Просаленные вечной злостью города
Хрипят в надрыве толпы неуемные.
Прохлада Невская привычно сторожит
Свои дворы дождями закаленные.
Дерется ветреная молодость
На Лиговке машинами встревоженной.
И вечно, горделиво походкой,
Шагает Мойка, вдоль домов, восторженно.
Здесь акварели фонарей разбитых
В молчание струящееся ночи
Несут мотивы древности избитой
Из окон слепотою заколоченных.
И Охта - эта милая куряга,
Окурки труб бросает в жуткость звезд,
Финляндский - старый вечный бедолага,
Топорщиться на медный паровоз.
И провожает горькою притворцей
Васильевский - трущобный дворянин.
Глядит Иссакий с царскою надменностью,
В гранитной шубе, вечный господин.
Захлебываясь от стального рокота
Метро горластое глотает затхлость Невского
На страже сна у Маяковской
Стоят маршрутные принцессы.
Мой Питер
© Copyright: Алла Травина, 2011
Свидетельство о публикации №111033100938
Свидетельство о публикации №111033100938
Рецензии