Сигареты

Почему-то так вышло, что все сильные люди, которые встречаются мне, курят. Мне тоже говорят, что я сильная… И, наверное, если бы не аллергия, я бы тоже курила…
Мой учитель по музыке сильный. Что бы у него не случилось, он улыбается. Он понимает всех нас. Детей, которые приходят к нему, которые думают не так. Которые видят в нем друга. Он спасает нас от обывательщины, от этой грязи мира. Спасает от интернета и сетей. Он спасает от банальности. Он сильный. Ведь нас много. У нас у всех проблемы. Но каждого он выслушивает… Однажды мы шли с ним по улице… А я в друг начала писать стих… Он улыбнулся и сказал: « Иришка, твой талант не известен мне до конца, я не знаю, есть ли у него границы. Ты неоднородный человек. Но ты не ограненный алмаз. Чтобы сделать из тебя бриллиант, нужно много сил приложить. Как жаль, что годы у меня уже не те. Знаешь, Ириш, я тоже был когда-то сильным.» Его слова дали мне надежду. Но глаза учителя потухли. И вот… Спустя годы я узнала почему. У него была мечта. Но обстоятельства помешали стать ему счастливым, забросили его в наш тусклый, маленький городок.  А он не плакал, не кричал, не бился. Он как и всегда ходил в экспедиции в горы с друзьями спелеологами, играл на гитаре, писал шуточные письма друзьям, доверял бумаге… Но он сломался. А вот, буквально вчера, он говорил мне: « Андресито – то маленький Андреас. Андресито…» И на его губа была совершенно детская улыбка… Но он сломался. Спустя пару минут глаза опять стали печальными… И… И он закурил. Он курит уже давно. Его мечты пропитались табачным дымом. Он начал курить, когда сломалась его мечта. Мне жалко этого человека. И я пообещала ему. Что мои стихи станут ограненным алмазом, достойным сиять на его пальце. И его глаза стали опять светится. Теперь он курит не пачку в день, а только половину.  Теперь у нас общая мечта.

Мой брат был всегда моей опорой. Все я могла ему рассказать. Он никогда не считал меня маленьким ребенком, не ставил себя выше. Но сколько я его помню, он курил. Курил по две, а то по три пачки. Когда-то больше, когда-то меньше. Я удивлялась его пропахшим рукам. Запаху сигарет и дорогого  одеколона. Удивлялась изящным пальцам и сигарете в них. Однажды я спросила его, почему он курит. Лешка усмехнулся: « Знаешь, Ириш… В нашей жизни все не так просто. Я начал курит когда бросил «копытку» . Тогда произошли события, перевернувшие мою жизнь. Она умерла. И никто не виноват. Человек спас целый автобус людей, но убил ее… И я никогда ее больше не увижу.  Вот и живу. За нас с ней двоих. А ведь она тогда носила под сердцем нашего ребенка. Нас было бы сейчас трое. Живу за нас всех… И за нашего малыша.  Пить нет сил, да и печень уже не та, что в первые дни без нее. А сигареты… Да не лечат они нифига. Но так хоть немного, но легче. Да, не прощу. Да, не забуду. Но и курить не брошу.  Нервное… Нервное…» И его взгляд опустел, унесся в те воспоминания. Мой сильный Лешка съежился, сгорбился… Стал маленьким горбатым старичком из 25-летнего сильного парня. Он сломался в день смерти Аллы. И каждый день на его прикроватной тумбочке стоит алая роза. Символ из любви. Но того Лешку уже не вернуть, он сломался. И начал курить.  Я пообещала Лешке, что мою мечту не убьет даже асфальтоукладчик. Он улыбнулся и его глаза стали не такими бледными. Мне кажется, что мы помогаем теперь друг другу выживать. Он моей мечте, я его легким, пряча сигареты.
 
