Десять лет без права переписки

«Десять лет без права переписки»….
Выросли дубравы на костях,
Но не обнародованы все списки
Тех, кто лишь «мечтал» о лагерях,
Кто до них,  расстреляный,  не дОжил,
Тех, кого не знаем и не чтим,
Кто «Отца народов» был моложе,
И кто прожил больше Кобы зим…

Знают люди, где лежат останки,
Но не слышно чаще здесь речей,
Не увидишь вдов, портретов в рамке,
Нет пока и списков палачей…

Переписки не было с «тем светом»,
Но на протяженьи стольких лет
Палачи не призваны к ответу,
Вечный получив иммунитет!

Дожили до старости и смерти
С кучею медалей-орденов,
И в аду их вряд ли жарят черти
За чужих расстрелянных отцов,
Матерей, детей, во имя власти
Тех, кто приказал нажать курок,
Чтоб спалось спокойней новой касте,
И другим наглядный был урок!

«Доблестными стражами» остались
Нашей неприкаянной страны,
Не тужили, сами, не скитались,
Службу чтили все у Сатаны,
Верили в Хозяина, как в бога,
Радовал в глазах народа страх,
Взгляд "врагов народа" жён с порога,
И вопрос, повисший на устах…

Годы не меняли их настроя,
Умирали новые вожди,
Дожили почти все до «застоя»,
С орденами гордо на груди...

Вспоминая Кобу Джугашвили
С чувством восхищенья каждый год,
В Праздник все Победы выходили,
Чтобы ощутить опять почёт.

Дети их о «подвигах» не знают
Внешне «героических» отцов,
В памяти любовь пока питают,
Преумножив гены подлецов.

И лежат среди дубрав останки…
В том, что здесь родИлись их вина!
Помнят всё России полустанки,
Но должны знать жертв все имена,
Палачей, и выдавших приказы
Посылать безжалостный свинец,
Чтобы людям видно было сразу,
Кто у нас герой, а кто подлец!