Ты говоришь поэзия мертва,

                Е.А. Вагину
Ты говоришь: поэзия мертва,
Последний лирик – Вячеслав Иванов…
Наверно, так. Но все ж… Почто слова
Во мне дымятся незажившей раной?

Затворник римский разве мог один
В душе лелеять тихий свет вечерний?
Он знал, – средь огороженных равнин
Стоят поэты на ночной поверке.

А я напомню только об одном,
Которого так радостно любили.
Васильев Павел, вспоенный вином
И горьким молоком степной кобылы.

О, как стихи его врывались в рев
Труб инвентарных, палочке послушных!
В них голос был. В них гневно била кровь,
К нему Москва была неравнодушна.

Читали. Снова Павла торжество.
Черед стал Пастернака. Он, как Будда.
Сидел. Молчал. Чуть дрогнул рукавом:
Нет, нет. После Васильева – не буду.

А как забыть прощальный темный час,
Как празднично, светло он ждал ареста…
Шальное сердце, страстию сочась,
Летело в бездну, как к венцу невеста.

Он навсегда обвенчан с белизной
Полярного, утоптанного снега.
Его стихи запомнились сосной,
А, значит, стали достояньем века.