***
«Расположив свой мольберт на листве,
Старый художник в кашне и берете
В маленьком скверике где-то в Москве
Осень рисует, и взгляд его светел.
Я не смогла равнодушно пройти,
У старика попросила картину:
- Сколько, маэстро, рублей заплатить?
- Не продаётся души половина...
Ирина ПОЛОНИНА
...Вслед за последним мазком на листе
В небо умчалась души половина.
“Скорая”, запах лекарств в суете...
Всё бесполезно! Другая машина
Тело везёт. Опечатана дверь
В доме арбатском. Открыто наследство.
Только никто не явился. Теперь
Дело закрыто. Он родом “из детства”:
В тот – “тридцать пятый и прочие” год
Сгинул отец, следом мать. Он в детдоме.
Военкомат, сорок первый и фронт...
Танковый клин... Что потом – он не помнит.
Дальше приказ: “Нету пленных у нас –
Только предатели”... Невозвращенье.
...Как-то на Сен Женевьев де Буа
Женщину встретил он в вечер осенний.
Вроде б другая судьба – та же боль:
Что им Париж? – Патриаршие снятся!
Если нельзя возвратиться домой,
Лучше вдвоём на чужбине скитаться!
Хоть полусчастье – и то не навек:
Вслед за тоской и болезнь подберётся…
Где-то под клёнами Сен Женевьев
Полулюбовь-полуболь остаётся...
Вскоре дошла из России молва:
Там перемены и можно вернуться.
Но без неё не мила и Москва –
В Сен Женевьев полдуши остаются!
Где-то, где нет ни границ, ни фронтов,
Соединились души половины...
Может, в одном из Московских домов
В рамке висит на стене та картина?
28 10 2010г. 2 часа ночи.
Свидетельство о публикации №111031205329