Разговор на Голгофе

                «С Ним распяли двух разбойников,
                одного по правую, а другого  по левую
                сторону Его».  Ев. от  Марка, 15, 27.
   
Гора Голгофа. Крест. Христовы муки.
Предсмертная молитва на губах.
Вонзилось  ржавое железо в руки…
В толпе – злорадство, скорбь и страх.
Так кто же Он? Неужто Божий Сын,
Спасти людей явившийся на землю?
На поруганье  сына кто послал –
Чудовищно жесток? А может, дремлет,
Людских пороков видом утомлён,
Благочестивый, добрый, всемогущий?
Так что же не желает видеть он
Мучения Христа из райских кущей?
         Так нестерпима жажда. Сотни мух
         Беснуются над беззащитным телом.
         Господь безмолвствует –  и слеп, и глух?
         Да  Сын ли это Божий в самом деле?..
Страдавший за злодейские деянья
В том усомнился:
                – Где же твой Отец?
Молитв не слышит. Может быть, стенанья
Услышит! Громче позови, глупец!
Превозмогая боль, роптать не смея,
Христос в ответ насмешливым речам:
– Земная жизнь уходит. Я слабею…
Но  Мой Отец… Он это видит Сам.
Он любит… Он  со Мною… И тогда,
Когда, не понимая, что творили,
Плевали люди и камнями били…
Со Мной Он и сейчас… Везде. Всегда.
Злом не исправить грешный мир… Добром…
Прощением… любовью безграничной…
            Захохотал разбойник:  – Так, отлично!
            Отныне, значит, справедливый гром
            Не поразит злодея по заслугам!
            Прелюбодействуй, грабь и убивай,
            А всё  тебе Господь пребудет другом!
            Простит грехи – и после смерти в рай!
            Подумай о себе! Сочится кровь,
            Слабеет голос и мутнеет разум…
            Чем ты  докажешь мне Его любовь?
            Он мутной жижей бы нам  губы смазал,
            А то бы и с водицей ключевой
            Послал  архангела унять страданья…
И прошептал тогда едва живой
Бог-человек, теряющий сознанье:
– Ничтожного свидетельства Любви
Ты хочешь, неразумный человече…
Мной жертвует Отец… Ради людей…
Ради людей…  Людей…
                И стихли речи.
      1998