Ив Бонфуа. Родной дом V

V

Итак, в том же сне
Я лежу на самом дне лодки,
Над лбом, глазми – перекошенные планки,
Я слушаю, как о дно лодки бьется река,
И внезапно нос лодки поднимается,
Я представляю, что там уже устье реки,
Но я продолжаю смотреть на деревяшку,
Что пахнет дегтем и клеем.
Слишком пространные картины, слишком яркие накопил я во сне.
Почему бы снова не увидеть наяву те вещи,
О которых мне говорят слова, но не убеждают,
Я хотел бы увидеть более высокий или менее туманный берег.

И, однако, я отказываюсь от этой земли, которая шевелится
Под телом, что разыскивает себя. Я встаю,
Иду в дом и перехожу из комнаты в комнату.
Их теперь бесчисленное множество.
Я слышу крики, которые издают голоса за дверью,
Меня одолевают боли, стучащие
В наличники, которые разваливаются, я спешу,
Слишком тяжела ночь, которой нет конца; напуганный, я вхожу
В зал, заполненный пюпитрами,
- Смотри, говорят мне, - это был твой класс. - Смотри, на стенах твои первые картинки,
Смотри, это дерево, а там – лающая собака,
А эта географическая карта, на стенке –
Желток, который теряет название и форму,
Это размывание гор, рек
Белизной, от которой стынет язык,
Смотри, это была твоя единственная книга. Изис* штукатурки,
Стена этого зала, которая лупится и облетает;
У нее никогда не было и не будет ничего другого,
Что она приоткрыла бы для тебя, чтобы вновь зарубцеваться на тебе.


Перевод с французского
« La maison natale »,
© 2001, Yves Bonnefoy
Les planches courbes
Mercure de France, Paris, 2001

* В Оксфорде р. Темза называется Изис, возможно, от лат. TamESIS.