Елена и война

Десять лет безумной Паркой
тку и тку покров я бранный,
там герои в битве жаркой
мчатся вскачь, наносят раны...

Каждый славный будет вышит --
то ли слева, то ли справа;
удивляют даже вышних
гордой доблестью и нравом!

В стройном лагере ахейском
милой Спарты круг сограждан,
многим я сестра, невестка;
все храбры и мести жаждут...

Был вчера на поле страдном
поединок (лучше б не был!):
Менелай, взыскатель правды,
и Парис, любимец неба,

поклялись, что бой покажет --
кто меж ними самый первый,
тот меня получит, так же
все сокровища и пеню;

и сошлись, богам подобны,
ярче молний мечут пики,
Менелай, как лев голодный
наседает, звон и рыки

стен достигли Илиона;
вдруг заминка, ужас, бледный
царь сдержать не может стона --
рухнул ниц его наследник!

Вмиг ахеец мощной дланью
шлем царевича за гриву
подхватил, и тащит ланью,
что в клыках найдёт кончину...

Значит, всё? Свершился жребий
олимпийцев, скоро в ножнах
стихнет медь; и снова мне быть
Менелаевой? Возможно...

Потому что вижу грозный
и прекрасный стан богини,
обмануться невозможно --
этот взгляд небесно-синий

принесёт погибель смертным,
боль, усталость, скорбь разлуки;
вновь в кровавой круговерти
псов оскалы из-за суки!..

Афродита, Афродита,
горше мук твои услады!
Сколько можно, отпусти ты
дочь несчастную Эллады!

Нет, Парис на брачном ложе,
цел-целёхонек, настроен
пылкой похотью, похоже,
ни во что бесчестье Трои...

Будет длиться пир Ареса;
строгий кравчий полной мерой
всем нальёт и ран отвесит...
Сердце, где ты? Омертвело.