Тогда, в 90-х...

Я умер, тогда, в девяностых,
Я умер под шквалистым ливнем, и осень
Запомнилась маленькой дочке Алине,
Та осень, когда вы меня хоронили

Я вспомнил, я вспомнил те юности годы,
Когда я мальчишкой, в любую погоду
Топтал эту глину, не думал что я,
Что здесь и паду. Навеки. Беда.

Мне мать запрещала поехать в Чечню,
Но был несмышлёным тогда, не пойму!
Всё верил я в то, что «плохих» я убью,
И жизни «невинных» тем самым спасу.

Женился я вскоре, прекрасна она.
И вот она здесь. И  рядом с ней я.
И дочка у нас, краше нету её.
Из них не увижу теперь никого.

Точнее они меня больше не смогут,
Смотрю я с небес на них снова и снова.
Но это не долго. Мне срок отведён.
И буду на веки теперь умерщвлён.

И, значит, я в армии, значит пошёл,
Я чувствую гордость, как чует орёл,
И чувствую ветер свободы земной.
Пока я с оружием, пока я живой.

И я на войне, я жду выстрела вражьего,
И вдруг, вместо Лёшки остался за старшего.
Смерть миновала, я пот вытираю,
Беру автомат и скоро стреляю.

Огонь! Нет того, кто убил командира!
Огонь! Наконец за друзей отомстил им я!
Но тут, рядом, близко проносится пуля…
И друг мой упал. Витя! Витя! Витюня.

Я взял в руки смелость, я душу собрал –
Вперёд! - крикнул смело. Я всхлипнул. Упал.
Я умер. И сам я не понял. Меня переполнило
Чувство тревожное, и сразу же вспомнил я
Дочку мою, мою милую Али,
Жену мою милую, Катенькой звали.

Все мысли я помню. Я думал о маме,
Сейчас бы на дочку взглянуть, кем же стала.
А мать поседела. Прости ты меня!
Мамуля! Мамуля! Люблю я тебя!

Прости меня, мамочка, маменька, мать!
Готов всё, что есть, за тебя я отдать
За ласку твою, за внимание, взгляд,
Что я не послушал тебя – сам не рад.

Катюша, любимая, солнце, прости!
Алиночку нашу в любви ты взрасти!
Пока отведён срок, пока рядом я,
Я буду здесь, рядом, утешу тебя.

И вот я ушёл. Не вернусь я теперь,
Как будто захлопнулась прошлого дверь.
Вы вспомните, может быть, раз, может два
Заветные эти, святые слова:
Мы в памяти вечную славу храним,
Вы дороги нам! Любим! Помним! Скорбим!