Часть третья - Эвереста покорение

       Выбор профессии я, как боцман на судне, целиком и полностью доверила своему капитану, коим на тот момент являлась моя мама. Видя мою привязанность к миру искусства, она говорила мне: «Насчет театра и не думай. Играть свои роли, играй. Но у зеркала. А в актрисы  я тебя не отдам. Не твое это место. Ты ж никому к себе прикоснуться не дашь. А там человек – вещь. Ты не сможешь себя в чистоте беречь. И в учительницы не собирайся. Тебе нервы на своих детей пригодятся. Будешь экономистом. Работа не пыльная и уважаемая». И теперь я понимаю, насколько она была права. Заниматься искусством я позволяю себе параллельно основной деятельности, в чем я еще изящно совмещаю роль учителя, стараясь поделиться со всеми жизненным опытом и всем тем, что мне щедро дарят Ангелы, открывая журчащие потоки Божественного слога.

     Учеба в институте была легкой и забавной. Сразу же мы организовали студенческую коалицию из тех, кто был близок нам по духу, в нее входили три мои землячки и другие девчонки не от мира сего, то есть те, кто был рожден не только и не столько для того, чтобы пить, есть и одеваться. И поскольку среда обитания у нас была одна, то и общение доставляло истинное удовольствие. После моего неспокойного городка жизнь в областном  центре показалась мне настолько спокойной и благополучной, что остаться там, я считала долей лучшей. И хотя в первое время было непривычно гулять по городу без приключений, я очень быстро научилась чувствовать себя раскованно. В Институте напрягаться тоже не было причин, поскольку там практически не было мужчин, потому и атак со шквалом огня уже не было у меня. На весь наш поток было всего три мальчишки, которые и прибились к нашей стайке. Их лидер был человеком интересным, но совершенно не в моем вкусе, о чем я, собственно, и давала ему постоянно понять. Но мое магическое нечто так притягивало его ко мне, что в определенные моменты это даже доставляло мне некоторые неудобства. Так, будучи, командиром нашего стройотряда, он умудрился ни свет, ни заря разбудить меня, дабы пойти с ним на ферму за молоком. Естественно у меня такое путешествие по долинам и по взгорья не вызвало интереса, чем я и навлекла на себя его гнев. Сначала меня лишили завтрака, а потом поставили на трудный участок, где я должна была конягой таскать бетон для строителей. Но, к счастью, они отнеслись ко мне благожелательно, учитывая мою субтильность, и даже на стройке мне не пришлось быть чернорабочей в буквальном смысле этого слова. Меня вполне устроила роль музы, причем легко оплачиваемая, ибо мне даже подарили шоколадку, чем был возмещен и моральный и материальный ущерб. К слову сказать, так происходит всегда в моей жизни – всякая неприятность сразу гасится приятностью, но, правда, бывает и наоборот.

       Учеба протекала плавно по заданному руслу. И мне, несмотря на то, что я потеряла свой прежний круг общения, совершенно не было грустно. Разнообразили эту вялотекущую картину бытия каникулы у моря и поездки в стройотряды, предваряющие этот отдых. Помня причитания папиных родственников по поводу  материальных трудностей, связанных с его учебой, мне не хотелось быть никому обузой, и потому помимо повышенной стипендии  я старалась участвовать в студенческих подработках. Трудность первого моего трудового десанта состояла в том, что закончив школу в 16 лет, будучи несовершеннолетней, я не могла привлекаться к строительным работам. Но, на мое удивление и ликование, был создан сельскохозяйственный отряд, и мы отправились в Калмыцкие степи. Стихи там писать я не научилась, но путешествие пошло на пользу. Купание в глубоководной реке, притоке Волги, сон на свежем отдыхе и даже физические нагрузки были романтическим приключением. Но, правда, в данную романтику поэзии местами вклинивались и холодные течения прозы. Была я многим по-прежнему сердца занозой. Мальчишки нашего отряда недоумевали, почему со мной нет сильного плеча рядом. И даже поспорили между собой на меня. И вот, узнав от кухарки о  споре, я впала в горе и решила не выходить, так сказать, на улицу, хотя практически мы там и жили, двери в бараки не закрывались из-за духоты, и единственным прикрытием были накомарники, что не спасало от ночных кошмаров, которые опять почему-то были связаны со мной. Видимо, моя мнимая открытость и доступность была таких происшествий виной. Но в первом случае я стойко пыталась избежать скандала, и когда Компот пришел выяснять, почему я забарикадировалась в бараке, и не получив конкретного ответа, хотел меня вытащить туда вместе с кроватью, я покорно вышла на вечерний променад на глазах у удивленных мальчишек нашего аула. Прогулявшись с ним вдоль берега реки, я попыталась объяснить ему, что все не в наших руках, а в руках Божьих. Не все, что в зоне доступа, доступно, не все живут прихотями тела, и что я так  бы жить не хотела. Конечно, проигрывать в споре ему не хотелось, но пришлось в силу сложившихся обстоятельств.  А месть свою он все же осуществил, потопив меня в реке на Иван Купала. Но я не унывала, поскольку уже не раз на том дне побывала. Плаваю я очень плохо, а при погружении в воду испытываю жуткий дискомфорт, в чем сумел убедиться наш учитель физкультуры, неоднократно вылавливая меня из бассейна. Но воду, как родную стихию, люблю и потому барахтаюсь с удовольствием. В ту пору я любила резвиться на болоне, создавая из него что-то вроде качелей.  Аттракцион оказался для меня весьма опасным, и зачастую мы с партнершей  уходили под воду. Но тяга к жизни была настолько сильна, что даже оказавшись на глубине, по дну с закрытыми глазами я пошла к берегу, на мое счастье направление оказалось правильным. А во втором случае штурма моего накомарника все было еще прозаичнее. К нам в лагерь являлись с дружеским визитом ребята из Московского трудового десанта. И я, будучи гостеприимной хозяйкой , радушно при прощании просила их не забывать  нас и заглядывать в гости. Долго ждать они себя не заставили, чем немало страхов мне доставили. Тихий ужас на крыльях ночи в данном случае был очень похож на кошмары на улице Вязов, ибо страстный  шепот моего имени в кромешной тьме напоминал призрак отца Гамлета, ищущего жертву. Когда обшарив весь барак, этот ужас добрался до моей резиденции, я была уже в таком состоянии, что впору было хвататься за оружие, и отвечать внятно на расспросы того, кто лоббировал мои сексуальные интересы, была не в силах. Но моя подруга быстро сообразила и нарушителя правопорядка покинуть помещение попросила. Эти детские шалости я привела, чтобы не было ощущения усталости от прочтения этого философского материала. А сейчас перейдем к страничке  под названием  «Жизнь в браке»  в прямом и переносном смысле этого слова.

