Парадоксов Друг, или Гоген На Закланье

Летом любил Иванов предпочесть суете и жаре мегаполиса дачного сруба оазис,
Солнечным ваннам предаться с четою Психеевых, гряд овощных пожиная плоды,
Воздуха свежий коктейль и сосновых лесов фимиам поглощая в умеренных дозах
И комаров истребляя когорты, в сиесты часы за Платона трудом возлежа в гамаке.

Мужем был тонкого склада Психеев; мещанство считал он Лернейскою гидрой,
И совершенствуясь сам, неусыпно следил за развитьем духовного эго соседа
Вето на хмель и нектар наложил, в пять часов учредив чаепитие в аглицком стиле,
На икебане настаивал, партии в бридж и единожды хайку заставил сложить.

Как-то явился духовный целитель и стуком решительным сон пациента нарушил,
Вооруженный мольбертом и красками, дабы познал Иванов восприятье пейзажей.
«Слесарю – слесарево» - намекнул Иванов на свою непричастность к портретам.
Гуру изрек: «Через тернии к звездам» и за руку неуча в дебри познаний увлек.

Будучи не искушенным в делах живописных, будь то баталистика или сангина, 
С блеском играл Иванов при Психееве роль подмастерья, белила мешая и кобальт.
Выслушал сказ о Гогене, тактично спросил о значении слова «пленэр», и беззвучно
Рядом уселся, как муза, с готовностью мысль подкинуть и роды шедевра принять.

Прежде всего возжелал в перспективе Психеев отметить величье безмолвное сосен,
Очень уж ввысь величаво рвались они, словно атланты, небесный шатер подпирая.
Тут же гетера преклонных годов, сняв бюстгальтер, светилу подставила профиль.
Ракурс решили сменить. Шмыгнул носом Психеев. Зевнул Иванов и кадык почесал.

Только собрались зерцало пруда с изобилием уток писать, как на плане переднем
Из камышей, рассекая волну, как военный линкор, появилась дуэнья мечты Ренуара.
Берег ее оккупировал муж в полосатом купальном костюме с нарзаном и снедью,
Чавкал, арбуз поедая; супруге воздушные слал поцелуи, огрызки бросая к ногам.

Портили ракурс в течение дня то нагадивший сеттер, то пьяница с автопортретом.
Тут появилась супруга Психеева, ярый прагматик, ведущий в семействе хозяйство.
Драхмы держа наготове, супруга к Гогену стремилась галопом с намереньем твердым
Без промедления за майонезом и хлебом в поселок ближайший отправить гонца.

Горечью слез вдруг взорвался Психеев, волосья вздыбив и в отчаяньи пав на колени.
Холст изорвал, по колено испачкался в красках и кисти едва до костей не изгрыз.
Неприкасаемым уподобляясь, разрыл муравейник, использовав в качестве пищи.
После утих. Иванов, сокрушаясь, глядел из кустов на агонию творческих мук.

Как бросить гуру в беде? Иванов был обязан на друга свалиться небесною манной.
Для остановки прекрасных мгновений он пленку дарует ему с аппаратом в придачу.
Пересмотреть светотени и эля хмельного испить предложил в перспективе
Ракурсом пенным, насыщенным вкусом, палитрой и гаммой его цветовой насладясь.