Необратимая реальность

ВЛАДИМИР  СТРУНСКИЙ

НЕОБРАТИМАЯ  РЕАЛЬНОСТЬ

НЕЗРИМЫЙ  ПУТЬ

Кто уж в гробу, кто чемодан пакует.
Никто не знает, сколько жизнь стоит.
Она тупа, глуха и бьёт вслепую
И постоянно душу беспокоит.

Берёг я силы, но пришлось с мечтою
Мне распроститься. Что со мною будет?
Я повернулся к прошлому спиною.
Оно меня нисколько не волнует.

Как от судьбы ударов уклониться,
Чтоб избежать сплошного мордобоя?
А может лучше всё-таки смириться,
Идти, как все, проторенной тропою?

Пускай пустой, тупой, заток кормушке,
Зато не буду часто я голодным.
Мой путь пролёг в пространстве безвоздушном,
Но вопреки унынию я бодрый.

Мне нелегко, но сам путь  выбрал тяжкий
Среди болот, но путь свой не отринул.
Вбирая боль людей, как промокашка,
Иду по человеческой пустыне.

Меня уже не трогают соблазны.
Я равнодушен к ласкам и достатку.
Но ухищренья так разнообразны
У сатаны. Он вложит яд в облатку.

И тонкой лестью разъедает душу.
Пытается облегчить мне страданья.
Молитвой козни дьявола разрушу
И встречу я его непониманьем.

Закроюсь от него знаменьем крёстным,
В каком бы не предстал красивом виде.
Пусть даже в виде девушки прелестной.
Скажу ему я: «Сатана, изыди».

Падут его невидимые чары
И будет вновь моя душа свободна.
На головы его падёт Господня кара,
За то, что вытворяет козни подло.

Мой путь во мраке и пока неведом.
Пути Господни неисповедимы.
Но всё равно за ним пойду я следом
Где Он, там и спасенье, пусть незримо.

НЕОБРАТИМАЯ  РЕАЛЬНОСТЬ

Кто ответит мне толком,
Что такое фантастика,
Когда делают волка
Просто из головастика.

Может мне нездоровится,
Но почувствуйте сами.
Головастик становится
Самым главным над нами.


Обратите внимание:
Хватит охать да ахать.
Он лягушкою станет
И заставит нас квакать.

Очень цепко сплетается
Наша жизнь с фантастикой.
В жизни всё начинается
Именно с головастика.

ЖИЗНЕННЫЙ  ПАСЬЯНС.

Мне хотелось счастья преогромного,
Но в желаньях потерпел я крах.
Жизнь со мной играет  «мизер» втёмную
При шести некрытых козырях.

Да плохи дела мои марьяжные.
И не выпал мне бубновый интерес.
Видно, где-то пропустил я что-то важное.
Не туда с поправкой, может, влез.

Взяток много у моих соперников.
У меня нет жалкого виста..
Пролезают бездари в Коперники.
Говорят, что есть ещё места.

В детстве я просиживал за партою,
Добросовестно грамматику учил.
Но краплеными играет жизнь картами.
Рок печальный шулерами обложил.

Не выигрывал ни разу в жизни «тотуса»
Я вообще с судьбой на деньги не играл.
У судьбы в запасе много разных фокусов.
Я секреты эти так и не узнал.

Но одно усвоил я определённо.
Может тоже шулером мне стать?
На крапленых жизнь играет, на крапленых.
И у жизни можно жизнь проиграть.

 ЖИЗНЬ  В  КАРТОЧНОЙ  КОЛОДЕ

Ошарашила мысль по темени:
«Не ко времени всё, не ко времени».
Жизнь похожа на партию покера:
Туз козырный – шестёрка у Джокера.

А шестёрки, семерки, десятки…
Разменяла их жизнь на взятки.
Кто даёт, кто берёт – всё без разницы.
Амазонки – лишь временно всадницы.

Без машины, без лошади – пешие.
А поэтому ну их всех к лешему.
Соблазнить нас пытаются позами.
Всё надеются каждый на козыри

Короли засмущались с валетами,
Для свиданий ещё неодетые.
Дамы же без помады и пудры,
Извините, но просто лахудры

Не туда, видно, время направило.
Но у каждой игры свои правила.
Не играющим легче советовать.
Не везёт, так приходится сетовать.

Не пришлось, чтоб завидовать спящему,
То играть надо по-настоящему,
Не боясь даже тяжкого бремени,
Ставя на кон пространство без времени.
.
Или время одно без пространства,
Но без признаков, чтоб хулиганства.
Пусть не всё у судьбы однозначно,
Каждый день не бывает удачным.

Без затей мысль буравит и гложет.
А понять всё равно он не может.
Хоть по заду лупи, хоть по темени.
Не ко времени, ох, не ко времени.

НИКТО  НЕ  ЗНАЕТ  ПРАВДЫ

Становятся от страха люди немы
Пред будущим, пред собственной судьбой.
И потому совсем не откровенны,
Что странно, даже пред самим собой.

Не потому, что стала безопасной
Ложь, или верить начали в обман.
Но все усилья тратятся напрасно.
Где правда есть, никто не знает сам.

