Летописи Лихолетья. Сказка. Глава седьмая

Глава седьмая


Мент продажный подле двери
Караулил, но доверия
Вид его не вызывал, –
Мент покуривал, плевал…

Не малиной, не калиной –
Героином, кокаином
Он торговлю крышевал,
И холуйски открывал
Двери перед Господами,
Что, подъехав, выпадали
Из больших автомашин,
Рыльцем – прямо в… кокаин.

Это что ж за заведенье,
Высилось, на загляденье,
Средь обшарпанных домов,
Полных мусора дворов?

Спереди – бордель «элитный»,
Сзади – «Фонд для инвалидов», –
Коль по вывески судить,
Да по внешности рядить.
Только внешний вид обманчив, –
Понимать всегда иначе
Надо блеск огней реклам:
Завсегда иное там,
В скрытой сущности таится;
Например, ну, вот, полиция:
Охранять она порядок
Создана, – увы, навряд ли
Это делает она –
Служит воле Пахана;
А закон – он, ведь, что дышло,
Куда деньги – там и вышло…

На машинах дорогущих
Подъезжают властьимущих
Дети, внучки – отдохнуть:
Выпить, трахнуться, курнуть…
Дети властью облечённых –
Молодежь «позолочённая» –
Приезжает в «Клуб элитный»…
Сзади – в «Фонд для инвалидов»
Ездили отцы и деды
Тех детишек, и беседы
Свои тёмные вели –
Судьбы всех людей земли,
Можно так сказать, решали:
Покупали, продавали, –
Кто-то Магом был из них,
Истукан кто, кто Двойник
Был лишь чей-то. – Всё в стране
Там решалось – в «чайхане».

А обделав все делишки,
Эти все большие «шишки»,
Маг, Двойник да Истукан,
Разъезжались по домам…
Только вот да незадача –
До своих роскошных дачек
Чтоб добраться им – опять
Надо в «пробках» простоять
Очень долго! – Делать что же!?
Решено: Ведь нам негоже
Торчать в «пробке», как народ,
Едущий на огород, –
Нужно новый тракт заделать:
От элитного борделя
До своих особняков,
Что среди березняков,
От столицы недалёко
Возвышаются высоко!...

Только эту вот дорогу,
От бордельного порога
До роскошных вилл своих
Проложить чтобы – свалить
Нужно маленький лесок:
Леса бывшего кусок,
Что остался там, последний,
Ни фига не заповедный,
Но в котором местный люд
Обретает свой уют.

Что ж, решили – так решили!
Вот уж тот лесок валили
Люди нанятые, сброд. –
Но, однако, вдруг, народ
Воспротивился окрестный:
«Это что же тут за плесень
Растакая развелась!?
Иль народ уже – не власть?!...»

«Ха-ха-ха! – им отвечают, –
Всё законно!» – и печати
На бумажках предъявив,
Бензопил лихой мотив
Продолжают свой играть.

«Что ж такое, вашу мать!» –
От такого беспредела
Люди просто обалдели,
Слов не могут уж сказать
И эмоций выражать.

Но уже в себя приходят
И в последний раз заводят
Речь свою, и говорят:
«Возвращайтесь-ка вы в ад
Свой родной, туды налево!
Прекратить пилить деревья!
А не то на душу грех
Мы возьмём, и вас тут всех
Вдрызг побьём, дадим пинка
Да лихого тумака!»

Им в ответ – одно лишь ржанье;
Да охрана прибежала
Дополнительно, – и, вот,
С нею биться стал народ!

День идёт, другой проходит –
Вверх берёт народ уж, вроде!
Бензопил стихает вой…
Кто с пробитой головой,
Кто с фингалом под глазами… –
В общем, сброд весь уползает:
Кто в кусты, а кто в овраг,
Под бульдозерный кто трак…

Но трубить победу рано –
Из широкого кармана
Деньги сыплются – и, вон,
Уж летит сюда ОМОН! –
Всё проплачено, – и шавки,
Понадевши шлемы-шапки,
Уж с дубинками бегут, –
Видимо, народу тут
Плохо, вот, сейчас придётся…

Но – мгновенье остаётся! –
Мы назад вернёмся чуть,
Сказки нашей вспомнив суть…

…То не буря небо мглою
Покрывает, над землёю
Не лесных пожаров дым
Едко стелется, седым
Не туманом на ветрах
Облаков растаял прах,

Нет, воочию незримый
И почти неощутимый
Над страною «дух» витал,
Уж до всех углов достал,
Города накрыл и веси –
«Дух» лихого Чужебесья!...

