Монолог вечного римлянина

Живу в четвертом Риме, словно в первом,
хитон дырявый подпоясав вервием,
питаюсь недозрелыми оливками,
понтийским воздухом, политикой, молитвами.
Сходить в сенат, послушать Цицерона,
испить вина, покуда от цирроза
разрушенная, словно Карфаген
печенка дюжит, и пока не лень
в сенате слушать денно словопрения,
где всякий словоблуд слывет за гения?
Перечитать ли свитки Демосфена,
поботать ли с Овидием по фене,
случайно вы с утра его не видели--
несносного развратника Овидия?
Поди валяется с рабынею на сене, как
на ковровом ложе умный Сенека,
что нанят воспитателем Нерона,
чтоб просветить несносного тирана.
Как бы там ни было, Октавия, налей!
Так что там пишет  этот…  Апулей?
Вот как! Осел? К тому же золотой?
Дела? Нет, я сегодня занятой!
Давай, Оливия, --оливки и вино
и   благовоний…Что, ж не мудрено
устать. Твои уста  сытны, как устрицы,
я ими насыщался это утро все.
    
А ночь -- с  безумной, словно парус, Клавдией,
когда рвет буря снасти. С ней мы плавали
в бассейне, словно рыбы иль моллюски 
и я вливал в нее свои молоки.
А день я буду нежиться с  нубийкой,
вчера купил, а звать ее забыл как,
на рынке, старый  финикиец с гонором
мне продал. Назову ее Горгоною,
а  лучше уж Эринией  отмщающей,
дай-ка  сюда мне  краешек плаща ещё,
прикрыться. Нагота моя срамна,
когда еще так долго до  темна.
Вам скушно! Так боями гладиаторов
я вас  потешу - рев амфитеатра
мне сладостен, как стоны ваших горл,
как  змеи рук, как волосы  Горгон.
Да, я на днях удачно продал голос,
Васпасиан --не спас и  тучи галлов
изрядно пощипали нас, убытки
нам принеся. Но золотые слитки
что сложены под алтарем победы
пока  не тронуты. О, пышные обеды!
О, крокодилы, львы, мечи, трезубцы,
о,  взятки-гладки, о, разврат, коррупция!
Порой мне кажется, что сам я на арене
с мечом фракийским --и  клубок Эриний,
зевая пастями, как волосы Горгон,
за мной  бегущим  катится вдогон.

2000--2003