Иван, Ринат и инопланетяне

Иван, Ринат и инопланетяне
Роман в стихах для юношества
Краснодар, «Новация», 2012 г.

ISBN 978-5-905557-07-1
УДК 821.161.1
ББК 84(2Рос=Рус)6
С 60
© Олег Соляников, 2012

                I

«Кубань, часть скромная России,
Долины, горы и моря.
Как удивительно красивы
Её зелёные поля!
Кубанцы с добрыми сердцами,
Умеют жизнью дорожить.
Врачи тогда решили сами,
Что должен я ещё пожить.
Спасли. Большое всем спасибо,
Врачам, медсёстрам, буду я
Их часто вспоминать, красиво.
Они навек мои друзья…»
Об этом мог сказать открыто,
Домой летящий в Геленджик,
Простой сержант Иван Копытов,
Довольный тем, что не лежит
Уже он в Краевой больнице.
«…Рука и ноги спасены,
Я буду жить, любить, трудиться,
Лишь только б не было войны
Ещё, и даже очень малой.
Не нужно больше нам побед,
Народ не гонится за славой,
Он натерпелся всяких бед.
Желание у нас простое:
Оставьте, недруги, в покое…»

Прервала мысли стюардесса,
Дала газету, взял Иван.
— А что сегодня пишет пресса?
На мир в Чечне есть новый план?
Он пошутил. Она серьёзно:
— Газету стоит почитать.
Затем спросила осторожно:
­—Вы из «горячих» мест видать?
— Да, из «горячих»… Вспомнил Грозный.
Врача. Он осмотреть пришёл,
Сосредоточенный, серьёзный:
— У вас всё будет хорошо, —
Сказал, как будто бы поклялся.
И через несколько минут
Их самолёт легко поднялся,
Его ведь в Краснодаре ждут.
А там хирург сказал: — Всё ясно.
Поставим на ноги тебя.
Все потрудились не напрасно.
Он встал, и жизнь, и их любя.
Теперь счастливый, не больной
Иван летит к родным — домой…

А время шло вперёд упрямо.
Был девяносто пятый год*.      
Другая жизнь ждала Ивана.
Он счастье в ней своё найдёт.       

В иллюминатор море видно,
И весь любимый Геленджик.
И стало вдруг ему обидно,
Что он домой не побежит
С аэродрома по дороге,
Как прежде: не позволят ноги.

Вот самолет и приземлился,
Иван спустился на бетон.
Другой бы, может, прослезился,
Но был спокоен, сдержан он.

По улице шёл осторожно
К заливу, там и двор, и дом.
Смотрел внимательно, серьёзно
На всё знакомое кругом.
Вошёл во двор через калитку,
Присел на лавочку, молчит.
Глядит, как шерстяную нитку
На прялке бабушка сучит.
— Небось, мне на носки готовит.
Молчать, уже терпенья нет.
Тихонько сзади к ней подходит:
— Бабуля, вот и я. Привет!

Смешалась радость со слезами,
Стол сытный быстро был накрыт.
Звонок по телефону маме,
Её счастливый громкий крик:
— Ванюша, здравствуй, дорогой,
Сейчас я прибегу домой.

Отца обрадовать не может.
В Атлантике на корабле,
Плывет он штурман, но проложит
Всё ж вскоре курс к родной земле

А слёзы радости у мамы
Давно не видел он, давно.
Последствия кавказской драмы
В России всем терпеть дано.
Из – за позиции надменной,
Бездумной грозненских властей,
Их жажды власти непомерной,
Война идёт до этих дней.
Там продолжают гибнуть те, кто
Старался жизнью дорожить.
Всегда мечтал спокойно, честно
И счастливо её прожить.

Сидели на веранде, тихо
Вели серьёзный разговор,
А ветер, разогнавшись, лихо
Нёс запах моря к ним во двор.
Кончался день, подкрался вечер.
Иван: — Я искупнусь, пойду.
Мать видела, как искалечен
Её сын, поняла беду.
Одна нога чуть-чуть кривая,
Вторая покороче, он
Идет, сгибаясь и хромая.
— Всегда таким быть обречён, —
Она сама себе сказала
И не сдержалась, зарыдала.

Иван ей: — Нечего тужить.
Я счастлив, ведь остался жить.
Закончу Политех заочно,
Последний курс осталось сдать.
И на кривых ногах, но прочно,
Сумею в этой жизни стать.

Год завершал свой путь не долгий.
Иван работу не искал.
Избрал режим учёбы строгий,
Сидел, учебники читал.
Ноябрь прослезился первым
Дождём прохладным, город рад.
Иван же напрягает нервы.
Ведь ноги мёрзнут и болят.
Причем, почти что постоянно.
И часто даже сильно, странно.

Когда упал их вертолёт,
Лежал и думал, что умрёт.
Но их нашли и подобрали,
За жизнь бороться право дали.
Забыв симметрии законы,
Чуть неудачно переломы
Срослись, но это не опасно,
Остался жить, а жизнь прекрасна.

Себе, желая доли лучшей,
В Геленджике на всякий случай
Он к травматологу пошёл,
А тот сказал: — Всё хорошо:
Терпеть научишься когда,
Исчезнут боли навсегда.

А бабушка ему: — Слыхала,
Избавиться от болей чтоб,
Таких, как у тебя, сначала
Подняться нужно на Дооб *.
Поспать там ночь, затем спуститься,
Вернуться к полдню в Геленджик,
Колодезной воды напиться.
И сразу в горы надлежит
Уйти и там дольмен найти,
Его три раза обойти,
Лечь рядом с ним и непременно
Ночь находиться у дольмена.

Иван над этим посмеялся,
Когда же стала боль сильней,
Он с бабушкой посовещался,
Затем, одевшись, потеплей,
Пошёл с надеждой небольшой,
Весь выполнять обряд простой.

Он в исполнении был точен.
Спал на Дообе, воду пил,
Дольмен сумел найти до ночи,
В сторонке сел и загрустил.
Устал, всё тело разболелось,
Пустой желудок дерзко ныл.
Ивану пить и есть хотелось,
О переломах позабыл.
Ночь. Заблестели звёзды дружно.
Дольмен три раза обойдён.
У древности стены наружной
Иван лёг, погрузился в сон.

               
                II

Проснувшись, удивился очень.
Лежит один, совсем раздет,
Он в комнате и, между прочим,
Ни окон, ни дверей в ней нет.
Но всё ж светло. А свет исходит
Зелёноватый с потолка.
Иван глядит, но не находит
Светильников, его тоска
Немного даже охватила.
Он сел, а свет вмиг ярче стал.
Приветливо, игриво, мило,
Переливаясь, засиял.
А ложе на кровать похоже.
Стул рядом, а на нём халат.
Он странный, вроде бы из кожи.
Одеться всё ж Иван был рад.
Вскочил, почувствовал мгновенно,
Что он заметно легче стал
Надел халат, сел, постепенно
Где был, что делал, вспоминал.

Подумал: — В туалет бы нужно.
Вдруг поднимается стена
Самостоятельно, послушно.
Открылась комната одна.
В ней все до одного предмета,
Так нужные для туалета.

Всё, сделав то, что утром честно
Мы делаем, он сел на стул,
Стена вернулась вновь на место,
Иван же кое-что смекнул.
И думать стал: — А я голодный.
Другая поднялась стена.
Вновь комната и столик скромный.
На нём бутылочка одна,
Стаканчик, вазочки четыре.
Пошёл за столик робко сел
И понял, что в другом он мире,
Такого на Земле не ел.

В зелёной вазочке лежало
Зелёных шариков пять штук.
Их ложечкой брать надлежало,
Чтоб зеленью не пачкать рук.
И ложечка для пользы дела
Зелёный тоже цвет имела.
А в красной — кровью отливали
Четыре толстых червяка.
Щипцами красными их брали,
Чтоб удержать наверняка.
У третьей вазочки цвет синий.
И кубиков в ней синих пять.
Их вилкой синенькой просили.
По одному, наверно, брать.
В четвертой кольца непростые,
Они как будто золотые.
Причём их было только три
С начинкой непростой внутри
Во всех трёх, видимо, так нужно:
Начинка вылезла наружу.
Брать их положено простым
Крючком, по цвету золотым.

Взял шарик ложечкой зелёный,
Обнюхал аккуратно весь
И, риском смелым вдохновлённый,
Решил, глаза зажмурив, съесть.
В рот положил и ждёт, что будет.
Тот расплавляется шипя.
Иван шипения не любит,
Весь проглотил его шутя.
Червь красный мясо представляет.
Решил: он червя пропускает.
Взял вилкой острой кубик синий.
Морепродуктов в нём не счесть.
И многих, видно, нет в России.
Все проглотил, отдав им честь.
А вот колечко золотое
Он, не раздумывая, взял.
Ведь в нём не золото простое,
Десерт в нём золотом сиял.
Всё съел десертное кольцо,
Но омрачилось вдруг лицо,
И грустно стало на душе:
Почувствовал, что сыт уже.
Ведь он, по существу, не ел,
От сытости ж отяжелел.

В бутылке вроде бы бурда
Из пены, жидкости и льда.
Ивана очень удивляет:
Вокруг тепло, а лёд не тает.
А может, это и не лёд?
Решил: попробует, возьмёт.

Налил бесстрашно полстакана,
Понюхал — пахнет очень странно.
Всё аккуратно вылил в рот.
Опять, что дальше будет, ждёт.
Во рту бурда вдруг заиграла
И расширяться быстро стала,
Но он выплёвывать не стал,
Усердно лишнюю глотал.
И понял: для неё рот тесен.
Вкус необычен, слишком пресен.

Ушёл, стена уже закрыта,
Но ел-то всё без аппетита.
Вложил в себя сверхконцентрат.
Подобной пище он не рад.

На стул сел и гадает: где он?
И третья поднялась стена.
Короткий коридор без окон,
В конце дверь белая видна.
Открыл её, пред ним предстали
Две девушки. Он удивлён.
Они его за руки взяли
И проводили на балкон.
А на зелёненькой лужайке
Стоит толпа парней, как он.
Одеты все в трусы и майки,
Цвет чёрный им определён.
Те, что его препроводили,
В трусах и майках тоже были.
Одежды цвет у них другой,
Какой-то сине-голубой.

Толпа степенно поклонилась.
Иван решил, что он объект
Поклона, ну и сделал милость:
Сам поклонился ей в ответ.
А девушки халат снимают,
Он в том, дала, в чём свету мать.
Трусы и майку надевают,
Толпа вся стала ликовать.
А успокоившись немного,
Ушла куда-то, ну а он
Взят за руки двумя был строго
И в комнату препровождён,
В ту, где проснулся в спальном ложе.
А в ней четвёртая стена,
Самостоятельно, похоже,
Пред ними вверх устремлена.
Открылся зал, в нём два мужчины,
А посредине стол большой
Иван раздет не без причины,
Ведь он же человек земной,
Попавший к ним. Его изучат,
Сумеют даже подлечить,
Ну а затем уже научат
На их родной планете жить.

Мужчины маленького роста,
От силы метр пятьдесят.
Ведут себя довольно просто,
А делают всё, что хотят.
Видать, самолюбивы, властны.
Трусы и майки ярко-красны.
Их, по желанию души,
Иван назвал коротыши.

На стол лечь пригласили жестом,
Обмеряли его всего,
Прощупали всё тело честно,
Не объяснили ничего.
Одели, девушки за руки
Берут, сказали: — В этот раз
Мы медицинской всей науки,
Светилам всем представим вас.

Заходят в зал, в нём в креслах белых
Сидят, величия полны,
Пять женщин странных, загорелых.
А взоры их устремлены
Все на его лицо. «…Красивый...» —
Они подумали, видать.
Когда же взоры опустили,
Готовы были зарыдать.
Одна встаёт, подходит ближе,
Вокруг Ивана обошла.
Рост метр сорок и не ниже.
На внешность очень хороша.
Находка просто для поэта.
Не в майку, трусики одета,
А в майку, шорты. Цвет простой —
Для них привычный - золотой.
Ивана ноги осмотрела
И неспеша на место села.

Нажала кнопку, кто-то вызван.
Заходят сразу пять мужчин.
Отряд был, что-то делать призван,
Иван уходит вместе с ним.
Идут по коридору долго.
Но, наконец, заходят в зал.
В нём аппаратов разных много.
Таких ещё он не видал.
И эти пять коротышей
Работой занялись своей.

Опять Ивана раздевают.
Он раздеваниям не рад.
Приятным чем-то обдувают,
Кладут в какой-то аппарат.
Цветок дают понюхать синий,
Он удивился, но нюхнул.
Почувствовал — уходят силы,
Зевнул разочек и уснул.

Проснулся в небольшой палате.
И чувствует, что он одет
В трусы и майку — чудо-платье,
Те, что и были, — чёрный цвет.
— Окно есть, — очень удивился.
Не торопясь, с кровати встал
И в тот же миг остановился.
Свои он ноги не узнал.
Одной длины и не кривые.
Он их сгибал и разгибал,
Присел легко пять раз впервые
И не сдержался, зарыдал.

Заходит коротыш. Сердито
Вдруг по-армянски: — Как зовут?
— Иван Сергеевич Копытов.
А вы как оказались тут?
— А я родился тут и вырос.
— Да, с виду вы не армянин.
— Лет семь назад был первый выброс,
И был подобран Гарегин.
Красивый юноша, серьёзный,
Учил армянскому он нас.
Свирепствовал микроб тифозный,
И мой отец его не спас.
Вы армянин? — О нет, я русский,
А армянин мой друг-сосед.
С ним я армянский без нагрузки
Учил почти, что десять лет.
Скажите, это вы мне ноги
Так выправили хорошо?
— Да, коллектив наш, а не боги
На риск серьёзнейший пошёл.
Вы очень тёмный, по-армянски.
— Да нет же, я казак кубанский.
Как вы всё сделать умудрились?
— Вас поместили в аппарат,
Все ваши кости размягчились.
И все мы шесть часов подряд
Трудились коллективом дружно:
Конечности длинней, ровней
Нам ваши сделать было нужно.
И чтоб смотрелись с этих дней
Вы сам на них вполне нормально.
И сделали всё гениально.
Затем, чтоб кости затвердели,
Мы в аппарат уже другой
Вас поместили, ведь хотели
Придать вам внешний вид такой.
— Спасибо вам, я счастлив очень.
— Всё ясно, следуйте за мной.
Я отведу вас, между прочим,
Из госпиталя в дом родной.
Иван спросил: — Пять женщин в зале.
Учёный это был совет.
Его, наверно, выбирали.
Но почему мужчин в нём нет?
— У всех мужчин побольше силы,
Физический труд нужен нам.
А женщины слабы, красивы,
Труд умственный у нас им дан.
— Я за счёт выброса, какого
Сейчас у вас? — Иван спросил.
Мужчина резко, очень строго
Вмиг любопытство погасил.

В соседний дом зашли огромный,
Его там за руку взяла
Вновь девушка, и он, покорный,
Пошёл туда, куда вела.
Заходят в комнатку. Окошко,
Кровать, стол, табуретка есть.
По-русски, окая немножко:
— Отныне обитать вы здесь
Обязаны, – она сказала, —
За белой дверью, — продолжала, –
Душ, умывальник, унитаз.
Других удобств там нет для вас.
Но, а пока вы безработный,
Режим питания свободный.
Питаетесь три раза в сутки,
Сигнал — ваш личный аппетит,
Но есть вам можно, будь он жуткий,
Лишь то, что на столе стоит.
А через три дня мы заботу
О вас проявим и найдём
Вам подходящую работу
На предприятии своём.
Тогда уже придётся вам,
Питаться строго по часам.
Вот ваш переговорник с кнопкой.
Коль сильно захотите есть,
Нажмите дважды, но не робко,
Накроют стол — окажут честь.
На кнопке номер и стола,
И лично ваш, и он — сто два.
Когда нажмете кнопку раз,
Диспетчер выслушает вас,
Ответит на любой вопрос,
Убережёт от всех угроз.
Переговорник вам на шее
Я закреплю, снимать нельзя.
Тут с ним удобней, веселее.
Поверьте, он надет не зря.
Ушла. Иван чуть подождал
И кнопку красную нажал.

Столовая где, он не знает,
По указателям идёт.
Когда на место попадает,
Стол сто второй накрыт и ждёт.
Съел красных пять червей насильно,
Три хлебца с пряник, проглотил
Конфеты две, водой обильно
Слегка подкисленной запил.
Одна осталась, но он сыт.
Решил: пускай она лежит.

«Не съели третью вы конфету, —
В переговорник голос злой
Сказал, — недопустимо это.
Съедать все нужно - до одной».
Иван сидел, глазами хлопал,
Взглянул на потолок, а там
Был объектив следящий - кроха.
«…А где-то есть большой экран.
Я ем — какой-то сумасброд
Ко мне заглядывает в рот…»
Встал. Тут же слышит голос злой:
«Вы не убрали за собой.
На мойку грязное несите,
От хлеба крошки соберите».

Отнёс посуду всю и крошки,
Покинул здание и сам
Пошел по узенькой дорожке
К цветущим небольшим кустам.
От них шёл аромат приятный.
Цветок сорвать хотел простой.
Услышал окрик громкий, внятный:
«Цветы не рвите, сто второй».
И он, конечно, растерялся.
Хотел свободно погулять,
Но под присмотром оказался.
И как всё это понимать?
А нет ли камер в туалете?
Подумал он в минуты эти.
И где все люди, почему
Никто не встретился ему?