Этот «дух» весьма заразен –
В зомби обращает сразу:
Свою самость ты забудешь
Лишь чужому словоблудью
Будешь верить, и пойдёшь
За манком – и пропадёшь!
Станешь лишь чужую волю
Исполнять, – и тем доволен
Будешь ты, – свою ты душу
Потеряешь, только уши
Поразвесишь, как дурак,
Для приятья чужих врак!

Станешь ты свои святыни
Сам топтать, дурак, отныне, –
По заморскому веленью,
Но сам будучи уверен,
Что ты «личность», «индивид», –
Как Хозяин повелит…

Волей Магов Лукогорских,
Волей Магов Заозёрских,
Замок в диком чей в лесу
Возвышается, чей суд
Скор и лют, – и, вот, их волей
Тридевятое раздолье,
Ворожбою Магов местных,
В самозванских севших креслах,
Чужебесья «дух» эфирный,
Быстро городом и миром
Овладел, окутал всё
В Тридевятом, – и несёт
Ветер мусорный его, –
Не минует никого
Этот чужебесья «дух»;
За собою трех Старух
Он приводит мимоходом…

Но… вернёмся к Лесоводу!
За горами, за долами,
За лесами, за полями
Жил свободно Лесовод
И свободно жил народ,
Своей вотчинной землёю
Управлял…

         ...Но, вот, не мглою
Буря кроет небеса –
За долины, за леса,
Видимо, уж «дух» незримый
И почти неощутимый
Как-то, с ветром, долетел…

Истукан стоял, потел
И бумажку оглашал:

«Чтобы каждая душа
Становилася бумажной,
Бестолковой и продажной,
Чтоб та «мёртвая» душа
Не творила ни шиша!
Чтобы каждый, кто б он ни был,
Умную отбросил книгу,
А внимал бы лишь тому,
Что готовим мы ему!
Каждый должен встать теперь
И пройти вот в эту дверь!
Там получит он бумагу,
Заколдованную Магом;
Что написано на ней –
До скончанья его дней
Его истиной пребудет
И он с нею выйдет в "люди",
Растворится в словоблудье
Да родство своё забудет…
И тому сопротивленье
Невозможно, ибо время
Колдовское наступило!...»

Где-то птица завопила
На болоте, вдалеке
Что-то всхлипнуло в реке,
Закачались кроны леса,

Вздох невидимого беса,
Что окутал всё вокруг
Всех сковал незримо вдруг!
И никто сопротивляться
Уж не мог; толпа паяцев
Разбежалась – и, давай,
Зазывать всех в новый рай!
Отворились двери лихо;
Люди как-то попритихли,
И безрадостно пошли,
Вереницею, в пыли;
Ловко дудочка играла,
В чрево двери зазывала;
Яркозвучный фейерверк
Вширь клубился, вился вверх;
Люди как-то веселели,
Даже что-то уже пели,
Лишь бессмысленный их взгляд
Выдавал сей маскарад…

Что ж, увы, сопротивляться
Зову дудочке, паяцев
Пляске люди не могли –
В чрево двери шли и шли…

Одного лишь Лесовода
Не могла осилить одурь;
Лишь один он, одиноко,
Сам собой был, и манок он
Дудочки не замечал,
Лишь улыбкой отвечал
Ироничной на игру, –
Лишь в глазах всё больше грусть
Лесовода появлялась…

Снова сор вокруг валялся,
Вновь народ, как зомби стал, –
Грусть улыбки на устах
Лесоводовых застыла –
Ему даже как-то стыдно
Стало в сердце за себя,
За народ, – народ любя,
Он не мог его так бросить…

Неба горестная просинь
Увядала в облаках…

«Впрочем, всё в моих руках! –
Лесовод тогда подумал. –
Что ж, заворожённый дурью,
Оболваненный народ
Так и будет, раскрыв рот,
Вслед за дудочкой ходить?! –

Чтоб его освободить
Надо мне идти туда,
Где среди камней вода
Зачарована бежит,
Где ковёр, потёрт, лежит,
На котором вся страна,
В сущности, отражена,
О который свои ноги
Вытирают «бандерлоги»,
Те, что ходят в одеялах…
Погодите ж, скоро я их
Проучу и воспитаю!...»

