Язычница Из романа Внучка волхва

ЯЗЫЧНИЦА  ВНУЧКА ВОЛХВА


  Бесценный дар любимого

Уведи меня в город, укрытый от мира водою,
Мы останемся там, где лишь прошлое правит судьбою.
Мы останемся в мире, окутанном тьмой и любовью
Предаваясь утехам,  и владею душой и тобою
Уведи меня в город, где Велес живет и пирует,
И Марена и Жива готовы  простить и понять,
И забытые предки, увидев, от счастья ликуют,
Там усадьбы и храмы вернут нас в былое опять.

Не задело крылом их кровавое  дикое время,
И огнем и мечом не крестил нас отчаянный князь,
Уведи меня в город, я в реальность сегодня не верю,
И пусть предки забытые радостно вспомнят о нас.
Там русалки поют, и спасительны их хороводы,
Там мой прадед так юн и прекрасен, там старости нет,
Уведи меня в город, где солнце во мрак не  заходит,
И веселые боги нам дарят пленительный свет.

О, Ярилы улыбка, о страсть молодая Даждьбога,
И гармония Лады, мне рабского страха милей,
Уведи меня в город, где солнце любви не заходит,
Где не будет унынья, и небо светлей и светлей,
Там всесильные духи своей пустотой не пугают,
А прекрасные лики не внушают тоску или страх,
Уведи меня в мир, где не свечи, а звезды сияют.
И где ведьм не сжигают на дикости вечной кострах.

Я устала молиться, и молить не хочу о пощаде,
Я хочу веселиться, Берегине читая стихи,
Уведи меня в город, где священник грехи не прощает,
Где Купала смеется, и Леля шаги так легки.
Мне другого не надо, мне светлые боги милее,
И пусть Леший встречает и хранит до поры Домовой,
Уведи меня в город, где монахи пугать не посмеют,
И где Сварог сварганит судьбу, мне не надо другой.

Там останется Русь, и другой мне сегодня не надо,
Я внезапно вернусь, в этот мир, он укрыт от чужих.
И улыбкой пленительной встретит веселая Лада,
И наш дедушка РОД от напастей спокойно хранит.
Мы вернемся назад, средь чужих мы устали скитаться,
Одинокие души, не знавшие силу родства,
Уведи меня в город, позволь мне с тобою остаться.
Только здесь я спокойно, только здесь я легка и жива

 

 В твои объятия вернуться( А вы могли бы?)

А вы  бы могли  ходить по воде, как по суше
И призраки видеть- их вечно таят зеркала,
А вы бы сумели постичь  обреченные души,
Молясь за врагов, подбирая такие слова,
Чтоб он вам поверил наш страстный и яростный Велес,
И чтобы Перун не ярился во время грозы,
А вы бы сумели, свои умножая потери,
Стремиться к их свету. Вы были б сильны и горды.

Не божьим рабом, а достойным и солнечным сыном,
Остаться в сердцах, и сгореть от великой любви,
Но яростно дышат святоши смиренные в спину,
Слепые монахи шагнули с картины Дали.
Но вместе с Ярилой я страсти земные познала,
Раскаянье нет, только жар и пленительный свет,
И вместе с русалками в лунную ночь танцевала,
И Леший дарил заповедный, таинственный лес.

Нам только казалось, что все позабыв, потеряли,
Таинственный мир, наши боги мудры и добры,
Мы будем кружиться, отринув земные  печали,
Их  светлые дети, их правнуки, но не рабы,
На тысячу лет наши души чужие украли,
Но Род терпелив, он дождется заблудших детей,
И в солнечном свете сумеем осилить печали,
И страсти земной отвергать мы не станем теперь.

И спустятся предки с небес, как тогда, как в начале,
И силы умножив, забудем смирения тьму,
И многие знания наши умножат печали,
Но дух той Руси, словно дар я бесценный приму.
И будет со мною язычества снова стихия,
Там жизнь и любовь, там не будет тоски или зла.
И может тогда, возродится из праха Россия,
И страшные тайны откроют для нас зеркала

 

ЛУННАЯ НОЧЬ

А в лунную  ночь на  Купалу, я вышла из дома тайком,
Туда, где округа гуляла. Не думала я ни о ком.
Но тошно и странно остаться, где спит он, хлебнув
                медовухи.
И странная птица кричала, и злобно смотрели старухи,

- Беспутная, черти с тобою, забыла про долг свой и честь.
А мне захотелось с любовью, столкнуться, и коль она есть
За всю пустоту отгуляться, забыться в объятьях чужих.
О, как они там веселятся, и он из тумана возник.

А кто? Я его не спросила, откуда забрел не пойму.
Но странная дикая сила толкнула внезапно к нему.
И времени ход не заметив, Яриле смотрела в глаза
И был он то темен, то светел, то грустен, то весел тогда.

Я знала, такое случиться  могло лишь в купальскую ночь,
И крыльями черная птица  взмахнула,  и бог мой у ног
Забылся на миг,  не тревожил, а я разрыдалась тайком,
Дурманное травное ложе, и мы так свободны на нем,

Жалела потом? Да пустое, я помнила после всегда
И тело его молодое, и звезды глотает вода,
И в лунную  ночь на  Купалу, таких не бывало потом.
Как долго еще я мечтала о Боге своем молодом.


ПОВЕЛИТЕЛЬ ЗВЕЗД

( Славянская сказка)

Ний звезды зажигал во мраке ночи,
Устав от этой дикой суеты.
В провале неба как  гореть им  хочется,
Сверкали эти желтые цветы

И любовался ими в  час творенья,
И с ними говорил о суете,
Они дарили радость и забвенье,
Они сверкали в этой высоте,

И вот когда к ним устремились души,
Чужие боги, захотев украсть
Свет неземной, он в ярости разрушил
Свои творенья, пагубная власть

Ему уже покоя не давала,
-Я породил, - властитель говорил,
Я погощу вас, - хохотал устало,
И в небеса смотрел и их гасил,

Без жалости, без трепета, без боли,
Он с ними расставался в грозный час,
О,  сердце, ослепленное любовью!
В нем  ненависть так яростно зажглась.

И вот когда  одна звезда осталась,
Последняя, сияя пред концом,
Она ему  бессильно улыбалась,
И замер властелин, и он потом,

На дело рук своих взирал устало,
То злился, то смеялся в пустоте,
И лишь одна звезда, она сияла,
На той невероятной высоте.

И рукопись поэта осветила,
И растворилась на холсте потом,
И только этот свет и эта сила
И правили и словом, и холстом.

Молчит властитель около картины,
И слушает, забыв про все, стихи,
И только неба черного лавина,
Беззвездная над головой висит


РУСЬ  ЖИВА И БУДЕТ ЖИТЬ.

Наши страсти и страхи наши ночь укроет от ваших глаз,
Пусть слепой чародей расскажет, как там предки жили без нас,
Позабытые всеми где-то, все бродили  одни в тиши.
И все ждали вдали рассвета. Обходилась я без души,
А чужие боги сурово  с высоты смотрели, скорбя,
Я потом прочитала «Слово», поняла, что так жить нельзя.
Князь отчаянный и гонимый, снова нас выводил из тьмы.
Там  была я еще любимой, в светлом Ирии снова мы

Пировали и знали, скоро, загорятся ночью костры,
А Ярила, забыв о скорби, будет с нами, и этой мглы
Распадутся немые звенья, мы откажемся от постов,
А однажды в пылу весеннем, чудных птиц мы услышим зов.
И нас выведет к речке синей, князь, сумевший из плена уйти.
Наша Русь не станет Россией, не рассеется, мы спасти,
Еще сможем ее, сумеем. Мы не станем плодить рабов,
И на небе черном светлее, и вернулась Лада- любовь.

Наши страсти и страхи наши дивной радугой расцветут
Небосвод омыт и украшен этим чудом, и там нас ждут
У курганов в степи широкой, все очнулись уже от сна
Русь, ты девою синеокой, в хоровод вступаешь, вольна
И прекрасна, моя родная, и никто тебя не пленит.
Ты вернешься в наш мир, я знаю, ты ворвешься, забыв обиды.
Наши страсти и страхи наши ночь укроет от ваших глаз,
И слепой чародей расскажет, как там предки жили без нас




РАДУГА ДЛЯ ВЛЮБЛЕННЫХ

Когда богиня страсти и любви,
В его объятья с неба отпускалась,
То радуга, горевшая вдали,
Цветами страсти их переливалась.
Ярился муж, обманутый в ночи,
И молнии метал в леса густые,
Но страсти не унять и высоты,
И вот они в порыве грез забыли,
О том, что тайны вечные хранит
Переливаясь разными цветами
Там Лады пояс, и опять горит,
В слепой ночи ее звезда над нами.

Но чтобы он ее не отыскал,
Красавец -Лель тот пояс ночью прячет,
И где-то там, в бездонности зеркал,
О дивной страсти снова ветер плачет,
И счастлив Велес, и летит во мрак,
Стрела той ревности, но в ней ли сила
И радуга с рассветом в небесах
Сияет, и она идет счастливая,
Все остальное только миражи,
Но страсть и нежность снова
                торжествуют
И радуга прекрасная дрожит.
И вся природа дивная ликует.



Мы вернулись в свой мир навсегда.


Когда замыкается порванный круг,
И прошлое станет грядущим,
От вечного сна, от унынья разлук
Вернемся в  священные куши,

И  вышел сухим из воды Водяной,
На солнышке греется ярком,
И снова беседует тихо со мной
О самой красивой русалке.
 
А эта русалка наряды свои
Уже показала подругам,
И тихо мечтает о вечной любви,
И томно глядит на округу.

А Леший в своем заблудился лесу
И ищет обратно дорогу.
И дивные птицы нам вести несут.
И Велес, взирающий строго

Владенья свои обходил, напевал
Про лес заповедный и небо,
И каждый старался, и каждый мечтал,
О сказке, в которой он не был

Нечистым, пугающим, диким, чужим,
Когда же о них мы забыли,
И с нова Ярила сходил к молодым,
И путались сказки и были.

И Русь просыпалась от вечного сна,
И жизнь возвращалась и песни.
Холодную зиму сменила весна,
И были мы с духами вместе.

И нас не пугала ночная гроза,
И радуга нас вдохновляла.
И хочется снова вернуться туда,
В грядущее или начало

Когда замыкается порванный круг,
И прошлое станет грядущим,
От вечного сна, от унынья разлук
Вернемся в  священные куши,



Какая чудесная осень. Заповедный лес.

В лесу заповедном, как листья, кружатся
Усталые души, и мысли о вечном
В такой тишине и покое родятся.
И новые сказки приносит нам ветер.