На узкую аллею вышел.
Деревья, вроде тополя.
Сердитый голос вновь услышал:
«Вам там сейчас ходить нельзя.
Когда работу подберут,
По ней тогда и проведут».
Послушно отошёл в сторонку,
К нему уже претензий нет,
Диспетчер объявляет громко:
«Всех, кто трудился, ждёт обед».
И сразу музыка звучит,
Та, что нагонит аппетит.

Вдруг видит: справа на аллею
Выходят пять коротышей,
Все в красном, издали алеют,
Довольны миссией своей.
А вслед за ними, только в чёрном,
В колонне, но по одному
Шли парни рослые покорно,
И каждый — к своему столу.
Иван их принялся считать
И насчитал всего сто пять.
У каждого на лбу ужасный
Был отштампован череп красный.

Шли молча, глядя лишь под ноги,
А вот сто первый не струхнул,
Презрев режим особый, строгий,
Ивану дважды подмигнул.
Лицо запомнилось его.
Татарин он, скорей всего.

Иван дошёл до поворота,
Увидел в метрах тридцати
Забор высокий и ворота.
К ним страшно было подойти.
Ведь человеческий огромный
На них увидел череп чёрный.
Он нарисован был искусно.
Взглянул — и сразу стало грустно.
Подумал: — Через три лишь дня
В ворота проведут меня.
А, походив, узнал он скоро,
Что жить придётся за забором.
Растительность смотрел — другая.
Нет блеска, сочности в листве.
И почва явно не земная.
Невольно встал вопрос: — Я где?
Вот лужица, нагнулся, глянул.
Да, череп красный есть, отпрянул.

Зверюшка подбежала к луже,
Раскраска зебры у неё.
Ей вид такой заметный нужен,
Чтоб всюду видели её.
Все птицы белые по цвету,
Среди листвы видны всегда.
Коротыши окраску эту
Для них придумали тогда,
Когда решили — мир живой
Обязан им своей судьбой.
Чтоб воплотить идею эту,
Всю живность вывели по цвету
Такой, чтоб видели всегда,
Её творцы и господа.

К себе вернулся, сто вторую
Осматривать стал не спеша.
Вдруг, ручку повернув дверную,
Заходят два коротыша.
— Представьтесь! — И Иван назвался.
— Кем, как работали и где?
— Ремонтом срочным занимался
Я вертолётов на Земле.
И в основном текущим, мелким,
Что был доступен в части нам.
— В порядок приводить тарелки *
Теперь вы будете, Иван.

У них закончилась работа
Коротыши собрались и
Через красивые ворота,
Собой довольные, ушли,
По их суровому закону,
В комфортную для жизни зону.
Ворота, кстати, все в цветах,
Внушают радость, а не страх.

Иван же вспомнил стол, тарелку,
На ней три хлебца, а металл,
Покрытый слоем лака сверху,
Всё ж медью сильно отливал.
Посуда та, что со стола
Убрал, как медная была.
Но красилась, чтоб быть прекрасной,
В зелёный, синий, жёлтый, красный.
Сказал вслух, грусти не тая:
Теперь их красить буду я.
Прилёг, но вновь тот голос злой:
— Команды не было «отбой»!
На табуреточке сидел,
Пока, вновь есть, не захотел.

                III

Нажал опять на кнопку дважды,
Пришёл в столовую, а там­­
Сидят за столиком за каждым.
И он за свой садится сам.
Пять кубиков съел очень синих,
Размером с пряник хлебца два,
Кольца два золотых, красивых,
А на четвёртое — вода.
Посуду сдал и крошки с нею
И в сто вторую пошагал.
И был когда он перед дверью,
Сто первый вдруг его нагнал.
Иван дверь молча открывает,
Его вдруг в ванну - туалет.
Сосед толкает, объясняет:
— С диспетчером здесь связи нет.
Естественные звуки чтобы
Не доходили до ЦП *,
Заходишь в туалет — приборы
Ошейник выключат тебе.
Знакомятся. Ринат заверил:
— Свободных десять есть минут.
А будешь дольше, то проверить,
Стряслось что, сразу же придут.
На вертолётном я в Казани
Работал сборщиком. Пошёл
Один в лес как-то за грибами,
Прилёг там — здесь в себя пришёл.
Девчонки те, что нас водили,
Все россиянки, ты поверь.
Коротыши их отупили,
Они как роботы теперь.
Жизнь стала глупой, беспросветной,
Их семеро на базе этой.
Здесь база главная тарелок *,
Точней сказать, тарелкодром.
Сто семь дней ихних пролетело,
Как я работаю на нём.
Тебя узнал, ты на заводе
У нас учёбу проходил.
Как я, наверно, на природе
Хитрюгам в лапы угодил.
К тебе же подошёл не зря,
Хочу угнать тарелку я.
Угон тарелки труден, сложен.
Помощник нужен боевой,
Ну и к тому ж ещё надёжен.
В тебя я верю, ты такой.
Сказал мне коротыш: «С тобой
Работать будет сто второй».
Во всём им угодить старайся,
Не спорь, ни в чём им не перечь,
Почаще мило улыбайся,
Любой протест решат пресечь.
На пульте кнопочку нажмут,
Ошейник сдавит — и капут.
Я план ещё разок проверю,
Тебя знакомлю быстро с ним.
Глядишь, уже через неделю
Домой на Землю улетим.
Разденься, в ванну лезь, купайся.
Я спину приходил тереть,
А завтра — ты мне. Так встречаться
С тобой, Иван, мы будем впредь.
— Ринат, мне дали пару только —
Трусы и майку. Это как?
— Смешного в этом нет нисколько, —
Ответственно сказал Ринат.
- Ведь пара эта не простая.
Возьми, минуту постирай,
Встряхни разок — она сухая.
Бери, спокойно надевай.
Микробов никогда в ней нет,
А носится по десять лет.
Иван: — Коротышей ведь племя
И с нами, и между собой
На русском говорит всё время.
А есть у них язык родной?
— Да, есть, но эти господа
На нём общаются тогда,
По их суровому закону,
Когда придут в жилую зону.

Ринат ушёл. Воспрянул духом
Иван и даже ликовал.
Он был всегда надёжным другом,
Тому, кто верил, доверял.

На следующий день Ринату
Им задан был вопрос простой:
— Скажи мне честно, как собрату,
Где мы находимся с тобой?
Ринат: — Представь себе, не знаю.
Раз две медведицы видны,
То я уже предполагаю,
Что в солнечной системе мы.
Земля сейчас за Солнцем где-то
Для этой, судя по всему.
Считаю, не по силам это
Познать всё нашему уму.
Глядишь, светило вроде наше,
Но раз на небе нет Луны,
Не у Земли мы, где-то дальше.
А где, не знать обречены.
Всё ж ясно, не на том мы свете,
А на неведомой планете.
Баз по экватору четыре.
На нашей держат лишь славян.
А на второй собрать решили
Французов, немцев, англичан.
На третьей лишь одни китайцы,
А на четвёртой — африканцы.
Американцев не берут.
Не правятся они всем тут.
Наука здесь и производство
Немного ближе к полюсам.
Сверхтехнологий там господство,
Порою близких к чудесам.
Тарелки их Земле летают.
На это есть программа в них.
Приборы очень точно знают,
Когда коротышей своих
Избавить ото сна придётся.
А на поверхности земной
В безлюдье спящий подберётся,
И вновь все спят, летя, домой.
— Но для чего, к Земле полёты?
Зачем им спящих подбирать?
— Здесь много черновой работы.
Её всю нужно выполнять.
С Земли рабсилу доставляют,
Себя, бесценных, берегут
Лишь потому, что точно знают:
Недолго им осталось тут
Жить и свободно, и красиво.
Не берегли природу-мать,
Она им крепко отомстила.
А начали осознавать
Коротыши ужасно поздно
Перед природой «подвиг» свой.
Рождаемость весьма серьёзно
Уже стремится к нулевой.
Бомжи для черновой работы
Подходят им, их и берут.
Ведь с ними никакой заботы,
Коль всем мозги подправить тут.
Коротыши считают сами,
Что лишь у них, быть может, честь.
А нашей честью, да и нами,
Спокойно можно пренебречь.
Они все за другим забором
В достатке, в роскоши живут.
Но, видимо, довольно скоро
Себя, «счастливых», изведут
Все. Время. Нужно торопиться.
Продолжим завтра разговор.
Мне наша Волга часто снится,
Родные, дом и даже двор.

Иван о близких думал тоже:
— А как там бабушка? Она
Себя простить уже не сможет,
Так как считает, что сама
Послала на погибель внука.
Дай бог застать её живой.
Боюсь, а вдруг решит: «Пойду-ка
Я к внуку Ване в мир иной...»
Холодный пот прошиб мгновенно,
Иван подумал: — Боже мой!
Всё нужно сделать непременно,
Вернулся, чтобы я домой.

Спокойно вышел от Рината,
Сто третий вдруг перехватил,
Сказал: — Молчи, — и аккуратно
К себе его препроводил,
Конечно, в ванную, разделся
И дал команду: — Спину три,
К тебе уже я пригляделся,
Уверен, россиянин ты.
А я москвич, зовут Валерий.
Не отуплён, врач-терапевт.
Отуплённых мне всех велели
Лечить, держать за них ответ.
В Геленджике мы отдыхали,
Друг в горы погулять позвал.
Ходили там, дольмен искали,
Нашли, вдруг ногу я сломал.
Нести таким опасно было,
Я в этом другу возражал,
Меня к дольмену прислонил он
И за подмогой побежал.
Открытый перелом случился.
Я наложил, конечно, жгут,
Но вдруг сознания лишился.
В себя прийти смог только тут.
Не знаю, ногу как срастили.
А лоб, конечно, заклеймили.
Ринат хороший парень, знай.
Ему всецело доверяй.

Иван: — Я — геленджикский житель
И тоже гор большой любитель.
А у дольмена спать прилёг,
Ну а проснуться здесь лишь смог.
К Ринату прикреплён сейчас я,
А навсегда к тарелкам — он.
Так, что мы будем с ним встречаться,
Не нарушая их закон.
— Вам повезло, а мне не очень.
Лечу отупленных своих.
Хотелось даже с жизнью кончить,
Но только жалко стало их.
Коротыши два раза в зону
Свою возили, всех смотрел.
Но прежде пять дней по закону
Там в карантине отсидел.
Хотели, чтобы я землянин,
Нашел, на свой взгляд, в них изъяны.
Уже четыреста два дня
На базе пребываю я.
Пора идти тебе, спеши,
Желаю, крепости души.
Ринат к тебе приходит завтра,
А послезавтра я приду.
Здесь важно, чтоб в пылу азарта
Не напороться на беду.
Жаль, что нам десять лишь минут
Коротыши вздохнуть дают.
Простился и ушёл Иван.
Был для раздумий повод дан.

С Ринатом у Ивана встреча.
Ринат: — Оттягивать нельзя.
Летим через пять дней под вечер,
Тарелку подготовлю я,
На это сил не пожалею.
Сам буду ею управлять.
Считаю, что легко сумею
До точки выброса поднять.
Как сяду, место ты получишь
И сядешь быстро за спиной,
Переговорники отключишь,
Нажав на кнопки, мой и свой.
А нажимать на кнопки нужно
Не меньше десяти минут.
Ошейники затем послушно
С шей наших сами упадут.
Отпустишь — пульт команду даст,
Ошейники задушат нас.
Переговорник называю
Ошейником, их презираю.
Иван: — О выбросах каких-то
Раз коротыш упоминал.
Спросил о них я, он сердито
Со мной вмиг разговор прервал.
Ринат: — Доставленных на базу
Тут превращают всех в тупых.
И говорят несчастным сразу,
Земля, мол, выбросила их.
Ну, а они туда летают
И выброшенных подбирают.
Но, а на самом деле врут,
Так как землян всегда крадут.
Иван: — С Валерием встречался
Вчера. А почему ему
Ты об угоне не сознался?
Ринат: — А просто потому,
Что если б он тарелкодрома
Границу пересечь решил,
На основании закона
Его б ошейник задушил.
Здесь до тебя был сто второй,
Он так покончил сам с собой.

Валерий вновь пришёл к Ивану,
Он говорить о сыне стал.
Жалел свою, жену Светлану,
Тоске несносной волю дал.
И, чтоб отвлечь его, спокойно
Иван спросил: — Тут кормят чем?
— Считают, кормят нас достойно.
Что сами не едят, лишь тем.
Разделывают если рыбу,
Кишки и головы — для нас.
Всё перемелют, слепят, с виду
Тот кубик - пища - первый класс.
Так от растений, от животных
Отходы в пищу нам идут.
Чтоб не было позывов рвотных,
В них много пряностей кладут.
И калорийность повышают
Всей нашей пищи, чем — секрет.
Я лично до сих пор не знаю,
Да и узнать, желанья нет.
Здесь в километре чудо-море,
Они на берегу живут.
А сотни вольт на их заборе:
Коль прикоснёшься — вмиг сожгут.
Рождаемость у них упала,
Недолго быть осталось им.
А это сильно повлияло
На психику. Ко всем другим
Они относятся враждебно,
Причём довольно откровенно.
Иди, а то нагрянут вдруг.
Считай, что ты теперь мой друг.

На следующий день сто первый
Зашёл за сто вторым, они
Договорились силы, нервы
Беречь в оставшиеся дни.
Позавтракав, в колонне длинной
Все на тарелкодром идут.
А там тех, кто рождён мужчиной,
Уже физический ждёт труд.
Усердно очень пылесосят
Площадки взлёта день-деньской.
А ветерок песок приносит,
Наверно, на тарелки злой.
Иван в строю спросил отважно:
— А пылесосят для чего?
— Притупленных ведь занять важно,
Для этого, скорей всего, —
Шепнул Ринат. — Коль нет другой
Работы, заняты такой.
И двигатели отрывные
Боятся вроде бы песка.
Есть сведения лишь такие,
Других не слышал я пока.

Вот двое подошли к тарелке,
Её им коротыш открыл.
Ренат ремонт проделал мелкий
И очень тем доволен был.
В соседней трубку заменили
Дыхательную, а потом,
Когда обедать пригласили,
Покинули тарелкодром.

После обеда все тарелки
Обходят, а всего их пять.
Ремонт не нужен, даже мелкий.
И сразу стали покрывать
Одну тарелку белым лаком.
Им коротыш команду дал.
Покрыли, через час, однако,
Тот лак уже бесцветным стал.

Три дня прошло. Ринат: — Сегодня
Зайду к Валере рассказать,
Что всё ж решился без него я
Тарелку тут на днях угнать.
Ему ведь к ней не подойти.
Задушат вмиг на полпути.
Он умный, будет рад за нас,
Родителей мне адрес даст.

А вечером пришёл к Ивану:
— Валеру в зону увезли.
Я не предвидел эту драму,
Его взять адрес не смогли.
Тарелку нынче загрузили
Они продуктами, водой.
Отправиться в полёт решили.
Лететь же нужно нам с тобой.
И отложить угон нельзя.
Зверёныша подкинул я
В тарелку эту, мы на ней
Покинем мир коротышей.
— А сбить они её не смогут?
Спросил Иван. – Нет, не собьют.
Оружие ведь, слава богу,
Коротыши не создают.
Им тут никто не угрожает.
Один народ, одна страна
При вечном мире процветает.
И армия им не нужна.
Жизнь каждого здесь под контролем.
И преступившему закон,
Чтоб жизнью этой стал доволен,
Под кожу будет чип внедрён.
Ещё закон нарушит раз —
Погрузят в вечный сон тотчас.
По правилу, не по указу
Чип остановит сердце сразу.
Иван: — Продуктов набирают
Они зачем, в полёте ж спят?
Ренат: — На Землю прилетают
И аппетитно там едят.

Последний день они смотрели
Тарелки, обновляли лак,
Всё делали, что им велели,
А к вечеру всё вышло так:
Рабочий день уже кончался.
К тарелке подошли, а в ней
Зверёныш странный оказался.
Ринат, Иван ловить быстрей.
Коротышу дают, тот руки
От ручки важной оторвал.
Ринат вмиг закрывает люки
И двигателям тягу дал.
Тарелка подскочила, кнопки
Иван весьма усердно жмёт.
Подъём был быстрый и короткий,
А дальше начался полёт.
И вот ошейники свалились,
Иван их в сторону швырнул.
Программы на полет включились,
Российский экипаж уснул.

                IV

Когда проснулись, было видно
Планету, россыпи огней.
«Земля», — решили, очевидно
И стали приближаться к ней.
Она, вот видно Каспий синий,
Там море Чёрное вдали.
Тарелку ниже опустили
И быстро выпрыгнуть смогли.

Она висит, ждет их обратно.
Кладут груз веский из камней.
Закрылись люки аккуратно,
И беглецы простились с ней.
Но оба с горя завопили:
«Ошейники мы взять забыли!».
А, смолкнув, ощутили холод,
Ну и, конечно, сильный голод.

Пошли на запад, там ведь море.
Судьба же к ним была добра,
В Джанхоте оказались вскоре
И хрипло крикнули: — Ура!
От них шарахнулись две дамы.
В трусах и майках, босиком,
Клеймёные лбы черепами,
А на горах снежок кругом.
— Милиция где здесь, скажите…         
К несчастным жалость верх взяла.
Одна из них: — За мной идите.
И смело к власти повела.
Дошли, зашли, стучат зубами,
А участковый сразу встал:
— Вы кто такие, что же с вами?
Таких здесь раньше не видал.
Принёс им тапочки, бушлаты,
Обоим дал воды попить.
Сержанта попросил: — Давай ты
Сходи в продмаг поесть купить.
— Вы, из какой сбежали секты? —
Спросил серьёзно лейтенант. —
Откройте мне её секреты,
Я их послушать буду рад.
— Мы на тарелке прилетели.
— Из ресторана? Почему
Перед отлётом не поели?
Я вас, ребята, не пойму.
— Да на летающей тарелке,
С другой планеты.— А с какой?
— Товарищ лейтенант, поверьте,
С какой, для вас секрет большой.
О нас ни слова никому.
И вам понятно почему.
— Да, ваша миссия важна.
Вам помощь срочная нужна.

