Подрёберное
монохромною зеброю всё прокатится.
И сжимаешь в кулак ладони холодные,
и последними силами робко давишься.
Вновь белеют запястья: набежало - отхлынуло.
Разворотный стук крови шумит под рёбрами.
Я рисую себя снегами постылыми
над асфальтовым миром с застывшей мёртвостью.
Я рисую себя на дне керамическом
каждой старой тарелки, на полках спрятанной,
чтоб, когда ты, голодный, ругаясь матами,
отыскал меня в кухне, сырую, привычную,
разразился слезами, забыв условности,
уронил свою душу на холод плиточный,
И, как в самом печальном конце повести,
сел на краешек стула, решив напиться...
22.02.2011 г.
Свидетельство о публикации №111041210557