И снова с драконом вернется принцесса.
И будет Яга ему раны лечить.
О вечные сны, заповедного леса,
Как листья все будут над нами кружить.

И рядом ворчит растревоженный  Леший,
А ветер- проказник, затих и заснул.
В тревожной тиши заповедного леса
Вдруг огненный змей чешуею блеснул.


И волк выбегает, умаялся Серый,
С царевичем снова случилась беда,
В лесу заповедном Кикимора пела,
О том, кто уже не придет никогда.

И снова Баюн выбирался из мрака,
Куда его дерзко загнал дивный черт.
А это что там? Да затеяли драку,
Омутник и Банник, и солнце печет,

Как будто бы лето обратно вернулось.
Но листья кружат в заповедном лесу.
И нам Берегиня в тиши улыбнулась.
И снова русалки покой принесут.

И Велес на камень у дуба садится,
И вечность пред этой лесной тишиной
И новая сказка в тумане родится.
И радуги прелесть, и дивный покой.

Смотрю в глубину твоих глаз и не верю.
Что так все прекрасно в осеннем лесу.
И дивные духи и дикие звери.
В беде нам помогут,  от скуки спасут.

На свитках записаны эти преданья.
И Мокашь не даст нам солгать о былом.
В лесу заповедном пора увяданья,
И ветер проснулся, и тихо кругом.




Последней страсти свет незримый Октябрь

Когда увядала бессильно природа,
отдавшись Кощею с немой укоризной,
Была так тиха, и спокойна в угоду,
Какому- то ангелу, осень . И жизни
Последней штрихи пробивались и гасли,
как солнца лучи, перед долгим туманом,
И только художники ждали напрасно
Слепящего света. И жили обманом

Усталые люди, забыв о страданье,
Какое страданье,  в минуты покоя?
Унылая осень и миг увяданья.
И вдруг мне приснится творенье такое
Такая стихия страстей и полетов,
Которой и летом еще не бывало,
Танцует русалка, и Лада смеется,
В плену, обнажаясь,  и прочь покрывало.

И замер Кощей,  вспоминая о прошлом,
А девы, его в этот миг искушая,
Кружились и пели,  и стыд их отброшен.
И так хохотали, и листья бросали.
И в вихре кружились какие-то черти,
Готовые страсти отдаться мгновенно.
Такое бывает в преддверии смерти.
И бесится Леший, и так вдохновенно
Сорвется и канет все в пропасть тумана
Пред  дивным покоем зимы и услады
Но кажется это последним обманом,
Последним порывом в плену листопада.



МИР ЖЕСТОК И ПРЕКРАСЕН

Мир жесток и прекрасен, и  если  пришлось нам родиться
Среди звезд и лесов заповедных в той дивной Руси,
Мы не можем уйти, не простившись, скрывая обиды.
Мы должны оставаться, мы не можем так просто уйти.

Пусть ярятся враги, и взирают из пропасти Змеи,
Пусть чужие готовят для битвы последней мечи.
Мир жесток и прекрасен, но только в победу поверив,
Мы не можем до срока, сдаваться и просто уйти.

Пусть она разразится  последняя грозная битва.
Пусть костры полыхают, Перун нас поддержит в бою.
Вот уже и драконы, и тролли чужие убиты.
Проливали мы кровь, но чужую, и  реже свою.

И спокойны волхвы, и герои на пир собирались,
И слагали легенды, и были угрюмы певцы.
Только светлый наш Велес, и дивные звезды остались.
И сияют Руси победившей во мраке костры.

И чужие кресты нас оставили, хан  или Папа
Нас не сломят опять, подчиняться не станем мы тьме
Мир жесток и прекрасен, от боли не будем мы плакать,
И победного пира забыть мы не сможем, во сне

Продолжаются наши, жестокие дикие схватки
Побеждает мудрейший, и сила сдается уму.
Мудрый Волхв бросит меч, но Дракон улетает куда-то.
Дотянувшись до солнца, мы дошли, мы осилили тьму

 

Будущее в прошедшем

В этой топи болот наши боги надолго уснули.
Там  красавица Лада и Велес, и грозный Перун,
Только вновь где-то молнии взвились и дико блеснули
И несутся Драконы, русалки танцуют средь лун,
В переливах тоски, проступают красивые звуки,
Это память о прошлом усталые души тревожит.
Мы устали брести по болотам в бессилье разлуки
Мы отыщем огонь, и его разожжем, и тревожно
Смотрит Леший в глуши, он пока  еще вроде не верит
В то, что блудные дети вернутся однажды домой,
Только боги очнулись, и вышли из прошлого звери.
Серый волк нас ведет по тропике лесной и ночной,
К Перепутному камню мы снова в тумане подходим
Каждый выберет свой и единственно правильный путь.
Наша Русь встрепенулась, русалки кружат в хороводе,
И выходит к нам Лада. И больше уже не свернуть.
Где-то в топи болот остаются чужие навеки
И унылые будни, и тревожные страшные сны.
Мы идем по тропике,  и Солнце ослепшее светит
В ожидании  Купалы, в ожиданье любви и весны.
Нам предательство наше прощают веселые боги
И заблудшие дети их снова в объятья спешат.
Мы вернулись назад, старый Сварог нас ждет на пороге
И ковши с медовухой по кругу, и песни летят.

 
 

Песня о Волхве

И в мире, где мрака уже разогнать не удастся,
И черные тени, как коршуны, всюду снуют.
Вдруг песня Бояна над этой землею раздастся.
И гусли его  о красавцах волхвах запоют.
Казненные снова  по княжьему люту  Указу
Из пепла  восстанут для битвы, и в бой поведут.
И преданный дважды,  вернулся, не дрогнул ни разу.
Силен и прекрасен, и вечно сказанья живут.
О том, как сражались за землю и яростно жили,
О том, как в тумане ночном у костра пировали,
Но черные вороны снова над нами кружили,
И яркие звезды во мгле без остатка сгорали.

А после из пепла восстанут прекрасные птицы
Над Русью кружиться они не устанут во мгле.
И легкая тень в этот час она вновь воплотится
И пряха грустит  и свой взор обращает к земле.
Завяжется узел, и снова во мгле  снегопада.
Он в лес заповедный уходит, идет не спеша.
Умрет и воскреснет, и Русь ему - боль и награда
И в пламени вечном его закалилась душа.
И предки взирают на блудных детей из тумана.
Когда же очнемся и суть свою снова поймем.
Но наши волхвы, нас спасают опять от дурмана,
И смотрим на небо, и  древние песни поем,
И в мире, где мрака уже разогнать не удастся,
И черные тени, как коршуны, всюду снуют.
Вдруг песня Баяна над этой землею раздастся.
И гусли его  о красавцах волхвах запоют.




 
Ведьма и богиня.
Мой ответ Екатерине, которая уверена, что
Человеческие жертвы приносили только в пору язычества.

В огне задыхалась, металась в бреду  и метели
И странные тени над миром твоим трепыхали.
Кого еще в жертву они принести захотели.
Над телом прекрасным святые отцы издевались.
И не было силы, над пламенем этим подняться,
И не было смысла в живых оставаться в ту пору.
И только ей звезды, и боги прекрасные снятся
Она уходила. Вернется на землю не скоро.
О странные сны, мне приснятся костры и эту зиму.
Прекрасные ведьмы, сгорали, роптала толпа.
Кидали поленья, и были в порыве едином.
И черные тени метались опять по стопам.
И стала блудницей царица твоя и богиня.
На долгие годы, в мерцанье зловещем огня
Истерзанный мир она в реве победном покинет.
Молчат палачи, и толпа отошла от  огня.
Чего им хотелось? Лишь зрелищ и хлеба, вестимо,
А юная ведьма - исчадье неверья и зла
И странные сны проносились в безмолвии мимо,
Но как же прекрасна сожженная дева была.
Ее палачи так спокойно потом засыпали,
И пили вино и молились в пылу до зари,
И новых распутниц во тьме до утра обнимали,
И снова сжигали, душа их дотла догорит.
И тени носились над миром, забытым и серым
И странные сны не приснятся святошам во мгле
И только сожженные, дивные, светлые девы,
Ведуньи и Ведьмы в свой Ирий идут на заре





Возлюбите себя!!!

Мы приходим в залитые светом просторы.
                Остаемся в огне  и воде, и плену
И покинем тот мир серебристый так скоро,
не успев на себя и на близких    взглянуть.
Эта странная жизнь - лишь мечта и награда,
и она отшумела  под шелест дождя,
Но печалиться только, прошу вас, не надо.
Мир прекрасен и сир.
                Полюбите себя
И засыпаны снегом родные просторы,
                и угрюмые тучи сияют вдали.
И красивые птицы ведут разговоры,
                о надежде и вере и светлой любви.
Жизнь была и останется -только награда,
 только дивная песня в метели ясна,
Мы приходим, грустить в это время не надо,
вспоминайте Услада в мечтаньях      и снах.
Снова русич очнется, и пусть веселится,
пусть он крылья расправит  над этой землей.
Нам осталось взлететь, нам осталось влюбиться,
только в Пекле мы встретим   приют и покой.
А пока еще   жизнь и бурлит и клокочет.
 А пока еще родичи рядом галдят.
Унывать и рыдать, не один не захочет.
Не печальтесь до срока,
                Возлюбите себя.


Сага о волках

Я знаю, мы были волками когда-то.
И так не хотели людьми становиться.
И вот при луне за былое расплата-
Нам волчья свобода ночами приснится.
И снова зовет меня серая стая.
Туда, в тишину заповедного леса.
Где Леший нас снова на дело сзывает.
Мы видим, мы слышим, мы знаем про это.

На темной поляне луна серебрится.
И дивные ели нависли над нами.
И странно кричат нам незримые птицы,
Которые к нам прилетят, и в тумане
Какие-то призраки будут метаться,
И песню затянет свою Берегиня.
Мы были волками, и в бешеном танце
При блеске луны мы собрались и ныне.

Какие-то тайны нам снова знакомы.
Какие -то песни похожи на вой.
Мы вольные волки, нет дела до дома
И Леший ведет нас во мрак за собой.
И ведьмы летят, и незримые птицы
Во тьме нам расскажут о том, что бывало.
И в лунную ночь вдруг такое приснится
Нагая русалка во мгле танцевала.

