Часть десятая - Дорогой славы

       Основной задачей того периода по-прежнему оставалось создание материально-технической базы новой эры  нашей жизни. И я прилагала для этого определенные усилия, даже окончила компьютерные курсы. Но вместе с тем заниматься своей прежней деятельностью я не могла уже в силу того, что совершенно не хотелось идти в противоборство со своей природой и грузить операционную систему отчетами теми. В моей душе звучал Божественный слог, а бухгалтерский смог распугать моих райских птичек мог. Потому я стала думать о заработках, не связанных с умственными нагрузками. И параллельно я пыталась найти дорогу к читателю по прежней схеме – библиотека, школа, Дом Культуры, хотя в областном центре была даже Писательская организация, куда я и попыталась внедриться. Приходила я на заседания вместе с малышом, который тут же укладывался спать либо на стульях, либо при их отсутствии  на подоконнике. Так было и ему спокойно и мне. Но очень быстро мне дали понять, что там в умниках не нуждаются, и всем своим сообществом сильных мира сего они стали мне доказывать, что мои стихи что-то из разряда записок если не сумасшедшего, то, по крайней мере, инфантильного и не далекого человека, что к искусству они никакого отношения не имеют и при том, признались, что сочиняют месяц четыре строки, а та скорость, с какой я строчу «шедевры» - проявление, если не шизофрении, то  графомании. Утешало только то, что вместе со мной в мусорную корзину отправились и Евтушенко и Евнушенко и так далее.  Вооружившись словом, я нанесла обидчикам ответный удар таким стихотворением.

Листая Библии страницы,
Нашла я притчу о блуднице,
Что удивительно, друзья, -
Ведь в ней себя узнала я.
Рассказывать я вам не стану,
Как к вашему прибилась стану,
Как вызвала переполох -
Вам не понравился мой слог.
И я тогда ретировалась,
А что еще мне оставалось?
Под градом яростных камней
Быть битой полчищем «друзей».
Но нынче я готова к схватке,
Узнала ваши все повадки.
Пусть первым камень тот запустит,
Кто в певческом силен искусстве.

     Конечно, поверить в правдивость их медицинского заключения я не могла, ибо уже имела немало добрых откликов профессионалов, которые некогда  предупреждали меня о возможных неприятностях, говоря о том, что там учиться мастерству не у кого. Но я не могла транзитом проскочить этот населенный пункт, дабы было о чем поведать потомкам. Спрут настолько сильно охватил своими щупальцами все сферы возможного применения моих возможностей, что мне даже библиотеки отказывали в творческих вечерах, что было добрым знаком. Поскольку святые отцы утверждают: «Нет искушения – Богом не принято». Единственно кто признал во мне поэта – это Областная библиотека, за что я им очень признательна. И когда на каком-то мероприятии я услышала отчет о проделанной работе тогдашнего умывальников начальника, я нисколько не удивилась тому, что у него из той «шарашкиной конторы» увели компьютеры, соответственно с бесценным материалом. И хотя он и косился в мою сторону, я к этому делу прикоснулась лишь косвенно – оросив глаза слезинками обид.

   Но такое положение вещей моего небесного гардероба способствовало только дальнейшему обогащению. И я по методу завода машины с толкача плавно покатилась по творческой канве. В ту пору я занялась исследованиями жизни и творчества Пушкина, позже Ахматовой, в результате чего и возникли психологические поэмы на заданные темы. Обогатившись опытом пророков с мировым именем, мне стало и легко и просто от осознания того, что крест таланта не может быть легким, ибо всегда найдутся Сальери, желающие их отравить, если не ядом, то словом, что по степени нанесения ран, нисколько не уступит действию мышьяка. Получив дельный совет Александра Сергеевича по поводу борьбы с грызунами злакового слова, я ответила ему таким образом:

«Прихлопни их проворной эпиграммой».
А. Пушкин

Как мне тебя не хватает,
Рыцарь отважный, герой!
Муза покоя не знает,
А впереди снова бой.
Мне ли, смиренной монашке,
В бой с дилетантством вступать
И эпиграммой, как шашкой,
Влево и вправо махать?!

   В целом это было приятное и благотворное время, полное погружения в раздумья и психоанализ. Так я установила истинные причины гибели поэта, все видимые и нет взаимосвязи, и дала по этому поводу подробный отчет в поэме «Двести лет спустя», которую, к слову сказать, не приняли и не поняли даже такие матерые знатоки искусства Божественного слога, как редакция журнала «Орион». Но и их, предав суду Божиему, я простила, как и когда-то командира мочалок. И в небесной канцелярии появилось в моем делопроизводстве такое высказывание.

Вы разожгли во мне огонь
Своею карой неуместной.
Но был животворящим он -
Я вас прощаю, муз наместник.

   А дома, занимаясь своими приятными домашними хлопотами, я продолжала голубкой ворковать и такие шедевры создавать.

- Я волшебница, мой милый.
Хочешь, стану мотыльком,
Повиликой иль крапивой,
Деревом или цветком?
Хочешь, жаворонком стану,
О страде тебе спою.
Или тучею туманной,
Что дает приют дождю.
Хочешь, стану я монеткой
Золотою, медяком,
Ладаном иль дымом едким,
Снежной бабой, мужиком?
А желаешь, я не буду
Улетать в волшебный край,
Буду молча мыть посуду?
- Нет уж, дудки, продолжай.