Сержант вручил пакет бумажный
В нём бутерброды с колбасой.
Их съев, решил, конечно, каждый:
Нет колбасы вкусней земной.
А вот и скорая. Команда
Врачом немедленно дана:
— Их в Геленджик в больницу надо,
Им помощь срочная нужна.

Недолго мчались. Вот больница,
Врач скорой быстро их сдаёт.
Термометры дала сестрица:
— Дежурный врач сейчас придёт.
Пришла: — Сыночек!.. — лишь сказала
И сразу в обморок упала.
Иван, Ренат, подняв, к кушетке
Её несут, едва дыша.
Но, а она, тут случай редкий,
В сознание сама пришла.
— Ванюшенька, сыночек мой,
Ну, слава богу, ты живой.

Рината быстро осмотрела,
К Ивану подошла и вдруг
Застыла, вся остолбенела,
И на лице её испуг.
На ноги глядя, прошептала:
— Ванюша, милый, что с тобой?
Ведь я тебя другим встречала.
— Да, мама, я теперь такой.
Она заплакала, ведь рада.
Велела в душ идти сейчас,
— Одеться потеплее надо.
Врачи осмотрят быстро вас.

Невролог был в палате первым,
Недолго задержался он:
— В порядке психика и нервы:
Я ими удовлетворён.
Заходит дерматолог, лбами
Серьёзно занялась она,
Пыталась ваткой, но с духами
Смыть черепа. Удручена,
Не поддаётся эта краска.
Пошли в ход масло, спирт, бензин.
Но применялось всё напрасно,
Был от всего итог один:
Как прежде, у больных на теле
Зловеще черепа краснели.
Ещё к тому же, на беду,
На самом видном месте — лбу.

Задумались весьма серьёзно,
Посовещались доктора,
Решили, что, пока не поздно,
Позвать им нужно маляра.
Нашли его, всё рассказали,
Пять растворителей берёт.
В больнице ваты, марли дали,
По очереди ими трет
Врачи глядят и все бледнеют,
Ведь черепа на лбах краснеют.
Но санитарка тетя Нина
Вдруг просит старшую сестру:
— Дай-ка мне мазь пенициллина,
Я хлопцам ею лбы натру, —
Натёрла хорошо, повязки
Им сделала: — Через два дня
Посмотрите. Коль будут краски,
Побеспокоите меня.

Отец Ивана на машине
Приехал, их домой отвёз,
И завтра, в выходной, решили
Они отпраздновать всерьёз.
Возврат домой. Ренат, конечно,
Родным, начальнику звонит.
Там радость просто бесконечна.
Жена сказала — прилетит.
Ивана бабушка рыдала,
От счастья только в этот раз,
И очень твёрдо заверяла:
Ему советов впредь не даст.

Когда ей показал он ноги,
Она была поражена.
«Так сделать их могли лишь боги», —
Всерьёз подумала она.
Добавил и рассказ к показу
Как бы от первого лица.
И дали все оценку сразу:
«Невероятно! Чудеса...»

Закончен ужин поздновато.
На первом «Время» все глядят.
Иван смотрел, но вот он как-то,
На руку направляет взгляд.
Ну и, пожалуй, не напрасно.
Кисть левая была видна,
На ней мигала цифра ясно
В такт пульсу, видимо, «сто два».
Рената руку он хватает,
На левой «сто один» мигает.
А цвет свечения был красный,
Для них наверно, не опасный.

А утром встали — в чём секрет? —
Свечений на руках ведь нет.
На берег вышли, солнце светит
Такое вроде, как и там.
Его ж нельзя никак пометить,
Оно ведь недоступно нам.
Но здесь сияет солнце наше.
Мы все, земляне, свыклись с ним.
Светило там сияло так же,
Но им казалось всё ж чужим.

Большой залив прохладой дышит,
Ленивой выглядит волна,
В предгорье домиков всех крыши
Уже покрыла седина:
Снег первый лёг, не хочет таять.
Не греет солнце, лишь глядит,
А с севера большая стая
На юг погреться птиц летит.

Ринат: — Вчера на кистях были
Свечения. Скажу одно:
Причиной стало то, что пили
Во время ужина вино.
Там у допущенных на базу
В работе часто спирт идёт,
По ним определяли сразу
Коротыши всех тех, кто пьёт.
Таких нисколько не щадили,
Ошейниками их душили.
У нас пусть номера мигают.
И за торжественным столом
Доказывать нам помогают,
Что были в мире мы другом.
Конечно же, на этом свете,
Но только на другой планете.

Собрались уходить, но смотрят —
К ним приближается толпа
Корреспондентов. Тут же поднят
Вопрос весьма простой пока.
«В какой вы секте пребывали,
На свете, секта та каком,
И почему вдруг убежали
Раздетые и босиком?..»
Ринат ответил ясно очень:
— В пещере секта та, в горах.
Иван добавил: — Между прочим,
Бежать прочь вдохновил нас страх.
— А далеко пещера эта? —
Спросил один корреспондент.
— Она в горах высоких где-то, —
Рината ясный был ответ, —
К Джанхоту из последней мочи
Мы шли два дня, три полных ночи.
Другой спросил: — Там были сколько
И как попали вы туда?
Иван: — Там были месяц только,
Ну а попали без труда.
В горах гуляли, нас поймали,
Вели к пещере пару дней,
Там к толстым брёвнам привязали,
Чтоб были мы как дома в ней.
Затем нас принимали в секту,
Лбы черепом проштамповав.
Потом внесли мы в секту лепту,
Одежду верхнюю отдав.
Они нас сразу отвязали,
А мы, естественно, сбежали,
На свой и риск, и даже страх,
В одних лишь майках и трусах.

Вопросов больше не нашли
Корреспонденты и ушли.
Друзья ж друг другу заявили:
«Ну, мы с тобой и сочинили…»

Жена Рината прилетела,
Одежды ворох привезла
И выбросить долой хотела
Одежду чёрную со зла.
Ринат сказал ей: — Слушай, Тая,
Трусы и майка мне нужны.
Хотя они и не из рая,
Но на Земле им нет цены.
Иван, смекнув, о чём шла речь,
Решил и свой комплект беречь.

Супруга счастье излучала.
Приглашены все на обед.
И после первого бокала
Вдруг на Ринате красный свет
Тревожно очень замигал,
Но пил Ринат, он меру знал.
Иван последовал примеру
Рината, он знал тоже меру.

А утром, завтракая, оба
Подумали они не вдруг:
«Ведь жизнь капризная особа,
Всегда в ней нужен верный друг.
Тарелку мы забыть не сможем
И дружбу на Земле продолжим».
Повязки сбросили со лбов,
Там нет следов от черепов.
За то хвалили тётю Нину,
Что верила пенициллину.
Решили: знать на этом свете
Должны спецорганы одни,
Что были на другой планете
И возвратились как они.
Для остальных всех не секретны,
Как выходцы из тайной секты.

Аэропорт. Перед посадкой
Прощаясь, крепко обнялись.
Не ведая, с какой украдкой,
Готовит им сюрпризы жизнь.

               V
Иван решает: - Непременно:
Прикину время странствий я.
Спокойно лёг тогда к дольмену
Двадцать второго ноября.
Ну а на Землю возвратился
Тринадцатого декабря.
Итак, вне дома находился
Недолго - двадцать два лишь дня.
Неделю жил на той планете.
Запомнил всё до мелочей,
Что познавал во все дни эти.
В полёте был пятнадцать дней
К Земле всего семь дней летели.
Ринат и я с планеты той
И прилетев, уразумели:
На скорости  весьма большой.
Понятно стало, что планета
Та в солнечной системе где-то.
И коль с Земли нам не видна,
За Солнцем прячется она.
Возможно даже не одна.

Взял книгу, прочитал страницу,
Текст наизусть пересказал.
Был даже повод удивиться,
Такого он в себе не знал.
«Выходит, что не ноги только,
И мозг мне, судя по всему,
Подправили, ну а насколько,
Навряд ли сам когда пойму.
Ренат мне говорил: «Заметил
Ряд новшеств в голове своей,
Но изменения все эти
Свелись к тому, что стал умней.
И версия моя такая:
Коротыши вполне могли,
Меня к тарелкам допуская,
Слегка взбодрить мои мозги.
А тем, песок что убирали,
Они мозги всем притупляли».

Учёбой заняться полезно.
Ведь как-никак последний курс,
Но в голову всё плохо лезло,
Почти пропал к учебе вкус.
Но он заставил мозг трудиться,
Запоминать всё хорошо.
Не стало время торопиться.
Как нужно, вскоре всё пошло.

Четвёртый день всё ж не был долог.
Пришёл мужчина молодой,
Представился, что он уфолог,
К тому ж ещё не рядовой.
Полёт туда в тарелке просит
Ивана рассказать, а он
Вопросов несколько подбросит,
Запишет всё на диктофон.
— Вам диктофон включать нельзя,
Гостайной ведь являюсь я.
Сам у дольмена лёг одетый
На матушке Земле родной,
Проснулся наголо раздетый,
Но на планете, на другой.
Туда я так летел. Обратно
В тарелку сели мы вдвоём,
Уснули быстро, аккуратно,
Проснулись тут, в краю родном.
Люк не закрылся, наложили
Взамен себя простых камней,
Свой вес мы ими заменили.
И сразу же простились с ней.
Программа управляет ею,
Живые существа в ней спят.
— Вы знаете, я вам не верю.
Честней другие говорят.
— Я вас не заставляю верить,
Одно скажу: все те вам врут.
Не трудно, впрочем, их проверить.
Как — покажу вам прямо тут.
Идёт, приносит два бокала,
Налил ему, себе вина,
Пьют, ну и вскоре замигало
Число трёхзначное сто два.

Уфолог удивился очень.
Свечение был видеть рад.
Иван заметил: — Между прочим,
Там нумеруют всех подряд.
И тот, кто скажет: «Я был там», —
Пусть номер свой покажет вам.
Уфолог же заметил строго:
— Нам врали, значит, очень много.
И на тарелках тёмной ночью
Летать вдруг стало модно очень.

Ушёл уфолог лишь под вечер,
Сказав серьёзно: — Рад был встрече.
И согласился, как ни странно:
Нельзя разоблачать Ивана.

Стал заниматься, так как нужно.
Прервался, чтобы новый год
С родными встретить вместе, дружно.
И вновь учебники берёт.
Глав сложные читает тексты,
В их смысл вникает глубоко.
Теперь мозг у него не тесный,
Вмещает всё в себя легко.
Когда же подсказало время:
Проверь себя, что ты узнал?
По-прежнему в себя лишь веря,
Поехал, всё успешно сдал.
Преподаватели довольны:
Он воевал, но не забыл,
Чему учили, курс ведь полный
Предметов всех проверен был.

Свободен, чуть прошёл по Красной *,
Довольный жизнью и собой.
Скамья блестит зелёной краской,
Сел, сразу позвонил домой:
«Успешно сдал всё, пару дней
Побуду у своих друзей,
Я отпуск взял себе законный».
Встал и глядит, который час.
Но голос слышит вдруг знакомый:
— Копытов, рад увидеть вас.
Поднял глаза — хирург, конечно,
По голосу его узнал.
Был благодарен бесконечно
И очень часто вспоминал.
Пожали руки и немного
В сторонку отошли к скамье.
И врач спросил вдруг как-то строго:
— Простите, непонятно мне.
Сейчас я наблюдал за вами.
Что стало с вашими ногами?
Иван, конечно же, смутился:
— Они нормальные вполне.
Врач, перейдя на «ты», взмолился:
— Поехали, покажешь мне.

Врача машина, сели, мчатся
К больнице, судя по всему.
Иван подумал: объясняться
Придётся с доктором ему.
А в ординаторской Ивана
Врач попросил: — Сними штаны.
Он снял, и ясно — нет обмана.
Врачи все сверхудивлены.
Смотрели пристально на ноги.
Один решился и спросил:
— Вам сотворили вновь их боги?
Сейчас ведь у хирургов сил,
Возможностей вот на такое
Пока что в нашем мире нет.
Ведь это чудо не простое.
Кто сделал их? Мы ждём ответ.
— Коротыши всё сотворили
Был на планете, на другой.
Удивлены все очень были,
А врач его сказал: — Постой,
Не нужно голову морочить,
Иван, мы вовсе не глупы
И не наивны, между прочим.
Поэтому будь честен ты.
— Да правду говорю, поверьте.
Я на другой планете был.
А на неё летел в тарелке.
— В каком хозмаге ты купил
Летательное чудо это? —
Спросил уже другой хирург
И, улыбаясь, ждал ответа.
А брюки надевая, вдруг
Иван сам попросил: — Налейте
Немного спирту мне в стакан.
Я выпью и, вы всё поверьте,
Ответ вам ясный будет дан.
Врач наливает треть стакана.
Иван разбавил, сразу пьёт
И говорит: — Здесь нет обмана,
Смотрите, что произойдёт.
И надо же, на кисти чистой
Без постороннего труда
Вдруг вспыхнуло, мигая быстро,
Число секретное сто два.
Удивлены невероятно,
Но задан вновь вопрос врачом:
— Мигают цифры, нам понятно,
Но ноги тут твои причём?
Иван сказал: — Все цифры эти,
Поверьте, светятся не зря.
Так на неведомой планете
Врачи пометили меня.
А о ногах мне говорили:
«Мы ваши кости размягчили,
Им форму нужную придали,
Все ваши шрамы залатали,
Затем, когда мы захотели,
Вновь кости прочно затвердели».
Цветок понюхать дали синий.
И сразу потянуло в сон.
Потом, конечно, разбудили.
Был рад безмерно, удивлён.

Молчание царило долго.
Затем один заговорил:
— У нас бы метить всех так строго...
Горит на лбу — попался, пил.
Хирург: — Ведь я тогда две части
Ноги твоей не удалил.
Скрепил и сшил, срослись на счастье.
Хотя хромал, но всё ж ходил.
А то, что сотворили там,
Пока что не подвластно нам. —
И пошутил: — В командировку,
Коль соберёшься ты туда,
Возьми, пройду там стажировку.
К полёту я готов всегда.
— Скажу вам правду, чтобы знали.
Тарелку с другом мы угнали.
— Ну и куда ж её вы дели?
— Вернулась, камни улетели.
История необычайна,
Но помните, она — гостайна.

Простился, уходил, на лицах
Недоумение у всех:
«На той планете что творится!
Какой прогресс, какой успех!
Возможности бы нам такие —
Исчезли б сразу все хромые»

Ивана врач довёз до Красной,
Прощаясь, счастья пожелал.
И получилось, не напрасно.
Его сюрприз приятный ждал.
Через два дня, он сел в автобус,
Идущий до Геленджика
И вдруг подумал: «Я не горблюсь...
Коротыши наверняка
Мне позвоночник подровняли.
В нём вроде был какой-то сдвиг.
Здесь два сустава закрепляли».
Заулыбался. В тот же миг
С ним девушка садится рядом.
Ему сказала: — Добрый день.
Ответил ей. Серьёзным взглядом
Окинула, смущенья тень
Мелькнула на лице. Наверно,
Понравился сосед такой.
Теперь же нужно непременно
Затеять разговор простой.
Начать его, казалось ей,
Легко со странных новостей.

— Вы в Геленджик? — она спросила.
Иван ответил сразу: — Да.
Лицо улыбка озарила.
— Я еду к бабушке туда.
С отцом недавно мы там были.
Ему серьёзные друзья
Их городской секрет открыли,
И он предостерёг меня.
В Джанхот, с другого будто света,
Лишь в чёрных майках и трусах
Явились странных два субъекта.
А клейма — черепа на лбах.
Их женщина встречает утром.
Наверно, страшно стало ей.
Она решила почему-то
В участок завести друзей.
И участковый испугался
На помощь скорую позвал,
Но скорой врач не растерялся,
В больницу в Геленджик забрал.
Привёз и сдал. Медперсонал
Увидел, в обморок упал.
Они не поддались соблазну
Лечь рядом и исчезли сразу.
Они ведь не с другого света»?
Я думаю, что это секта.
Иван: — А лично вы хотели б
Такого встретить поутру?
— Да нет, хотя на самом деле
От страха я и не умру.
А бабушкин сосед Виталий,
Водитель скорой, подтвердил:
«Таких в Джанхоте забирали,
Один из них татарин был..
Теперь, наверно, он в Казани,
А русский здесь остался, с нами»

Иван: — гуляет, вероятно.
В Геленджике, скорей всего.
А в мире нашем тесно как-то.
Возможно, встретите его.
Меня зовут Иваном. — Вера, —
Ему представилась она
И он, войдя в роль кавалера,
Подумал: — Очень недурна.
Поговорив ещё, узнали:
В технологическом они
Профессии себе избрали
Престижные и в наши дни.
Она технолог, ну а он
Электриком быть обречён.
Но, а затем для простоты
Спокойно перешли на «ты».

Проговорили всю дорогу.
Тем в жизни нынешней не счесть.
И выяснили, слава богу,
Желание на встречу есть.
Но ей просить то неудобно.
Он понял и решил помочь.
И заявил сердечно, скромно:
— С тобой я встретиться непрочь.
— И я б увидеться хотела.
Где будет, адрес назвала,
Взяла Ивана номер, смело
Свой записать ему дала.