Царевна- Лебедь

В эту лунную ночь танцевала она в забытьи
И русалки и лебеди где-то растаяли тихо.
И прекрасные крылья она обнажила свои.
И смотрел хмурый князь, задыхаясь от песни и крика,
Тихо лебедь кружилась, вода  под крылом трепетала
И на воду ложилась, и о чем-то, забывшись, рыдала.
Хмурый воин забыл про пиры и былые сраженья,
И метнулся за ней и остался бесплотную тенью.
Что там было в лесу заповедном, какие печали
Их на глади озерной в мерцанье луны укачала,
Мне о том не поведал растерянный леший  в печали.
Только хмурого князя напрасно во мраке искали.
Ржали кони вдали и тонули отчаянья крики,
Только лебедь лежит на воде, в этом мертвенном лике
То ли страсть то ли боль навсегда застывает, навеки
И русалки молчат, тихо  курит и хмурится Леший.
- Что у вас тут случилось, -  их Велес опять вопрошает.
И набросившись, ветер лишь мертвое тело качает.
Где же князь, отчего не найти его больше, не видно.
Только белая лебедь, как больно теперь и обидно
Так прекрасна она, и уже отгорела до срока.
Не Царевна, княжна, за измену ты мстила жестоко.
Водяной подхватил и унес ее прочь,  бессловесный.
Только лунная ночь над печалью и болью воскресла



Царевна

 В тихом омуте страсти скрывались от мира,
И царевна лягушкой вдруг стала шутя.
Больше принца не ждет, одиноко и сиро,
Свой роман  о не встрече тихо пишет Дитя.
А в болоте родном черти воду мутили,
И старались ее рассмешить и спасти.
И стрелы не найдя, долго принцы грустили.
Можно мир покорить, но ее не найти.

И лягушка царевной  в этой сказке не станет.
Будет тихо кружиться во мраке болот.
И сначала привыкнет, а после устанет.
Только рядом Яга, да и Леший, и кот.
- Можно жить, - говорит, - улыбается тихо.
И выходит на свет из тумана луна.
И душа замирает от птичьего крика.
- Не грусти, моя радость, ты снова одна.

Только лебедь прорвется, и гадкий утенок
Станет дивною птицей во мраке болот.
И глядит, не мигая, ошарашен спросонок,
На красавицу эту ученый наш кот.
А она свои крылья уже распрямляет,
И готова лететь и парить в вышине.
В тихом омуте страсти принцесса не знает
Как рождается Лебедь в такой тишине.

И дописан роман, и реальность ласкает.
И простор бесконечный зовет за собой.
И оставленный принц в небо смотрит, вздыхает.
Обретающий власть, он теряет любовь.

Для нее небеса все объятья раскрыли.
Бесконечная даль и свобода милей.
И забыв о болоте, обретшая крылья,
Отправляется дева в тот мир лебедей.
И краса ее нынче пленяет любого,
Только вдруг загрустит ненароком она
О потерянном принце, о шкуре былого.
Но влечет ее в небо  и море волна.


 
 

ПАПИНА ДОЧКА ( Водяной)
( Шахматная партия на болоте)

И юная дочь Водяного  готова сразиться с отцом.
Философ последнее слово все ждет в забытьи от юнцов
Желая, чтоб дети в тумане едва проходимых болот
Мудрели, никто не обманет, ни злыдень противный, ни черт.

И вот уродился ребенок, смышленый, такой деловой
Все знает, умеет с пеленок, и  пешек  отчаянный строй
Выводит, и смотрит упрямо. А он позабыл о защите
Проблема и вечная драма, русалки, теперь трепещите.

И черти в испуге завыли. И кочки светились во мгле
- Мы молоды тоже ведь были, уверенно шли по земле.
А нынче, в глаза ее глядя, никак он не может понять.
Какая любовь и  отрада владеет душою опять.

Покинет родное болото, упрямая, прямо в отца
И молча уйдет отчего-то, а он б доиграл до конца.
-Успеется,  вечность в запасе. И где-то в тумане болот
Ворчит на русалок напрасно, и дочку на праздник он ждет.

И там, где туман и прохлада, лягушек немая возня,
Умаялся  он и не надо, тревожить, тоски не унять.
И шахмат забытых фигуры, и смех ее звонкий вдали,
И черт отрешенный и хмурый,  ей вновь говорит о любви.

- Да что это? Выросла дочка, - русалка  тихонько в ответ
 Купальская близится ночка, и будет за нею рассвет.
- О чем ты? - он яростно глядя, готов был ее удушить.
Чертей разбросал по оврагам, и начал в болоте топить.
- И что это он расходился? - отчаянно черти вопят.
И алый такой уродился на  тихом болоте закат.


 

ТРИ  ПРЯХИ

Три девы прекрасных над миром парили вдали.
Искали напрасно, и счастья они и любви.
В истерзанном мире так трудно, так страшно найти,
И вот уж устали, и сбились те девы с пути.

И нити судьбы человека отдали ему.
А сами в печали, забывшись, ушли в эту тьму.
И что ему делать с судьбою не знает с тех пор.
То бесится с жиру, то снова стреляет в упор.

То пишет доносы, то лучшие строки поэм.
О, Демон измены, измаялся бедный совсем.
И понял, что он не способен без них обойтись,
И видит, что надо вернуть, и прощенья просить.

Поди же туда, а куда? И  не ясно ему.
Как  больно и страшно решать это все самому.
Три девы прекрасных следят за ним снова в тиши.
О,  только б не продал души своей он за гроши..

О только б остался собой, не транжиря дары,
Но слаб человек, и не знает он правил игры.
И нити судьбы выпускает небрежно из рук,
Ошибки свершает, страдает от диких разлук.

И снова в пустыни любовь он желает найти.
Измаялся бедный и сбился внезапно с пути.
Но девы обиды не могут простить и забыть
И все завершилось, и рвется в отчаянье нить.

И кто-то завяжет вдруг узел опять на судьбе,
Грядет испытанье, и быть  пустоте и беде.
А пряхи все ждут, и витают в небесной дали.
Как хочется Веры, Надежды и Пылкой Любви..



  ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ  ПЛЕННИЦА

И на коне своем ретивом хан проносился, как стрела.
И на ветру трепалась грива, и  беззащитна ты была
Пред этой силой роковою, о,  милая моя княжна.
А он хотел, чтоб ты женою вдруг стала, бледная нежна,
Ему сынов тогда рождала, таких же сильных, как орлы,
И ты противилась сначала,  бежала к пустоте скалы.
Но он настиг тебя, и пропасть, недостижимой стала вдруг.
Смерть усмехнулась: - Жить попробуй.
                И меч он выпустил из рук,
твой муж и пал через мгновенье. В утробе шевелился сын,
и вдруг окутало забвенье,- Остался он совсем один.
Он вырастит в плену, но снова  вернется в милые края.
И победитель был взволнован. И говорил:  - Она моя,
славянка, где еще такую отыщешь,  странная весна,
там соловьи в страну чужую приносят весть. И ты одна,
еще услышишь щебет птичий,  и будешь ждать во мгле вестей.
Когда пугает безразличье несчастной родины твоей.
И Даниила взгляд взбешенный, и  Александра темный смех.
Ты все постигла отрешенной, боль поражений и побед,
Уже забыла эти грозы, и леса тихую печаль.
И хан твой не увидит слезы, и мальчик тихо смотрит вдаль.
Но кто он, и какие беды его постигнут впереди.
Боль пораженья, спесь победы, и Лады легкие шаги.
В своем шатре с другими вместе пирует раздраженно хан.
А ты все ждешь напрасно вести, и ты все веришь неустанно.
Что там, за призрачной чертою, они вас примут и поймут.
-Иди к ним, мальчик, что с тобою. И замер он на пять минут
Ты будешь князем,  и напрасно войны жестокой не веди.
Легла она,  тиха, безгласна, и хана быстрые шаги
Услышала в бреду и снова, печальна песня соловья
Ее из стана из чужого везли потом домой князья.
И все ей виделась во мраке непокоренная Москва.
И в миг свиданья, на закате, она была еще жива.




ШУТ  И ВЛАСТЕЛИН


Князь слушал шута улыбаясь, вино он задумчиво пил,
Смотрел снова вдаль, не касаясь острот его, и говорил
Еще воеводе о чем-то, и странно молчал в тишине.
А шут в своей ярости пекся, и вдруг отлетел он к стене.
И вот на глазах у дружины, упал в забытьи на ковер.
И вздрогнули рядом мужчины, а князь, развернувшись, ушел.
И знал, что его обвиняя в нелепой той смерти шута
Все видели, ведали, знали, и все же пошли до конца.

- Убийца, - на площади тихой, холопы в экстазе кричали,
И вывернув истину лихо, застыли во тьме со свечами.
От злости своей задыхаясь, от зависти лопнув давно,
Лишь тень, их  уже не касаясь, влетела однажды в окно
Он так на пиру том кривлялся, он так издевался в тиши,
Что князь, не поев, удался, и словно лишенный души,
Ходил он в саду - этой боли не вынести, не одолеть.
Но что же случилось с тобой, есть черная зависть и лесть.

И тот , кто безумным паяцем, всю жизнь растранжирил, шутя,
Он будет во мраке являться властителю, смеха дитя.
Он зол, как никто и бесстрастен, он путает шутку и бред,
Он снова приходит на праздник, а после уходит в рассвет.
И так же властитель немеет, виновный во всем без вины.
А шут, он оставить не смеет, сомненья, терзанья и сны
И тот, кто безбожно кривлялся, и правду в экстазе вещал,
Он снова  на пир возвращался, и таял в сиянье зеркал.



Сон о Царевне Лягушке

  Царевна лягушка покинула тайну болот.
Устала от зависти злобной и вечной тоски.
Сидит на поляне, стрелу от царевича ждет,
Но эта стрела, не летит она,  нет, не летит.
Сказала ехидно Кикимора, что он женат
И любит жену свою, стоит ли ждать его снова?
И стрелы чужие к ней нынче оттуда летят.
Литовский король  и влюблен, и красив, и взволнован.

Но ждет она снова того, кто дарован судьбой,
И верить не хочет , что сказки ее обманули.
Царевна, не плачь, если лес заповедный с тобой,
То спустятся боги с небес, и к Купале шагнула,
Ты в лунную ночь принеси ему белый цветок.
И пусть очарует его этот мир первозданный,
Царевна- лягушка,  расцвечена звездами ночь.
Была ты такою прекрасной , такою желанной.
И бог с ней с стрелою, сам Велес срывает цветы..
Стоит очарован он этой красою чудесной.
И там хоровод, да и песня летит с высоты,
Но как же грустна и протяжна прекрасная песня.


