Ты старше и должна быть умнее

                Эта фраза, как я предполагаю, тоже известна многим. На первый взгляд она призывает к развитию и совершенствованию, но только на первый взгляд.
                Форма  «должна быть»  в случае повторного, особенно неоднократного призыва однозначно свидетельствует о том, что призываемый не соответствует понятию «умнее».  Должна быть, но не стала таковой.
           Регулярно повторяемая, а уж если родитель ее сказал, то обязательно повторит неоднократно, сработает обоюдоостро. Старший должен стать умнее и он всю жизнь будет стараться стать умнее, ответственней и практичней, а младший приобретает некую весьма эфемерную свободу от ответственности и одновременно мощное ограничение так, как глуп.
                Кроме того, таким разделением, мы еще и навязываем  обоим участникам  процесса воспитания  энергетическую зависимость, когда младший считает старшего обязанным его опекать пожизненно.

                А если этого избежать, то каждый из детей научится нести  ответственность, в первую очередь, за свою жизнь.

                В моей семье я была старшей («Сначала няньку, а потом ляльку») и мне она знакома до боли.  Может быть, именно отсюда возникли живущие во мне слова: «Ты бестолкова» Они жили всегда как бы сами по себе. Я пыталась договориться с ними как-то, не понимая, то ли нужно согласиться с ними, то ли доказать обратное, то ли плюнуть и не обращать внимание, то ли стереть, сжечь их. Вот такая степень привязки. И если кто-то говорил вслед: «Ты такая бестолковая…», даже в шутку, с улыбкой, то сразу запускалась цепочка – «Ты такая умная,но несовершенная (бедная, слабая, несчастная…). А оказывается, всё дело в том, что «Ты старше и должна быть умнее, но не справляешься». И разбираться  нужно именно с ней, а вся надстройка в вариантах, включая бестолковость,  рухнет сама по себе.

                И вот всплыло еще одно воспоминание. Мне было лет 12. Отец мне пытается что-то объяснить из математики, кажется, из геометрии, а я его не понимаю. А ведь старшая – должна понять. В тот вечер он был очень настойчив, но чем больше он старался, тем больше у меня усиливалось состояние абсолютного непонимания. Я и сейчас ощущаю это нарастающее тяжелое жжение в голове. Мне так хотелось крикнуть: «Всё. Хватит. Я больше не могу». Но, наверное, я сказала, что поняла, чтобы отстал. И больше не обращалась за помощью. Но что-то во мне закрылось, наверное, в тот вечер и точные науки вошли у меня в ранг недоступных для понимания.
                Самое интересное то, что когда моя дочь училась в школе, сначала я легко объясняла ей математику, даже в новом изложении потому, что, просмотрев материал, легко его понимала, но в какой-то момент как отрезало – не понимаю. Это произошло приблизительно на том же участке школьной программы.

Нас в детстве очень эффективно делят на части. Делят не задумываясь, автоматически, на ходу. Дети доверчивы и наивны – они верят, что старшие должны быть умнее, что сидеть нужно тихо, что язык нужно прикусывать – этот список можно продолжать достаточно долго. Поэтому часть маленького человека, которая умнее, тише, молчаливей становится ХОРОШЕЙ, а другая часть, которая не такая умная ( но может быть обладает таинственным даром – повышенной чувствительностью, например), не такая тихая (может шумливая, динамичная, активная, радостная, наконец), не такая продуманная в произнесении слов (говорят, что устами ребенка глаголет истина, а может она-то и не нужна?) – становится ПЛОХОЙ.
                Совершенно верно, именно этой чаще субъективной оценкой  «Плохо-Хорошо»  производится создание будущего ЗЛА, которое накапливается в каждом человеке с раннего детства, потом дополняется в школе (когда двойку по истории ставят за то, что ученик громко рассмеялся, например), на работе, в группах трудовых, социальных.  И уже не имеет значения, что под эту оценку попадают совершенно противоречащие друг другу понятия («Что в одном месте хорошо, то в другом – плохо»). Каждый к определенному сроку уже так загружен  информационным шумом, что перестаёт слышать себя и начинает желать общепринятого, ходить строем, обсуждать бесконечно  одни и те же вопросы, причем исключительно в негативном их восприятии и утверждать, что «богатые тоже плачут», что « все мы грешны», что «так устроен мир», что «так на роду написано».  А на Роду ничего такого не написано. И даже ошибочные действия каких-то ближайших родственников, несправедливые обвинения рода (чаще по невежеству) и прочие энергоблоки, которые объединяются понятием «родовое проклятие» - это ключи к развитию и совершенствованию потому, что нуждаются в переосознании и прощении, причем не на уровне ума, а на уровне сердца, излучающего Любовь и творящего Радость Жизни.

И это можно сделать. Освободить себя от жестких ограничений, выйти за рамки чужих условностей, правил и ложных понятий и принять свою Жизнь с благодарностью и любовью, с ответственностью за свои действия, слова и мысли. Только таким образом можно открыть окно в светлое Будущее. Но можно ничего не делать и продолжать страдать и бедствовать – это и есть свобода – право выбора. Учиться быть счастливым или обвинять мир в несовершенстве.