Встреча с Марком Антонием I часть

Поэма "Клеопатра"


Часть I


Рим в полумраке пребывал,
Плескались волны о причал,
Звенели скрипками сверчки…
И чьи-то редкие шаги
В ночи тихонько угасали,
Чернели тучи, ропот дали…
В округе где-то скрипнет дверь,
Прольёт звучаньем колыбель.
Духовной мессою – холмы,
Колонным портиком дворцы.
К причалу лестница вела,
Волна брезгливая несла
Едва колышущим движеньем
Прохладный образ сновиденья.
Стоял корабль Клеопатры,
Шептались лавры и гранаты,
На чаше факел всё горел,
И дух Царицы робко млел.
Картина грустного забвенья
Не находила просветленья.
И только мрамор, как живой
Хранил мощь славы и покой.


Клеопатра:

Да… Цезарь был во всем велик!
Жизнь пронеслась, как будто миг,
Разгром Помпея и сенат,
Триумф победы и диктат.
Пиры, обильность угощенья,
Гражданский кодекс управленья…
И краткость речи его слов
Несла незыблемость основ.
Будь то дискуссия, доклад,
Он восхвалял триумвират,
Завоевал в кругах доверье,
Любил торжественность, веселье…
Куда бы он ни прикасался,
Себе он верен оставался!
И взглядом мог затмить толпу,
Глаза, взирая в глубину.
В священной тоге облаченья
Не знал он грусти, огорченья,
Но прямота его речей
Лишь сократила жизни дней.
Антоний:

Величье Цезаря в уме,
Всегда скакал он на коне.
И впереди легионеров
Служил поистине примером  -
Для новобранцев и солдат,
Вносил в борьбу свой личный вклад.
И побуждал к победе словом,
Хотя и был весьма суровым.
В поступках был неординарным,
В народе – смелым, популярным.
В пути препятствий он не знал
И постоянно расширял
Мечом имперские владенья
И заслужил расположенье -
В кругах Сената и двора
Искусством слова и пера.
А знаменитый Рубикон!
Звенят клинки, центурион,
Стоят фаланги у реки,
И только Цезарь в взмах руки
Границу смело перешёл
И навязал врагам раскол.


Клеопатра:

Убийство Цезаря, как яд,
Затмило мой неробкий взгляд.
Тоска висит как приведенье,
Витает тяжестью томленье,
Душа моя огорчена
И грудь обиды слов полна.
Ещё осталась нота грусти,
Она, быть может, не отпустит
Мой одинокий мир любви,
В котором сломаны мосты.
Рим для меня уже чужой,
Мне нужен девственный покой,
Не глядя сумрачно назад
Забыть трагедию и ад.


Антоний:

Ты покидаешь Рим? Ну что же,
Родные стены всем дороже,
Выходить надо плыть домой
Под Вавилонскою звездой.
Мне ж предстоит опять борьба,
Грядёт суровая война
И разобраться, что к чему
Мне нужно будет одному.
Вот-вот, на утро грянет гром,
Сенат поделит каждый ном,
Нельзя мне это допустить!
Мечом я должен отомстить -
За императора, обман…
Соратник мой, – Октавиан,
Поможет в деле преуспеть,
Чтоб ложь бездарности стереть.
Здесь невозможно промедленье,
Мне предстоит объединенье:
Создать второй триумвират,
Поднять народ, поднять солдат!,
Чтоб свергнуть кучку тех лжецов
Обманом зла, проливших кровь.
Враги поплатятся уж скоро,
Даю тебе я своё слово:
Брут, Кассий будут пленены!,
А там рассудим наши дни.


Клеопатра:

Не ты ль читал им свои речи?
И назначал в сенате встречи? -
Кровавой горстке тех убийц
И ненавистных кровопийц.
И завещанье поддержал
Под шум дискуссий и похвал,
Чтоб занял трон – Октавиан!
А мне осадок боли, ран…
К чему ораторство, пассаж?
Красноречивый антураж?!
Вы словно кучка храбрецов
Пролить готовы чью-то кровь.
Но ваши замыслы грешны, -
Как сумасшествие войны.
Жизнь поменялась, отнят трон
И для меня всё в прошлом, сон…


Антоний:

Ты говоришь, скорее, верно,
Но, ведь и мне довольно скверно
Осознавать свою вину,
Быть в искупительном плену.
Мир разделился на две части,
Поделен трон наследства, власти…
Не мог я дать обратный ход!
Ведь настоял сенат, народ…
Устав прописан в римском праве,
Стремится каждый к лаврам, славе…
Но, что венки на горстке слуг,
Погрязших в лжи, кровавых рук?
Твой первый сын – Цезарион
Получит власть, получит трон.
Я лично дам указ в Сенат
И восстановлен будет лад!
Хоть жизнь жестока и сурова,
Но ты сдалась довольно скоро.
Мне остаётся чин держать
И государством управлять.


Клеопатра:

Что ж, приезжай в Александрию,
Когда утихнет гром, стихия…
Я ж поплыву к себе домой,
Пока не выплеснул прибой.


продолжение следует...