Смотри-ка , царевич, явился , стоит и молчит.
Чего он желает, о чем он сегодня жалеет.
Цветок чародейский, стрела его снова летит.
Но ты не поймала, ты больше герою не веришь.
А сказка иная, в печали и  дивной краса.
И тайна болот тебя снова  во мраке хранила.
Купала шагает к тебе в этот мир по росе.
Ты юного бога, родная моя получила…

 
В звездопаде несбывшихся снов. Ночная бабочка

И купалась она в звездопаде несбывшихся снов,
И искала защиты у призраков, таявших где-то.
Разноцветный и яростный мир отторгал ее вновь.
Но она танцевала, забывшись, с тобой, до рассвета.
Этой музыки бред придавал ей уверенность, но
Силы таяли вновь, ничего ей уже не осталось.
Только мальчик красивый, от спеси и славы хмельной,
Только тихая боль ее рядом и вечная жалость.
Звезды таяли там, где Ярила восходит опять.
И веселый Даждьбог заполняет собой этот мрак.
И устала она в эти страсти наивно играть.
И с другой он ушел, и не стал ничего объяснять.

Закружилась в тиши и у озера долго ждала.
Но шантаж не поможет, не терпит твой бог шантажа.
И тогда, улыбнувшись, и ты к водяному ушла.
От рассветного холода, или от страсти дрожа.
Вот и кончилось все. И тонули осколки звезды.
И пьянящая боль, так страшна, что ее не осилить.
И остались во мраке от прошлых печалей следы.
И остался Ярила прекрасный , высокий и сильный.
Этот мир остается, когда мы уходим во мрак.
Эти дали лесные не терпят тоски и уродства.
Завершается нынче одна из несыгранных драм.
Пусть уходит она, этот мир, этот свет остается.
Он не терпит истерик, отчаянья, боли, нытья.
Новых бабочек стая летит к нему радостно снова.
И все снилась чужому улыбка и песня твоя.
Этот мир изменился, а ты не сумела по-новому.
Разноцветный и яростный, мир отторгал ее вновь.
Но она танцевала, забывшись с тобой, до рассвета.
И купалась она в звездопаде несбывшихся снов,
И искала защиты у призраков, таявших где-то.

№№№№№№


Гибель бабочки прекрасной

Круги на воде- это глупая бабочка снова
Решила на миг отдохнуть и уже не взлетает.
Вода не отпустит, а мир и красив и взволнован,
И звезды сияют, и падают в бездну и тают.

И сколько их глупых, на дне навсегда потонули,
И там красоты своей дивной спокойно лишились.
И в бездну они в безрассудстве своем заглянули,
А так в тишине и порхали еще и резвились.

Но как тяжелы, как надежны лихие оковы.
И в полночи грозной лишь тени ложатся на лица.
А что это там, это бабочки кружатся снова.
В печали и неге недолго им, нежным,  кружиться.

И черная полночь их снова и снова глотает.
Но новую стаю нам ветер небрежно приносит.
Какая беспечность, и в танце веселом порхают
Последние бабочки - близится дивная осень.

Вернется Кощей, и до срока они побелеют.
Костлявой рукой он сотрет эти дивные краски.
И вспомнив о лете, художник их мой  пожалеет.
И мы остаемся у снов и мечтаний во власти.

Они замирают навеки на дивной картине
Они остаются в эскизах, совсем как живые.
И мрачную полночь украсят и будут отныне
Метаться в иллюзия наших, и чувства стихия

Их снова забросит в незримые дали романа.
И грустная женщина только на миг улыбнется.
Огромная бабочка - чуда любви и обмана
На воду опустится,  в страсти своей задохнется


Власть сказки

И чтобы пыл властителя умерить,
и прекратить и ярость, и сраженье
Должна в себя сначала ты поверить,
потом в него, и этот свет ученья.
И сказки вязь, она еще витала,
над городом, над миром, и над ним
И где-то там забытая сияла
его звезда: - И вместе мы сгорим.
Ты говорила, он внимал устало,
что сказка, лишь сплетенные слова.
И как душа во мраке трепетала,
и как была прекрасна и жива
Ты в эти ночи, стать могла любая
для вас последней, но в тиши луна
Опять твои сомненья освещает.
И сказка лишь, когда душа больна
Ему еще поможет, это право,
должна ты нынче снова заслужить.
Соперница твоя глядит лукаво.
И ей он дарит в суматохе жизнь.
Что Аладдин, и Синий Джин и дева,
куда дорога их опять ведет.
Сначала дерзко, а потом несмело,
к тебе по углям он теперь идет.
И ждет его забытое сказанье,
которое должна ты сочинить.
И свет звезды, мигнувший на прощанье,
улыбки спесь старается хранить.
О этот миг единого порыва,
о эта боль у жизни на краю.
Какою ты печальной и красивой,
была тогда, и я тебя люблю.
И в сумерках, и в эпоху звездопада,
 властитель твой почти спокойно спит
Устав смертельно, ждет Шахерезада,
когда звезда последняя сгорит.





№№№

 Тройка быстрых коней обгоняет усталое время,
И сияет на небе пустом одиноко звезда
И иду я к костру, откровеньям печальным не внемля,
И из мира людей я опять возвращаюсь сюда.
Совместимы ли мы? О, наверное,  эта бравада
Как погасший огонь трепеталась в усталой груди.
Но в болото тех снов не толкай меня, больше не надо
Я устала скитаться, и слушать слова и шаги.
Что еще остается - звезда, ее свет негасимый,
Даже если во мраке сгорела она без следа.
Тройка резвых коней, и куда меня боль уносила,
Но я верила твердо, не вернуться мне больше сюда.

И опять возвращалась, нарушая былые запреты,
В тихом озере грез, растворялась почти без следа.
И осталась любовь, как и творчество -  все под запретом.
Тройка резвых коней уносила в тот лес навсегда.
И в печали иной проступали какие-то строки,
И какие-то люди готовы в беде мне помочь.
Но остались любимые вечно правы и жестоки.
Только нас обнимает богиня упрямая Ночь.

И Морена кружит, в этом танго опять изнывая
А веселая Жива унылую песню поет.
О прости мне Ярила, Услада я больше не знаю.
Властелин этой тьмы четко помнит он дело свое.
Но расступится тьма, и звезда все яснее во мраке.
И усталое время сдается в порыве мечты
Что написано нынче, какая-то вечная драма.
Заставляет на миг замереть у опасной черты.
И лететь или падать? Неведомо это до срока
И луна серебрится,   над лесом повиснув опять.
И усталые кони, как они улетели далеко.
Не вернуться оттуда, и тебя мне уже не обнять.



Дриада. Рассвет. Чарующая мир

Когда костры погасли в час рассвета,
И юноши отправились  домой.
Дриада, как веселая комета,
Кружилась над уснувшею землей.
Она  еще побеги чаровала
И помогала  бабочкам порхать.
Она еще, забывшись, колдовала.
И так хотелось ей самой понять.
Откуда эта страсть и эта нега
Рождается, и хочется взлететь
И странный мир, где пух-подобье снега,
Ей помогал и колдовать и петь.
Какие-то незримые создания
За ней стремились в этот дивный час,
И где-то там  прощенье и прощанье
Вдруг окрылено проступали в нас.
О, дивная, о чудная природа,
Своих богинь ласкает и живит
Души уснувшие радость, до восхода
Дриада над землей моей кружит.
И рыжая пленительная дева
То с Паном  разговаривает вновь.
То юношу, идущего несмело, обнимет
И пленит его любовь.
И он уже не ведает какая
Иная сила может нам помочь.
Но Гелиос спокойно выступает,
И раздраженно отступает ночь.
И только там, где облако и сила
Неведомая снова  нас  чарует.
Дриада, так пленительно красива,
И в час рассвета, как она ликует!
И этот мир прекрасный - совершенство,
Подаренное нам когда-то вновь,
И вот теперь и радость и блаженство
В душе, очнувшись, породит любовь.

№№№№№

 

ВЕЩИЙ  СОН.  ВОЛКИ

Этой ночью мне снились волки, растревоженные луной.
Этот путь был в пустыне долгим,
                только призрак мечты со мной.
В этой полночи маг усталый не смыкал до рассвета глаз,
И русалка во мгле плясала, и я слышала древний сказ,
О таких прекрасных и юных девах в полночи, в тишине
Этой ночью мне снились волки, и стремились они к луне,
И в глазах их таких печальных, было много силы лихой.
И давно завладевший тайной, чародей потерял покой.
Эти сказки и эти мифы расскажи нам в такой тиши.
Снова где-то кружили птицы, и  любви отдавшись в глуши,
Нас не слышали те, другие, лес все тайны от глаз укрыл,
Только волки устало выли, и душа, лишенная сил,
Оставалась такой  печальной и такой далекой была,
И бессильная  боль и тайна, и уже лишенный тепла
Он метался, он знал, что скоро та стрела или острый нож
Прекратит с этой жизнью споры, от судьбы своей не уйдешь.
И в просторе, залитом светом, и в печали немых затей
Только волки воют об этом. И молчит во тьме чародей.
Это сказка не будет долгой, устремится во тьму душа
Этой ночью мне снились волки, и лежала я, не дыша.
И куда-то спокойно даже, Берегиня во мглу плыла.
И потом она мне расскажет, как любила и как жила.
К миру дивному прикасаясь, и теряясь в его глуши,
Понимаю, что мы остались и без сказки и без души…
Но однажды она вернется, в этом блеске ленивых лун,
И очнется, и рассмеется чародей, он красив и юн
Белый  волк вдруг шагнет навстречу, снова скажет:
                - Я пригожусь.
Снова вспыхнут звезды, как свечи, и вернется, очнувшись, Русь.





. Я должна это сказать. Пробуждение.

Когда улетали волшебные сны в неизвестность,
И небо светлело, и было легко, но тревожно.
В душе оставалась и тихая нега и нежность.
И осень кружилась , и было понять невозможно,
Какие там знаки нам Пряхи еще посылали.
Кто узел развяжет, так ловко затянутый Ладой,
Но птицы и листья летали еще и летали.
И яблок волшебных знакома  была нам услада.

Яга чаровала  снега, Берегини кружили,
И первая вьюга покоя уже не давала.
Скажи мне, мой  ангел, в каком мы столетии жили?
Я точно не знаю, но сказка опять воскресала.
Мы очень любили те нежные сны, и стихии,
Мы были спокойны в лесу, занесенном листвою.
Веселые черти нас снова  во мраке кружили.
И вновь просыпались цари, и стихии, и воины.

И что нам реальности холод, и что нам печали,
Когда и Кикимора с нами - судьба и надежда,
Кострами украсим мы землю, совсем не свечами,
И дальние звезды блестят, и отбросив одежды,
Прекрасные девы очнулись от сна и в тумане
Тела им сияли и были счастливыми лица.
И древняя Русь никогда нас с тобой не обманет,
И чудная сказка все длится, и длится, и длится.