       Мой будущий муж отыскал меня в том розарии, где нам пришлось проходить обучение основной специальности. Он тоже был бухгалтером, что меня нисколько не смущало, ибо светлое будущее обещало. Нас готовили быть руководителями и не только хозяйственного уровня, если судить по требованиям к знаниям Научного Коммунизма и Истории КПСС. Но с этим предметом у меня особых проблем не было, ибо семинары вел очень интересный молодой или не очень, если рассматривать в сравнении, человек. И я в его глазах была тургеневской барышней – загадочной и неповторимой, потому пятерки сыпались из рога изобилия, хотя я и прилагала некоторые усилия к изучению этого непростого предмета, поскольку и до сих пор помню названия некоторых Ленинских работ. А вот мой будущий муж наоборот оценки получал за активную общественную деятельность, был в авторитете не только у младшекурсников, но и у преподавателей. Его деловые качества я ставила ему в заслуги и позволяла ему оказывать мне некоторые услуги. Поскольку я держала себя в ежовых рукавицах, то строгий режим экономии не позволял мне баловать себя сладостями, чем и воспользовался мой ухажер. Чувствовать себя маленькой девочкой, о которой постоянно проявляют заботу, мне было приятно, и потому я сказала себе «а пусть будет, меня не убудет», тем более что он меня убеждал в том, что наша дружба нас ни к чему не обязывает, хоть и тесной нитью связывает, и мы стали встречаться. Окончил обучение он на два года раньше и по распределению уехал в Пензу, куда я позволила себе поехать на разведку, а два месяца спустя его забрали в армию. Служил он в Житомире, и на этом пеньке я съем пирожок, потому что путешествие в тот город вызвало очередной шок. Будучи по природе своей очень близкой к достоинствам жен декабристов, я решила проверить себя в данном аспекте жизненных обстоятельств и отправилась в далекое  путешествие  без всяких гарантий в приюте.  Времена были советские и, как результат, свободных мест в гостиницах города не оказалось. Помыкавшись по чужому городу, я отправилась ночевать на вокзал. Осмотревшись, я быстро оценила обстановку,  упаковала в чемодан меховую шапку, купленную на Астраханские трудовые, закрыла глаза и поняла, что попала по полной программе. До присяги я могла не дожить и даже не будучи военнообязанной. И тут на мое удивление меня разыскивали  по громкой связи, и, как оказалось, отыскалось местечко в какой-то спортивной гостинице на окраине города. Новость меня ошарашила, поскольку мой жених поставил на уши командную часть, не желая, чтоб я приняла бродяжки участь. С ужасом вспоминаю свои прогулки по чужому ночному городу и жуть той гостиницы, в которой оказалась. Но молодость многое видит в розовом цвете, в таких же красках видела свои подвиги и я.

      Возвратившись из армии, « жених» сразу сделал мне предложение. А мне, как и прежде, хотелось  найти человека по душе. Но было поздно уже и не потому, что я позволила ему надеяться на мою любовь. К тому моменту мы уже не переписывались. Он вел себя скверно, в каждом письме уговаривая меня забыть его и жить в  свое удовольствие, что не могло меня не раздражать. А в силу своего возраста я понимала, что еще немного и я останусь старой девой. Да и мой штурман встала сразу на защиту единственного на тот момент стоящего претендента на мою руку и сердце. «Такой один не останется, - твердила она мне, когда я его отправила восвояси, - вот увидишь, завтра же уведут». Но увели его уже сегодня, о чем я тут же узнала. И это меня как кнутом подстегнуло, и я поняла, что любовью не бросаются. И если я не могу его любить, то уважать непременно буду, а там, глядишь и «стерпится и слюбится», одним словом, включила режим смирения и позволила ему поехать с нами (мной и подругой) на море. Там он показал себя во всей красе – был очень внимателен и щедр, заботлив  и чуток, надежен и спокоен как деревенский пруд. И еще уместно вспомнить тут последний момент, который укрепил меня в решение отдать жениху руку хотя бы во временное пользование. Мальчиком он был активным, спортивным, что не могло мне не нравиться. И вот, когда мы втроем возвращались с вечерней прогулки в Алуште к месту дислокации наших средств, нам пришлось ввязаться в уличную драку. Местным парням не понравилось то, что у мальчика две подруги, вот и попросили его поделиться добычей. В результате мальчик показал  нрав бычий, и поскольку серьезно занимался все школьные годы Дзюдо, то результат поединка был, конечно, в его пользу. Это обстоятельство отмело мои последние сомнения, я увидела надежного защитника от коллапсов внешнего мира и покорилась участи,  решившись таки избавиться от девства, тем более что мне очень хотелось стать мамой.