Ванечка

Он выл, стонал, кричал, рыдал, ругался…
Весь госпиталь не мог его унять.
Затем, устав, молчал – сил набирался,
Чтоб снова болью сердце разрывать.

Он медсестру клял, что на поле боя
Его в воронке с трупами нашла,
И на плечах девичьих, сотен стоя,
Его к своим сквозь ад земной несла.

Он клял врачей, весь госпиталь по кругу
За то, что заставляли снова жить…
Никто не спорил с ним. А он сквозь ругань
Просил, молил скорей его убить.

Таких как он здесь звали «самоваром»:
Ни рук, ни ног – на мину наскочил…
И вроде жив остался… Что ли даром
Так молод он? – совсем еще не жил…

Весна кружила в вальсе по округе,
Сирень дарила душный аромат
И свежий ветерок лизал фрамуги,
Гоня прочь спертый воздух из палат.

А он по-прежнему рыдал и матерился,
Ничто не утешало и никто…
И каждый лишний миг так долго длился,
Он не хотел, не мог жить… ни за что…

Но кто-то сжалился. Он ночью стал бесшумный.
Его врачи застреленным нашли.
Тот крик шальной, тот взгляд его безумный
Забыть все очень долго не могли…

А старый фельдшер, подобрав бумаги,
Послал письмо: такой-то, мол, Иван…
(Нет, он не врал – то правда о бедняге)
…От боевых, от горьких умер ран.