***

ЗАПИСКА ИЗ «ЖЁЛТОГО» ДОМА
/поэма экстази/

Здесь подчас бывает жутко:
Койка, стон, под койкой — «утка»,
Сёстры, доктор, дух палатный…
Вид больничный — не плакатный.

На меня, замечу скромно,
У врачей досье огромно.
Что они находят в нём,
Коль я тронулся умом?

Всё, что обо мне известно,
Не должно быть интересно.
Но служакам важно,
Чтоб учтён был каждый.

Попросил учесть и Таю,
Как-никак невеста мне.
Тут врачи собрались стаей,
Словно коршуны на пне.

Хоть с меня им взятки-гладки,
Но в казарменной тоске,
Пригодиться может даже
Женский контур на песке.

– Доктор, вам не худо
Бывает после блуда?

И здоровый ум свихнется,
Поглядев на Таин зад.
В нём таинственное что-то,
Как невзорванный снаряд.

Водка… Женщины.. Танцульки…
Ведь на то и бред, дурак!
Будем живы, не забудьте
В этот бред мой скромный вклад.

И, конечно, мою Таю —
Я от Таи просто таю.
К вам пришлю. Она расставит
Мебель в вашем кабинете.

Доктор слушает. Не верит.
Нехотя ко мне нагнулся.
Поглядел в зрачки. Вздохнул.
На кого-то матернулся.
Кто-то сам его ругнул.

Кто-то вызвал санитара.
Тот явился. Глядит вяло.
Мол, задаром не тружусь.
Симпатичная сестричка,
Груди — фары электрички,
И живая, словно ртуть.

Померещилось: при жизни
Совращал её не раз.
Силу черпал не в привычке,
Как и не в душе — экстаз.

Жаль, что подвиг этот скромный
На свой счёт не запишу.
Я встаю и за скоромным
В ближний туалет иду.

Персонал, понятно, в шоке  —
Не привычен персонаж.
Сам поднялся по тревоге
И пошёл на абордаж.

Всё, что в силах, я осилил,
Закругляться не пора ль?
За домами солнце всходит,
Осветив кресты и даль.

Поп рассеянно бормочет,
Обещая рай в кущах.
А себе он борщ пророчит,
Отпевая натощак.

ШЁПОТ

У шёпота нет опыта любви,
Он тих и вял, и явно не любовник.
Едва останется один в тиши,
Безумствует, как на земле подводник.
Не лицемер. К лицеям не привык,
Донашивает плащ с плеча чужого,
И в каждом лике откровенно зрит,
Как праведники божее подобье.
Прислушайтесь, что шепчет вам весна,
Что вам напоминает плач далёкий?
В конце концов, всё это суета,
Как вальс, что пляшет человек безногий.

ОПАСНЫЙ ТУР

Уж какая ни есть, а такая
После первой бутылки «Токая».
После третьей, кажусь себе Леей,
Что под солнцем израильским зреет.

После пятой, считаю до трёх,
Надоел нескончаемый трёп.
Вдруг, почтительно-робкое: «Прозит»!
Притаилась, не в сон ли заносит?

Отсыревшей от счастья губою,
Бормочу: «Я согласна… С тобою…
Я согласна! Согласна! Согласна!
Я покорна, робка, безопасна.
Я отдамся тебе без оглядки,
Но, молю, не играй со мной в прятки».

Дверь снесли чьи-то мощные плечи:
«Эй, блондин, Хватит девку калечить»!
В кулаке красноречья в избытке,
Только логика в вечном убытке.

« А тебе, ****ь, пощиплем мы нервы,
Как ты нам, когда в поисках спермы
Оббежала ночной Тель-Авив…
Ты узнаешь почём се-ля-вив!

В коллективе своих навалом,
А тебе подавай нелегала».
Я подумала: «Выбор свободен,
Но свободе нет места в природе»…

ВОЖАТЫЙ

В пустоте, как в простоте,
Не в обиде, право.
В пустоте, как в простоте,
Я имею право, прогуляться,
Подышать воздухом несжатым
И спокойно помечтать о себе,
ВОЖАТОМ.

О себе могу сказать,
Слишком все пристрастны.
Никого не обману, это вы напрасно.
И, к тому же, не урод, многие похуже,
Но породы во мне нет, как и рыбы в луже.
Позовите, отзовусь, чтоб возглавить стаю,
Если надо, поклонюсь великому Пану.

Но, поставив во главе, не мешайте гордо
Мне созвать свои полки, волею народной.
Укажу вам путь вперёд, без оглядки чтобы,
И смахну трущёбы все громкою трещёбой.

Из обещанного, вам
Наберется масса
Всем мирянам нужных дел,
Всем — непьющим — кваса.

Мы построим новый мир,
Где волков не будет.
Ну, а если съем кого,
С других не убудет.

Повздыхал народ честной:
Было и похуже…
И, в который уже раз,
Дружно сели в лужу.
Борис  Иоселевич