Гвоздь истории

Случай этот произошел со мной давным – давно,
Когда история только начинала свой ход,
Когда не было развитого государства,
Когда подчиненные не имели права на демонстрации.
Тогда лишь были рабы и феодалы,
Тогда еще не было ни Наполеона, ни Чингиз хана.
Так вот, в те далекие времена,
Я работал там, куда меня закинет судьба,
Специальность у меня была – разнорабочий,
Ну, например, если хозяин сарай починить хочет,
Или построить пристройку к фазенде,
Тогда я иду на помощь непременно.
У меня была бригада – три человека,
А я бригадир, то есть в авторитете.
Так вот, занесла нас судьба в одно селенье,
Название не помню, но там было мало построений,
Там жил один бочаг – феодал,
Домом, тремя сараями он обладал,
Была у него скотина – коровы и баран,
Куры, свиньи, а еще аэроплан,
На котором он рассекал в часы досуга,
Рядом с ним сидела его подруга,
То есть любовница, а может 35-ая жена,
Короче, жизнь у него была весела.
Так вот у этого могучего феодала,
На одном из сараев крыша слетала,
То была крыша из красной черепицы,
Которой были покрыты его конопляные теплицы.
И он разместил объявления в местной газете,
Нет ли рабочих у них на примете,
И тут я со своей бригадой,
Как раз приехал в вагоне двуспальном.
Я к нему пошел, поговорил,
Цену обсудил и объем работы,
А там его крышу ветер постоянно сносил,
В связи с чем пропадали в сарае компоты.
В общем, мы договорились,
И с завтрашнего дня за работу принялись.
Да, кстати, на счет нашей работы,
Никто еще не жаловался на качество,
Так как в процессе работы плодотворной,
Мы влаживали все силы, работали с отдачей.
А если честно сказать, то работали мы хреновато,
Видим, если клиент богатый,
То на скорую руку все собираем,
Чиним, делаем вид, что в чем – то соображаем,
Потом берем за свои услуги,
И быстро уезжаем, меняя пути – дороги,
Так как за наше такое вот разгильдяйство,
Некоторые феодалы нас хотели заточить в рабство.
Но у нашего работодателя с сараем,
Работа не сложная такая,
Прибить черепицу к готовым брускам,
Пару гвоздей, работа готова и по рукам.
Утром рано я явился с бригадой,
Взяли инструменты, все как надо.
Я залез на крышу, со мной мой помощник,
Сначала покурим, да, это можно.
Мы сидим на крыше, курим, смотрим вдаль,
Что нас там ждет, чего ожидать,
Сколько вот так скитаться по просторам земли,
Сколько сараев еще починить,
Сколько забить гвоздей, спилить древесину,
Сколько узоров вырезать красивых,
Сколько тащить в карманах ржавые гвозди,
Или перфоратор или дрель, если будет вести.
Я что – то отвлекся, простите меня,
И вот, мы начинаем работу, феодалов матеря.
Рассчитывали мы справиться до вечера, не спеша,
Потом попросить у хозяина своего барыша.
Но, тут во время работы – мне пришло СМС,
На мой допотопный пейджер, сломанный весь,
Там была записка следующего содержания:
В селе под названием «Барук» ищут рабочих,
Опытных, имеющих хороший багаж знаний,
Для ремонта пентхаусов и крыш,
И за эти дела будет прибыль просто огромная,
Да это знак судьбы – подумал я скромно.
Я на крыше, мне еще ремонт крыши предлагают,
Да еще и в пентхаусе, я уже не соображаю.
Я передаю сею новость своему коллективу,
И мы работать начинаем еще усиленнее,
Чтобы справится до обеда,
А потом на попутках до Барука доехать.
А феодал, наш временный хозяин,
Жадный был, каких не встречал я,
Дал нам ржавые гвозди для забивания,
И вот мы работаем, выражая негодование.
Рядом со мной на крыше Федот,
Ржавые гвозди по черепице он бьет,
Прибил пол крыши, дальше я,
Забиваю, не жалея ни молота, ни гвоздя.
И вот среди гвоздей, находящихся в горшочке,
Я увидел нормальный гвоздь розовощекий,
То есть не ржавый и не кривой,
Хотел его я забрать с собой,
Но, подумав, забил его я посильней,
Искал еще я, но не нашел здоровых гвоздей,
У всех либо кариес, либо хандра,
Рассыпаются или ломаются, удары не держа.