Простились на автовокзале.
В маршрутку села Вера, и
Они друг другу помахали.
Другого сделать не могли.
Доехала, ему звонила,
Об этом сам просил её.
На завтра даже пригласила.
Он дал согласие своё.

Букет цветов, конфет коробку
Купил, поехал. Вот и дом.
Калитка. Он на кнопку робко
Нажал, и вызваны звонком
Во двор старушка и мужчина.
— Скажите, Вера здесь, у вас?
— Звонила мне из магазина,
Ты заходи, придёт сейчас.
Её я бабушка, а Вера
Тебя мне пригласить велела.

Открыл калитку и заходит.
Навстречу медленно идёт
Мужчина, глаз с него не сводит,
Как будто нападенья ждёт.
Иван пройти, намерен мимо,
Но, а мужчина вдруг упал,
Вскочил, испуганно, картинно,
Неистово креститься стал.
Поспешно обогнул забор
И заскочил в соседний двор.
Затем он торопливо как-то
Вновь вышел, заспешил куда-то.

Читатель, был водитель это.
Он вёз на скорой в Геленджик
Тех, что с «того явились света».
Он Вере хочет доложить
Незамедлительно о том,
Что русский к ним явился в дом.

Сказал, и растерялась Вера.
Ведь бабушка там с ним одна,
Она бежать уже хотела,
Но вдруг подумала: должна
Ивану позвонить сейчас же,
К нам на подходе где-то он.
Вдвоём мы с ним сумеем даже
Прогнать того пришельца вон.
Звонит, а на душе ведь страх.
— Иван, ты где? — У вас в гостях.
Мобильник нервно отключила,
В недоумении застыла.
Затем взглянула на соседа:
— У бабушки сидит Иван,
С другого света он иль с неба,
Нам разобраться случай дан.
Звонит вновь, бабушку спросила:
— Иван одет как? — Он не гол
И внешне выглядит красиво
— Спеши, я накрываю стол.

Дошли, заходят. — Вера, здравствуй, —
Иван, приветствуя, встаёт.
Она не видит метки красной
На лбу и руку подаёт.
Пожал и улыбнулся мило,
Вручил прекраснейший букет.
И Веру как-то осенило:
«Сектант он, и сомнений нет.
Сейчас таких на свете много».
— Я для чего тебе нужна? —
Она спросила гордо, строго. —
Ответь, я правду знать должна.

Своим вопросом всех сразила.
А бабушку свою вдвойне.
И та, естественно, спросила:
— Ты, Верочка, в своём уме?
И Вера будто бы очнулась,
Прошла и села на диван
И виновато улыбнулась.
Ушёл расстроенный Иван.
И тут сосед сказал; -  Ведь это
Один из тех двух, что он вёз.
Пришли в Джанхот с другого  света.
Но Вера: — Здесь не в том вопрос.
Всё просто, странные субъекты
Явились из какой-то секты.
А бабушка, простой психолог,
Сказала: — Вы мудрите зря.
Хоть разговор был с ним недолог,
Но многое узнала я.
Он парень умный и серьёзный.
И воевал, и погибал,
Мир неземной, жестокий, сложный,
Нам неизвестный повидал.
Сбежал, по существу, из ада,
Нам на таких молиться надо.
Сосед ушёл, а Вера встала,
Но села вновь и зарыдала.

              VI

Недалека уже защита,
Иван засел писать диплом,
Но им та драма не забыта.
Он часто вспоминал о том,
Как, не боясь, открыто Вера,
В плохое, злое что-то веря,
Спросила, гордости полна:
— Я для чего тебе нужна?
Вопрос бестактный вызван чем-то
Был явно. Чем — понять не смог.
Но сам себе ответил честно:
«Мечтал мужской исполнить долг,
Весь от знакомства и до брака.
О сыновьях уже мечтал».
Но планы рухнули, однако.
И он другим каким-то стал.

Прекрасно был готов к защите
И, получив уже диплом,
Надеялся в электросбыте
Трудиться инженером он.
А до работы всё ж немного
Надумал отдохнуть, но тут
Сотрудник появился, строго
Сказал: — В Москве вас очень ждут.

Летят. В столице их встречают.
Иван в НИИ определён.
Его серьёзно изучают,
Хотят узнать, каким стал он.
Кровь брали, измеряли тело,
И даже силу рук и ног.
Мозг стали проверять умело.
И узнают то, что он смог
Решить сложнейшие задачи,
Причём и просто, и легко.
А этот факт одно лишь значит:
Иван пойдёт, и далеко.
Поскольку довелось субъекту
Вне матушки-Земли побыть,
Узнать решили по секрету:
Способен он теперь любить?
А способ не изобретали,
Склонились просто к одному —
Студенток, практиканток стали
На смену приставлять к нему.
Красавиц всех предупреждали:
Себя чтоб трогать не давали.

Блондинка первой в роль вступила.
День провела наедине,
Ну а под вечер заявила:
— Он равнодушен был ко мне.
Шатенке стало скучно тоже
«Войну и мир» читал весь день.
Брюнетка высказалась строже:
— Его болезнь сразила — лень.
Сам и красив, и атлетичен,
Но к нам был явно безразличен,
А может, потому, что он
Уже в какую-то влюблён.

В другой НИИ везут Ивана.
От медиков уйти он рад.
А там встречает, как ни странно,
Его спаситель - друг Ринат.
У медиков он был чуть раньше,
У них  к нему претензий нет.
Предполагает — ждёт их дальше
Другого типа кабинет.
И что сидящий в нем учёный,
Задаст вопрос весьма простой:
Скажите как, точней на чём вы,
Смогли сбежать с планеты той?»
«Мы на тарелке прилетели», —
Ответим чётко мы ему.
«А здесь её не захотели,
Друзья, оставить почему?»
Скажу: «Её не задержали
Лишь потому, что жить желали.
Мы сразу если б уходили,
Кабы её не загрузили
Так, чтоб смогла уйти в отрыв,
Произошёл бы страшный взрыв.
И от тарелки, и от нас
Следов бы не было для вас.
Чужой к ней если подойдёт,
Она сама себя взорвёт.
К нам потому была добра,
Что мы имеем номера.
Коротыши всё, что хотели,
В программах двух предусмотрели.
Летает по одной она,
Ну а другой защищена.

Зашли в кафе, перекусили,
Затем в гостинице они,
О чём хотели, говорили,
А в полдень были вновь в НИИ.
И там, в просторном кабинете,
Рассказывали не спеша,
Как им жилось на той планете,
Чем та планета хороша,
А чем плоха, причём ужасно.
Как там страшна землян судьба.
А под конец на кистях ясно
Светились «сто один», «сто два».

Тарелки интересовали
Учёных двух сильней всего.
Всё рассказали то, что знали.
По существу же — ничего.
— В них автоматика сплошная
Под управлением программ.
Вся спрятана, понять какая,
Поверьте, мне не по зубам, —
Ренат сказал учёным честно. —
Но, а летать на ней прелестно.
Закрыл люк, сели, всё включилось,
Нажал на кнопку — и летим.
Оказана нам сразу милость:
Чтоб не скучали, крепко спим.
И весь полёт спокойно спали,
Проснулись только у Земли.
Затем тарелку загружали
И улететь ей помогли.
Промедлили б — ждала напасть:
Она бы просто взорвалась.
Диаметр её — семь метров,
А высота чуть меньше трёх.
О двигателях же конкретно
Я ничего узнать не смог.
Но понял, на одних не плавно
Тарелка делает подскок.
Им в это время, как ни странно,
Совсем не нравится песок.
Затем включаются другие.
Они, наверно, посильней
Дают ей скорости такие,
Что ровно через восемь дней
Воспрянуть мы от сна смогли
Вдруг возле матушки Земли.
Нам кажется, был в этот раз
Сон летаргический у нас.
— Выходит, находиться долго
Тарелке у Земли нельзя? —
Спросил один учёный строго.
— Нельзя, — ответили друзья.
— На НЛО большая мода
Сейчас у жителей Земли.
К объектам вот такого рода
Тарелку отнести б могли? —
Спросил друзей другой учёный
И, улыбаясь, ждал ответ.
Ринат, вопросом не смущённый,
Ответил сразу четко: — Нет.
Все НЛО летают ночью,
Их днём не видно никогда.
Тарелки же бывают точно,
Причём, мне кажется, всегда
В местах, где только рассветает,
Не в заселённых, а в глухих,
Где им ничто не угрожает,
Никто не сможет видеть их.
Радары их не видят тоже.
Я лично в этом убеждён.
Ведь корпус, хоть блестит, похоже,
Не из металла сделан он.
Беседа завершилась. Скучный
Учёным вид иметь пришлось.
Пополнить свой багаж научный
Им в этот раз не довелось.

Сотрудник посадил Рината
Сам в скорый поезд. — Вас, Иван, —
Сказал, смеясь, он странно как-то, —
Я посажу в аэроплан.
Вот вам билет на самолёт,
В пятнадцать в Геленджик отлёт.

Прошла посадка, занял место.
Мужчина рядом сел седой,
Затем, слегка откинув кресло,
Спросил: — Вы в гости? — Нет, домой.
— Давно живёте там? — Да, с детства.
Родился там и вырос там.
— А гор столь близкое соседство
Не огорчает пап и мам?
— Да что вы, горы — это чудо:
Прохлада, воздух, красота...
На Геленджик глядеть как любо
На весь с Маркотхского хребта.
— Казак? – И даже чистокровный.
Так дедушка мой отвечал.
Наверно, чем-то недовольный,
Седой мужчина замолчал.

А время шло, уже взлетели,
Прошёл подъём, курс нужный взят,
Два двигателя дружно пели,
Иван поймал мужчины взгляд.
И тот сказал: — Люблю я море,
В горах не раз с друзьями был.
А вот когда случилось горе,
Я эти горы разлюбил.
Тому есть веская причина —
Они меня лишили сына.
В горах был с другом, у дольмена
Упал сын, сломана нога.
Нужна ведь помощь непременно.
В «03» звонили и в «02».
Не дозвонились никуда,
С питанием у них беда
На сотовых, оно подсело.
Нести себя мой сын не дал.
И вот тогда товарищ смело
Искать подмогу побежал.
Нашёл, привел, алел рассвет.
Дольмен стоит, а сына нет.

Иван ошеломлён, растерян,
Да и нельзя быть тут другим.
На сто процентов он уверен:
Отец Валеры рядом с ним.
Спросил: — А сыну сколько лет?
— Лишь тридцать, врач он, терапевт.
Летим, хотим мы с другом Костей
Сходить к тому дольмену в гости.
На этом рейсе он летит,
Но просто впереди сидит.
Вот прилетим — найдём ночлег,
И, приготовившись к походу,
Мы с местным парнем без помех
Пойдём в хорошую погоду.
— Сейчас нас трое, дом просторный,
Пожить вы можете у нас, —
Сказал Иван, надежды полный, —
И плату не возьмём мы с вас.
Смотрел мужчина удивлённо,
Не торопился дать ответ.
Потом сказал довольно скромно:
— Неловко говорить вам «нет».
Олег Васильевич Ракитов, —
Представился Ивану он.
— Иван Сергеевич Копытов, —
Иван сказать был обречён.

В Геленджике представлен Костя
Ракитовым Ивану был,
И повести к себе их в гости
Иван, конечно, не забыл.
Пришли, всех бабушка встречала.
Она была добра, мила,
Гостям, конечно, показала
Их комнату и повела
На кухню. Накормив, велела
Пройти на берег, где волна,
Издалека придя, умела
Всем показать себя сполна.
Там подышать полезно очень
Дыханием морской волны,
Потом не снились, чтобы ночью
Тревожные, плохие сны.

Гостей смущенных, благодарных
Иван на берег проводил.
А о событиях всех странных
Рината сразу известил
По телефону, и недолго
Вели дискуссию друзья.
Решили умно, просто, строго:
Скрывать им ничего нельзя.
А доводы тому простые:
Всем близким правду нужно знать.
И будут все его родные
Надеждой жить и чуда ждать.
Мать-врач сказала: — Буду рядом,
Тогда и говорить им надо.

Вернулись гости поздно, «Время»
Их посмотреть Иван позвал.
Они, в гостеприимство веря,
Зашли, слегка смутившись, в зал.
Садятся, стрелка на экране
Секунды начала считать.
Иван, дав знак глазами маме,
Молчание решил прервать.
И он сказал без лишних слов:
— Ваш сын Валерий жив - здоров.
Находится в минуты эти
Он только на другой планете.
И пульт, не выпустив из рук,
Почти совсем убавил звук.
Отец, подумав, молвил строго:
— На эту тему врать нельзя.
Всё расскажите, ради бога.
Желаю знать всю правду я.
Ну и Иван всё то, что знал,
Подробно, честно рассказал.
— Профессор химии я, Ваня.
И вот решение моё:
Лоскут от майки ты мне дай, я
Проверю вещество её.
Коль на Земле такого нету,
Смогу поверить в ту планету.
Иван принёс лоскут, и он
Был в пузырёчек помещён,
А тот обмотан скотчем сразу,
Инопланетную заразу —
Микробы — чтобы сохранить,
Они должны ведь в ткани быть.

Два дня готовились к походу
Иван и двое москвичей.
Метеорологи погоду
Им обещали без дождей.
На третий вышли, шли маршрутом
Тем, что наметил Константин.
Но он похож был почему-то
На тот, которым шёл один
Иван тогда к дольмену тоже.
Но, а пришли к нему когда,
То оказалось — это тот же.
Решила все, видать, судьба.
Иван: — Я спал у стенки этой,
Принёс сюда травы сухой.
Не ведал, что порой рассветной
Похищен буду в мир иной.
— Валеру тоже к ней сажал я, —
Друг заявил, не пряча слёз. —
Знай, что опасность есть любая,
Я б на себе его унёс.
Иван: — Сюда приходит кто-то,
Коротыши вмиг узнают,
Ну и у них одна забота —
Быстрее появиться тут.
А это значит, непременно
Сигнал идёт коротышам,
Быть может, даже от дольмена:
«Спешите, есть добыча вам».
Коротыши же появиться
Способны быстро и легко,
Коль их тарелка притаиться
Сумеет здесь недалеко.

В сторонке, пообедав поздно,
Пошли к дольмену и его
Проверили весьма серьёзно,
Но не нашли в нём ничего.
Вокруг искали долго что-то.
Иван глядит: травы сухой
Комок в куст бросил явно кто-то.
Достал, а он-то не простой.
В нём шарик, словно детский мячик,
Пластмассовый, скорей всего.
В руке становится горячим.
Он быстро отшвырнул его.
Но шарик остывать не стал,
А очень ярко запылал.
И почему-то от него
Вмиг не осталось ничего.
На месте, шарик, где сгорал,
Блестел лишь в капельках металл.

Собрали вещи, от дольмена
Ушли шагов на сто примерно.
Когда стемнело, из-под туч
В дольмен ударил красный луч
И через миг уже погас.
— Как хорошо, что нет там нас, —
Сказал профессор. — Луч тот красный,
Наверное, весьма опасный.
На деле всё пришлось проверить.
Теперь во всё я склонен верить.
Ты, Ваня, правду не напрасно
Поведал о планете той.
Теперь я думать буду часто:
Как там сейчас Валерий мой?

Ночь наступила, дружно звёзды
Зажглись, им в небе счёту нет.
Профессор вверх смотрел серьёзный,
Хотел бы получить ответ:
Вокруг какой из них планета,
Где сын, кружить обречена?
А может быть, за Солнцем где-то
От глаз скрывается она?

Пошли к дольмену, завтрак кончив.
Вот птица мёртвая лежит.
Большой жук как-то странно скорчен,
Он никогда не зажужжит.
Убил их красный луч мгновенно,
Людей с другой планеты злых.
Не зря природа-мать, наверно,
Всех извести решила их.
Ну а дольмен стоит все так же,
Приземист, вдалеке от круч.
Ему совсем не страшен даже
Убийца жизни — красный луч.
Все, постояв перед дольменом,
Ушли, быть может, навсегда.
Но шарик, красный луч мгновенный,
Забыть не смогут никогда.

Вернулись в город лишь под вечер.
Неразговорчивость троих
Дала понять, что эта встреча
Не стала радостной для них.
Мать, бабушка вопросы честно
Все на потом приберегли.
Иван расскажет интересно,
Что видеть, что узнать смогли?

Днём проводил гостей в столицу,
Но, а потом, придя, домой,
Был не готов Иван к гостинцу,
Преподнесённому судьбой.
Его мужчина ждал приличный,
Вручил конфеты и коньяк,
Просил сейчас при встрече личной
С Иваном обсудить пустяк.
— Я пустяки не обсуждаю.
Нет смысла, ведь они просты.
— Прости, тебя я понимаю.
Гость сразу перешёл на «ты».
Москвич я, из НИИ приехал.
Меня звать можешь Николай.
И жду, конечно же, успеха.
Трусы и майку мне продай.
— Какие? — Чёрные, в которых
На Землю возвратиться смог.
Даю полтысячи зелёных.
Сам понимаешь, куш неплох.
— Не продаю я вещи эти,
На этом кончим разговор.
Иван вернул коньяк, конфеты
И гостя проводил во двор.
Тот недоволен был ужасно.
Сказал: — В два раза больше дам.
Иван заверил твёрдо, ясно:
— Трусы и майку не продам.
Так с пустяком всё вышло сложно.
И покупатель удручён.
Иван подумал осторожно:
— Не из НИИ, пожалуй, он.
Возможно, и не из Москвы.
Везде такие есть, увы.