В небе вечер тихо таял…
Лесовод домой к себе
Заспешил…
          ...К его избе,
Глядь, пожар уж подбирался,
Да всё больше разгорался…

Отчего-то, кстати, тут же,
Как народ-то занедужил,
Околдованный, – вокруг
Как-то всё сломалось вдруг:
Люди словно озверели,
Да пожары возгорелись, –
В пору ту жара стояла
От малейшей уж пылали
Искорки и дол и лес, –
Но какой-нибудь балбес
То окурок из машины
Бросит, оболдуй плешивый,
То окурок бросит в траву,
Проходя, кретин гунявый,
То нарочно подожжёт,
А потом – глядит и ржёт:
Как огонь съедает лес,
Дым клубится до небес,
Как дома, сады горят! –
Но как рад наш «Герострат»! –
Комплекс свой он утолил,
Лес, деревни, всё спалил!

Вот такой, видать, придурок
Бросил где в лесу окурок,
И – огонь съедает всё,
Ветер гарь и дым несёт!...

Уж почти растаял вечер…
Лесовод стремится к речке…
Пламя вьёт свой хоровод…
Лесовод качает вод
Из реки поток – и воды
Огненного хоровода
Гасят танец в мрачной мгле!
Пламя вьётся по земле,
Извивается змеёю –
Но, шипя, дыхнув золою,
Оседает, исчезает… –
Вот пожар уже и залит!

Впрочем, нет, не в одиночку
Лесовод боролся ночью
С разбежавшимся огнём;
Там сражалися втроём
И жена его и дети, –
Еще утром, на рассвете,
Как незримый дух коснулся
Душ людских – и обернулся
Всякий чушкой под гипнозом,
В душу словно бы заноза
Дури всякому впилась, –
Так, мгновенно, «понеслась»:
Пьянки, мусор и пожары…

Дети сразу побежали
Тот лесной тушить пожар,
Что настроился бежать
Через лес и до села…

Всё окутавшая мгла,
Кстати, тут я вам замечу,
Отчего-то изувечить
Эти души не смогла, –
Не корячилась сколь мгла,
Как на них-то не дышала,
Но ни жёнушка не впала,
Ни детишки Лесовода
В состояние уродов,
Изувеченных снутри, –
Это надо же, смотри:
Дети умными остались,
Ни черта не развращались,
И жене потуги «духа» –
Что назойливая муха, –
Невзначай как, отмахнётся,
И опять же улыбнётся…

Что ж, пожар остановили,
Пляску пламени залили…

Лесовод с семьёй прощаясь,
Скоро-быстро собираясь,
Стек берёт с собой – и, вот,
Ловко прыгает на плот;
Плот от берега отчалил…

Тут вернёмся мы к началу
Нашей сказки: вспомним-ка,
Как там Чёрная река
Через стольный град текла,
Воды тёмные несла,
Плот как к берегу причалил…
Ну что, вспомнили начало?
На плоту наш Лесовод
К берегу причалил, вот,
Спрыгнул на берег… Река
Отражала облака,
Стлался скатертью закат,
Да министр-супостат,
Там под кустиком валялся,
Над лежащим возвышался
Крупный торс его жены…

Над просторами страны
Тень от звонкой сковородки
Реяла… – Верёвкин кротко
Под той тению лежал
И казну в руках держал…

Чтобы снять навет заклятья,
Чтоб народ собой опять стал,
В воле, в разуме пребыл –
Лесовод сюда приплыл:
В Сад Камней пробраться тайно,
Тайну выведать случайно,
Как навет заклятья снять,
Как народу собой стать. –

Невозможная задача? –
Кажется, – ан нет, иначе
Рассудил наш Лесовод, –
И к дворцу идёт…

                ...Но, вот,
Замечает его первой
Та жена министра, стерва,
С сковородкою в руке, –
Треплются на ветерке
Ее кудри и одежды, –
Уж кричит она: «Невежда!
Ты куда такой идёшь,
Иль совсем не отдаёшь
Ты себе уже отчёта?!
Ну-ка, подь сюды, чего ты
Там стоишь? – иди сюда!...»

Вот такая ерунда,
Видите ль, у нас случилась, –
Видите ль, она влюбилась
С взгляда первого в него –
В Лесовода одного!

