Ново-Вавилония

Ты все спрашиваешь меня, не жалею ли, что уехал? Дай же мне как следует наглядеться на этот, ставший неожиданно осязаемым, самый высокий в нашем подлунном мире "ново-вавилонский" зиккурат высотою до неба, манящий неизвестностью и легендами-сказками о легкодоступных, но глубоко скрытых в его сердцевинах кладах. Я все еще стою на самой первой его ступени и, высоко задравши голову, все смотрю и смотрю на вершину этого колосса, утопающую в еле держащихся на высоте облаках небесных, кажущихся готовыми в любой момент ниспасть на землю. Наша современная "Ново-Вавилония" помасштабней всех предыдущих будет в пестроте и эпатаже красок, орнаментов, "расчудесных" предложений-товаров. 
Вот я еду рано утром по 29 улице. Не еду - мчусь, лечу. Здесь всё мчится. Всего несколько секунд от поворота, и затрепещут длиннющие флагштоки, возвещающие местоположение какого-то индуистского храма неведомого, но явно не моего бога. Но я проезжаю мимо быстро, год за годом не успевая разглядеть как следует его древесных стен, имитирующих настоящие, древние, каменные. А вот на противоположной от него стороне, за обветшалыми и уставшими от ненужного стояния деревянными столбиками, связанными чуть видными паутинками колючей проволоки, могущими запросто служить рекламой для ржавчины - опустившаяся на бетонное основание крыша в прекрасной сохранности. Это бывшая конюшня. Вокруг на многие мили отсюда - это канувшие в лету фермерские участки. Стены бывшей конюшни истлели настолько, что вовсе исчезли, растворенные дождями и испепеленные солнцем. Из трех неотъемлемых компонентов любого сооружения, а именно кровли, стен и основания, свое время пережили только два: крыша и бетонный пол. Не созданные быть вместе, они, наконец, слились воедино. Крыша почти ровно лежит на основании, имитируя новый рельеф ландшафта.
Если совсем честно, то "Ново-Вавилония" - это совершеннейшая имитация, легкая и невесомая как голограмма, в которой все проносится мимо с абсолютной быстротой, и в которой новые образы, раз за разом, выпрыгивают почти на дорогу, поближе к моему пути. Вот я только-только промчался мимо уютного, компактного православного храма с огромной картиной только что родившегося Христа прямо на фасаде, румынского храма, судя по позолоченной надписи в старо-церковном стиле. Мне нравится эта картина. На моем пути смешиваются не только краски, народы и храмы. Смешиваются времена, и каждое утро, какое бы оно ни было, грустно-пасмурное или пляжно-веселое, Христос неизменно только что родился почти у меня на глазах.
А вот и привычный старик с ярко-белой длиннющей бородой, в тертых, местами еще синих джинсах. Это священник того самого православного храма. Он медленно и угрюмо бредет из близлежащего Starbucks, просыпаясь прямо на ходу, принимая целебный калифорнийский воздушный утренний душ. Невидимые струи поощрительно  треплют его бороду. На полувытянутой руке он несет вожделенный, раскаленный, только что купленный кофе. Вернувшись восвояси, он, конечно же, наконец-то проснется и поставит кофе рядышком со старинной кофеваркой. Интересно, а знает ли он, что она у него есть? Но я мчусь далее, и приближение Interstate 80 сигнализирует о себе множеством рассыпанных чьей-то ловкой, хорошо знающей меня рукой заправок: Chervron, Arco, Shell...
Они везде, они меня зовут, зная, что будут нужны не сегодня, так завтра. Каждый раз, мчась мимо, я внимательно вглядываюсь в их стенды с ценами на топливо, делаю вычисления и сравнения и облегченно вздыхаю, осознавая согревающую только на данный момент правду - бак все еще наполовину полон. Внутри трепещет детская по своей сути надежда, что может послезавтра или на следующей неделе всё будет гораздо дешевле, а значит всем, включая продавцов заправок, будет лучше, свободнее! Этого никогда не случится, так как не было это правдой ни вчера, ни третьего дня, и у завтра, вследствие этого же самого, просто нет шансов. Сейчас я сворачиваю на freeway или, что бы тебе было понятней, на автомагистраль. Скорость её завораживает, превращая меня в комок ощущений и мне уже ни до чего нет дела... Когда поздно вечером я вернусь домой, усталый и довольный своим ежедневным предстоянием пред мощью этой "ново-вавилонской" башни, я обязательно отвечу тебе на все твои вопросы... О чем ты спрашивал?