Most - 3

ЧЁРНЫЙ ЯЩИК владивостокского литературного объединения – "Most"-3

     Только сейчас я начинаю осознавать, что за груз я на себя взвалил. Даже просто вести дневник – оказалось совсем не просто, времени не прибавилось.
      Народу было немного. Из прежнего состава пришла без опоздания Настя Попова, села тихо, скромно. Понедельник – не пятница-развратница, день тяжёлый. Её подружка Валерия Федоренко, напротив, заявилась в середине действия, как всегда оживлённая, праздничная (даже без своей шляпы). Были Василий Мрачный, Анна Седышева (Романтика), Елена Кириллова. Из новых персонажей – Варвара Степанова, победитель прошлогоднего поэтического конкурса, где в жюри была Галина Якунина, местный руководитель Союза российских писателей.
     Галина Якунина – приглашённый гость нашего заседания. Вместе с ней в группе поддержки пришла  Светлана Капинос, член Союза российских писателей, со своей камерой, зафиксировавшей множество всяких культурных мероприятий Владивостока. Помню, даже себя обнаружил в интернете благодаря Светлане со свежеизданным сборником стихотворений Геннадия Лысенко «Счастье наизнанку».
     Что для меня было полной неожиданностью, пришёл один из старейших членов  неформатной молодёжной «Серой Лошади», один из её нынешних  лидеров Костя Дмитриенко. Честно говоря, Константин давно уже не молод – волосы седые даже больше, чем у меня. Глаза – просветлённые, мученические, как у битого жизнью человека, никак не актуала, глядящего с вызовом, довольного собой и нетрезвого. Говорят, что он потерял прежнюю денежную работу, что от него ушла его молодая подруга. Возможно, поэтому в нём произошли бросающиеся в глаза перемены. Константин успел издать несколько книг, объёмом превосходящие написанное мною в разы. Счастья это, как и приморскому классику Лысенко, не принесло.  Пару раз мне доводилось прежде с ним пересекаться на коллективном чтении стихов, организованном критиком Александром Лобычевым при картинной галерее «Портмэй». Мне показалось, что у Константина была огромная внутренняя потребность во время этих чтений о чём-то со мной поспорить. Во всяком случае, он напоминал мне наклоном головы и взглядом изподлобья  петушащегося боксёра. Мне было некогда, и обмен ударами не состоялся.
     Первая часть выступления Галины Якуниной, на мой взгляд, была неудачной. Она читала стихи тихо, а из открытой фрамуги доносился шум шин и сигналов переполненного автомобилями проспекта. Я слышал лишь отдельные стихотворные фразы. Возможно, те, кто сидел поближе, были в лучшем положении, но и им приходилось напрягаться, что было заметно по лицам. Из комментариев между стихами было понятно, что поэт рассматривает своё творчество как путь нравственного развития, как нечто похожее на молитву. Это очень традиционное понимание литературы – светского  варианта религии. Этическое – становится доминантой, а  эстетическое – уже субдоминантой, во всяком случае, – менее   важным аккордом.  У такого пути случаются издержки, вплоть до того, что поэт впадает в риторику, морализаторство наподобие Эдуарда Асадова, или уж совсем скверный случай – наш Борис Лапузин. К счастью, Галина Якунина из тех людей, кто понимает, что писать некрасиво и пошло – неэтично.
     Вторая часть выступления состояла из рассказа о Союзах писателей. Вопросы я сформулировал заранее. И здесь, на мой взгляд, информация была подана интересно. Во всяком случае, всем стало понятно, какой кормушкой был Союз писателей СССР. Членский билет гарантировал квартиру – мечту всякого советского человека. Писатель получал дополнительные, сверхнормативные 20 м2 под кабинет. Патентованный писатель имел право на дачу, на доступ к товарному спец. распределителю. А лауреаты государственной премии вообще приравнивались к секретарям обкома в очереди за льготами.
Нынешний Союз писателей – союз бессребреников, пенсионеров-идеологов, никому не нужных. Нужен ли такой союз вообще – вопрос не праздный. Здесь два варианта – либо это профсоюз, либо – союз свободных идеологов нового типа, выступающих на стороне народа, как и во все времена обираемого властью, чиновничеством. То есть – масонская  ложа, как определил этот путь нравственного развития неугомонный неформал Костя Дмитриенко. Я думаю, что масоны, прежде всего, – политики, для них главное – власть. Лично я хотел бы ограничиться нравственным, идейным влиянием.
     В середине заседания появилась ещё одна приметная личность – Андрей Вороной, редактирующий самый интересный из имеющихся журналов города – «Владивосток-сити». Андрей 1973 года рождения был явно не здоров, имел избыточный вес за 150 кг, опирался на палку. Я его давно не видел. Перемены напомнили мне лишний раз о быстротекущем времени, о необходимости торопиться, не стоять на месте.
      Я высказал идею издать «нулевой» журнал (за номером 0) как манифест. Как заявку. Доцент Елена Кириллова по окончании заседания сказала мне, что эта идея вполне футуристическая, то есть традиционная для Владивостока, однако ей она кажется несерьёзной. 
      Как знать – литература сплошной манифест. Сплошная  вербальность.  И всякий жест в ней – значим.


Света Капинос прислала фотоотчёт и своё понимание. Оно дополняет моё, прочтите.


http://iammaha.livejournal.com/251465.html#cutid1