И вот работа готова – черепица держится нормально,
Проверил по уровню – все правильно.
Ну и пусть, что держится на ржавых гвоздях,
Хозяин нам такие дал, я здесь не виноват.
Зато на одном целом и крепком гвозде,
Вся эта конструкция не пойдет по ****е,
Ой, простите, что я так постыдно ругаюсь,
Я от феодала свое недовольство выражаю.
Вот, вышел тут хозяин посмотреть на крышу,
Говорит – все хорошо, все отлично.
Зовет нас в дом пообедать,
Его учкудучную стряпню отведать,
Мы не против, я всегда рад,
Покушать и попить джабухад,
Это напиток такой был в нашем селе,
Сейчас он называется «Инвайте».
Но я все время помнил про поезду в Баруку,
Где в пентхаусе хотел найти хорошую подругу,
Чтоб пока я молотком по крыше стучал,
Она мне всякие там гадости вытворяла.
И вот мы уже собрались уходить,
Как хозяин предложил водочки припить,
Но, в те времена «водка» водкой не называлась,
А имела другое название, туркоязычное,
«Жидкость, дающая по мозгам» -
Так в народе коротко водка обзывалась,
И цены на нее в те времена были приличные,
Но это на цивильную водку в официальных кабаках,
А так – покупали обычно в сомнительных домах,
Где жидкость, дающая по мозгам, имела бледный цвет,
От нее кстати, по-моему, помер мой дед.
Так вот, мы конечно все согласны,
Жидкость выпили, теперь все классно.
Тут нам хозяин – феодал речь преподнес,
Вот он оказывается какой хитрый пес,
Он сказал, что у него есть только часть денег,
А вторую половину должна принести жена,
И у нас с ним пошли небольшие прения,
Но он вдруг сказал, что обед и жидкость
В стоимость оплаты тоже включена.
Мы с ним долго спорили, но он был упертым,
И давал нам от ворот поворот, да.
А за окном в то время стал ветер подниматься,
И, опасаясь за состояние крыши,
Мы решили поскорее съебаться.
Простите, что опять ругаюсь,
Но такому феодалу я просто удивляюсь,
Можно сказать он нас кинул,
Хорошо хоть мы работали не в полную силу.
Мы также хотели уехать поскорей,
Так как ветер мог снести черепицу с крыши,
А также сейчас очень трудно найти верблюдей,
Чтобы проехать с ними за границу,
К поселку городского типа – Барук,
Там нас ждет снова черепица и несколько подруг.
Тем временем ветер поднимался,
Трудно было идти, но я сопротивлялся,
К тому же от жидкости, дающей по мозгам,
Тяжело стало идти моим ногам.
А в это время в том самом селении,
Где феодал привел нас в удивление,
Проходили выборы в президенты,
Но в то время и слова «президент» не было,
Борьбу вели между собой оппоненты,
Шантаж, провокация – в ход все шло.
А «президента» в том селении называли –
Мужика, сидящего на стуле с правами,
Но, в народе говорили коротко, что президент –
Либо бандит, либо бывший мент.
Так вот, один из четырех кандидатов,
С населением разговаривал ****ато,
Простите опять, что я матюкаюсь,
Но предвыборные битвы я не уважаю.
Так вот ныне действующий президент,
Он же мужик, сидящий на стуле с правами,
Самый сильный из всех кандидатов оппонент,
Проезжал по колхозникам в селе,
Здороваясь со всеми двумя руками.
Говорил им, что поднимет урожай,
Всех феодалов он раскидает,
Будет братство народов, бла – бла,
Новая введется Конституция,
Кстати «Конституция» тогда называлась,
«Бумага, которую читали только дети»,
Так как там были только картинки и советы,
Такие как: как правильно сходить на горшок,
Или как грамотно прогулять урок.
Так вот тот народный избранник,
К феодалу зашел тогда в предбанник,
Сказал: клеевая сауна у тебя, друг,
Снова стану президентом – озолочу,
Если ты конечно за меня голос отдашь,
И еще всем своим рабам и женам прикажешь,
Проголосовать за меня в выборах скорых,
А я заставлю голосовать оставшуюся часть города.
Так вот с феодалом побазарив,
Кандидат уехал к себе по задам,
Там, где мы недавно с бригадой своей,
Черепицу прибивали, не жалея гвоздей.