   Так потихоньку, перебиваясь с киселя на воду, я ждала знаков небосвода. И они были посланы. Сначала я услышала по радио песни близкие мне по духу, а потом и сам бард явился в наш город. И по той наглости, с какой вытащили из моего вещмешка кошелек с билетами на его концерт, я поняла, что должна, непременно, познакомиться с этим «героем  нашего времени». Уж он-то не может не разглядеть во мне искру Божию. Но, увы, он увидел во мне совсем не то, что ему было явлено. И я была этим несколько подавлена, учитывая внешние и возрастные данные возможного попутчика к местам благодати. Но, будучи смиренной по природе своей, я согласилась принять любого коня, не заглядывая ему в зубы, что полностью соответствовало народной мудрости, и даже предположить не могла, что этот конь окажется Троянским. Это случилось осенью 2001 года.
      
    Незадолго до этого события я устраивала младшего ребенка в ту же школу, которая уже в народе имеет дурную славу. Но тогда мне было нужно избрать самое близкое по расположению место, дабы малыш  мог чувствовать себя взрослым. Таковым он ощущал себя чуть ли не с пеленок, правда, с пеленками дружеских отношений у него не сложилось, хотя я и пыталась его туго пеленать. К седьмому дню его жизни, я уже плюнула на это дело и ползунки ему надела. Едва научившись ходить, он уже сам выбирал себе маршруты и не признавал никакие путы. А к полутора годам он и вовсе считал себя мужиком. И тут мне на счастье или на беду он сдружился с соседями, которые плодились согласно законам природы – по ребенку в год. А когда отцу надоело это безгрешное дело, он ушел на другой участок повышать производительность семейного труда.  Одним словом, футбольная команда была в полном составе. И они очень весело проводили время, судя по тому, что я своего гадкого утенка не могла никакими способами заманить в свое живописное озеро. Проблемы его перевоспитания легли на мои хрупкие плечи, но к школьному возрасту мы уже справились с поставленной задачей. Но по странному стечению обстоятельств нас не хотели брать в первый класс, мотивируя это тем, что мальчик не выговаривает некоторые звуки и не узнал ежика на картинке. Я пыталась найти объяснение таковой дискриминации расовой, но она оказалась классовой. Как мне позже призналась сама учительница, моего малыша не хотела именно она брать в свой класс по причине нашей многодетности, и, следовательно, бедности.  Но это я узнала позже, а тогда я пыталась выяснить, что думает по этому поводу законодательство, и мне очень быстро дали ответ на интересующий меня вопрос и проблема была снята. Но появилась она позже, когда наша учительница выяснила наше истинное материальное положение. Но и эту проблему мы решили, перейдя в другой класс. Все стрессы, которые в тот период пережил мой ребенок, закалили его характер и способствовали совершенствованию. Так, заявив ему, что в силу его картавости, он обречен идти в интернат, я получила буквально через десять минут желаемый результат. А когда его учительница заставила перед всем классом при моем  активном участии просить прощения у мальчика, которого он играясь, покулачил, он тем самым поверг на обе лопатки гордыню. А когда произошел и в следующем классе инцидент, вызванный тем, что он попал мячом на уроке физподготовки в девчонок и одна из них, упав, поранила колено, то я отправила его в ссылку на полгода в ту самую «деревню», где он родился. Эти испытания закалили его дух, и когда мы вернулись, я имела перед собой уже готовый к применению в любых жизненных условиях продукт. Одним словом, он уже был готов выходить в открытый космос, что вскорости и произошло, потому  что мама стала пробивать свою дорогу к славе. А эту зарисовку я приведу с целью демонстрации скрытых проблем цивилизации, ибо во многом мудрствовании много лукавства.

Повела ребенка в школу,
Грамоте чтоб научить.
Говорят ему там: олух,
Сказку можешь сочинить?

Должен быть красноречивым,
Что-то новое изречь.
Так, как в книге: сказка- диво,
Но сумей урок извлечь.

Я от слов окаменела,
И потупила свой взор.
Я-то не одну неделю
Сочиняю всякий вздор.

За спиною груз ошибок,
Необъятен кругозор,
Да и то мой опыт зыбок,
В мыслях  кружится раздор.

Да, еще сказала тетя:
Должен быть логичным ум,
Чтобы мог в круговороте
Разных мыслей, всяких дум

Ты найти одно решенье
В лабиринте игрока,
Чтоб твое нам изреченье
Всем явило знатока.

А иначе будешь, крошка,
Ты к учебе не готов.
Погоди еще немножко,
Эдак несколько годков.

Думала, что нынче всюду
Лишь дебилизация,
Впредь уверена я буду,
Что модернизация.

Прививаются отростки
Новых супер-отроков.
Но как взглянешь на подростков,
Пробирает оторопь.

Не найдя в болоте брода -
Жизни  тропку верную,
Попадают к сумасбродным
Потому, наверное…