                VII
В Энергосбыте инженером
К работе приступил Иван.
Намёк обмыть сей факт отделом
Ему был сразу ясно дан.
А он ведь человек смышленый
И понял, что весь коллектив
Желает, чтоб, хотя бы скромный,
Устроен был корпоратив.
У мамы денег взяв, в субботу
Всех в ближнее кафе зовёт,
Когда окончили работу.
А там по плану всё идёт,
Но не совсем, Иван не пьёт.

И те, кто выпил, возмутились:
«Не уважаешь коллектив,
За нас пей», — все распорядились,
Сто грамм законные налив.
Иван взял рюмку осторожно,
Сказал: — Товарищи, друзья,
Мне пить лишь сто два грамма можно,
Сто три и то уже нельзя.
Я грамм пятнадцать отолью,
Жизнь этим самым сохраню.
Отлил немного, выпил сразу,
Солёным огурцом заел.
И вскоре был готов к показу.
«Сто два», предел, уже горел.
Всем показал: — Вот эти граммы
Могу себе позволить я,
Чтоб избежать ужасной драмы.
Чуть больше выпить мне нельзя.
Все коллективно онемели,
Раскрыли рты, дыша едва,
Почти что с ужасом глядели,
На это страшное «сто два».
Свои проверил каждый руки,
Был облегченья общий вздох,
Налиты вновь до края рюмки…
Иван лишь ел, он пить не мог.
И остальные пили скромно,
Всё кончилось вполне пристойно.

Иван работать стал посменно,
Обязанности не просты.
Прошло полмесяца примерно,
Звонит профессор из Москвы:
— Ткань не земная, это ясно.
И удивительно прочна.
Микробы в ней искать напрасно,
Их нет, она от них чиста.
А коль, какой и попадает,
Она мгновенно убивает.
В другом НИИ был ваш кусочек.
Там тоже результат такой.
Материал чист и сверхпрочен,
К тому же он всегда сухой.
Анализы двойные эти
Все держатся в большом секрете.

О сыне говорил, Валере.
Как трудно всё осознавать,
Смириться, в невозможность верить
Его когда-то повидать.
Ивана приглашал в Москву к ним,
А он профессора — к себе.
Сбежав, расставшись с миром жутким,
Иван критичен, стал к судьбе
И близко к сердцу принимал,
Когда знакомый, друг страдал.

Прошла неделя, бизнесмена
В беседке дома принять смог.
Тот с гордым видом супермена
Перешагнул её порог.
— Я не один, с корреспондентом.
В подарок вот тебе часы.
Хочу быть первым претендентом
На чёрные твои трусы.
Иван растерян был немного,
Сказал: — Я их не продаю.
Но бизнесмен заметил строго:
— Я миллион за них даю.
И не рублей российских скромных,
А веских долларов зелёных.
Ивану малость плохо стало,
Его прошиб серьёзно пот,
Но не сказал, что это мало.
Просил: пусть через день придёт.
Как должно, гостя проводил,
В беседке сел, вообразил:
«Пляж в Шарм-аль-Шейхе.
В плавках модно,
А тут, как чудо-джентльмен,
В трусах инопланетных гордо
Идёт российский бизнесмен».

Затем Иван звонит Ринату.
Всё, что случилось, рассказал,
Но шутит тот: — Такую плату
Я за свои, наверно б, взял.
Экономистов, коммерсантов
Спросить бы надо в этот раз.
По этой части ведь талантов
У нас хоть отбавляй сейчас.

Профессору звонит: - Cовета
Жду вашего, продать ли мне.
— Вещь уникальнейшая эта
Должна принадлежать стране, —
Ответил тот ему серьёзно.
— А вообще, пока не поздно,
Вы спрячьте всё в хороший банк.
Я лично поступил бы так.
Комплектом этим интересным
На днях уже займусь, Иван.
Пойду к начальникам известным,
Им химанализ будет дан
Мной тот, в НИИ, что был проведен.
Ну и, конечно, на мой взгляд,
Он будет полностью проверен.
Затем вас щедро наградят.

И, поборов в себе досаду,
С заботой о стране родной,
Иван трусы и майку сразу
Отнёс в ближайший банк большой,
В ячейку положил надёжно,
Теперь у нас так делать можно.
А бизнесмену он сказал,
Что государству их отдал.
Естественно, тот не был рад,
Ну и часы забрал назад.

Прошло два дня, звонит Ринат,
Он свету божьему не рад.
Его комплект инопланетный
Украл какой-то неизвестный.
Ивана он предостерёг,
Сказал, чтоб свой комплект берёг.

Прошёл лишь месяц, прилетают
Профессор, дама средних лет.
Ну и, конечно, предлагают
Ивану показать комплект.
И, осмотрев его детально,
Заверили принципиально:
«Придётся вам его, Иван,
Сдать на хранение в Гохран.
Сейчас в Москву летите с нами.
Комплект оценят быстро там.
Проценты ваши все деньгами
Сюда пришлют на счёт ваш вам».

И через день в Москве секретно
Экспертов шесть не наугад
Назвали стоимость комплекта:
«В рублях он стоит миллиард».
Составлен был секретный акт,
В нём подтверждался этот факт.
На основании законов
Страна должна Ивану дать
Проценты — много миллионов, —
Чтоб мог миллионером стать.
Кто хочет точно знать — считайте,
Учесть налог не забывайте.

Поужинав, Иван шёл в номер,
Подходит, около него
От неожиданности обмер,
Увидев друга своего.
Конечно, крепкие объятья,
Вопрос простой: здоровье как?
Они же ведь теперь как братья,
Хотя татарин и казак.
Ренат сказал, что завтра утром
За ним приедут. — И за мной
Приедут завтра почему-то, —
Иван заметил: — Мы с тобой
В одно поедем завтра место.
В один же номер нас не зря
Вдруг поселили, им известно
О том, что мы с тобой друзья.

На следующий день явился
За ними скромный гражданин,
За беспокойство извинился,
Сказал: — Поедем в дом один.
Поехали, но всюду пробки.
Ну и, конечно, не легко
Преодолели путь короткий.
Их ждали, встретили тепло
И посадили в кабинете,
Вручили каждому тетрадь,
Просили всё о той планете,
Что помнят, точно написать.
И жизни там своей день каждый
Велели изложить точней.
И на вопрос ответить важный —
В году у них там сколько дней,
Как измеряют время, сутки
По времени как велики?
Сказали: «Это всё не шутки,
Пишите ясно, от руки».

Сидели, целый день писали,
Но с перерывом на обед.
Старались выделить детали,
Которых в нашей жизни нет.
Особо подчеркнули оба —
Там с демографией беда,
От коротышского народа
Не будет скоро и следа.
Тарелок внешний вид подробно
Старался каждый описать.
Что движет ими, как ни скорбно,
Друзьям не довелось узнать.
Зачем на Землю прилетают,
Что подаёт сигналы тут.
Лучом как красным убивают,
Кого, зачем себе берут.
Короче, то, что сами знали,
О том подробно написали.

Тетради две читали долго,
Вопросы были к ним потом.
Затем их попросили строго:
Отныне чтоб они о том,
Что на другой планете были,
Молчали и не говорили.

Затем друзья весь день столицу
Смотрели, захотелось им
Узнать, что в ней сейчас творится,
Чтоб дома рассказать своим.
Футбол смотрели, не по-братски
Сложилось тут у них пока.
Ринат за свой «Рубин» казанский
Болел, Иван — за ЦСКА.

А утром к ним пришёл мужчина.
Сказал: едва добраться смог,
И что майор он, есть причина
Обоим им проехать в морг.
Друзья, конечно, удивились,
Но было сказано всерьёз.
Поехать сразу согласились,
И полицейский их повёз.
Приехали, им показали
Для опознания троих.
И оба одного узнали.
Ведь это он пытался их
Уговорить продать комплекты,
Преподнося коньяк, конфеты.

Затем в полиции Рината
Спросили: — Номер был у вас?
— Сто первый там был дан когда-то,
Есть на руке он и сейчас.
Майор (он приезжал за ними),
Сказал: — Ну, что за времена
Нечестные, все стали злыми,
Из-за богатств идёт война…
Убитый к вору обратился,
Чтоб он украл у вас комплект.
А, получив, с ним расплатился,
Пять тысяч тут же дал. Так нет,
Заказчика вор убивает,
Заведено так в наши дни.
Трусы и майку забирает,
Узнав, что ценные они.
— Вчера эксперты проводили
Анализ пары, но моей, —
Сказал Иван: — И оценили
Комплект мой в миллиард рублей.
Вот документ о том, что сдан
Был мною мой комплект в Гохран.
Майор немного растерялся,
Не ждал он поворот такой.
Но всё ж одумался, собрался
И сейф свой заслонил собой.
Получен ясный был ответ:
Рената там лежит комплект.
Майор сказал: — И этот сдан,
Наверно, должен быть в Гохран.
Ну а пока что, до Гохрана,
У сейфа быть должна охрана.
Друзья смотрели, как при них
К нему приставили двоих.
И каждый охранять был рад
Трусы и майку в миллиард.

Ренат: — Убийцу как поймали?
Майор: — Собаки помогли.
Те вещи запах издавали,
Терпеть его псы не могли.
Пакет вор бросил — и бежать,
Сотрудник смог его догнать.
Беглец ужасно растерялся,
В убийстве сразу же сознался.
А псы стояли над пакетом
И злобно лаяли при этом.
Их от пакета отогнали,
Пакет немедленно забрали,
Взглянули, на что злились псы:
То были майка и трусы.
А у кого комплект украли,
Отделы все в России знали.
Второй сказали у кого
И что их в мире два всего.
Наверно, потому такие
Трусы и майки дорогие.

Иван: — В Джанхоте шли когда,
Нас злые псы сопровождали.
Их, видимо, не мы тогда,
А эти вещи раздражали.

Был вскоре протокол закончен,
К гостинице подвёз майор,
Друзья затем до поздней ночи
Вели серьёзный разговор
На тему: можно ли заставить
Расчётливых коротышей
Валерия сюда доставить
Живым для выгоды своей.
Рождаемость у них плохая.
Что если поднести им в дар,
Об их проблеме этой зная,
Лекарство фирмы «Эвалар»
Для устранения их горя,
Восстановления у дам
Репродуктивного здоровья,
Валерия вернут пусть нам.

Решили: в августе на отдых
Ренат приедет в Геленджик,
Тогда в деталях всех подробных
Им план обдумать надлежит.
Расстались по-мужски, достойно,
Тепло, сердечно, как всегда.
Поедут по домам спокойно,
Их ждут родные города.

              VIII
Иван вновь вышел на работу.
Июль — на солнце закались.
Они с товарищем в субботу
Пошли с утра на Тонкий мыс.
Там пляж песчаный и просторный
И отдыхающих всегда
Поменьше, там потише волны,
Почище и сама вода.
Разделись и, поплавав в меру,
Лежат на тёпленьком песке.
И вдруг Иван увидел Веру.
Она от них невдалеке
Стояла, с парнем говорила.
Стройна, всё так же хороша.
И у Ивана вдруг заныла,
Как и положено, душа.
Пошли, уже проходят рядом,
Но ей сигнал был чем-то дан,
Нашла его тревожным взглядом,
Сказала: — Здравствуйте, Иван.
И робко протянула руку,
Он встал, её взял, нервно жмет.
Любви кто проходил науку,
Их поведение поймёт.
А взгляды встретились, о многом
Смогли сказать, наверно, им.
Попутчику сказала строго:
— Я не пойду сегодня к ним.
Сняв платье, молча села рядом.
В глазах предвестник слёз — туман.
— Тебя, — шепнула, — встретить рада.
Прости меня за то, Иван.
Вздохнули оба облегчённо,
Решили всё в судьбе своей.
Им суждено определённо
Быть вместе до последних дней.
Затем они купались вместе.
Товарищ явно рад за них.
Отнёсся к Вере как к невесте
Ивана, сочинил им стих.
Все восемь строк легко прочёл,
Благодарили горячо.

Весь день проведен интересно.
Лишь вечером отвёл домой
Он Веру и сказал ей честно:
— Мне было хорошо с тобой.
Она ответила шутливо:
— А мне с тобой всё ж лучше было.

Иван пришёл к ней в день воскресный.
Его заверила сама,
Что август будет интересный,
Ведь на каникулах она.
На следующий год закончит
Учёбу, сразу в Геленджик
На жительство приехать хочет
И с бабушкой здесь станет жить.
Ведь бабушка живёт одна,
И помощь ей уже нужна.

На Тонкий мыс их утром катер
Привёз купаться, загорать.
Но ближе к полдню свой характер
Светило стало проявлять.
А значит, нужно поберечься
Тогда, когда приходит зной.
Иван сказал: — Не будем печься,
Поехали ко мне домой.
Приехали, встречала мама.
Подумала: — Cюрприз какой.
Ну и сама себе сказала:
— А вкус у Вани неплохой.
Иван представил Веру маме,
И осенило вдруг его,
Что он пока, как в странной драме,
О ней не знает ничего.
Студентка, бабушка живёт здесь.
Раз упомянут, был отец.
Ещё из близких кто в семье есть,
Не знает он пока, «мудрец».
А маме было интересно.
И за обедом Вера ей
Всё рассказала скромно, честно
О небольшой семье своей:
— Отец мой — он военный лётчик,
Мать умерла, нет скоро год.
Брат Петя лётчиком стать хочет,
К отцу в училище пойдёт.
А бабушка — она мать папы.
Я через год приеду к ней,
Переселюсь в отца пенаты.
Вдвоём нам будет веселей.

Тут бабушка приходит с рынка,
Глядит — красавица сидит:
«Ведь добрая, её улыбка,
Пожить подольше вдохновит
Меня спокойно, без болезней,
И я для них, для молодых.
Ещё могу быть и полезной,
Понянчу правнуков своих»

На набережной целый вечер
Гуляли, час настал ночной.
Законам жизни не перечил
Иван и проводил домой,
Точнее, к бабушке в дом Веру.
Задерживать её не стал,
Как подобает кавалеру,
Прощаясь, сам поцеловал.
И Вера обижать не стала
Его, в ответ поцеловала.
Слегка смутилась и спеша,
Не обернувшись, в дом пошла.

Три дня встречались вечерами
А на четвёртый вышло так:
Домой днём позвонили маме,
Просили, чтоб явился в банк.
И он, конечно, отпросился,
Зашёл домой, взял паспорт свой,
В шестнадцать ровно в банк явился
Серьёзный, скромный и простой.
К сотруднице там подошёл:               
— Я в банк ваш вызван, вот пришёл.
Взяла та паспорт, посмотрела
Спокойно говорит ему
— Заведующая хотела
Вас видеть, но, а почему,
Наверно скажет вам сама.
Вон прямо дверь её видна.

Пошёл, в дверь, трижды стукнул строго,
Затем вошёл и паспорт дал.
К себе почтения такого
Он ну никак не ожидал.
Начальница красиво встала,
Блеснула скромностью манер,
Ему почтительно сказала:
— Отныне вы миллионер.
Не сомневайтесь, это правда.
У вас есть четверть миллиарда.
Я от души вас поздравляю,
Разумно с ними жить желаю.

Иван немного растерялся.
Миллионер он, богатей.
Но всё же с мыслями собрался,
Сумел сказать спасибо ей.
Прикрыл открывшуюся дверь,
Спросил: — Что делать мне теперь?
— Визитом кассу удостоить,
Взять денег и идти домой.
Для родственников пир устроить.
Обзаведение женой
Вам может оказаться кстати,
Ведь деньги должен кто-то тратить.
Сказал: — Спасибо, мне всё ясно.
И, тридцать тысяч в кассе взяв,
Он в настроении прекрасном
Помчал домой, такси наняв.
Там бабушку и маму скромно
Из кухни приглашает в зал,
Вручает деньги: — Вот законно
Вам в банке на расходы взял.

Они заахали, конечно.
— Откуда деньги, дорогой?
Иван им объяснил сердечно,
На этот час он кто такой.
Спокойно слушали вначале,
Но сумму он назвал когда,
У них обеих нервы сдали.
Вначале думал — навсегда,
Дал валерьянки. Обе вскоре
Восприняли спокойней “горе”.

Сказала бабушка: — Мы жили
Здесь много лет, как все всегда.
Тем, что имели, дорожили,
Не выделялись никогда.
А люди ведь узнают скоро,
Что ты миллионером стал.
Глядишь, попросят прокурора
Проверить, где ты деньги взял.
А станет ясно всё, как было,
Узнает город за часы,
Что государство наградило
Тебя за майку и трусы.
И, что равна в рублях награда
Одной четвёртой миллиарда.
Одни нас, может, засмеют,
Но, а другие заплюют.
А, что трусы инопланетные
И потому совсем секретные,
Об этом ведь не будут знать.
Ты это должен понимать.

Звонок от Веры: — Ваня, где ты?
Я жду тебя на берегу.
Ответ был быстрый и корректный:
— Прости, прийти я не могу.

Вот мама высказалась нервно:
— Меня охватывает страх,
У нас всех будут непременно
Те миллионы в головах.
— Хотя ещё и непонятно,
Как с ними быть, — сказал Иван, —
Но было всё-таки приятно
Там тридцать тысяч класть в карман.
Вернётся папа, с ним обсудим,
Что делать с ними в наши дни.
Жить все, конечно, лучше будем,
Не помешают нам они.
Но я считаю — людям тоже,
Мы ими кое в чём поможем.

