Коломна

Из мартовских обрывков
И холода осколков
Не сотворить обновки,
Не сочинить стихов.
Из мартовских обрывков,
Из ниток и заплаток,
Из неба и зеленых - зеленых рукавов.

Осколки ледяные,
Заснеженные дюны,
Заблудшую комету
На небе не найдешь...
Снежинки кружевные,
Старинной лютни струны,
И вечная гитара,
И в самых недрах - дрожь...

Заблудшая комета -
В созвездии Дракона;
(астрономы землянам
напомнили опять).
Не думают об этом
Влюбленные вороны...
Из мартовских обрывков
Узлов не завязать.

Не соберешь обрывки
И не построишь гнезда,
И не сошьешь обновки,
И песен не споешь...
Из мартовских обрывков -
Не зимы и не весны,
Не утро и не вечер,
А в самых недрах - дрожь...
28-29/III-1996г.

***

Тебе давно пора
Именоваться снегом,
Ты холоден -
К чему тебе струиться,
Соединяя серым мокрым шелком
Деревья, крыши, тучи и дороги?
Пора остепениться, поседеть,
Забыть о легкомысленных слезах,
Забыть о капельках,
Танцующих на кровле...
Остепениться, поседеть, окоченеть,
Бесшумно падать,
Называться снегом,
Одаривать веселыми снежками
И карамелью радужных сосулек...
Но этот зимний ливень
Умирает
Самим собою - ледяным дождем.
2/XII-1996г.
Снежная Королева.

От города
Отгородиться
Стеклом окна,
Стеклом окна
И теплой желтой занавеской,
А в тонкой черной щели
Наблюдать
Небесный ужин
Снежной Королевы:
Луна - головка сыра сулугуни,
Фонарик - мандарин струится соком (светом)
На снежную салфетку...

...Столь огромно Ее Величество,
Что весь вот этот иней
На ветвях -
Всего одна оборка
На кружевном воздушном пеньюаре...

Сегодня она была в прекрасном настроенье,
Играла на челесте, улыбалась
Придворным снегирям и свиристелям.

А завтра что-то будет не по ней,
Она - в дурном расположенье духа,
Ломает ветви,
Истерически колотит хрустальные сосульки,
Жестоко вымораживает птиц -
Придворных снегирей и свиристелей;
Потом, усталая,
Бессильно плачет
И промокает веки
Мокрой тучей,
А на Земле при этом -
Мокрый снег...

...От города отгородиться,
От зимы,
От своенравной Снежной Королевы...
Сидеть себе
У темного окна,
У тонкой щелки
В теплой желтой занавеске.
30/I-2/II-1997г.
Островок.

Капля, точка, тычинка
Между двух лепестков.
Островок - невидимка
Между двух островов.
Тут направо - Крестовский,
А налево - Петровский.
Острова, острова...

Корабельная спевка...
Это Малая Невка
И Большая Нева.
Тенора теплоходов,
Баритоны буксиров,
Голоса, голоса...

После мартовской стужи
По Маркизовой луже
От болотистой суши -
Паруса, паруса...

Островок безымянный,
Под мостом деревянным
Посредине реки,
Не Ямайка, не Ява,
А налево, направо -
Острова, острова, островки...
5/VI-1997г.




Черапунджи.

Плачут горькими слезами
Разобиженные тучи
У подножья Гималаев,
Горы так высокомерны!
Не пускают их на север.
И поэтому на карте
Нет местечка зеленее
И мокрее Черапунджи.
Зеленее - я согласна,
А мокрее - нет, навряд ли.
Потому что город Питер,
Дорогой великий город -
Самый мокрый из великих,
Величайший из мокрейших,
Разумеется, мокрее
Гималайского местечка.
Плачут горькими слезами
Разобиженные тучи
Над Поклонною Горою
И холмами Дудергофа.
22/V-1997г.
(Вечер, дождь, коридор на работе).

Лазурный храм
Эпиграф I.
    "...Где с куполом синим
Не в силах соперничать небо..."
А. Галич.

Эпиграф II
"...Неистов и упрям,
Гори, огонь, гори..."
Б. Окуджава.

Лазурный храм Святой Екатерины.
Свеча растет в песчаной почве.
Ни золота, ни сладости стекла,
Ни самоцветных граней,
Ни одного бумажного цветка,
Ни капли анилина.
Покой и камень. Камень и огонь.
Лазурный храм и лазаревский дом.
Булыжные дворы - неподалеку
Неутомимый и невыносимый Невский.
В этих недрах -
Огонь и камень, камень и покой.
Невдалеке от этого двора -
Невероятный угол старого Арбата
И набережной Мойки.
Тишина.
26/VI-1997г.





