Яблоко

На площади Гревской побили старуху камнями
За то, что колдуньей назвал ее жадный сосед.
Потом, чуть живую, к столбу приковали цепями,
Чтоб сжечь поутру, нагуляв аппетит на обед.

Старуха давно потеряла свой облик и разум,
К глумящимся руки в бессилье тянула она,
Просила о чем-то, а те усмехались и разом
Кричали несчастной в ответ: «Изыди, Сатана!»

Все к ночи затихло, лишь горько старуха  рыдала,
И звуки рыданий вонзались иголками в ночь.
Ей ночь оставалась – а это и много, и мало.
Я рядом стоял, и не мог ей ничем уж помочь,

Но к ней подошел. Она сжалась от дикого страха,
Пыталась прикрыться рукой, ожидая удар.
На тощих плечах натянулась в подтеках рубаха…
Я яблоко дал ей – она приняла этот дар.

Ей яблоко было последней в сей жизни отрадой.
Его, улыбаясь, прижала старуха к груди:
«Храни тебя, Бог, оставаться, сынок, здесь не надо.
Храни тебя, Бог, и дорогу тебе освети».

Бежал я поспешно… Но как мне печаль и смятенье
Свое вам поведать? Как чувства свои передать?
За мной с той поры словно следует старая тенью,
Как будто в беде я оставил родимую мать