Приходит утром на работу,
Все улыбаются ему,
Желают проявить заботу,
Ивану ясно почему.
Главбух: — Задам вопрос нескромный,
Иван Сергеевич, у вас
Найдётся миллион свободный?
У нас нет денег на аванс.
— Найду, — сказал Иван серьёзно.
Она смутилась: — Я шучу,
Но вдруг с деньгами будет сложно,
У вас взять шанс не упущу.
А вообще-то, интересно,
Где можно заработать честно,
К тому ж ещё вполне законно
И быстро много миллионов?
Иван: — Попал ко мне случайно
Комплект одежды неземной.
Он ценен был необычайно.
Вот, дали мне процент большой.
И все, кто был в то время в зале,
По-новому, скорей всего,
Смотреть и на Ивана стали,
И миллионы все его.

Но вот вошёл директор с замом
И совещание открыл.
Заговорили все о главном,
О миллионах зал забыл.
А обсудив всё то, что нужно,
Директор с замом подошли
К Ивану, поздравляли дружно
С миллионерством от души.

Рабочий день закончен, к Вере
Торжественно Иван идёт.
У них скамеечка есть в сквере,
Она его всегда там ждёт.
А после встречи долгожданной
Обычно шли к нему домой,
А там оладьи со сметаной
Их ждали и компот крутой.
Но вышло в этот раз иначе.
Они заходят в ресторан.
За стол садятся, это значит —
Решил потратиться Иван.
— Идём отсюда, — просит Вера.
Но он всё ж делает заказ,
У рядового инженера
Такой быть может в месяц раз.
Она спросила: — В день зарплаты
Ты дорогое заказал?
— Нет, привыкать к тому должна ты,
Что я миллионером стал.
Она серьёзно посмотрела
Ивану гордому в глаза,
Безаппетитно, молча ела.
И он увидел, что слеза
У Веры навернулась даже.
И, расплатившись, ей сказал:
— Идём к нам, бабушке закажем
Оладьи, зря я тут дерзал.
Но аппетит пропал куда-то,
Оладьи стали не нужны.
В беседке Вере виновато
Назвал величину цены
Им сданного в фонд государства.
А по закону, ведь оно
Одной четвёртой от богатства
Вознаградить его должно.
— Вчера четвёртую ту часть
Мне переслала наша власть.

Сказала Вера: — Знаешь, Ваня,
Лишь потому, что ты богат,
Тебе отныне не нужна я,
У нас произойдёт разлад.
Поэтому, любезный мой,
Давай расстанемся с тобой.
В калитку вышла не спеша,
— Прощай, — сказала и ушла.
Сидел в беседке ночь, не спал.
О жизни сложной думать стал,
О грустных Вериных глазах,
О том, что счастье не в деньгах.

Мать посочувствовала сыну,
А бабушка была прямей:
— Не упускай, Иван, дивчину,
Ну и веди себя скромней.
Она серьёзный человек,
Её не исказил наш век.
Не показать себя желает,
А близко к сердцу принимает.

Поехал утром к Вере. Вышла.
Он понял: «…Ночь прошла в слезах.
И радости в словах не слышно,
И взгляд её внушает страх.
Такой болезненный бывает
У тех, кто сразу всё теряет.
А как до этого светилась
И радостью, и добротой.
И даже искренне гордилась,
Простым и в меру скромным мной.
Вчера изысканно, красиво
Хотел стол для неё накрыть,
А получилось, что спесиво
Решил богатством удивить.
Ведь вел себя как будто строго.
Считал, она меня поймёт.
Видать, переборщил немного.
И вышло всё наоборот…»
— Прости, плохого я не мыслил,
А просто пошутить хотел.
За день мозги, видать, прокисли,
Забыл разумности предел.
Уже пора мне на работу.
Приди, пожалуйста, приди.
Проявим должную заботу
О том, что ждёт нас впереди.

Иван ушёл, она стояла,
Ему смотрела долго вслед
И вдруг сама себе сказала:
— Чем он, ведь лучше друга нет.
Наверное, был просто рад
Мне показать, что стал богат.
И, чувствам светлым не переча,
Опять пошла в конце дня в сквер.
И снова состоялась встреча —
Простой разумности пример.

              IX
Июль кончался. Наконец,
Пришёл из плаваний отец.
Узнав о миллионах, он,
Естественно, был удивлён.
Сказал: — Иван, ты уж прости,
Откуда деньги, объясни.
Подробно то, что знала мать,
При ней отцу смог рассказать.
А тот к ним с мыслями своими:
— Скажу я откровенно вам,
Жить с миллионами большими
Учиться нужно будет нам.

Знакомство состоялось с Верой.
Отец её совсем не знал.
Предстала стройной, загорелой.
Он ей полушутя сказал:
— Я рад, конечно, что у сына
Такая гарная дивчина.
Затем обрадовал всех сразу.
— Своё отплавал всё, друзья.
Согласно новому приказу,
В Новороссийске буду я
Готовить штурманов для флота.
Поплавал, ездить буду впредь.
— А для надёжности, комфорта
«Субару» нужно поглядеть, —
Сказал Иван. – На «Жигулях»
Твоих там ездить просто страх.
Отец: — Ванюша, не хули
Родные наши «Жигули»!
По ровненькому Краснодару
Приятно ездить на «Субару».
А для дорог, что у морей,
Нет лучше наших «Жигулей».

Конец работы, встреча в сквере,
Идут на пляж, там веселей.
Звонок по сотовому Вере,
Отец приехал в отпуск к ней.
Направились домой, конечно,
А только подошли к крыльцу,
Представлен Верой был сердечно
Иван полковнику-отцу.
И тот представился Ивану:
— Вадим Петрович. А затем
Его мать, действуя по плану,
Зайти в дом предложила всем.

За стол уже накрытый сели.
Внимание — двум молодым.
Отец спросил: — А вы б хотели,
На яхте прогуляться в Крым?
И Вера сразу: — Я готова.
Иван: — Я не могу сейчас.
Друг прилетит, мы в горы снова
Уйдём, там есть дела у нас.
— Коль не секрет, дела какие? —
Отец спросил. Ну и Иван,
Сказав, Ринат, он кто такие,
Раскрыл ему их дерзкий план.
Полковник размышлял недолго.
— Возьмите и меня с собой, —
Сказал внушительно и строго. —
Вам пригодится опыт мой.
Иван: — Не возражаю лично,
Не против будет и Ринат.
Полковник: — Поступлю тактично
И не возглавлю ваш отряд.
У вас мне рядовым быть нужно.
Все сразу засмеялись дружно.

Шутя, спросила Вера: — Можно
Войти в отряд ваш, господа?
Иван: — Входи тут осторожно,
Но выйдешь, коль пойдём туда.
Там луч ведь излучают красный,
Для девушек весьма опасный.
— Ведь он опасен и для вас.
Я не забыла твой рассказ
О найденной там мёртвой птице,
Вам нужно как-то защититься.

Домой Иван вернулся поздно,
Отцу поведать всё был рад.
Отец сказал ему серьёзно:
— И я вливаюсь в ваш отряд.
До сентября ведь отдыхаю,
Уйдёте — дома заскучаю.
А коль пойду, то может там
Полезен даже, буду вам.

И, сидя через день у моря,
Вадим Петрович, сам Иван,
Отец Ивана, мало споря,
Серьёзно обсуждали план.
Иван решил: на две недели
Запас продуктов купит он.
Отцы же сразу захотели,
Чтоб кто-то был вооружён.
Вадим Петрович: — Я двустволку
Возьму охотничью свою.
Но от неё ведь мало толку,
Тарелку ею не собью.
На цель опаснейшую эту
Неплохо было б взять ракету.
Иван, конечно, стал построже:
— Там нам ракета не поможет.
И значит, вовсе не нужна.
С коротышами связь важна.
Куплю тушь, краски, кисти, ватман,
Послание напишем им,
Оставим там, где шарик спрятан,
Уйдём подальше, поглядим,
Они предпримут, что в ответ.
Напишут «да» нам, или «нет».
Но может и такое быть —
Нас попытаются убить.
Поэтому, считаю, важно,
Ответ, коль будет, чтоб принёс
Его нам быстро и отважно
Дружок наш, он смышлёный пёс.
Ещё, поскольку время есть,
Его потренирую здесь.

Оформил отпуск трёхнедельный,
В хозмаг ближайший завернул,
Задумке очень хитрой верный,
Купил хороший длинный шнур.
Сходил в продмаг богатый самый
С отцом уже на этот раз,
Купили, по совету мамы,
Весь продовольственный запас.
Три дня потом с Дружком за город
Отец Ивана отвозил.
Пёс понял всё, хотя был молод.
Им то, что нужно, приносил.

Вадим Петрович сам на яхту
Привёл смущенных молодых,
С владельцем-другом стал на вахту,
Чтоб прогулять по морю их.
Отходят тихо от причала,
Умело ставят паруса,
Волна легонько закачала,
Но ветер слаб, и треть часа
Под парусами из залива
Стремились на морской простор.
Отца ведь Вера попросила
Совсем не заводить мотор.
И вот уже волна покруче,
А ветер в море стал резвей.
Рулём работать стало лучше.
Тем, кто на яхте веселей.

Хозяин приказал жилеты
Надеть спасательные всем.
На море иногда моменты
Решают, где ты будешь, кем.
Вдруг ветер яхту опрокинет.
Кто без жилета — в море сгинет.

Шли по заливу, чаек стая
Кружила, видом всем своим
И криками им намекая:
Бросайте пищу, есть хотим.
А в море их уже дельфины
Встречали, прямо как друзей.
Подплыли ведь не без причины —
Узнать желают, кто быстрей.
И, выяснив, что нет им равных
По скорости, они шутя
В прыжках весёлых и забавных
Решили показать себя.
А люди любовались ими,
Их резвостью и красотой,
Они казались им родными,
Хотя живут в среде другой.

Пока курс, в сторону Джанхота.
Прошли его, идут на юг.
Вот чудо - дачи строит кто-то,
Чтоб коротать в них свой досуг.
Дошли до Джубги, повернули,
Меняя галсы, шли назад,
Две тучи, встретившись, всплакнули,
Дождю весь мир зелёный рад.
Пришли к причалу, всё отлично.
Иван в кафе всех пригласил
И стол накрыл весьма прилично,
Чтоб все набрались новых сил.
Потом спокойно разошлись,
У каждого своя есть жизнь.

Пришёл домой Иван, его там
Ждала красавица. Она
Сказала сразу: — Я легко вам
Найти бы шарик помогла.
Он удивлен был и заметно:
— Я б уточнения хотел.
Она ответила конкретно:
— Такой, как был, но вдруг сгорел.
— Откуда вам известно это?
— Всё видеть довелось тогда.
Наш Рекс уже за это лето
Ещё нашел два без труда.
Один, как ваш, дотла сгорел,
Второй висит, пока что цел.
Простите, звать меня Наташа.
Что вы Иван, узнал брат Саша.
Мы с ним, с овчаркой нашей Рексом
Полазить, любим по горам.
Тогда смотрели с интересом,
Как шарик тот попался вам,
Как он горел потом, опасный,
И как ударил из-под туч
В дольмен мгновенный ярко-красный
Убивший даже галку луч.
Когда вы утречком ушли,
Её мы мёртвую нашли.
Владельцы шарика ведь в вас
Луч направляли в поздний час.
А вам известно, кто такие
Они, летатели ночные?
Иван ответил ей: — Не знаю.
Отсутствовали звук, огни.
— А лично я предполагаю,
Что НЛОшники они.
И оставляют, это ясно,
Все эти шарики в кустах
В горах, чтоб было всем опасно
И у людей возник к ним страх.
А кончат все свои проказы
С лучами, шариками тем,
Что тут в горах построят базы,
А нас прогонят с гор совсем.

Иван: — Я не уверен в этом,
Им строить базы не дадут,
Ведь люди любят в горы летом
Ходить, а значит и пойдут.
Покажете, Наташа, место
На карте, шарик, где сейчас?
— Да, покажу, мне интересно.
Обманывать не стану вас.
Он карту дал. — Вот здесь найдете,
Приткнут на ветке небольшой.
Я знаю, вы туда пойдёте,
Возьмите нас троих с собой.
Иван: — Вы просите напрасно.
Да, мы на днях туда пойдём.
Поймите, будет там опасно,
Поэтому вас не возьмём.
Наташа: — Это воля ваша.
Я не могу перечить вам,
Но, как решил братишка Саша,
Мы недалече будем там.
Вы, даже если захотите,
Так сделать нам не запретите.
Иван спросил: — Откуда стало
Известно вам, что мы идём?
— Об этом мама мне сказала,
Они работают вдвоём
С отцом давно в Энергосбыте.
Она главбух, он инженер.
Её вы строго не судите.
Она мне ставила в пример
Вас за серьёзность и за смелость.
Спасти вы друга своего
Решили, нам же захотелось
Самим увидеть от кого.
Простилась и ушла. Ивану
Всё стало ясно, в эти дни,
По братом избранному плану,
Следить за ним начнут они.

                X

Сам вечером встречал Рината,
С ним молодой был человек.
Ринат: — Руслан теперь за брата,
Я подружился с ним навек.
Он служит в органах и будет
Свидетелем всех наших буден.
С Москвы начальством, между прочим,
Он быть при нас уполномочен.

И впятером сидели утром,
Вели серьёзный разговор
Об их физически не трудном,
Походе в царство наших гор.
Но знали, будет он опасным,
Желали одного себе:
Чтоб их поход не стал напрасным:
Валерий вновь был на Земле.
Они ж, хоть ко всему готовы,
Остались живы и здоровы.

План действия весьма подробно
Рассмотрен был. Он, в общем, прост.
Подходит к шарику свободно
Один товарищ в полный рост,
Дает сигнал тот на тарелку.
Они лист ватмана кладут,
Так, чтобы он был виден сверху,
И прячутся, тарелку ждут.
А пишут честно, без коварства:
«Валерия верните нам,
Репродуктивное лекарство
Подарим мы для ваших дам.
Ответ пишите, господа.
Надеемся, что будет «да».
Всё делают в момент рассвета,
Ну и спокойно ждут ответа.

При положительном же сразу
Свою роль каждый должен знать.
Иван, Руслан спешат на базу,
Лекарство будут покупать.
Приносят, ждут, дней через восемь
Тарелка прилететь должна.
А с нею - долгожданным гостем,
Работа хитрая нужна.
Валеру сбросят, а лекарство
Коротыши возьмут. Вот тут
Они способны на коварство.
Лучом своим его убьют.
Поэтому, когда что нужно
Возьмут, немедля важно нам
Пальбой из наших ружей дружно
Устроить шумный тарарам,
Быстрее чтобы улетели.
Ну а точней, чтоб не сумели
И у земли, и из-под туч
Использовать свой красный луч.

Пальба Валерию подскажет:
«Не медли, а спасай себя!»
Он быстро отбежит и ляжет
В сторонке под защитой пня.
— Как может быть ответ получен?
Я буду там недалеко.
Лист ватмана Дружок обучен
Доставить быстро и легко, —
Сказал Иван. — И просто можно
Приклеить скотчем шнур к листу.
Тащить же, даже осторожно,
Лист будет нелегко в лесу.
Придём и на природе той
Решим, наверное, какой
Использовать там способ нужно,
Чтоб было просто всё, ажурно.
Ещё. Хотят идти за нами
Брат, и сестра, и пёс их Рекс.
C, какими будем мы гостями
Встречаться, в том их интерес.
Руслан, надеюсь, вы способны
Быстрей их убедить, чем я.
Где будем мы, в район тот горный
Других нам допускать нельзя.
— На русском говорят прекрасно
Коротыши, — сказал Иван.
— Умеют ли читать — не ясно.
А как тогда наш хитрый план?
Ренат: — Они все цифры знают,
Но вдруг по-русски не читают?
Дружка готовили не зря вы.
И мы его с собой возьмём.
И лист класть нужно, тут вы правы.
И надпись сделаем на нём.
Им сотовый оставить нужно,
Набрав в нём наши номера.
Все приняли идею дружно.
Как говорится, «на ура».

Иван прошелся в магазин,
Купил в нём сотовый один.
Затем поехал он на базу
Аптечную, задачу знал:
И много упаковок сразу
Лекарства смело заказал.

Пошли на пляж, Иван Руслану
Наташу отыскать сумел.
И тот случайно, не по плану
Перед студенткой оробел.
Но всё ж назвался, лейтенант он,
Ей документ свой предъявил,
Идти им в горы за Иваном
Официально запретил.
Она сказала просто: — Ясно.
На вид была огорчена.
Руслан спросил, и не напрасно,
Наверное: а кто она?
— Студентка КубГУ, биолог,
Десятый класс окончил брат.
Хотя был разговор недолог,
Руслан знакомству вроде б рад.
Она заулыбалась тоже.
Руслан красив, плечист, высок.
И если что-то им поможет,
Ещё увидятся разок.
И, может быть, решат тогда
Не расставаться никогда.
Кто любит жизнь, тот точно знает,
Она такое допускает.
Руслан спросил Наташу: — Завтра
Здесь будете? — Сказала: — Да,
Мы с ним (взяла за руку брата)
Тут до двенадцати всегда.
— Тогда приду, позагораю.
Но, а сейчас спешим домой.
Погоду слушали, по краю
Пообещали дождь с грозой.

Над городом нависла туча,
Лик солнца, заслонив собой.
Она темна, грозна, могуча,
Всегда б хотела быть такой.
Блеснула молния, серчая,
Затем ударил дерзко гром.
И туча, гордая, большая,
От страха пролилась дождём.
Пляж стал пустеть. Руслан Ивана
Нагнал, торопятся домой,
Но, а Наташу, как ни странно,
Не испугал дождь проливной.
Под зонтиком одежду спрятав,
Азарта дерзкого полна,
Она со смехом вслед за братом
Метнулась в море, и волна
В неё приветливо плеснула
И, к берегу спеша, ушла,
Как будто этим намекнула:
У моря тоже есть душа.