***

На Мойке, на мостике имени Ведомства
Внутренних дел
Удачными кадрами вряд ли заполнишь пробел.
На фоне печальной кондитерской Вольфа и
Беранже
Проявится снимок любительский - второй или
третий уже...

На Мойке, под мостиком имени хористов,
хоров и капелл
Над сыростью маленькой пристани задумчивый
катер запел.
Гранит и вода. Каллиграфия балконов, оград
и мостов;
Таблички названий, заглавия колонок,
абзацев, листов...

...Удачные кадры улавливать, охотясь на
странную дичь...
Бродить, удивляться и сравнивать, понять и
пытаться постичь... 28/VI-1997г.
***
Осенний вечер
Истекает Мойкой и Фонтанкой
Из отворенных жил
Распоротого неба.
Холодный вечер
Бьется о мосты
В агонии заката.
Страдалец вечер
Стонет,
Исколотый шипами
Розы ветров.
Бедняга вечер -
Умирает,
Оставленный изменницей-луной. 12-18/X-1997г.


Круглый переулок.

Круглый переулок.
Тихий воздух.
Окон мягкие  углы,
Нет вокруг людей.
Застыли звезды.
Спать коты ушли.
Снег вечерний
Сыплет глуховато,

Застилая мост,
Сотканный из нитей
Синеватых
И пушистых звезд.


Бронза художника Баранова.


Послеполуденный отдых
Фавна -
Жаркая бронза;
Перегретая флейта,
Радужная, уснула.
Руки, рога, копыта,
Связанные узлами,
Вот его козлоногость.
Вот его волосатость.
Вот он - бронзовый желудь
Первоначальной дубравы.
      1990 г.             //Левый ботинок №2 13.06.98г.


Коломна

А, может быть,
В Коломне, в тесноте,
В пересечениях воды, и стен, и арок,
А, может быть,
В Коломне можно жить?

Освоить
(Вы не ослышались —
"Освоить" —  не "построить")
Чужую башню из слоновой кости
(В миру она покрыта штукатуркой),

Освоить, поселиться и смотреть
Из окон башни на коломенские крыши,
На трубы, корабли и на мосты,
На устья —  устремленные уста
Реки, речушек, речек и каналов,
На —  без улыбки —  Невскую губу...

Еще в Коломне можно умереть — 
На Пряжке, у Николы Чудотворца,
Сойти с ума и медленно угаснуть;
...Пойти на дно ближайшего канала...
...И, наконец, спуститься с башни в мир,
Уйти с мансарды, но не по ступеням,
Спуститься с башни —  выпасть из гнезда,
Подобно желторотому птенцу;
Свалиться с подоконника, подобно
Котенку, который не умеет приземляться
На все четыре лапы...
Подобно...
Для чего я так подробно...?

Пожалуй, тут не стоит умирать.
В Коломне можно жить.
В Коломну можно уйти
От суеты и новостроек...

...По дороге в Коломну,
На берегу известного канала
Недавно разорился букинист
Почти не коммерсант — 
Печальный рыцарь Книги...

...Недавно разорился и, по слухам,
Вот-вот уедет в Город Золотой.
...Еще один Коломну покидает.
Еще одни чужие занавески
Появятся еще на чьих-то окнах;
И, вопреки физическим законам,
От пустоты становится тесней.

Но эта теснота —  она другая —
Совсем не та,
Что за столом или в палатке...
Другая теснота —  пустая и чужая —
Одни углы, где некого встречать;

И новые чужие занавески.
15.1.96г.


Луна и август

I

Луна спускается в город —
летающая тарелка,
молочно-белая люстра,
банальный голландский сыр...

Луна спускается в город
на бархате и базальте,
в его раскаленный кратер —
ломтиком ледника.

Луна спускается в город,
в ночной и бездонный кратер,
спускается незаметно  таким, как она, ничьим.

"Ничьим"? Послышалось —  "нищим"
и бесконечно богатым
теням, и телам, и душам
бродячих братьев Луны.


II

Старик торгует лунными брусками —
распиленными ровными кусками.
Он аккуратно завернул в бумагу
кирпичики Луны. Луны? Земли?
Куски земного лунного пейзажа —
золу первоначального огня,
застывшее дыхание вулкана...

Сегодня это —  пемза.
Это —  просто.
И это не поэзия.
А проза.
1-6.8.91г.