Участковый уполномоченный

       Закончив  одиннадцатилетку летом 1966 года, Кира понимала, что необходимо учиться дальше. Но сидеть  на шее неизлечимо больной матери, которая с трудом ходила на работу, девушка не собиралась. Она  сразу поступила на заочное отделение университета,  работу искала долго. Ей предлагали то место посудомойки в Доме отдыха, то – уборщицы в ДОСААФе, то – заведующей сельским клубом где-то в районе.  А мысль о том, чтобы устроиться в магазин, имея новенькое удостоверение продавца широкого профиля, которое ей выдали после окончания школы вместе с аттестатом зрелости, даже не возникла – все это ей стало не по душе…
  Кира впервые столкнулась с реалиями жизни. Раньше ей казалось, что найти работу легко и просто. К поискам подключилась мать. Через свою землячку, служащую старшим следователем в милиции, устроила  туда же и Киру. 
       Начальником Кстовской милиции был полковник Игнатенко. Человеком он был основательным, порядочным, глубоко верующим в  искоренение преступности, а также в исправление мелкого хулиганствующего «элемента» и городских  пьяниц.  Чтил букву закона. С первого дня Кириной  службы  он называл ее непривычно уважительно для ее возраста по имени- отчеству.  Первые несколько месяцев службы девушка в погонах младшего сержанта была при полковнике в  качестве «оруженосца».
        Каждое утро в десять часов полковник Игнатенко в своем кабинете устраивал один и тот же спектакль, к которому скрупулезно готовился: тщательно причесывался, поправлял на своей невысокой  квадратной  фигуре  китель,  раскладывал для Киры на  столе-приставке бланки квитанций для взыскания штрафов: одни  - для мелких хулиганов, другие – для пьяниц. Открывал форточку, чтобы не задохнуться во время действа, вызывал девушку к себе в кабинет и… занавес открывался. Нажималась сбоку  у стола потайная кнопка и помощник дежурного  вводил в просторный кабинет начальника РОВД десятка полтора, переночевавших в  КПЗ и медвытрезвителе, небритых, грязных и дурно пахнущих «орлов».  Начиналась долгая и нудная, тянувшаяся до обеда, разборка. Полковник с наисерьезнейшим  выражением лица громовым «гыкающим» голосом учинял «орлам» подробный допрос, выносил вердикт, а Кира быстро заполняла штрафные бланки, одновременно делая необходимые записи  в толстом, пронумерованном и  прошнурованном журнале.  Игнатенко  добросовестно зачитывал, не пропуская ни одной запятой,  недавно вышедшие Указы Президиума Верховного Совета СССР  от 26 июля 1966 года  о борьбе с пьянством и  мелким хулиганством.   «Орлам» выносить все это было  утомительно. Им явно хотелось скорее покинуть кабинет и опохмелиться в  привокзальной пивнушке. И, если первые по счету  пробовали возражать начальнику и оправдываться, то последние уже  со всем, написанным в протоколах, соглашались,  «каялись», давали слово начать новую достойную жизнь.  Причем, некоторые из «раскаявшихся» умудрялись появляться на  таких разборках по многу раз, с  закономерной с аванса и с получки периодичностью.
   К зиме младшего сержанта  в приказном порядке откомандировали в областной город Горький  на курсы подготовки участковых уполномоченных при высшей школе милиции. Спокойная писарская «лафа» закончилась.
   На курсах девушка научилась неплохо стрелять из пистолета, приемам самообороны и езде на мотоцикле. Правда, ездила она с инструктором на ухоженной и  отлаженной технике.
  В родной отдел милиции Кира вернулась уже младшим лейтенантом  в новенькой,  сшитой на заказ из сукна,  предназначенного для  высшего офицерского состава, форме.  В те далекие  шестидесятые  женщин в милиции служило очень мало. Готовая женская форма была до третьей ростовки. Кира была девушкой худенькой и высокой. Подобрать что-то готовое для нее ничего не смогли.  Поэтому складское начальство, не мудрствуя лукаво, выписало ей самого дорогого тонкого сукна, ибо другого на складе не было в наличии.
     К этому моменту в отделе временно освободилось  место участкового уполномоченного в старой части города – бывшем большом и богатом селе Кстово, живописно распластавшемся  на крутом берегу старушки-Волги.
  Первый свой день в качестве участкового  младший лейтенант начала  в сложной  оперативной обстановке: сбежал из мест заключения рецидивист по кличке «  Ташкент». Предполагалось, что он мог скрываться у матери в старой части города.  Необходимо было проверить эту версию и, по возможности, задержать беглеца.  После милицейского развода Кира  и два пожилых опытных сержанта на стареньком  раздрыганом  мотоцикле «Урал» поехали по указанному в ориентировке  адресу. Но сначала необходимо было заехать на заправочную станцию. Заправок в Кстове было две. Обе в пригородной зоне.  Когда мотоцикл перестал петлять по улицам и выехал на прямую загородную  трассу, Кира, гордо сверкнув перед сержантами новенькими водительскими правами, быстро уговорила их доверить ей руль. Девушку предупредили, что бензина в баке практически нет, а ручка газа очень тугая.  Кира  торжественно села за руль. Действительно, « газануть» с первого раза не удалось. Вторично  она «газанула» что есть силы. Мотоцикл неожиданно взревел, встал на дыбы, оторвался высоко от земли  и, сделав в воздухе пируэт, с грохотом и треском  опрокинулся в глубокий кювет с могучими зарослями репейника и крапивы.  В момент опрокидывания  у сержанта, сидевшего сзади, державшегося обеими руками за металлическую, не по стандарту большую и неуклюжую ручку, ничем не обернутую  для  мягкости, приделанную взамен сломавшейся заводской, вылетел неожиданно громкий  «матюг». Должно быть, он  повредил известное место в промежности, но, стесняясь девушки, замолчал.  Показал , что и где у него повредилось, только медсестре в  больнице. Сержант, находившийся в коляске,  отделался мелкими незначительными ссадинами.  У Киры  правые рука и нога  сверху до низу были в крови  и синяках, местами -  с ободранной кожей.  Поимка преступника приостановилась и продолжилась только после того, как мотоцикл был заправлен ( несмотря на «высокий полет» он оказался почти невредимым и способным к передвижению), а вся опергруппа перебинтовалась в хирургическом отделении старокстовской больницы.
   И вот в таком  маскарадном  виде они ловко поймали  измученного долгим ожиданием  «Ташкента», который, будучи кем-то заранее предупрежден о предстоящем визите, несколько часов  пролежал у матери в доме без движения, втиснувшись вместо сгнившего бревна, в стену холодного и сырого погреба.  Там его, окоченевшего, и «повязали».
    На следующее утро, перебинтованная с ног до головы, Кира, едва успев появиться в РОВД, была вызвана в кабинет начальника ГАИ, который без лишних слов властно заявил: «Права – на стол! Получишь, когда пересдашь экзамен по ПДД!»
   А накануне ночью, когда новоиспеченная  участковая уполномоченная  заявилась домой, мать ни о чем спрашивать ее не стала – и так   все было ясно. Она коротко изрекла: « Пока я жива, за руль не сядешь!» Кира очень любила свою мать и старалась не причинять ей боли, а потому безропотно подчинилась.  И больше никогда в своей жизни не садилась за руль.
   Так закончился и славно  («Ташкента» все-таки задержали), и бесславно первый день службы младшего лейтенанта  Киры в должности  старокстовского  участкового  уполномоченного. И действительно – «упал намоченный».
   Суетливость и бахвальство счастья и  удачи еще никому не приносили. 

Декабрь 2008 г.