Аленка… Это божественный человек. Нас все называли «кофе с молоком». Мы дружили с детства. Лучшие подружки. Что мы только не рассказывали друг другу, какие только проказы не творили. И все говорили, что мы как кофе с молоком. Тонкая, изящная, с темными волосами, глубокими глазами Алена и я, пухленькая, с зелеными глазами,  светленькая. Но из нас двоих кофе все-таки была я. Аленка была простым ребенком, а я творческим.  Наша дружба длилась долго. Да и сейчас длится. Но однажды я пришла к Аленке и увидела, что она стоит у окна и курит.  Раньше у нее было отвращение к сигаретам. А сейчас вот… Уже пол пачки нет… И пепельница полна. Я спросила, что случилось.  Аленка печально улыбнулась, провела рукой по длинным волосам , села на пол и громко, навзрыд заплакала. Она плакала долго, несколько часов,  а потом… Швырнула в монитор нового ноутбука свою любимую вазу… Потом опять плакала, собирала осколки, резалась, вытирала кровь о рукава, о щеки… Тушь текла по щекам, шее… Аленка… Моя вечно позитивная Аленка рыдала белугой… Я стояла в ужасе, не в силах что-то сделать…  потом, уже спустя несколько лет, я узнала, что в тот день ее изнасиловали.

А сказал мне это ее брат. Он тоже курит. Артемка. Мы дружили. Он был и для мен словно братиком. Защищал от дворовых мальчишек, от всех опасностей мира. Переносил на руках через лужи, дарил мягкие игрушки на день рождения. Он курит с детства. Да и не было у Темы никакого детства. Его сломали сразу. Мать его бросила, отец… Он даже не знал о его существовании. Мать Артема была проституткой. Он стыдился матери, а отца пытался найти. Ничего не выходила. Жил с бабушкой.  Но жизнь не озлобила его. Артем был сильным. Воспитывал Аленку, когда та приезжала на каникулы, своего младшего брата. Однажды, когда в дождь он стоял на крыльце и курил, я подошла и спросила: « Тем, а Тем, а зачем ты куришь?» Он улыбнулся, потрепал меня рукой в мазуте по щеке и сказал: « Мышонок, жизнь трудная штука. Не у всех так все хорошо, как у тебя… Да и у тебя не все «Слава Богу»… Эх, Иришка, Иришка… Как же я хочу, чтобы хотя бы ты была счастлива. На Лельку-то надежды никакой… Пропадет… Как и все мы… пропадет ни за что.. Эх… А знаешь, я ведь тоже был счастлив, пока не знал, что я ублюдок, что моя мать шлюха! За что мне это? Почему я должен страдать? Почему? Я даже ничего не сделал! Я виноват лишь в том, что родился! Лучше бы меня убили до рождения!» И он заплакал… Первый раз… А я, глупенькая десятилетняя девочка успокаивала парня, старше меня на шесть лет. Я пообещала Теме, что все у него будет хорошо. Что он станет другим, что уедет отсюда. Я верила в это. А еще… Я пообещала теме быть счастливой. Обязательно и точно-точно. Он улыбнулся мне. И мы пошли есть мороженое.

У всех есть была первая любовь… У меня она тоже была. Его звали Димка. Мы были примерно одного возраста, но Димка на три года старше. Мы познакомились на море. Я со своей бабушкой приехала в пансионат, где его бабушка и он работали. Работала бабушка, а Димка ей только помогал. Мы быстро подружились. Вместе ходили везде, вместе плавали, вместе играли, вместе дурачились, вместе искали сады, вместе… Всегда и везде. Во все западни мира. Мы были неразлучны.  Я писала стихи, он танцевал. Я фотографировала, он позировал. Я учила его играть на гитаре, он меня современным движениям.  Однажды уже поздно вечером я шла по улице. И увидела Димку. Он стоял и курил. Для меня это было новостью. Я никогда не замечала, что он курит. Я подошла и спросила, почему он курит. Димку посмотрел на меня как-то по-взрослому, но в тоже время как всегда нежно и добро. И ответил, вздохнув,: « Знаешь, Ириш, в жизни… В жизни не все как сейчас. Не всегда лето, море, песок, пляж, фрукты… Ты не всегда, понимаешь?  Матери я не нужен, отца никогда не видел. Говорят, он где-то здесь живет. Вот, хочу найти его… Да… Да и у бабушки анкология. Ей бы лечится, а она со мной возится. Хочет все заработать и меня не оставить одного. Чувствую себя обузой. И ты… Скоро ты исчезнешь из моей жизни. Только сестре я и нужен. Как же я хочу, чтобы ты осталась со мной хотя бы еще год… Ты мой единственный друг…» Я улыбнулась, протянула ему руку и пообещала, что мы будем дружить всегда.  Димка тоже улыбнулся. Но глаза остались печальными. Он сильный. Даже после смерти бабушки он не поехал в Москву к матери. А остался жить один… На похоронах он плакал. Первый раз за всю жизнь. И я поняла. Тогда Димка сломался повторно. И это уже другой человек. Не мой милый, добрый, отзывчивый Димка, а кто-то чужой. Но мы все равно остались дружить.