Знаете ль, она, бывало,
Муженьку-то изменяла
То с одним, а то с другим, –
Муженька ж, однако, в дым
В пух и прах-то разносила,
Ежели, дурак, косил он
На иных девиц и жён! –
«Эй, к ноге!» – И муж должон
Был примчаться в тот же миг,
А иначе бы возник
У неё конфликтик с ним –
Слёзы, ругань, – а за сим
Сковородка по башке, –
Что сейчас у ней в руке…

В общем, муж пока в отключке,
И покамест чем-то глючит,
Ему можно малость рожки
Понаставить, – на дорожке
Паче встретилась причина –
Очень ладненький мужчина!

Нет, к любовничкам иначе
Относилась она, паче
Их ласкала, обувала,
Миловала, одевала,
Но… и здесь бывало так
Поначалу лишь, – а как
Власть свою она почует
Над мужчиной – так бичует
Уж его и так и сяк,
И морально, мол, «дурак!»,
Говорит ему, орёт,
Иль, буквально, бич берёт,
Иль, буквально, сгоряча,
Кликает и палача!...

В общем, коли нету меры
У мадам – то кавалеру
Её нужно завсегда
Уж в узде держать, – узда
Та должна быть, пусть, не жёсткой,
Но всё ж крепкой, – обожжешься
Ты иначе, юный друг,
Вожжи выпустив из рук!...

Лесовода Дама видит:
«Стой-постой! – кричит. – Не выйдет
У тебя вот так уйти!
Нам с тобою по пути!»

Лесовод остановился,
Слегка Даме поклонился:
«По пути – так по пути;
Но куда же нам идти?»

«По дороге, по большой,
Туда, где нам хорошо
С тобой будет! – изрекла
Дама и подозвала,
Щелкнув пальцами, лакеев. –
Видите ль, живу в тоске я, –
Лесоводу продолжала
Дама шепотом, – так жалко,
Что я встретила тут вас
Не давно, а лишь сейчас;
Ну да ладно, лучше поздно,
Никогда чем…»
             – Дальше грозно
Говорит уже лакеям,
Что запутавшись в ливреях,
Подбежали второпях,
Изгваздавшись и в репьях:
«Эй, машину мне подать!
Раздолбаи, вашу мать!...» –

Те метнулись – и авто
Вмиг подали, – но за то
Всё равно по шапке смачно
Схлопотали, на удачу.

Даме двери открывают,
Лесовода тож сажают,
Закрывают – и вперёд
Их авто уже везёт…

Но, куда же они едут,
Солнышка закату следом? –
Прямо в это Заведенье,
Молодежные раденья
Где проходят каждый день,
А когда и ночи тень
Падает на стогны града –
Тоже танцы до упаду
Там свершаются – в "Элитный
Клуб" иль «Фонд для инвалидов»
Дама едет с Лесоводом;
В разговорах о погодах
Путь проходит их – и, вот,
Уж подъехав, у ворот –
Мент стоит вельми продажный,
Дом над ним шестиэтажный;
В ярком чреве заведенья
Молодёжь бурлит в раденьях.

С Лесоводом Дама входит –
Их в отдельную отводят
Комнатку, – там их встречает
Стол накрытый со свечами:
Можно выпить, закусить
Да за жизнь поговорить…

Дама что-то говорила,
Выпила, не закусила, –
Лесовод в ответ молчал,
Больше слушал, отвечал
Ей в ответ с умом, любезно…
Вскоре не совсем уж трезвой
Дама стала; Лесовод
Был совсем наоборот:
Осмотрелся, огляделся,
Бросил взор на залу, где все
Бились в раже, – молодёжь
Била бешеная дрожь…

Дама что-то говорила,
Изливалась, слёзы лила,
Жизнь ужасную свою
Проклинала: «Я люблю
Вас, мой милый» – Лесоводу
Говорила, снова водку
Выпивала: «Милый мой,
Быстренько ко мне домой
Мы сейчас с тобой поедем!»

Лесовод сказал ей: «Леди,
Подождите минут пять,
Я вернусь сейчас опять» –
И спросил метрдотеля,
Что, потерянный, потея,
В уголке стоял, слегка
С видом важным чудака:
«Где у вас тут туалет?» –

Пусть указан; в кабинет
Сей сияющий фарфором
Лесовод заходит, штору,
Что прикрыла зеркала,
Приоткрыл – и voila –
Перед ним престранный вид:
Кто-то с кем-то говорит
В затенённом зазеркалье,
Только глазки их сверкают,
Да и перстни на перстах, –
Приглушенно в их устах
Кулуарная звучала
Речь, – они не замечали,
Что какой-то Лесовод
К ним прислушался и – вот,
Говорит один другому –
С виду карлику и гному:

