Зарисовки. на отдыхе

   Не верится, что раскаленный плывущий асфальт, запыленные, поникшие от жары цветы, деревья остались там позади.
Я на море чудном  штормовом, именно такое люблю, с его пенистыми гребешками! Белосарайская коса привлекает меня своей чистотой. Заплываю на самую далекую, третью мель, вода прозрачная, людей нет, только две головы купающихся мелькают в стороне. Взлетаю на гребни волн, раскинув руки, стремглав пролетаю, в направлении берега.
Насладившись морским одиночеством, возвращаюсь обратно к людям. Совсем мелко – по пояс, отдаюсь стихии волн. Они продолжают нести меня вперед. Ноги, будто хвост русалки, тянутся по волнистому рельефу дна. За ногу что-то зацепилось, поднимаю ее над водой, на ней завис сиреневый, с двумя нежными цветками фиалки, обруч для головы. Стоящая рядом женщина восклицает – ’’Ой, это обруч вон той девочки, она вчера его потеряла''. Успеваю отметить девочку, с косичкой переплетенной сиреневой ленточкой, голова которой скрывается под подоспевшей волной. Подплыв к девчушке, вынимаю из морской пучины обруч, - ''Твой, держи''. Шире раскрыть глаза невозможно, удивительный восторг и радость светились в них - ''Мой'' – тихо прошептала девочка.
Захватив из пространства капельку ее изумления и радости, я резко ныряю в нахлынувшую волну.

                *  *  *  *  *
   Я сидела на морском берегу, засыпав полностью ноги обжигающим золотым песком. На голове у меня была шляпа, а поверх ее, как вуаль, накинут мокрый белый платок, который отделял меня от остального мира. Приглушенно, вдали было слышно - ''Горячие пирожки, свежая кукуруза, таранка, мороженое’’- с умиротворением все это слушала и была благодарна Богу, что заработала пенсию и могу подлечить песочком суставы. Подул сильней ветерок, приподняв мою платочную вуаль. На пике песочной возвышенности, над коленными суставами, сидела ящерица, ощутив мой взгляд, взмахнув хвостиком, стрелой умчалась на настоящую песочную насыпь, на которой удерживалась засохшая трава.
Под теплыми нежными лучами солнца я задремала. Вдруг мои пальцы ноги кто-то взял в руку. Я открыла вуаль, у  ног стоял маленький карапуз. Он крепко захватил пальцы ноги и сгибал и разгибал их, в такт, покачивая головой. Глаза его светились радостью. Он так поздоровался со мной, потом помахал ручкой и приложил ее к губам - это был еще и воздушный поцелуй для меня. Неуклюже повернулся, неуверенной походкой удалился за родителями.
                *  *  *  *  *
    Солнце, достигнув зенита, с высока посылало знойные, палящие лучи, которые не нежно ласкали тела, а пронзая легкий ветерок, обжигали.
Берег быстро пустел, быстрые морские белоснежные  волны не удерживали купальщиков. Я медленно плыла. Неожиданно мой взгляд скользнул по пустевшему берегу и остановился на молодой женщине, у ног которой сидел мальчонка лет пяти. Женщина небрежно держала в руке дымящую сигарету. Ее полулежащая поза сама за себя говорила, что кроме сигареты, начатой бутылки пива и телефона ее, ничто и никто на белом свете не интересует.
Оглянувшись, на женщину мальчик поднялся, задумчиво посмотрел на голубой круг, поднял его и направил на далекое солнышко. С минуту он играл с золотыми, переливающимися лучами солнца, затем, надев круг, ринулся в волны. Они как будто ждали его, то отбрасывали назад, то быстро увлекали в море. Душа мальчика пела, он пытался перевернуться в бурлящей волне. В какой то миг его ручонки зависли в воздухе, и шаловливая волна чуть не сорвала с него круг.
Мы плавали друг около друга, наши глаза искрились от счастья и радости, а волны относили нас в сторону. Пора было уходить. Я вывела малыша на берег, помахав друг другу руками, мы разошлись в разные стороны. Вдруг ветер донес до меня своим шелестом – ’’ Приходи, приходи еще’’.