А ветер все сильнее поднимался,
Бог ветра – Рамбур-рамбур обо всем догадался,
О планах ныне действующего президента,
То есть мужика, сидящего на стуле с правами,
Про феодала, бывшего нашего клиента,
И Бог ветра решил наказать своими ветрами.
Ветер все сильнее поднимался,
Выкорчевывая деревья вместе с корнями,
То наверху, то внизу ветер скитался,
То пугая, то немного утихая.
А в это время один из оппонентов
Ныне действующего президента,
Нанял киллера для ликвидации мужика,
Сидящего на стуле с правами, вот беда.
А киллер, который в тот период истории
Назывался: парень, стреляющий ловко и здорово.
Так вот, киллер за сумму очень приличную,
Занял свое место в здании кирпичном,
А может быть здании саманном,
Строители тех времен все строили с обманом.
Так вот парень, стреляющий ловко и здорово,
Выглядывал с окошка, высматривая мужика,
Сидящего на стуле с правами.
И вот – он увидел его сзади феодалова дома,
Когда он снова махал руками,
Когда он произносил предвыборную речь,
Что ликвидирует в трубах старую течь,
Что перестанет собирать налог,
Что по радио будут играть лишь рок.
А киллер, временем тем в засаде,
Сидевши в саманно – кирпичном здании,
Смотрел на феодаловский палисадник,
И думал о создании мироздания.
Такие философские вопросы у киллера в голове
Возникали всегда,
Когда он человека жизни лишал.
Сколько он уже отправил на тот свет,
И какими только способами,
То он в жертву плевал из трубы,
То щекотал до слез.
И вот сегодня он выбрал рогатку,
Удобная вещь, вот только оставлять жалко.
Так вот, подбив прицел, он смотрел,
Даже немного он вспотел,
Разглядывал сквозь оптику лицо президента,
Сейчас я его подстрелю из рогатки,
И не знали про него ни из СОПа, ни с комитета,
А все потому что зарплата была шаткая.
Так вот парень, стреляющий ловко и здорово,
Решил, когда будет проходить мимо забора,
Там где красная черепица прибита,
Наш президент будет убитым.
Но киллеру мешал ветер,
Но он не унывал,
Рука киллера была набита,
Я попаду – киллер это знал.
Вытащив со рта заслюнявленный пластилин,
Киллер его на резинку рогатки насадил,
И приготовился отпустить резину,
Чтобы президента убить, вот скотина.
Но в это время черепица на сарае,
Которая была ржавыми гвоздями забита,
От крыши резко отлетает,
И летит в сторону киллера – бандита.
И как даст ему по его удивленному лицу,
От сразу оказался припечатан к полу,
Рогатка в сторону отлетела,
Пластилин вылетел в сторону президента,
Но смертельная пуля не туда полетела,
А попала в лоб феодалу – клиенту,
И тот упал, схватившись за сердце,
Упал на клубнику с перцем.
А черепица все отлетала,
Всю охрану президента посшибала,
Он остался один, ветром гонимый,
Страх почуял он, мыслю одной одержимый,
Останусь живой, брошу политику,
Стану простым рабочим или строителем.
И тут последняя черепица,
Поднимается и сторону президента,
Все, потом напишут на исторических страницах,
Что устроили все оппоненты.
Но, черепица не отлетела с крыши,
А начала болтаться, все же держась,
Президент скрипы черепицы слышит,
Стоит, как бы не отлетела, молясь.
И вот ветер резко утих,
Все стало спокойно,
Все попадало вниз,
И лежат на земле покойники.
А наш президент – император,
Подошел к сараю с отвисшей черепицей,
Увидел, как был прибит гвоздь ****ато,
Тут он на радостях стал материться.
Потом он приказал тот кусок черепицы,
Вместе с розовощеким здоровым гвоздем,
Положит в сундук, а сундук за границу,
Где был его резидентский дом.
Стал он искать феодала,
Чтобы спасибо сказать ему,
Но феодала уже не стало,
И ему благодарности ни к чему.
Потом император – президент выпустил указ,
Где назвал феодала своим спасителем – героем,
Участок его к свои рукам он припас,
Мотивируя тем, что это станет культурным наследием.
Сына феодала сделал министром строительства,
Гвоздь и черепица хранятся за границей.
А я так и не доехал до Барука,
Черепицей сломало мне ногу, голову и руку,
И я лежу в местной аульной больнице,
Постоянно хочу материться,
Зачем я так плохо забил черепицу,
Быть может вместе с гвоздем меня,
Как мастера отправили бы за границу.