Потом в моей жизни появился Вади. Это было не так уж и давно. Мы встретились, когда он был в глубочайшей депрессии. И почему-то сразу подружились.  Я вытаскивала его из всех передряг, успокаивала. Вади был склонен к суициду. Мать его не любила, называла ошибкой, отец погиб в автокатастрофе пять лет назад. И мама ушла к другому, оставив сына одного в  хрущевке. Вади… Вади стал геем. Девушек с того момента он считал предателями. Они его бесили одними словами. Последней своей девушке он сломал руку и нос. Она была похожа на его мать.  Но у Вади что с девушками, что с парнями, ничего не получалось. И каждый раз его стаскивали с волоска смерти. То я ловила его с крыши дома за руку, то выбивала бритву из рук, то с окна снимала. Я намучалась с ним. Перестала вообще быть человеком. Спала два часа в сутки. У меня была цель не дать ему умереть. Мне казалось, что потом все образуется, ему станет лучше. Вади курил. Я уже не спрашивала, почему. Он никогда не плакал. Был сильным. Никогда не кричал. Только курил. Много.  Однажды мы шли по улице и Вади сказал: « Мышка, какая же ты сильная… И добрая. Ты мой ангел хранитель. Спасаешь мне жизнь.» Я ответила: « Я не сильная. Я слабая. И не ангел вовсе. Я же не курю.» Мой ответ его поразил. И я объяснила закономерность курящих в моей жизни. Он улыбнулся и сказал: « Послушай, я курю слишком много для себя. И почему-то чувствую, что не достаточно одной, хотя раньше хватало. Теперь курю по две, а по по три за раз. Знаешь…  Я выкуриваю все за тебя. Тебе же аллергия не позволяет. А ты мой ангел. У моего ангела должны быть здоровые легкие и сердце. И чистая голова. Поэтому я выкуриваю всю смолу за тебя.»
Потом такие же слова мне сказала Аленка: « Знаешь, Ириш, мы же кофе с молоком. Похожи во всем, кроме сигарет. А ты пережила не меньше меня. Только в других воплощениях. Уход отца, бабушка в больнице, чужие мужчины, которых надо называть папой, вечно грустная мама, опять больницы, психодел… Знаешь… Я курю и за тебя тоже. Чтобы тебе стало хоть немного легче. Тебе же нельзя. Оставайся моим кофе. А я буду прокуренным молоком.» 
А потом Димка, перед тем, как уехать на учебу в Англию по обмену: « Знаешь,  Мыша, я курю и за тебя. Тебе тоже тяжело. Я знаю, что мы для тебя все значим. Ты дышишь нашим дымом, хоть и терпеть не можешь сигареты. Я буду курить за тебя. Ты сильная. Держись, Иришка.»


Странно, но все сильные люди в моей жизни называют меня Иришка, Ириша или Мыша. Они все курят и курят за меня.  Я рада этому. Я для них хоть что-то значу. Может, я тоже сильная?...

А вот недавно в моей жизни появился ты. Ты тоже куришь и пьешь много кофе. Ты тоже сильный. И депрессивный, как все сильные люди моей жизни. И… Ты тоже зовешь меня Мышей, хоть тебе про это никто не говорил. Ты какой-то… Похожий на образы дали, на образы сильных людей. Ты продолжаешь их. И стихи теперь пишутся тебе. Как одному из сильных. Спасибо, что ты есть. Это важно для меня. И ты мне очень дорог.
Спасибо, всем сильным людям, даже кого тут нет. Спасибо, что вы помогаете мне.

P.S. Все люди и истории совершенно реальны. Это лишь наблюдения.