Пришли домой, Иван Руслану
Поведал, чья Наташа дочь.
Тот пошутил: — Да я не маму,
Наташу встретить вновь не прочь.

Готовы к выходу, но всё же
В горах раскисшая земля.
Там дождь прошёл хороший тоже,
И выходить пока нельзя.
Спешит к Ивану утром Вера.
Иван ведь в отпуске, они
Теперь обходятся без сквера
И без скамейки в эти дни.

Руслан ходил на пляж, и что же —
Наташи нет. Решил Иван,
Что позвонить главбуху может
И у неё узнать, как план,
Все ли здоровы в коллективе.
И о себе доложит ей —
Задержимся дня на четыре.
Дожди расстроили друзей.
Но, чтоб его никто не слышал,
Взял сотовый, в беседку вышел.

Звонит, здоровается скромно,
Спросил, конечно, как дела.
Она ответственно, подробно
Ответить на вопрос смогла.
Спросил затем: все ли здоровы?
Она поговорить не прочь,
— Электрики болели чтобы…
Немного приболела дочь.
Купалась в дождь, слегка простыла,
Брат показал плохой пример.
Спросить у вас чуть не забыла —
Кто этот друг ваш, офицер?
Моя Наташа хоть хрипит,
О нём частенько говорит.
Иван Сергеевич, а можно
Мне на него взглянуть при вас?
Ведь это сделать вам не сложно?
Готова к встрече хоть сейчас.
Но даже если вы друзья,
Руслан не должен знать, кто я.
— Идите в книжный магазин,
Туда приду я не один.
Руслан представлен будет вам,
Хотите, подходите к нам.

Всё рассказал пришедшей Вере,
Спросил, как это понимать.
Сказала: — Просто нужно верить
Лишь в то, что женщина та мать.

Позвал Руслана: — Сходим в книжный?
Всё нужное купил я там,
Но думаю, что ватман лишний
Иметь неплохо будет нам.
Пошли, заходят. Смотрит книги
Главбух, бросает взгляд на них.
И для развития интриги
Взяла одну из новых книг.
И обратилась: — Вы читали?
Руслан ответил просто: «Нет»,
Но ей, все это понимали,
Пространный нужен был ответ.
Стал объяснять вполне спокойно,
Что детективам он не друг.
Описывают непристойно
Порой в них жизни всей недуг.
Сегодня знания, искусство
Интересуют молодёжь.
На первый план выходят чувства.
И хочешь знать, зачем живёшь.
Главбух им улыбалась мило,
Но то, что высказал Руслан,
Её немного удивило,
Серьёзной стать был повод дан.
Поставив, детектив на место,
Им, улыбаясь, не спеша,
Немножечко смущаясь честно,
Главбух кивнула и ушла.

Взял ватман купленный Иван,
Выходят, говорит Руслан:
— Ведь эта дама — мать Наташи,
Смотрины ты устроил ей.
Вас выдавали взгляды ваши.
Глаза поступков, слов честней.
Похожи очень друг на друга.
Они не просто дочь и мать,
Наташе мать ещё подруга,
А значит, может тайны знать.
Дочь кое-что сказала маме,
Та захотела встречи с нами.

Иван: — Одно добавлю я,
Ты служишь в органах не зря.
Не мог же я тебе открыто
Сказать: Руслан, Наташи мать,
Она ж главбух энергосбыта,
Тебя желает повидать.
Сказала мать: «В дождь дочь Наташа
Купалась и сейчас хрипит,
Но о Руслане - друге вашем,
Почти всё время говорит».
И попросила, чтобы я
Вот так представил ей тебя.
Уж ты прости меня, Руслан,
Из добрых чувств ведь был обман.

Прошло два дня. Решили: выход
На следующий день чуть свет.
Проверили всё, сделан вывод:
Вооружений должных нет.
Иван команду дал: — Друзья,
Ещё ищите два ружья.
(Командовать же, как ни странно,
Четвёрка выбрала Ивана).
Отец нашел ружьё в подвале,
Почистил и сказал: — Сойдёт.
Полковнику ружьишко дали
Охотничье и он берёт..
К нему патроны холостые,
Для устрашения врагов.
С картечью, дробью. Боевые,
Военный взять был не готов.
Он соблюдал законы строго,               
Не взял их даже и немного.
Руслан имеет пистолет,
Патронов боевых комплект.
Находится на службе он
И потому вооружён.

Собрались утром, провожают
Все близкие, а у ворот
Ещё стоят те, что желают
Их в трудный проводить поход.
Наташа, брат, их верный Рекс.
А к ним особый интерес
Есть у Руслана, это ясно.
Он приглашает их войти.
Заходят все, но вдруг опасно
Встаёт Дружок на их пути.
Сошлись нос к носу две овчарки.
Возникли чувства, спору нет.
Но были всё ж они не жарки.
Их пол на то даёт ответ.

Настало время, все садятся,
Молчат минуту, а затем
Прощаться стали, целоваться.
И провожающие всем
Тем, кто идет, дают наказы
Не рисковать, беречь себя.
Вблизи своей ночлежной базы
Совсем не разводить огня.
Найти пещеру или в гуще
Лесной, землянку вырыть, в ней.
Все спрятаться сумеют лучше
От всех лучей коротышей.
Руслан сам подошёл к Наташе,
Сказал: — Спасибо, что пришла.
Ответ на то, что было дальше,
Она, смутившись, не нашла.
Он больше говорить не стал,
Её обнял, поцеловал.

                XI

— Пошли, — сказал Иван, и дружно
Все подчиняются ему.
И выстроились так, как нужно, —
В колонну, но по одному.
Так и идут, Руслан при этом
Всё время замыкает строй.
Вооружён он пистолетом,
Так как участник не простой.
С ним оговорено всё было,
За ним — вся безопасность тыла.
А впереди перед Иваном
Бежит Дружок, разведчик их.
Он должен доложить о главном —
О появлении чужих.

Покинут город, входят в горы,
Преодолели речку вброд,
Не утихают разговоры
О том, что у дольмена ждёт
Их у того, где был Валерий
Похищен, а за ним Иван.
И каждый не был в том уверен,
Что выполнят свой дерзкий план.
Но шансы есть, а это значит,
У них девиз один: «Вперёд,
Не отступая, до удачи.
Кто ищет, тот всегда найдёт».
Тропа в лес привела, прохлада
Приятная встречает в нём.
Иван решает сразу: надо
Привал устроить — отдохнём.
Часы показывают час,
Пополнить нужно сил запас.

Перекусили, птичьи трели
Послушали, собрались и
Не торопясь к ближайшей цели —
Дольмену древнему — пошли.
И к вечеру, когда и ждали,
Он появился метрах в стах,
Но подходить к нему не стали.
Надёжно спрятались в кустах,
Чтоб шарик их не обнаружил,
Не сообщил коротышам.
Устроили приличный ужин,
Поговорили по душам,
Ну а затем уже Иван
Всем ясно объяснил свой план.

На всех хватило две палатки.
Поскольку их отряд устал,
У всех был сон глубокий, сладкий.
Один Дружок лишь чутко спал.
И на кого-то среди ночи
Он зарычал сердито очень.

Иван в бинокль утром сразу
Высматривать стал шарик, но
Комок сухой травы ни разу
Увидеть было не дано.
Поближе осмотрел, ответ
Был тот же: шарика здесь нет.
Идти к Наташиному нужно.
По карте он недалеко,
Решили сразу же все дружно,
Задуманное всех влекло.

Идут вновь по лесной тропинке.
Деревьев кроны как зонты,
На листьях ни одной пылинки.
Их ливень мыл, они чисты.
А дышится тяжеловато,
Ведь воздух ароматен, густ,
Сейчас в нём влаги многовато
И даже есть особый вкус.
К светилу тянутся деревья,
Растут как наперегонки,
В свою способность, силу веря.
Все и стройны, и высоки.
Здесь много птиц весёлых, шустрых.
Они щебечут и поют.
И нет у них мелодий грустных.
Лишь жизнерадостные тут
Звучат с восхода до захода.
И даже ночью иногда.
Им так велела мать-природа,
Они послушны ей всегда.

Но вот второй дольмен. И что же?
С ним рядом кустик небольшой.
В бинокль смотрит, но не может,
Найти Иван комок сухой
Травы, в которой спрятан шарик.
Ведь близко подойти нельзя.
И он вокруг дольмена шарит
Биноклем, но, похоже, зря.
Подходят ближе, стало ясно,
Что шарик был, но больше нет.
И шли сюда они напрасно,
От шарика остался след.
Им кто-то поиграть хотел,
Но бросил, шарик вмиг сгорел.
Возник вопрос, что делать дальше.
Была пещера на пути.
В неё заглядывали даже,
Решили на ночь к ней идти.
Она, наверно, всем известна,
Вся устлана сухой травой.
Им пятерым не будет тесно
В пещере этой небольшой.
Сидели у костра весь вечер,
Гадали шарик, где найти.
В итоге был маршрут намечен.
К дольмену первому идти
Решили все единогласно.
Там ждать в сторонке безопасно,
То место чаще посещают
Неравнодушные к горам,
Коротыши об этом знают
И шарик оставляют там.

Спокойно ночь прошла. Поднялся
Иван, как говорят, чуть свет.
И сразу даже растерялся.
Дружок сбежал — собаки нет.
Стал звать его, но нет ответа,
А вот минуты через две
Залаял у дольмена где-то,
Как бы позвал его к себе.
Отец ружьё взял и с Иваном
Спешат, им слышится испуг.
Стоит волк, схваченный капканом.
Дружок их бегает вокруг.
Волк молодой совсем, похоже.
Да и капкан-то небольшой.
Но кто ему теперь поможет?
Волк — зверь, к тому ж ещё и злой.
Убить легко, как из капкана
Освободить, отец не знал.
Посовещались, как ни странно,
Иван к пещере побежал.
Пришли все, растянув палатку,
Накрыли ею волка, и
Казанцы проявили хватку
И подержать его смогли.
Ну а полковник и Иван
Вдвоём смогли разжать капкан.
Волк этому не возражал,
Слегка хромая, убежал.
Ну а отец держал Дружка,
Спасенье волка шло пока.
К пещере возвращались, дружно
Позавтракали, а потом
Иван сказал: — К дольмену нужно
Сходить, пойду-ка я с Дружком.
Не далеко здесь до второго.
Не грех проверить лишний раз.
Вы поскучайте здесь немного.
Ждать не заставим долго нас.

Пошли, тропинка им знакома.
Дружок, конечно, впереди
Хотел бежать вполне законно,
Иван за ним шел позади.
И все же отставал немного,
Пёс останавливался, ждал,
Косился на Ивана строго,
Затем опять вперёд бежал.
Чуть повернули, и к дольмену
Пройти осталось полпути.
В Дружке заметил перемену —
Тот осторожно стал идти,
Почувствовал опасность где-то.
Стал, на хозяина взглянул,
Как будто бы спросил — что это?
И тут Иван услышал гул.
Он удалился быстро очень,
Дружок спокойно побежал.
Ивана вывод быстр и точен:
Тарелке гул принадлежал.
Брать было некого, а значит,
Оставлен шарик — датчик тут.
Не ожидал такой удачи.
Звонит, пусть все сюда идут.

Пришли, бинокль взял, с Ринатом
Идут взглянуть издалека:
А нет ли где с дольменом рядом
Простой сухой травы комка.
Вот показался камень верхний,
Теперь весь виден боковой,
Стоит века дольмен не ветхий.
Иван сказал Ренату: — Стой!
Затем усиленно старался,
Найти комок минуты три.
И, наконец, заулыбался,
Бинокль другу дал: — Смотри!
Дольмен, а справа куст большой,
А в нём комок травы сухой.
Теперь же, судя по всему,
Он нужен нам, а мы — ему.
Ренат увидел, побежали
Порадовать всех остальных.
Ведь те же с нетерпеньем ждали
Хороших новостей от них.
Сказали: «ком нас ожидает».
И мнения два возникают
Насчёт того, что делать нужно.
Но говорит полковник: — Стоп,
Не будем спорить, просто дружно
Сейчас пойдём все рыть окоп
В двухстах лишь мерах от дольмена,
Чтоб видеть весь перед собой.
Окоп накроем непременно
Мы брёвнами, затем землёй.
А для себя оставим лаз.
Блиндаж получится у нас.
И все за ним пошли послушно,
Ведь прятаться всем где-то нужно
Не от самих коротышей,
От очень красных их лучей.

И к вечеру меж двух кустов
Блиндаж надёжный был готов.
Полковник: — Видите, друзья,
Лопаты взяли мы не зря.

Но ночью все в палатках спали.
Дружок, тот просто под кустом.
Позавтракали, всё убрали
В блиндаж готовый, а потом
Иван взял с нужным текстом ватман
И, скотчем сотовый к нему
Приклеив прочно, аккуратно,
Сказал: — Не прилетят — сниму.
А положу его под вечер,
На солнце чтоб не пёкся тут.
Не помешают дождь и ветер,
То на рассвете заберут.
Затем решил проверить куст.
В бинокль глянул, куст-то пуст!
Ведь видели комок, он был.
Туда никто не подходил.
Пришел кабы тот, кто не нужен,
Дружком был сразу б обнаружен.

Идёт к дольмену осторожно.
Ещё осталось полпути.
В бинокль приглядеться можно
И попытаться ком найти.
Увидел окулярной мощью:
Упал комок, он на земле.
«…Ведь ветерок был поздней ночью,
Не удержали ветки две.
И с виду цел — не поврежден,
А это значит — шарик в нём.
И после полдня, а точнее
Часов уже в шестнадцать дня,
Когда зной станет послабее,
С посланием отправлюсь я.
И на дольмене аккуратно
Кладу, придавливаю ватман…»

Вернулся, доложил, ждать стали.
Прошло, однако, полчаса.
Все от досады заскучали,
Вблизи услышав голоса.
Руслан, полковник вместе дружно
Пошли узнать, а чьи они.
Соседей никаких не нужно
Им тут в ближайшие все дни.

Пошли, нашли — как раз у дуба
Расположились пять парней.
И виден хорошо отсюда
Дольмен с округой всей своей.
Их, поприветствовав достойно
И документ свой показав,
Полковник вежливо, спокойно
Их попросил, не приказал
Сейчас из этого района
Как можно побыстрей уйти.
Здесь будет долго и законно
Спецоперация идти.
Прореагировали внятно:
«Тут база наша на земле».
И стало сразу же понятно,
Что парни все навеселе.
Руслан представился и тоже
Уйти быстрей давал совет.
«Устали, завтра выйти сможем», —
Был окончательный ответ.
Но оказалось, что полковник,
Коль нужно, строгих мер сторонник.
— Друзья, вы если не уйдёте,
Тогда я вызову спецназ.
Он прилетит на вертолёте
И заберёт отсюда вас
В Новороссийск. Полет весь там
Оплачивать придётся вам.
И парни протрезвели сразу.
Возникли силы и задор.
Ушли искать другую базу,
Ведь на Кавказе много гор.

                XII

А время шло, Иван взял ватман,
Моток длиннющего шнура,
Пошёл туда, где шарик спрятан,
Стремительно, но без «ура».
Лист на дольмен кладет спокойно,
Камнями придавил края,
Стал перед шариком достойно,
Мол, сообщай, что прибыл я.
Кончая ритуал простой,
Прилег у стенки боковой.

Чтоб в зоне видимости снова
У шарика не побывать,
Иван придумал всё толково,
Он за дольмен стал отползать.
Затем спокойно и солидно
Встал там, где шарику не видно.

Вернулся и теперь, понятно,
Все смотрят в сторону, где лист.
И стало очень неприятно,
Когда откуда-то взялись
Две любопытные вороны.
На ватман сели и склевать
Решили буквы, цвет их чёрный
Им что-то стал напоминать,
Ну а по логике вещей,
Скорей всего, простых червей.
Но буквы ведь совсем не вкусны,
Вороны обе стали грустны.
Подумав, сотовый долбят,
Попробовать его хотят.
Простой защиты не нашлось.
Отпугивать — стрелять пришлось.
Ренат подкрался, посмотрел,
Но сотовый как будто цел.
В палатках до полночи спали,
Затем всем было не до сна.
Сидели тихо, ожидали,
Когда появится она.
И вот Дружок перед рассветом
Насторожился, слышен гул,
Он быстро нарастал при этом.
Ренат Ивану подмигнул.
Из блиндажа меж брёвен в щелку
Внимательно смотрели все,
И вот увидели тарелку
Коротышей во всей красе.
А вообще, лишь контур слабо
Просматривался в темноте.
А им бы видеть ватман надо
И то, как с ним поступят те,
Что человека ищут тут.
Оставят или же возьмут?
Ну а тарелка быстро очень
Исчезла, гул её затих.
Дружок ещё сосредоточен,
Поглядывает на своих:
«Скажите мне, что было это?»
Но не ответили ему.
Все напряжённо ждут рассвета,
Ведь день, придя, прогонит тьму.
И вскоре солнце засияло.
Залит чудесным светом лес,
А напряжение вмиг спало,
С дольмена ватман их исчез.
Иван, Ренат, вполне понятно,
Включают сотовые, ждут,
Когда коротыши им внятно
Свои вопросы зададут.