Начало ее затерялось  в прозрачном тумане,
Не будет финала у этой истории дивной.
И с нами любовь, и надежда уже не обманет,
Мы живы в его Лукоморье, мой ангел, мы живы…
И пусть успокоится гений, ушедший до срока,
И злой Черномор нас уже усыпить не посмеет,
Руслан  пробудился  и в Ирии где-то высоком,
На белом коне он над Русью проснувшейся реет.
И лес заповедный, и Ирий, и Пекло очнулись,
И чары распались, и карлик уносится лютый,
Волшебные сны и преданья к нам снова вернулись.
Живет Лукоморье, нас Лада по-прежнему любит





Волшебная ночь. Сказка начинается
Волк  снова к жилищу пришел в этот час роковой.
И слышали духи в снегах этот яростный вой.
- Но кто там не спит?- усмехнулась устало Яга,-
Иди-ка впусти его, там и мороз и пурга.

- А нечего шастать, - ей кот отвечает во тьме.
- Открой ему двери, пришел он, я знаю, ко мне.
И кот навалился на дверь, и открылась с трудом.
И волк, разгребая завалы, протиснулся в дом.

- Чего тебе, серый, я вижу, что снова не спится.
- Заснешь тут, пожалуй, там Ний полоумный ярится.
Чертей разбросал, и Кощея на цепь посадил,
Пришел, чтобы сказать, что бороться не хватит вам сил.

Весны не наступит, он снова собрал чародеек.
И снова колдует, на что-то еще он надеется.
- А пусть похлопочет, и что нам его кутерьма.
- Весна не наступит, и вечною будет зима.
- Да, это случится, но только не нынче, мой друг,
И странные лица сквозь стужу являлись им вдруг.
-Да кто это снова?- взмолился рассерженный кот
Князья просыпаются, время для них настает.

И снова колдует старуха в тиши у огня.
И лес заповедный, все вечные тайные храня,
В немом оцепленье сраженья великого ждал
И волк растворился, и холод всю землю сковал.

И нет никого, только волка следы на снегу.
А кот и старуха все слушают эту пургу.
И тени героев бесшумно уносятся прочь.
И длится, и длится волшебная зимняя ночь.


«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
   Бродит дева по миру иллюзий и снов,
И она так нежна и прекрасна
Берегиня моя, мир осенний  суров,
Этот воздух лучистый и ясный.
Поэтесс своих снова бессмертная Русь
Так радушно встречает блинами.
Остается в душе этой осени грусть,
Но костер все горит перед нами.

Это древняя память и вечная боль,
Светлой радостью нынче предстанут,
Среди листьев все кружится Лада- любовь,
Леля  с Живою  в танце восстанут.
Листопад -  это тихая песня любви,
Улетевшая в   Ирий до срока.
Но и в лютую стужу, от мира вдали.
К нам богиня не будет жестокой.

Пусть во мгле остаются огонь охранять
Наши духи и предки здесь с нами,
В душах пламя того золотого огня,
Снова сказки звучат вечерами.
Снова пряхи  небесные в то полотно
Добавляют чудные узоры.
И отступит Кощей, он уйдет все равно
И Ярилу дождемся мы скоро.

А пока  с нами будет парить Коляда,
А в метели и радость и нежность
Над заснеженной Русью царила всегда.
И пленила ее безмятежность.
И всегда Берегини в израненный мир
Возвращались, я знаю, Марина.
Благородный наш Велес колдует над ним
И заклятий осталась лавина.
Потому не погасит и Сварга огонь.
Мы сгорим и опять возродимся,
С нами Велеса мудрость и Лады любовь.
И мы древнюю Русью гордимся.



   Снова викинги снятся в просторе морей..
Будущее в прошедшем

Золотистые сны этой осени нежной,
Вдохновенье дарили, приносили надежду,
И стихи, словно листья с деревьев срывая,
Вдруг влетали в окно и со мной оставались.
И хотелось любить эти дивные дали,
Разноцветное счастье украло печали.
Я счастливой была в эти лунные ночи.
И мне снились печальные темные очи.

И конунг  выходил, словно бог, из пучины,
О, всевластный Нептун с дивным ликом мужчины!
Не о принце с тобой мы, мой ангел,  мечтали,
Появился властитель, и синие дали
Океана любви и надежды оставил.
Мой любимый хандрил, мой любовник лукавил.
И тогда я прильнула легко к властелину.
Эта осень уносит куда-то в пучину.

Снов и грез о несбывшихся наших мечтаньях.
И теряюсь уже так легко в океане.
И тревоги твои отвергаю отважно.
Почему наша жизнь лишь кораблик бумажный?
Наши предки в ладьях приходили оттуда,
Вот и осень явила нам дивное чудо.
Море страсти и нежности снова во мраке,
Мы готовы и к творчеству, милый, и к драке.
За себя и за мир, мы готовы сражаться,
Словно листья, ладьи там  устали качаться.
И уводят нас снова в безбрежные дали,
Капитаны, забыв о извечной печали.
Мы в открытое море  выходим спокойно.
В нас живут и поэты, и боги и воины.



  №№№№№№№№№№№№№№№


В метели рождаются белые сказки.
И чудные рифы витают там снова.
Какие-то звезды, какие-то маски.
А мир так прекрасен и странно взволнован.

Как будто мы снова любовь и страданья
Оставили где-то в ту тихую осень.
На холст этот  белый, наносим признанья
И дивные лица спокойно наносим.

Нам больше не надо скрываться от мира.
Он примет такими, какими мы будем.
И только поэтов веселые лиры
Усталые души сегодня разбудят.

И будут  звучать эти дивные скрипки.
И флейты врываться на место органа.
Но что это? Легкость и сила улыбки.
В наш мир только счастье несет неустанно.

Откуда, скажи, вдохновенье такое.
Оно -  миллионы веселых снежинок.
И белая, белая площадь спокойна.
Поэтов и муз там опять поединок.

В метели стихают печали, и злоба
Нам кажется глупой пустою забавой.
А ты от земли оторваться попробуй
И в небо умчаться за верой, за славой.

И в дивном полете кружилась округа.
И где-то во мраке враги онемели.
Объятья влюбленных с тоской и испугом
Печальные демоны тают в метели.

Какие-то звезды, какие-то маски.
А мир так прекрасен и странно взволнован.
В метели рождаются белые сказки.
И чудные рифы витают там снова.



   
Кредо Сказочницы.

Я просто пряду эту пряжу во мраке,
Истории снова припомнив сплетенья,
Я просто  поведать хочу вам о драме,
О радости дивной, о свете горенья.

Кого и куда призывать? Все пустое.
Прекрасная жизнь нас ласкает и манит.
И тратить на споры ее нам не стоит.
И лидер любой, он лукаво обманет.

Да что нам и эти и те- понимаю.
Мы живы в заснеженном этом просторе.
Я просто истории снова слагаю.
Они бесконечны, и дивное море,

То мага на берег забытый бросает,
То в шкуре медведя сам Велес явился,
И кто-то в тиши в забытьи умирает.
Звезда загорелась- там кто-то родился.

Пусть снова во мгле суетятся другие,
Играют словами, клянут и пророчат.
Но где-то за бурей, в метели, в пустыне,
Опять медвежонок спешит этой ночью.

Он ввалится в дом, чтоб немного погреться,
И спорят там волк так забавно с котом.
Старуха готовит нам ужин, и сердце,
Опять замирает, и будем потом

О пряхах и Доле мы петь вечерами,
К заснеженной елке мы выйдем на миг.
И кто-то скулит, это тихо ночами
Спускается  призрак в потерянный мир.

Все тонет в тумане, но вечные сказки
Врываются снова, и ждут нас порою.
Огонь, медовуха, и нежность и ласка.
И Древняя Русь все царит, и откроет

Нам вечные тайны, нам дивные песни.
Усталая вьюга поет и проречет.
Земли нет прекрасней и сказок чудесней.
Узоры снежинок в бескрайности ночи.


    №№№№№№№№№№№№№№№



Сказки зимнего  леса пленили своей красотой,
Мне рассказывал Леший, что лес умирает зимой,
Засыпают нам звери, и змеи  уходят от нас,
Только стало теплее от сказок, рожденных сейчас.

Снежный кот потянулся, и что-то мурлычет тайком,
Белый волк мой вернулся, к огню он уселся, о нем,
Кот с Ягой говорили, и слушали мышки шурша,
Мертвый лес оживили. В нем осталась шальная душа.

Там Кащей проносился, и снова медведя ругал
Мертвый лес озарился, и волчонок в снегу замерзал.
Подхватил его Банник, и в баню уносит тайком,
Он с Кощеем не сладит,  волчонок играет с щенком.

И мороз им не страшен, и так веселит их огонь.
В белой шубке и инее одиноко  бредет средь снегов,
Это кто? Василиса, сбежала она из дворца,
И опять веселится, мертвый лес не пройти до конца.

Это зимняя сказка – пылает костер на снегу,
Волк взирает с опаской, щенок утопает в снегу,
Но несется к ней снова,  снежный кот потянулся туда.
Мир ожил он взволнован, не страшна ни метель, ни беда,

Если духи и звери мертвый лес не оставят вовек,
То, теряясь в метели, тепло там найдет человек,
Даже в ярости вьюги, он светлые видит миры,
Сказки мертвого леса – иллюзии снежной игры.






Последние минуты бытия. Смерть Волхва.


Упал чародей, на  заснеженном поле остался,
На небо взглянул, с этим миром легко попрощался.
Он знал, что вернется, изжив и тоску и печали,
И яркие  звезды последним салютом сверкали.

И дивно белело бескрайнее снежное поле,
Он столько  служил им, и с ветром отчаянным спорил,
Он вместе с князьями ходил на пиры и в походы,
Но где те князья, да и силы его на исходе.

И темная птица, и волк в этот лес заглянули,
Чтоб снова  проститься, и в Ирий спокойно вернуться.
Он смотрит на небо, и знает – дорогу осилит.
И черные птицы, как вражьи стрелы, носились.

А он усмехнулся, остался за гранью внезапно,
Какой-то колдун все кружил  и легко и азартно,
Уход в возвращении, в рождении  начало ухода,
Морена взглянула, отпрянула Нию в угоду.

Владеющий тьмой в этом поле коня остановит.
- Ты нынче лишь мой, это Велес скулит и злословит,
Тебе не подняться, тебе не осилить дорогу,
Старик, ты устал, и послужишь лишь черному богу.

