Сулико

Картины детства в памяти всплывают:
И дом в горах, и сладкий виноград,
И первая любовь, и лучший генацвале,
И верный пёс, который был всегда ей рад.

И в жаркий день, когда всё палит зной,
На берегу Куры весёлое раздолье.
А вечером, лишь прибежав домой,
В кругу семьи уютное застолье.

И тот денёк, когда они с Дато
Таскали яблоки с чужого деревца.
Сосед, шутя, грозил: узнает, кто,
То уж, наверное, прирежет подлеца.

И как с друзьями под любым двором
По вечерам лезгинку вместе танцевали.
И как орла со сломанным крылом
Они всё лето и кормили, и спасали.

И как старик, на лавке отдыхая,
Беседу с ними вёл о том, о сём.
Там жизнь они, как следует, узнали,
Беседуя с любимым стариком.

...Но скорбным днём война накрыла всех.
На фронт забрали старших братьев и отцов.
Внезапно оборвался детский смех,
И стало тихо, как в кошмарнейшем из снов.

Прижавшись к старшим, малыши дрожали,
Дрожали, плакали, просили всё воды.
И раненый боец в сыром подвале
Последней флягой выручал их из беды.

Она писала брату много писем,
Ждала, глядела, сидя на крыльце.
Мечтала на плече его повиснуть,
Увидеть ласку на родном лице.

Она скучала без любимых сказок,
Ночами тихо плакала сквозь сон.
И музыка затихла в доме сразу,
Стоял в углу его аккордеон.

Он часто поднимал её на руки,
И мир казался вдруг таким большим!..
Он облегчит ей все на свете муки,
И ничего не страшно вместе с ним.

Но он ушёл однажды на рассвете,
Поцеловал в макушку спящую сестру;
Не раз ещё он вспоминал об этом,
И вытирал в окопе жгучую слезу.

Он не вернулся. Так судьба решила,
Домой не захотела воротить.
В родной земле нашёл себе могилу,
Погибнув храбро, молодой джигит.

Всё-всё война-разлучница забрала,
Последний хлеб уж стали доедать.
И, сжав в руке последний жалкий лари,
Сказал отец: "Нам надо уезжать."

А дочь-грузинка, как бесценную награду,
Омытую росой весенних свежих гроз,
Поцеловала косточку родного винограда,
И в почву бросила, полив дождём из слёз.

"Не плачь, дитя." - задумчиво качая головой,
Сказал старик, сумевший слово подобрать.
"Не плачь, ещё вернёшься ты домой.
А виноградник твой клянусь оберегать."

В последний раз на берегу Куры собрались.
Любуясь, как закат касался южных гор,
Они держались за руки и обещали
Вернуться все судьбе наперекор.

"Прощай же, Грузия, прощай, моя родная!" -
Она шептала окровавленной земле.
"Когда вернусь к тебе опять, ещё не знаю.
Но все мои молитвы будут о тебе."

Несчастные, засохшие травинки
Взывали сердце горько трепетать.
И где-то в памяти звучала та лезгинка,
Что брат любил на свадьбах танцевать.

На сердце было больно и тоскливо,
Молчали горы, провожая их в дорогу.
В их душах не осталось больше силы:
Она осталась за покинутым порогом.

...Картины детства в памяти всплывают:
И дом в горах, и сладкий виноград,
И первая любовь, и лучший генацвале,
И верный пёс, который был всегда ей рад.

Так много лет осталось за спиною;
Грузинка стала юной и прекрасной.
Пленяла глаз кавказской красотою,
Но каждый обходил её с опаской.

Овеянный такою красотою,
Пред ней готов был каждый падать ниц.
Но всё ж она навек была чужою
Средь сотни незнакомых бледных лиц.

Давались диву северные люди:
Ах, эти чёрные, прекрасные глаза!..
Но всё ж никто вовеки знать не будет,
Когда из них течёт жемчужная слеза.

И день за днём о солнце Грузии мечтая,
С тоскою глядя в хмурый небосвод,
Она письмо в Тбилиси написала,
Надежды не имея, что дойдёт.

Не зря тревожилась: ответа не пришло.
Тогда она решила: будь что будет!
Она отправилась домой судьбе на зло.
Ведь поклялась горам, что не забудет!

...А в Грузии, у беленького дома,
Оставшись в целом свете лишь один,
Сидел и ждал своих детей покорно
Седой и опечаленный грузин.

И вот, навстречу, словно лебедь, выплывает,
Высокая и стройная, как лань,
Красавица. В лучах она сияет,
Домой вернувшись из далёких стран.

-Ведь это я! Не уж-то не узнали?
-Ах, Бог ты мой, дитя! Как подросла!..
Как подросла... Совсем уж взрослой стала...
А Родина тебя уж заждалась...

Она бежала по траве, дождём омытой,
Быстрее ветра, со слезами на глазах.
Совсем как в дестве, что войной было разбито.
И с теплотою обнимала старика.

А вместе с ней подрос и виноградник,
Что ждал её в долинах южных гор.
Им любовался нынче всякий странник,
И гроздья сизые так радовали взор.

"Ну здравствуй, Грузия, ну здравствуй же, родная!
Ничто отныне не разлучит нас.
Ничто и никогда, я точно знаю.
Жаль только, я одна с тобой сейчас..."

Но всех детей судьба по свету разбросала,
Они уехали куда-то далеко...
На берегу Куры их бегало немало.
Но вот осталась лишь она - Сулико.