В шестнадцать тридцать всё случилось.
(Тут время точное Москвы).
Им гости оказали милость.
Вопрос: — Сто первый, это вы?
— Да, это я. — Угонщик подлый.
Что нужно вам ещё от нас?
Ренат: — Вам план наш благородный
Изложит сто второй сейчас.
Иван их, выслушав проклятья,
Пролил на всю проблему свет.
И ждать стал, что предложат братья
По разуму, ему в ответ.
Молчанье длилось очень долго.
И, наконец, звонок ему.
Вопросов было очень много,
Но все сводились к одному.
— А, правда, что у вас в России
Подобное лекарство есть?
Коль есть, тогда бы мы просили
Нам аннотацию прочесть.
Иван предусмотрел недаром
Вопрос такой, её достал,
Гордясь pоссийским «Эваларом»,
Речитативом прочитал.
Ответ получен, он не робок,
Однако решено всё им.
«За десять тысяч упаковок
Мы за сто третьим полетим».
— Пять тысяч лишь собрать сумели
И приготовили для вас.
«Мы за сто третьим полетели,
Через неделю ждите нас».
Иван: — Летите, мы вам верим.
Но, а наказ наш вам таков:
Нам возвращаемый Валерий
Быть должен полностью здоров.
«Здоровье, целость обеспечим.
Всё, мы летим, до скорой встречи».

Земляне рады бесконечно,
Не зря все оказались тут,
Но ведь на базе, на аптечной
Пять тысяч упаковок ждут.

Идут туда Иван с Русланом,
А вес сто двадцать килограмм.
И им отец сказал о главном:
— Помощников возьмите там.
Парней покрепче восьмерых.
Вознаградим достойно их.
Палатку взяли, нужной пищи,
Дружка позвали за собой.
В дороге он не будет лишним,
Умеет поддержать настрой.
У первого дольмена вечер
Застал их, сделали привал.
А облака куда-то ветер
С ночного неба все прогнал.
И засияли звёзды скромно.
Руслан же, житель городской,
Сказал Ивану восхищённо:
— Не видел красоты такой.
Созвездия искал сначала,
Затем рассматривал луну,
В горах ночь щедро раскрывала
Большой небесный мир ему.

Поспали, снова в путь-дорогу.
Дружок, Иван, за ним Руслан.
Не скучно было, слава богу.
Тропу перебежал кабан,
За ним Дружок метнулся, лая,
Но, видимо, его догнав,
Он понял, что свинья тут злая,
Вернулся быстро, хвост поджав.
Второй раз лаял вдохновенно,
Когда уже во двор вбежал.
Кто в доме был, он их, наверно,
Встречать пришедших приглашал.
И вышли бабушка и Вера.
Иван звонил с дороги ей.
Она, конечно, подоспела,
Весёлая к любви своей.
Руслан же на себя в обиде:
Не взял Наташин номер он.
Ну а когда её увидел,
Был рад, смущён и удивлён.
Наташа, что сказать нашла:
— Звонила Вера, чтоб пришла.
Сказала, это очень нужно.
Все сразу засмеялись дружно.

Вдвоём с утра пошли на базу.
Завбазы им сказал: — Друзья,
Такого брать лекарства сразу
Так много ну никак нельзя.
Иван: — Поймите, мы желаем
Осуществить простой обмен:
Лекарство недругам вручаем,
Нам друга отдадут взамен.
— Мы, органы, об этом знаем, —
Сказал Ренат, дав документ
Свой личный, — даже помогаем,
И в том у нас сомнений нет,
Что через восемь дней лекарство
Покинет наше государство.
И то для органов отрадно —
Законно, а не контрабандно.

Поскольку к органам завбазы
Был уважителен, он дал
Немедля нужные приказы,
Иван лекарство покупал.
Купив, доставили со склада
Домой коробки на такси.
Ну а теперь искать им надо
Тех, кто поможет все нести.

Все грузчики на рынке даже
Про горы слышать не хотят.
Решили поискать на пляже
Желающих помочь ребят.
Нашли сначала двух студентов.
Подзаработать те не прочь.
Они шесть крепких претендентов
Приводят, жаждущих помочь.
Перезнакомились, Русланом
Назначен старший, стал же им
Служивший в ВДВ солдатом
Студент Юрфака, звать Максим.
Итог: на помощь претенденты —
Все краснодарские студенты.
Договорились, что «зарплата»
Четыре тысячи на брата.
По разработанному плану,
Студенты все должны прийти,
Уже позавтракав, к Ивану
Пораньше, а точней к пяти.
А он, купив поесть в дорогу
И рюкзаков объёмных семь,
Сказал Руслану: — Слава богу,
Мы запаслись нам нужным всем.

Придя, домой не заскучали,
А упаковывать всё стали.
Вода «Горячий ключ» по плану
Кладётся вся в рюкзак Руслану.
В семь рюкзаков вошло лекарство.
Иван: — А в старый этот мне
Кладём съедобное богатство
И две бутылки «Каберне».
— Зачем вино? — спросил Руслан.
— Есть на него особый план.
Палатки две берём с собой,
Их понесет студент восьмой.

Студенты все пришли и вскоре,
Надели рюкзаки, потом,
Сказав: «До скорой встречи, море»
К горам направились гуськом.
А провожали всех сердечно,
Как люди говорят, чуть свет
Наташа, Вера и, конечно,
Мать, бабушка Ивана, дед,
Который просто их сосед.

Выходят вскоре на дорогу.
Шагает впереди Иван.
За ним идут студенты в ногу,
А замыкает строй Руслан.
Ну а Дружок, собой довольный,
Вновь впереди большой колонны.

Встречали вечер у дольмена.
Шёл всесторонний разговор
О жизни очень откровенно,
О красоте Кавказских гор.
Вопросов у студентов много,
Но вдруг свелись все к одному,
И он стоял довольно строго:
Лекарство это всё кому?
Руслан: — Ребята, вы поймите,
Коль он решит вам рассказать
О том, что в тайне сохраните,
Придётся вам расписки дать.
— Расписки мы писать готовы, —
В ответ сказал народ толковый.
Иван всё ж не считал, что нужно
На этот отвечать вопрос.
Студенты напирали дружно.
И он решился, ясность внёс.
Они все стали посерьёзней,
Поверили во всё с трудом,
Уйдя в сторонку ночью поздней,
Посовещались все потом.
О чём, они не говорили,
Но, видимо, довольны были.

Встав утром, пару бутербродов
Съел каждый аппетитно, и
Легко, без всяких уговоров
Построились все и пошли.
И днём поели, подремали,
А к вечеру встречали их.
Своих двух трое обнимали,
Радушно приняли чужих.
Перезнакомившись же с ними,
Всех восьмерых сочли своими.

Иван, согласно уговору,
Хотел студентам деньги дать,
Но было удивляться впору,
Они их отказались брать.
Максим сказал: — Мы обсудили,
Быть как нам, всё узнав вчера.
Ну и легко постановили:
Во имя торжества добра,
Того, что сделать вы хотите,
Мы денег просто не возьмём.
Наш труд, как вклад в него, примите,
Как соучастие нас в нём.
Но и желали б в личном плане,
Чтоб разрешили быть нам тут,
Когда те инопланетяне,
Груз заберут, а вам вернут
Землянина — Ивана друга.
Ну, разрешите быть тут нам...
Вы не увидите испуга,
Готовы и помочь мы вам.
Ивана мудрая команда
Задумалась, но всё ж Руслан
Сообразил, что делать надо,
И сразу выложил свой план:
— Коль согласятся все ребята
Мне написать расписки тут,
Что ни теперь и ни когда-то
О том, что знают, не сболтнут,
Тогда мы им окажем честь,
В день «Ч» быть при обмене здесь.
Иван своих спросил — согласны.
Максим — студентов, те все «за».
Руслан: — Такой обмен опасный,
Придётся рисковать, друзья.
Студенты: «Риск — благое дело,
Мы будем действовать умело».

Максиму дал тетрадь простую
И ручку: — На, бери, пиши
То, что сейчас я продиктую,
Но аккуратно, не спеши.
По образцу напишут все,
Но каждый на своём листе.
Руслан, наверно, неспроста
Велел им всем взять паспорта.
Лишь двое написать успело,
Всё отложили до утра.
Подкрался вечер, потемнело,
Ко сну готовиться пора.
А утром, написав, что нужно,
Студенты все ушли домой,
Чтоб через три дня снова дружно
Вернуться с пищей и водой.

А для оставшихся всех время
Не шло, а медленно ползло.
Они, часам своим не веря,
Считали, что оно назло-
Замедлило своё движенье,
Проверить, чтобы их терпенье.

Три дня прошло, пришли студенты.
День сэкономили они.
Их встретили аплодисменты,
Салют устроить не смогли.
Пополнились запасы пищи,
Ещё неделю можно ждать.
И ожидания час лишний
Их не заставит унывать.
Ведь все они сегодня тут
Одной надеждой лишь живут.

Лекарство всё упаковали,
И получился длинный тюк.
Такой формат ему придали,
Чтоб он прошёл в тарелки люк.
Поскольку тюк из ткани прочен,
Доброжелательно вполне
Иван к нему приклеил скотчем
Им две бутылки «Каберне».

                XIII

Лишь на девятый день под вечер,
Звучит звонок: — Валерий я.
Готовьте нужное для встречи,
Нам днём к вам подлетать нельзя.
Под утро будем у дольмена.
И груз уже там должен быть.
Не будет если, непременно
Они меня должны убить.
Увидят груз — я буду сброшен.
Они возьмут груз, улетят.
Все в настроении хорошем,
На мой простой врачебный взгляд.
Иван: — Привет, ошейник сняли?
— Да, при отлёте он был снят.
Сейчас, чтоб уточнить детали,
Они с тобой поговорят.
— Вы сто второй? У нас всё в норме.
Настроены мы хорошо.
Груз должен быть в одном объёме,
Не толстый, чтобы в люк прошёл.
Иван: — Готов груз, заверяю.
Коль красный луч увижу я,
Ракетой вас уничтожаю.
Шутить вам тут уже нельзя.
— Мы, сто второй, шутить не будем,
Поскольку женщин наших любим.
— Связь прервана, — сказал Иван. —
Не помешал бы нам туман.
Он в дни последние под утро
Стал появляться почему-то.

Команду дал, тюк взяли дружно,
Относят, на дольмен кладут.
Коротыши его, как нужно,
Подцепят быстро, заберут.
Спросил полковник: — А нельзя ли
Так всё устроить, чтобы мы
Случайно в плен тарелку взяли,
Грозя войной, но без войны?
Ринат: — Её взять невозможно
Я в этом заверяю вас.
Она защищена надёжно
От любопытных рук и глаз.
Когда ей что-то угрожает,
Она сама себя взрывает.

Спать не ложились, ожидали,
Дружок лишь погрузился в сон.
Все слух усердно напрягали,
Но первым гул услышал он.
Смотрели в три бинокля сразу,
Никто не видел ничего.
Туман, видать, по их заказу
Тарелку спрятал от всего.
Прошли минуты, постепенно
Гул стал ослабевать и смолк.
К дольмену бросилась мгновенно
Вся молодёжь, а с ней — Дружок.
Стоял Валерий у дольмена
И успокаивал себя,
Осознавая постепенно:
Он дома, ведь под ним — Земля.
И в первые минуты эти,
Достойно оценив успех,
Заплакал, зная: на планете
Он в этот миг счастливей всех.

Иван потряс его в объятьях,
Затем Ринат, Руслан, отец,
Студенты, как родные братья,
Ну и полковник, наконец.
Он стал свободней, веселее.
Преобразился на глазах:
Ведь нет ошейника на шее,
А в чёрных майке и трусах
Впредь никогда ходить не будет.
И череп красный смоет он.
Жить в мире том, который любит,
Спокойно, гордо обречён.
Отец: — Иван, мы маху дали,
Шампанского сюда не взяли.

Лучи восхода заалели,
А он потёр на шее шрам,
Стал перед всеми на колени:
— Спасители, спасибо вам!
Затем поднялся, засмеялся
И всем стоящим доложил:
— Поверьте, очень сомневался
В том, что сегодня буду жив.
Иван: — Пошли, ведь он голодный.
Студенты бросились вперёд.
Они накроют стол походный
К моменту он, когда придёт.
Накрыли: хлеб, бычков две банки,
Охотничьи колбаски, сыр,
Печенье, пряники, баранки,
Вода «Горячий ключ», кефир.
Всё упаковано стерильно.
Есть можно много, пить обильно.

В ручье помыл Валерий руки
И на себя в нём посмотрел,
Затем, испытывая муки
От голода, за столик сел.
Иван всем остальным впервые
Сказал: — Уйдите от него.
Отходы там он ел цветные,
Отвык от нашего всего.
Стесняться будет он при нас
Есть пищу нашу в этот раз.
Ушли в сторонку и немного
Студентам рассказал Ринат
О той планете, где всё строго,
Где из землян рабов творят.
Довольны все остались тем,
Что мирно так прошёл обмен.

Валерий подошёл — наелся.
Одежду подыскать смогли.
Он с радостью переоделся.
Иван сказал: — Ту береги.
И сразу объяснил ему,
Совет такой дал почему.
А красный череп мазью сразу
Намазал, лоб перевязал.
— Два дня пройдёт — мазь всю заразу
Убьёт, — уверенно сказал.
Валерий: — Позвонить бы нужно
В Москву. Дал сотовый ему
Иван, и все вдруг смолкли дружно,
Вполне понятно почему.
— День добрый, папа, я Валерий.
Да, да. Конечно же, с Земли.
Они, Иван, Ринат, сумели,
Да, обменять меня смогли.
Светлане, Игорю привет.
Целую всех. Одежды нет.
Вы вылетаете втроём?
Мы завтра к вечеру придём.
Отдал Ивану телефон.
Все видели, как счастлив он.

Что утром выйдут, совещались.
Вдруг говорит один студент:
— Там, где на землю стал товарищ,
Поставить нужно монумент.
Но это сделать мы не сможем.
Что если камень там положим?
Идею поддержали дружно.
И к вечеру валун большой
Уже был там как раз, где нужно,
С короткой надписью простой
«Он здесь на землю стал» и дата.
Но краска смоется когда-то.
А вот валун навряд ли сдвинут.
Вдесятером он был воздвигнут.

Спать не ложились очень долго,
Хотя выходят вновь чуть свет.
К Валерию вопросов много,
На каждый нужно дать ответ.
А утром вышли, но вначале
Зашли к дольмену, валуну.
Там постояли, помолчали,
Простились, судя по всему,
С обоими уже надолго,
А может быть, и навсегда.
Поговорив ещё немного,
Пошли довольные туда,
Где так надеются и ждут,
Что не одни домой придут
Иван, Ринат, отец, полковник,
Руслан, вернётся с ними он,
Как сын Земли, а не невольник
Планеты той, где зло — закон.

Легко шагалось без поклажи.
Поели дважды на ходу,
Поспали ночью мало даже.
А днём студенты на виду
У горожан тепло прощались
С Валерием, с ним обнимались.
А дома бабушка, мать, Вера,
Наташа встретили друзей.
Они все рады, что Валера
Опять на Родине своей.

Пришедшие купаться в море
Пошли, хотя хотели есть.
И, освежившись, дружно вскоре
Смогли за стол накрытый сесть.
Полковник: — Есть у нас причина
Сегодня быть навеселе.
Ведь мы же возвратили сына
Любимой матери Земле.

Валеру гордо поздравляли,
Ну и, конечно, потому,
Душевно благ ему желали
И человечеству всему.
Всё ели аппетитно, дружно
Был начат и вина графин
Ведь день такой отметить нужно.
Вошли отец, жена и сын
Валерия. Да, прилетели.
Полковник знаком дал понять —
Во двор все вышли, не хотели
В миг радостный людей смущать.
Там посмотрев на море, горы
Все в небо устремили взоры.

Но вот выходят, наконец,
Валерий, сын, жена, отец.
Ясны их чувства и прекрасны,
И с ними все сейчас согласны.
Жена-врач и безумно рада,
И удивлялась заодно
Тому, Валеру как из ада
Спасти лекарство помогло.
Сердечно всех благодарили,
Особенно двоих друзей.
Иван, Ринат ведь всё решили
Идеей непростой своей.

Затем опять за стол все сели,
Предались дружно торжеству.
А через день уже летели
Все москвичи опять в Москву.
А через пару дней и Вере
С отцом придётся уезжать.
Иван, она друг другу верят,
Июньской свадьбы будут ждать.
Они вдвоём решили так.
Родные одобряют брак.
Казанцы же неделю точно
Побудут, отпуска у них.
Наташа и Руслан, пока что,
О намерениях своих
Не говорят. Наверно, рано.
Нормально это, им видней.
А жизнь идёт вперёд упрямо.
И мы, дерзая, вместе с ней
Все устремляемся вперёд,
Ведь всех нас будущее ждёт.

Иван надеется на то, что,
Коротышам, дав телефон
Тогда, однажды тёмной ночкой
Звонок от них услышит он.
Свершится очень важный факт —
Возникнет деловой контакт,
России нужный, межпланетный,
Взаимовыгодный, конкретный.
И, может, фирма «Эвалар»
Преподнесёт лекарство в дар
Во благо инопланетян,
А те вернут Земле землян.

P.S.
Читатель, не ищи героев,
Изменены их имена.
Сейчас ведь время не простое,
Им безопасность всем нужна.

                Краснодар,
                2012 год.

-----
* Девяносто пятый год - имеется ввиду 1995г
* Дооб – гора возле Геленджика.
* Тарелки — имеются в виду летающие.
* ЦП — центральный пульт.
* Красная – центральная улица Краснодара.