И в этой усмешке такая жестокая сила,
Волк воет протяжно, и темная птица носилась,
И тот, кто казалось, от снега не сможет подняться,
Рванулся в просторы, и начал над Нием смеяться.

Такое ль терпеть в тишине, в пустоте Властелину?
Коня он хлестнул, поднимая там снега лавину,
Но Лада с небес протянула свой пояс внезапно.
Ушел чародей, усмехнувшись с тоской и азартом.

Конь черный и всадник останутся яростно в поле,
И с кем-то еще Властелин в это время поспорит,
Но больше не видели в мире немом чародея,
Он там, в небесах, это знали и люди и звери.

Он вместе с князьями ходил на пиры и в походы,
Но где те князья, да и силы его на исходе.
Он знал, что вернется, изжив и тоску и печали,
И яркие  звезды последним салютом сверкали.


      №№№№№№

Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.

Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы  летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.

Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться,
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и просятся в полночи мимо
Снова скитальцы у стен покоренного Рима.

Пали империи, их даже боги бояться.
Вот ведь не верили, но не могли удержаться.
Так и в сомнении, и в тишине небывалой,
Кони и воины, где это с нами бывало.

В жизни какой, у какой и звезды и утехи,
Гордые скифы, мелькнули во сне и померкли,
Снова князья у огня, и в сиянии лунном,
Вижу тебя, ты такой и красивый и юный.

Падали звезды, им больше огня не хватало,
Луны и грозы веселая полночь встречала,
Только в тумане, в плену тишины и покоя,
Дивные кони выходят опять к водопою.





.


     №№№№№№№№

Перед тем как заснуть в пелене снегопада,
Затеряться в метели, забыв о тепле,
Танцевала Ажбета и свет листопада
В этой музыке дивной  пробьется ко мне.
Это просто усталая осень дарила,
Нам эротики прелесть, забыв о дождях,
Это дивная ведьма над миром парила,
И стремились мы к ней , что печали и страх,
Если снова в пылу, и в плену и в ненастье,
Когда больше не будет возможности петь.
Это жаркое летнее вспомним мы счастье,
И сумеем парить, и мы сможем взлететь.

Что с тобой, ты придумана мой и воспета,
Но сегодня не я, это ты в тишине
Свои дивные сказки  слагаешь, Ажбета,
И сокровища снова откроются мне.
Будет там и любовь и мечта, и отрада,
Мы по листьям с ученым котом побрели
В тишину и покой засыпавшего сада,
Только в небо смотрели, и нам до земли
Больше не было дела,  эротики нега
И веселая песня Стрибога вдали
Что осталось –лишь танец забытого снега,
Поздней осени прелесть понять мы смогли.

Перед тем как заснуть, затеряться, забыться,
В ожиданье весны, в ожиданье тепла,
Ты явилась, чтоб в танце беспечно кружиться,
Ты из снов и сомнений сюда к нам пришла.
И уже никакая другая богиня
Не способна тебя от меня отлучить.
Там , где Русь, там живет и поет Берегиня
Все   метели способна  она укротить.

    Песня богини ночи.

И черной пантерой по белому снегу,
Проносится зрелость моя виновато,
Врезается в синее небо с разбегу,
Летит, позабыв притяженье куда-то.

О, эта прекрасная дикая кошка,
Она так опасна, как темная ночь.
Как Демон коварна, побудь хоть немножко
На белом снегу, но уноситься прочь.

Я знаю, в  объятиях дивной пантеры,
Останется нынче юнец и старик,
И будут им сниться ночами химеры,
И стан ее гибкий и яростный рык.

И что все земные сознанья для страсти,
Когда развалилась на белом снегу,
И в этой стихии и яростной власти,
За нею  там барсы покорно бегут.

И лишь зарычит, говоря о прощанье,
И больше не станет гоняться за страстью.
И черной пантерой душа так отчаянно
Стремится и к свету, и к неге и к власти.

Останутся кошки в плену ее снова,
Останутся в ярости  волки степные,
А мир так испуган, а мир так взволнован,
Пред грацией этой пасуют иные.

Судьба моя черной пантерой несется,
Забывшая свет, презиравшая ласки.
И снится ей снова погасшее солнце,
И смотрит на мир с торжеством и опаской.

№№№№№№№№
 
 
Мчатся дивные кони, тихо тают в тумане,
Возвращается страсть,  и любовь меняя манит.
Нас опять окружают дивных викингов песни,
Это старые мифы в поднебесье воскресли.

И князья удалые будут к нам благосклонны,
И проносятся кони, и глядят удивленно
Там волхвы молодые, нет пленительней магов,
И еще остается, и любовь и отвага.

- Что ты снова за саги, нам бы надо про чувства,
Но опять побеждает, и любовь и искусство,
И прекрасные девы нас  во мраке встречают.
И родные напевы снова нас окружают.

Кто там –свет этот дивный? Там красавица Лада,
Где-то в шелесте ливня и любовь и отрада,
Это Русь дорогая, в дивном свете и звоне,
И несутся куда-то наши легкие кони.

Мы встречаем их снова в тишине на рассвете,
Мир прекрасный и новый, только солнце осветит,
Это гордая ведьма там с русалкой воркует,
Все растаяло где-то,  только Русь торжествует.

Никаким басурманам, ты уже не подвластна,
И не взяли обманом, пусть старались напрасно.
Там волхвы молодые, нет пленительней магов,
Нам  еще остается, и любовь и отвага.

И прекрасные девы нас  во мраке встречают.
И родные напевы снова нас окружают,
Возвращается страсть, и любовь тебя манит,
Мчатся дивные кони, тихо тают в тумане
№№№№№№№№№№№

№№№№№№
 
.
Мне снятся кони белые, как снег,
Летящие, как птицы в миг заката.
Из дома в этот час выходит дед,
Коня седлает и спешит куда-то.
Он молод и красив  и он влюблен
В какую-то надменную полячку.
Не остановит колокольный звон,
И бабушка в тиши так тихо плачет.

Что это было? Только странный сон,
О чем они меня предупреждали?
Мне снятся кони дивные, и звон
Каких-то колокольчиков и дали.
А в озере прозрачна так вода,
И так красиво солнце в миг заката,
Как жаль , что не была я никогда
В том мире, влюблена и так крылата.

Но я туда отсюда прихожу.
Мне не забыть старинную усадьбу,
И снова в тишине одна брожу,
И любоваться миром не устану.
Мне снятся кони белые  в тиши,
И пусть они умчат меня куда-то,
Мы все душой в тот дивный мир спешим,
Но как страшны страданья и утраты.

И только эти радостные сны
Еще напомнят призрачные дали.
И снова будем просыпаться мы
В плену тоски и ласковой печали.
Из дома в этот час выходит дед,
Коня седлает и спешит куда-то.
Мне снятся кони, белые, как снег,
Летящие, как птицы в миг заката.


№№№№№№№№№№№№      

И ржали кони, в сны мои врываясь,
Когда хрипели барды о любви.
И ангелы с небес уже срывались.
И тихо где-то таяли вдали.

Нет,  мы о страсти в те часы молчали,
Ее переживая вновь  и вновь.
Врывались кони и куда нас мчали.
Когда на поле пала снова ночь,

Как черный плащ, чтоб тело обнажая,
Всю гибкость только королю явить,
И танцевала женщина босая,
И листья шлейфом золотым вились.

И тайна знаков в золоте узоров,
Невидима, но так ему ясна,
Король погибнет в страшной схватке скоро,
И в милый Киев вновь придет она.

Отторгнута, забыта и воспета,
Дочь Ярослава  больше не поет,
И снится  мне опять Елизавета,
По желтым листьям в пустоте плывет

В мою реальность, времени не внемля,
Как пусто, раз погибли короли.
И им хранить и небо то,  и землю,
Там ангелы растаяли вдали.

И только Велес выйдет из тумана,
Свою княжну он заберет с собой,
И с ним уже Анастасия, Анна,
И только странной девочки любовь

Ему ясна, страстна и так понятна,
Он сам страдал от страсти роковой,
И ржали кони, и несли куда-то,
Страстей накал, и встретил мир иной.

И пели там о снежной королеве,
А здесь о рыжей девочке рыдали.
И к нам летели дивные напевы,
И где-то в тихой осени пропали.


№№№№№№№№№



В занесенной снегами избе
домовой пробудился от сна.
И в сугробах, представьте себе,
спит , как белая кошка, весна
Растянулась и в пасмурной мгле,
видит странные дивные сны
Домовой пробудился в избе,
и гадает, когда им весны
Ожидать, не стихает пурга,
лишь огонь так устало трещит
И к жилищу  подходит Яга,
белый волк, он завыл от обид.

Разбудили беднягу и вот,
никого, ни еды, ни жилья
Сладко спит  в тихом сумраке кот.
В вязи сказок тонула земля
Духи снова  вернулись в наш мир.
И повсюду видны очертанья.
И реальность исчезнет на миг,
и проснутся былые преданья

Кот Баюн убаюкал метель,
но устал и прилег отдохнуть.
Тихо скрипнула старая дверь-
и мой дедушка снова вернулся
Там у Банника черти дрались,
и Кикимора песню тянула.
И уже  у огня собрались,
тени, души, и вьюга заснула.

И в тиши эти сказки  опять,
я гусиным пером записала
Чтобы новую книгу начать,
там, где вьюга весь мир обнимала.
В занесенной снегами избе,
в полумраке реальность отступит.
Белый кот,  в каждой новой судьбе
дух славянства однажды проступит.
И тогда в тишине у огня
Леший снова дымит самосадом,
И метель  все глядит на меня,
укрывая весь мир, снегопадом.
Мы любуемся, ночь так тиха.
И для счастья не много нам надо
За строкою ложится строка,
и надежда живет и отрада.

№№№№№№№№№

У котов Лукоморья распрямляются крылья в тиши,
Это рыжий Баюн к нам из сказки опять прилетает.
Напиши этот мир, и его ты узнаешь в тиши,
Если где-то в сиянии ночи огня не хватает.

Мы у дуба сидим, и беседы ведем с Баюном,
Очень старую песню он снова во мраке заводит.
И  забыв о реальности, снова мы в мире ином,
Как  смеются русалки и кружатся  там в хороводе.

Кот как птица парит, и находит к реальности путь.
И какая прохлада, огонь и печаль без границы,
Мы устали в пути и присели на миг отдохнуть,
В той безбрежной долине, где коты пролетают, как птицы.

Напиши этот мир, и его ты узнаешь в тиши,
Если где-то в сиянии ночи огня не хватает,
У котов Лукоморья распрямляются крылья в тиши,
Это рыжий Баюн к нам из сказки опять прилетает.
№№№№№№№№№№№

№№№№№№№№№

Это птица удачи парила над миром иллюзий,
И срывалась и падала, и поднималась опять.
И ее забывали строптивые грустные люди.
Разучились смеяться, они не умели мечтать.


