Слон-сон

Вы знаете, мир держится на трёх слонах,
так вот, нога одного из слонов
на меня наступила, и, мало того,
слон ещё шевелит своей лапой… точнее, ногой,
как делал сие Моргунов,
давя сигарету, уча танцевать,
ну, а поскольку слон в данном случае –
это, скорее, абстракция, мифологема,
то, соответственно, я и задавлен слоном
как бы в метафизическом смысле,
и это, скажу я вам, может быть,
даже и хуже, чем если бы слон
был из плоти и крови, и кожи, и кости,
ведь я в этом случае мог бы
зарыться под землю и так ускользнуть
от тяжёлого гнёта, но слон,
как сказал я, абстрактен и неуловим,
и поэтому мне уже некуда деться,
я бы мог прокопать себе лаз
и уйти на иную ступень бытия,
но и там, словно столб атмосферного бремени,
эта нога,
эта тяжесть,
этот кошмар,
присосавшийся к сердцу…
вот вы говорите, мол, кошки скребут на душе,
да, я знаю, бывают и кошки, бывает,
но хуже, во много раз хуже, когда это слон,
кошка – это ещё ничего,
с ней ещё можно жить,
а вот ежели слон,
то поди поживи –
чёрта с два поживёшь! –
слон не даст тебе жить,
давит, давит, тебя, как говно,
а ведь это говно – твоё я, твоё сердце, твой ум,
твоя совесть и всё остальное,
чем ты существуешь и дышишь,
чем любишь… а!.. что говорить!
есть одна только польза во всём
этом вязком бреду, один КПД:
вдохновенье приходит,
и хочется что-то писать –
хоть стихи, хоть ещё что-нибудь…
ну, а что ещё делать говну
под подошвой слоновьей ноги?
вот и пишешь стихи,
вот и песни гнусавишь,
и стонешь, и воешь,
зубами скрипя:

шёл Будда с клюкою из дхаммы,
вокруг был Ростов-на-Дону,
смеялись какие-то дамы,
и солнце клонилось ко дну,
по Пушкинской шёл Гаутама,
и падала тень от него,
полна была общая яма
заката, весны и всего,
что сердцу людскому приятно,
но Будда, казалось, не знал –
весна не весна – не понятно,
он видел лишь вечный оскал,
и в этом великом оскале
чуть брезжил как будто бы слон –
почти виртуален, зеркален
и замаскирован был он;
слон двигался в метре от Будды,
он переливался, скользил,
то справа, то слева – повсюду,
мерещился и мельтешил…
…ткнул Будда клюкою в виденье
и строго спросил: «Ты есть То?
Ответь! Или ты – Искаженье?»,
и слон пробубнил: «Я – Ничто»,
и Будда слегка улыбнулся,
ответом довольный вполне,
и, всплыв из Ростова-на-Дне,
под деревом Бодхи проснулся.

А потом кто-то
(Щербатской ли, Шохин ли, Лосский)
сказал:
«Слон – флюид пустоты,
воплотившийся в гнозис».