В то утро в дверь моей квартиры кто-то настойчиво позвонил. Я лежал на полу… долго не мог понять,  что происходит.
«Откройте, полиция. Мы теряем терпение!» -  настойчивый голос давал понять, что говоривший не шутит. Еле сдерживая подкатившую к горлу тошноту, я доплелся до двери. Действительно полиция… Двое в форме бесцеремонно прошли внутрь. И… Боже, я не мог так обознаться. Марко? Да! Эти стальные глаза я узнал бы везде. Только теперь к ледяной стали его взгляда добавилось удостоверение сотрудника «секретного отдела»…
«Ян Бронич…» - растягивая слова, произнес он – «Вот уж не думал, что придется Вас арестовывать… Вы, кажется неплохой художник и фотограф». 
«Я не понимаю, в чем собственно дело?» - язык не слушался – «За что арестовывать?»
«За них…» - он кивнул в сторону моих статуй – «Савич во всем сознался…»
«Кто? Я не знаю такого» - я действительно не сразу понял о ком идет речь
«Ах, да… Он же никогда не упоминал своего имени. Анжей Савич, более известный вам как Мастер. Вчера он рассказал, что выполнял заказы для Вас» - Марко язвительно сделал акцент на последнем  слове.
«Все равно не понимаю…» - мозг, еще не отошедший от алкоголя, с трудом переваривал информацию – «Он же гениальный скульптор!»
«Скульптор?» - засмеялся Марко и двое его коллег тоже загадочно улыбнулись – «Он не скульптор! Он непревзойденный таксидермист!»
Я сперва не понял его слов… А когда понял… Мой желудок, казалось вывернулся наизнанку… А в мозгу словно взорвалась атомная бомба.  Я кинулся на Марко с кулаками, и, как потом говорили на суде, довольно сильно избил его. Досталось и двум полицейским, которые все же смогли сдержать меня. Я до сих пор не верю, что Мастер был непревзойденным химиком… и убийцей. Но суд, и все окружающие, почему-то уверены в обратном. А мои волшебные творения… мои друзья… всего лишь чучела? Оболочка мертвых людей, обработанная специальным раствором и набитая опилками? Эти мысли до сих пор разрывают мне мозг, еще больше загоняя в клетку безумия. И скоро… я в этом уверен… я сам стану всего лишь оболочкой…
***
Мой собеседник замолчал. Молчал и я, не в силах вымолвить ни слова. Это молчание, казалось, могло длиться вечно, но врач, заглянувший в палату, напомнил, что время посещений закончилось. Я поблагодарил Яна за рассказ. И, так и не дождавшись ответа, взял со стола диктофон и ушел.
Ночью мне снился кошмар, в котором я гулял по огромному, заброшенному парку, а все парковые скульптуры тянули ко мне руки, словно стараясь вынуть мою душу и забрать себе, чтобы сбросить с себя мраморный кокон и возродится в человеческом облике.
Статья все-таки вышла. За неё я даже получил премию. Только теперь я старательно обхожу все памятники и статуи… Я не суеверен… Но вдруг…   
   
Основа написана в 2003году, доработана уже в 2011 ;