Их угрюмые лица пугали ее и терзали,
И она улетала, но вновь возвращалась в наш мир.
И какие-то сны и видения нас чаровали.
И опять возвращался  мужчина, печален и сир.

Но в оставленном доме ему не нашли тогда места,
Был он где-то вдали, и тонули  в тиши облака.
Кто там снова остался? Вся в черном жена, а невеста
Так печальна сегодня и так от него далека.

Только птица надежда опять этот дом посетила,
Осветила весь мир, утонула в безбрежной любви.
Встрепенулся на миг, и была в нем великая сила,
Вот тогда и Недоля растаяла где-то вдали.

Поздней осенью вновь нас слепило внезапное солнце,
И какие-то люди спешили понять и помочь.
Это птица удача однажды , я верю вернется,
И коснется крылом, и закончится темная ночь.



Сказка  про Кота Баюна, Лягушку и Лебедь
Страдания  кота Баюна

Сторожил лягушку для Гороха,
Ведь другой царевны не нашлось.
А вокруг болота и болота,
И лягушек столько развелось.
Только наш  Горох решил жениться,
И его царевну подавай,
Снится  вдруг то милая девица,
То лягушка, а коту страдай.
Чтоб стрела сюда не долетела,
Жалко мне лягушку от души.
Вот она заквакала, запела,
Так протяжно, жалобно в глуши.

Вот и думай , кот, ведь ты ученый,
Что лягушке лучше, царь Горох
Иль болота прелесть, огорченный
Ничего придумать я не смог.
Царь чудесит где-то  не женатый,
И лягушка мается в глуши,
Только налетел Кощей проклятый
Заморозил все, и ни души.

Вдруг стрела оттуда прилетела,
И Указ иной мне царь прислал:
- Брось лягушек, пусть мне Лебедь белая
Спляшет снова, горе разогнав,
Где искать ее, куда стремиться,
В Пекло сиганула от царя,
Эта не лягушка, а девица.
Все страданья нынче были зря.

И покинул гиблое болото,
Сказку про лягушку сочинил.
Только все же грустно отчего-то.
Царь капризен, целый мир уныл.
Я сорвал кувшинку для царевны,
Пусть не роза, все-таки цветок,
Сел писать поэму  вдохновенно,
Вот еще забота для котов.
Лебедь подхватила и уносит
Собрались все в теплые края,
И душа моя простора просит.
В небесах забыл я про царя.

№№№№№№№№

Была обнажена и так прекрасна,
Что сам Перун ярился  в небесах,
А ты пред ним бессильна и безгласна,
Но тот огонь любви  и боль, и страх,
Все резко в эту осень проступило,
И как Даная, золото дождя,
Ждала ты листопада , и взбесился
Стрибог, он не хотел отдать тебя.

И в ярости он листья обрывая,
Срывал, швырял на обнаженность тел,
И только жрица юная, нагая,
Все веселилась, верить не хотела,
Что нагота деревьев так прекрасна.
Что  стало в мире пасмурном светлей,
Да не укрыться, в золотистый праздник
От тех молниеносных ярких стрел.

И мечется по лесу, и смеется,
И плачет вместе с трепетным дождем,
Она потом очнется и проснется,
Когда в лесу останутся вдвоем.
О если б защитил ее Ярила,
Но он боится грозного отца.
И лишь волчица в темноте скулила,
Стрибог сорвал вуаль твою с лица.
Наряд из листьев, снег легко морозит,
Изгибы тела дивно хороши,
- Что там случилось? – Это просто осень
Сегодня веселилась от души.

№№№№№№№№

И вдруг на  закате вся в темном врывается в осень,
И мечется в ворохе листьев, в обрывках сонетов,
Она ни о чем никого в этот миг не попросит,
А молча растает, раздавлена или воспета.

Да что там за время, откуда такая прохлада,
О чем они снова просили тирана, мой ангел,
И где-то кружилась упрямо в пылу листопада,
А век серебром награждал, и другого не надо.

Да только та осень она ураганом пугала,
И все вырывала их души, как желтые листья,
И каменный век, он серебряным был, но сначала,
Напишут стихи, словно ворохи песен и писем.

И знают что им затеряться придется в просторе,
Что в темных  шкафах на Лубянка они оседают.
И вдруг эта осень,  и ветра порывы и споры,
О том, что не выжить, что эта махина задавит.

Легко нам судить и рядить, что там осенью было,
Куда они шли, почему не сумели пробиться.
Все кануло в Лету,  вино в том бокале разбитом
Алеет так странно, но больше уже не напиться.

И только стихи нам приносит порывистый ветер,
И темные тени мелькают вдали на закате,
И алое солнце серебреный мрак тот осветит.
И тихо растает, и сил докричаться ей хватит.

Она ни о чем никого в этот миг не попросит,
А молча растает, раздавлена или воспета.
И вдруг на  закате вся в темном врывается в осень,
И мечется в ворохе листьев, в обрывках сонетов….


Снежный вальс Коляды. Необъяснимое

И снова запели в тумане метели,
В них дивные боги кружились, летели,
И вечные песни над нами звенели,
И мы ощущали – любимы и живы.

И в танце небесном рождаются сказки,
В прохладе и песне, и свет их так ласков,
И сам Коляда –он в узорной коляске,
Врывается в мир, где метели кружили.

И гимны нам Велес подарит в метели,
Их белые птицы –снежинки пропели,
И бабочки страсти и снега летели,
И в танце веселом слетали – парили.

И Звездную книгу для нас открывая,
Он будет парить, о себе забывая,
Несется метель по следам, завывая,
Где души и звезды в просторе царили.

И люди, и духи, и души, и звери
Спешили на улицу, снова поверив,
Что в Ирий открыты небесные двери,
Что боги о внуках своих не забыли.

Откройте же Звездную книгу с любовью.
Мы встретимся нынче опять с Колядою.
И в танце метели, он станет судьбою,
Там мы над костром позабытым кружили….

В тумане растаяли звери и люди,
Как души воскресли в огне не забудем,
И Звездную книгу, мы, помня о чуде,
Сегодня для милого мира открыли…

И снова запели в тумане метели,
В них дивные боги кружились, летели,
И вечные песни над нами звенели,
И мы ощущали – любимы и живы.


От чаянья любви любейшая прохлада Вне времени

От чаянья любви любейшая прохлада
В душе усталой вспыхнула в тот час,
И мы танцуем вальс в сиянье звездопада,
Когда лучи любви насквозь пронзили нас.

Радение о том ушедшем в даль мужчине,
И женщины влюбленной веселые глаза.
И пусть теперь мечта нас больше не покинет
От чаянья любви случилась там гроза.

Мираж старинных слов тревожит в миг заката,
И кажется, что вновь воскресли мы с тобой,
От чаянья судьбы, я знаю виновата,
Но нас пусть озарит последняя любовь.

В сиянье волшбы так ярко звезды светят,
И голосов тот плеск, и волн ночная песнь.
От чаянья мечты нас тени ближних встретят,
Врата судьбы открыты, и нам туда успеть.

Пусть чары чародей свои нам дарит снова,
Пусть гусли в тишине напомнят о былом,
И вдруг я понимаю всю силу снов и слова,
И как могла недавно мечтать я об ином.

Пусть дивный звездный вальс в сиянье звездопада
Запомнится на век, а лучше на века,
Еще нам остается надежда и отрада,
Орать и до рассвета, оратай мой, пока

За горизонтом снова мне явятся иные,
Воскресшие от рабства, желавшие любить.
И снова Русь проснется, ты слышишь, мы живые,
Себя и мир прекрасный смогли мы воскресить.

И мы танцуем вальс в сиянье звездопада,
Когда лучи любви насквозь пронзили нас.
От чаянья любви любейшая прохлада
В душе усталой вспыхнула в тот час.
Язычница Из романа Внучка волхва


ЯЗЫЧНИЦА ВНУЧКА ВОЛХВА

На сером небе призрачные птицы
Все мечутся, как стрелы Перуна.
Скажи, мой друг, который век ярится?
И осень там иль ясная весна.

В печали нашей чудо откровенья,
И чья-то смерть нас странно отрезвит,
И все-таки в такие вот мгновенья
Язычницу мой разум оживит.

Уже бессильны немощные боги,
Которые не живы не мертвы,
Когда Перун резвится на пороге
Той осени, а может быть весны.

Когда в душе и радостно и странно,
И ясен этот миг и этот путь.
Когда твои слова, мечты и раны
Заре лишь красной в силу затянуть.

И вот в тиши, во мгле, в тумане лета
Она опять прекрасна и нежна.
И ровно миг до нового рассвета,
И нас зовет, и нас манит весна.

А кто пришел? Конечно же Ярило,
Мой дивный бог всем прочим вопреки
Проносится по небу горделиво,
Огонь зажжет во тьме и улетит.

В душе таится вязь прекрасной сказки,
Останется и торжествует Лад.
И мы живем без страха и опаски,
И в нас потомки наши воскресят.

Как мы ушедших воскресить готовы,
Когда природа дивная жива.
Язычница- любить могу я снова,
И воскрешать забытые слова.
«
№№№№

От чаянья любви, от части счастья,
Во власти грез, в тумане дивном сна,
Мы проживем с тобой и то ненастье,
Там звоны гуслей Леля – там весна…

Язычница, рабы укрыли лица,
И молятся о чем-то о своем.
А я пойду с Ярилой веселиться,
А я зову Купалу в тихий дом.

И пусть Услад лишает нас покоя,
Нет, не для сна та трепетная ночь,
Когда спустились к водопою кони,
Когда лишь Лада сможет нам помочь.

Рабы молчат, но трепетная сила
Потомков Рода вновь к огню ведет.
И с нами Русь таинственно-красивая,
И сам Перун свои посланья шлет.

Мы были немы, слепы долго были,
Нас заморозил дедушка Кащей,
Но вот и вьюги грустные отвыли,
Пришел Ярило, и спешим скорей

К огню, к воде, славяне, наша сила
В покорности ли яростной судьбе?
Когда Даждьбог с небес светлил, и гривы
Коней его игривы, и к тебе

Бросал Стрибог, и в золотом сиянье
Предстанет снова Лада перед ним.
Язычница, и леса чарованье,
И огненным богам веселый гимн

Поет уже ожившая природа,
И огненные кони вдаль летят.
Пусть Берегини ждут ее прихода,
Пусть встанут рядом воин, волхв и князь.