«Наконец-то мы нашли,
Что во всех краях земли,
Во всех весях безуспешно
Мы искали, но, конечно,
Наконец, теперь, нашли, –
Не на краешке земли,
А под самым нашим носом!
В том леске, который сносят,
Пилят, рубят, – чтоб, мол, тракт
Проложить, – как бы не так! –
Тракт, конечно, очень важен,
До зарезу нужен даже,
Чтобы нам всем, господам,
Ездить за город, туда,
Где коттеджи наши, виллы…
Но, иное тут нашли мы,
Отчего лесок мы здесь
Выкорчёвываем весь!

В том леске есть три сосны –
Не обычные они. –
Сосны те обычным людям
Не опасны, – но коль судьбы
Мага в сосны заведут –
То заблудится он тут,
В тех трёх соснах, – да навечно
Будет в них блуждать беспечно,
Тихо песни напевать,
Ни о чём не горевать! –
Но так будет с магом мелким;
Посвящённый - в переделку
Тут иную попадёт, –
И иначе запоёт!
Зло, которому служил он,
Всё, что сделал злого в жизни,
Всё, вдруг, вспомнится ему,
И он каждую сосну
Обойдёт четыре раза, –
До печального экстаза
Таким образом дойдёт,
Коль в те сосны попадёт!
Коли Маг в них попадает –
То мучительно блуждает
В них и выхода никак
Не находит, как дурак…

Посему, чтоб нам, Великим,
Избежать подобных бзиков,
Посему, чтоб нам Могучим,
Не дойти до этой ручки,
Нужно было три сосны
Уж найти, – иначе мы
Невзначай в них попадём
И иначе запоём!
Уж из них не выйдет Маг,
Не писал бы сколь бумаг!

Вот мы и настропалили
Дураков, чтоб попилили,
Этот лес, – что, мол, дорогу
Строим нужную народу! –
Чтоб махали топором
За монет заветный звон
Зомби глупые, «дорогу
Строя, нужную народу»! –
А по сути – чтоб срубить
Три сосны, чтоб нам пребыть
Веки вечные у Власти,
Чтобы пользоваться всласть ей!
Оттого-то и лесочек
Рубим мы, чтоб в нём до «точки»
Да до «ручки» не дойти,
В сосны те не забрести
Невзначай!
           В лесу ища их,
Мы весь лес тот, без пощады,
Просто срубим – и привет!
В тех трёх соснах – наш секрет.
Будем много-много лет
Мы тут править, коль лесочек
Изведём весь, до кусточка!

Да и, кстати, отчего же
Бунтование ничтожеств
В том лесу произошло? –
Мол, «пилить не надо, зло!», –
Отчего народ окрестный
Не убог, как повсеместно,
А лес вздумал защищать,
Лесорубов не пущать!? –
Да, увы, всё оттого же –
Подле сосен тех ничтожной
Сила нашего заклятья
Уж становится – и нате! –
Люд бунтует. Но ему
Мы втолкуем что к чему!...»

Говоривший захихикал,
Задрожала лёгким тиком
Его левая щека;
У второго – чурака
Вид был полный, он молчал,
Хлопал глазками, качал
Головой своей большой –
Вид его весьма смешон
Оттого был, что вид важный
Корчил он, но как-то, даже,
Это делало его
Лишь глупее оттого.
Говоривший свои глазки
Выпучил, какой-то красный
Даже стал лицом своим…

Но, однако, им, двоим,
В путь пора уж собираться…
Только, чу, разоблачаться
Они стали – одеяла,
Меховые покрывала,
Свои сбросив, – из-под спуда,
Но как будто ниоткуда,
Превысокие достали
Они шляпы, – надевали
На макушки их свои…

Ах, который говорил –
Вы узнали? – это Шкодник,
Вечный пакостник, негодник,
Тот, кто слушал – был Ведун,
Незадачливый колдун.

Ну так вот, примерив шляпы,
Выглядя аляповато,
Друг пред другом походив,
Малость удовлетворив
Самолюбие всё,
Шляпы сняли: «Ё-моё!», –
Лишь вздохнули, одеяла
Вновь напялили, и явно
Застремились в тот район,
Куда съехался ОМОН,
Где сейчас дорогу строят,
Где народ стоит горою
За лесок, где три сосны…
Поспешим туда и мы…