И вот тогда неведомая сила
Нас никогда не сможет сокрушить.
Язычница - ты Русь моя, красиво
Привыкли мы на этом свете жить.

Тот свет? Пусть нас встречают девы-птицы,
И в Ирии мы будем Русь хранить,
Где воин, князь и Волхв готовы биться
За чудный край, в котором всем нам жить.

Ей не страшны угрюмые хазары,
И половцев коварных не боюсь.
Пока живешь ты в малом или старом,
Пока в душе ты торжествуешь, Русь

Скажи, мой друг, который век ярится?
И осень там иль ясная весна.
На сером небе призрачные птицы
Все мечутся, как стрелы Перуна.


Пробуждение

И все еще любуясь снегопадом,
Как звездопадом призрачных миров,
Мы жили в марте, нежность и отраду
Дарил Ярило , мир был так суров,
И только страсть и нежность, как надежда
На то, что свет и радость впереди.
Весна соткала легкие одежды,
Но ведьма перепутала путь.

И чар ее небесных чарованье
Нам так хотелось в этот миг понять,
Что впереди лишь встречи и прощанья,
И дивный отблеск страсти и огня.
Жизнь- это плен иллюзий, снов и знаков,
Которые сумеем прочитать.
Тепло и холод и душа во мраке
Еще посмела верить и желать…

Сиянье звезд в снежинках отразится,
Поверить ты попробуй, что весна.
Но только мир разбуженный ярится,
И ярость эта так тебе нужна…
И в миг прозренья, усыпляя снова
Мечты и грезы будем танцевать.
Ночное танго, мой партнер взволнован,
Снежинки тают, там весна опять

Напомнит нам, что страсть моя проснулась
И нежность так прекрасна и легка,
Душа от дивной музыки очнулась,
И рвется в снегопад и к облакам…
Мы жили в марте, нежность и отраду
Дарил Ярило , мир был так суров,
Проснусь, еще любуясь снегопадом,
Как звездопадом призрачных миров

 
Змей Горыныч к нам идет. Славянские свитки

ГОД ДРАКОНА НАСТУПАЕТ
НУ ТЫ И ЗМЕЙ, ГОРЫНЫЧ!!!

Вьюга сказки нам поет
Год Дракона к нам идет…
В поле снежное так рада
К нам спуститься наша Лада.
К ней бежит, резвясь в снегу,
Волк, с котом он на горбу,
Чудеса, и снега сколько,
Кот в сугроб свалился с волка.

Ищет Лада, ищет волк,
Но пропал в сугробе кот.
Отыскали, отогрели,
И в избу к Яге скорее…
Там блины и чай с малиной,
Буду сказки у камина…
Не допустим мы Кащея,
Он украсть у нас не смеет

Вечно юную девицу.
Снег за окнами кружится.
У огня сидеть отрада,
С нами волк и кот, и Лада.
По сугробам к нам идет
Дивный праздник –Новый год.
В окна Дед Мороз стучится,
Русь в тумане веселится.


Царь Горох в урочный час
Издает такой Указ:
- Змей Горыныч к нам идет.
Будет вам Змеиный год.
Черти, Банники хлопочут,
Праздник нынче будет ночью.
Ель в снегу стоит, вздыхая,
Ой, красавица какая.

И ее украсят звезды,
Жарко всем нам в день морозный,
Пусть Метелица кружится,
Карачун еще ярится,
Но бессилен старый дед,
Тьма отступит, будет свет.
Волк и Кот все ждут Кащея,
Соловей летит за нею,

За Снегурочкой куда-то.
Веселятся медвежата,
Духи ждут полночный час,
Будет нынче Змей у нас
Этим миром мудро править,
Нас удача не оставит.
Огненный и Змей Земли
За Горынычем пришли.

Вот из Пекла Черный Змей
Ния принесет скорей.
На поляне соберутся,
Искры- звезды, как салюты,
Не страшны драконы им,
Мы сверкаем и горим…
В этом снежном вальсе тонут,
Память только стоит тронуть,

Духи, звери и цари,
Снова Русь моя стоит -
Мир, укутанный туманом,
Скрытый островом Буяном,
Заповедный лес, медведь,
И заре над ней алеть…
И отступят все дурманы,
И над островом Буяном

Лукоморья вечен свет,
Тьмы и мрака больше нет…..
Год Змеиный, ковш по кругу,
Недруги растают, с другом
Песню дивную славян
Вспомнят Велес и Буян.
Дивный остров снов и света,
И Дракон над всей планетой

Новый год встречает вновь,
Черный , словно злая ночь.
А у нас Горыныч милый,
В нем и удаль есть и сила,
Как венец иных утех…
Со Змеиным годом всех….
Пусть Добрыня отдыхает,
Правит Змей, и дивно правит.

Вьюга сказки нам поет
Год Дракона к нам идет…
В поле снежное так рада
К нам спуститься нынче Лада,
Духи, волки и цари…
Там, где мудрый Змей царит,
Ждет удача и успех.
Со Змеиным годом всех…



####################
Очнется Русь в былинном сне 21 мая Начало


Деревья –сказочные птицы, а сад – как дивный остров грез,
И чародейка мне приснится - легка, светла, в венце из роз.
И берегини в хороводе взлетают в дивной тишине,
И так она ко мне приходит, О, Русь моя, в прекрасном сне….
Там Леший бродит по болоту, русалку где-то потерял,
Он все труды, и все заботы чертям веселым доверял.
Балда там истинным героем окажется в тиши ночной
Волк чародей так дивно воет под золотистою луной

Там все стихи и все сказанья на листьях записал мой кот,
О, золотая цепь преданья, она уже не пропадет,
И дивны письмена – глаголю. Пусть нам Кириллицы не знать,
Но этой Русью мы с тобою гордиться будем и взлетать.
Когда душа твоя - Жар-птица, а не безмолвная раба,
То с Берегинями кружиться в лесу – теперь твоя судьба….
И там, в сплетении сказаний бессмертие моей Руси.
Ожившие в душе преданья - дар Велесов ты к нам неси.

Значки кириллицы стирая, пусть Золотую цепь хранит
Мой кот Баюн, уж он-то знает, как слово русское звенит,
И вместе с гуслями в тумане лес заповедный встретит нас,
И только Велес не обманет, и лишь Перун нас не предаст.
Мы внуки их и наша сила в огне Жар птицы, в свет зари
Шагнет отчаянно Ярило – даритель страсти и любви,
И есть прекрасная услада свой мир от ворогов хранить,
Все ладно, если с нами Лада, когда Стрибог струной звенит.
Над полем дивные былины звучат, рожденные в огне.
Сильна, прекрасна и невинна, очнется Русь в былинном сне…


Видения в снежном тумане. Моя Русь.

Тихо вьюга скулила о том, что уже не случится,
Только души кружились, и падали белые птицы,
И снежинки надежд в наших снах растворились до срока.
Как легко это было и как это было жестоко.

Снег на лицах холодных в ту лютую зиму не таял.
Но была я свободна, душа в этот мрак улетала.
В белом мороке снов проступала иная эпоха.
Русь в созвездиях слов и сугробах тонула глубоких.

Но иные просторы как быстро она захватила,
Эта дивная песня, и канула где-то Россия,
Только вьюга и полночь еще во владенья осталась
И Снегурочка снова по снегу в тумане металась.

Эта страсть и надежда, и веры безмерная сила
Наша древняя Русь в 21 легко проступила.
- Что за чудо такое? –ты спросишь. А это не чудо.
Это белое поле и дивная Лада повсюду.

Не презренная ведьма, юна и прекрасна богиня.
Это в синие дали чужие от нас уходили.
Мы остались с тобой, мы иного прозренья хотели,
Только там, в поднебесье нам дивные девы запели

И осталась в тиши, где-то в поле, где снега лавина
Наша Древняя Русь, как прекрасна она и невинна.
Тихо вьюга скулила о том, что уже не случится,
Только души кружились и падали белые птицы,

Медвежонок и волк в той заснеженной дали парили,
Мы любили ту высь, и былины тогда мы любили.
Это русичей песня, и викингов дивная сила,
Это Древняя Русь в снегопаде беспечно кружила.



На сером небе призрачные птицы
Все мечутся, как стрелы Перуна.
Скажи, мой друг, который век ярится?
И осень там иль ясная весна.

В печали нашей чудо откровенья,
И чья-то смерть нас странно отрезвит,
И все-таки в такие вот мгновенья
Язычницу мой разум оживит.

Уже бессильны  немощные боги,
Которые не живы не мертвы,
Когда Перун резвится на пороге
Той осени, а может быть весны.

Когда в душе и радостно и странно,
И ясен этот миг и этот путь.
Когда твои слова, мечты и раны
Заре лишь красной в силу затянуть.

И вот в тиши, во мгле, в тумане лета
Она опять прекрасна и нежна.
И ровно миг до нового рассвета,
И нас зовет, и нас манит весна.

А кто пришел? Конечно же Ярило,
Мой дивный бог всем прочим вопреки
Проносится по небу горделиво,
Огонь зажжет во тьме и улетит.

В душе таится  вязь прекрасной сказки,
Останется и торжествует Лад.
И мы живем без страха и опаски,
И в нас  потомки наши воскресят.

Как мы ушедших воскресить готовы,
Когда природа дивная жива.
Язычница- любить могу я снова,
И воскрешать забытые слова.



##############

Пробуждение

И все еще любуясь  снегопадом,
Как звездопадом призрачных миров,
Мы жили в марте, нежность и отраду
Дарил Ярило , мир был так суров,
И только страсть и нежность, как надежда
На то, что свет и радость впереди.
Весна соткала легкие одежды,
Но ведьма перепутала путь.

И чар ее небесных чарованье
Нам так  хотелось в этот миг понять,
Что впереди лишь встречи и прощанья,
И дивный отблеск страсти и огня.
Жизнь- это плен иллюзий, снов и знаков,
Которые сумеем прочитать.
Тепло и холод и душа во мраке
Еще посмела верить и желать…

Сиянье звезд в снежинках отразится,
Поверить ты попробуй, что весна.
Но только мир разбуженный ярится,
И ярость эта так  тебе нужна…
И в миг прозренья, усыпляя снова
Мечты и грезы будем танцевать.
Ночное танго, мой партнер взволнован,
Снежинки тают, там  весна опять

Напомнит нам,  что страсть моя проснулась
И нежность так прекрасна и легка,
Душа от дивной музыки очнулась,
И рвется в снегопад и к облакам…
Мы жили в марте, нежность и отраду
Дарил Ярило , мир был так суров,
Проснусь,  еще любуясь  снегопадом,
Как звездопадом призрачных миров