И новых слов наступит изобилье,
И будет всех важней неологизм.
Смешается всесилье и бессилье
В одном котле, что называем жизнь.

Тогда начнёт брататься правда с ложью.
Слепцы прозреют, возопят немые
И толпы побегут по бездорожью
И каждый возомнит себя мессией.

Не будут их пророчества сбываться.
Иссякнет жизнь, а новой не наступит.
Не будут люди знать: куда деваться,
Покуда кто-то грех их не искупит.

Исчезнет прежний страх, но будет новый
И будет каждый каждого бояться.
Пока не грянет снова Божье Слово.
Пока нужды не будет притворяться.

ШАНСОВ  НЕТ

Жизнь на Земле – кошмар и дурдом.
Прав тот, кто напился в дым.
Каждый из нас заключён в другом.
Но шанса нет стать своим.

Все мы чужие другой душе,
И каждый себе самому.
И, значит, что провозгласили уже
Друг другу не мир, а войну.

Смерть вырывает из наших рядов
Тех, кто был должен пасть.
Длятся войны очень много веков.
Уже трупы некуда класть.

Но всех мертвецов принимает земля
И готова принять ещё.
Люди давно все сошли с ума
И превратятся в ничто.

Память сотрётся о прошлом своём.
Чистыми станут людские умы,
Словно с прозрачной водой водоём.
Может, тогда и не будет войны.

Может, не будет войны, а пока
Войны продолжатся вновь
Алым потоком, как будто вода
Льётся ещё всенародная кровь.

Каждый из нас заключён в другом.
Жаль, что не стал своим.
Жизнь на Земле – кошмар и дурдом.
Правый лишь пьяный в дым.

КТО  Я?

Раскалённая до звёздных температур,
Игла мой прошила мозг.
Я, словно Мерлин или Артур,
А может пришелец со звёзд?

А может быть, я не один из трёх,
А кто-то совсем иной?
Кто правит мной: сатана или Бог,
Если кто правит мной?

Может, сошёл уже я с ума,
Может, двоюсь, троюсь.
Но ведь бессмертна душа моя.
Я за неё так боюсь.

Может, во мне все люди Земли,
А может, они не во мне?
Господи, плавятся так мозги,
Что нестерпимо душе.

Мира картины встают предо мной
Сразу всех мест и веков.
Господи, Господи, что же со мной?
К этому я не готов.

Мозг мой пронзают терзаний мильон.
Страшно жить и умирать.
Хоть бы кошмар этот был только сон,
Чтоб больше не повторять.

В  СЕТКЕ  ВРЕМЕНИ

Чем осень хороша?.
Люблю я свет осенний.
У осени душа –
Играют светотени.

Сквозь сетку паутин
Луч солнца не прольётся.
Заблудится один,
Как муха, в сетке бьётся.

Как будто бы нельзя
Чего-то без причины.
За сеткою дождя
Не видно паутины.

Но всё равно взошло
Не брошенное семя.
И неизвестно кто,
Но ловит в сетку время.

ШУТКИ  СО  СВЕТОМ

Странно вечереет
До чего же рано.
Но никто не смеет
Говорить, что странно.

Солнце уже село,
Но лучи роняет.
Непонятно: белым,
Что внутри сияет?

Для луны – так рано,
Звёзд ещё не видно.
И нигде охраны
Никакой. Обидно.

Может самоцветы,
Так у нас – откуда?
Ни зимой, ни летом
Не было здесь чуда.

Что за озаренье?
Молний нет и грома.
Может освещенье
Аномальной зоны?

Может просто это
Инопланетяне?
Кто шутил со светом
Догадайтесь сами.

НЕЛИНЕЙНОСТЬ  ИСТОРИЧЕСКИХ  АССОЦИАЦИЙ

Исторические ассоциации нелинейны.
Не всегда прорастает брошенное семя
Любое жизнеописание почти благоговейно,
Если оно спрессовано в слипшееся время.

Боятся историки праздношатающихся мыслей.
Боятся солгать, неправды боятся лжи пуще.
Потомки на верёвках толкований разных повисли.
Не ведают современники, что считать сущим.

Но доходят порой нерекомендуемые тексты
Сквозь время, игнорируя войн долгих пожары..
И находят на полках достойное место.
Изучают потомки чужие, былые пожары.

ВПАСТЬ  В  ДЕТСТВО

Как хочется порой забыть, что взрослый,
Стряхнуть хоть ненадолго груз забот.
И сделать из бумаги папиросной,
Хотя бы змея, пусть не самолёт.

И запустить его не просто в небо,
Отправить аж в космический полёт.
Чтоб в быль на время превратилась небыль,
Чтоб сказка длилась, ну хотя бы год.

Я на листке рисую ненароком,
Летящие по небу облака.
Впадаю в детство с неистекшим сроком,
Но всё же без диагноза пока.

ВЕРА  В  НЕОСУЩЕСТВИМОЕ

До чего ж мы антропоцентричны.
Неизвестно, чем даже рискуем.
Убедиться желаем мы,  лично
В том, вообще чего не существует.

Пусть всего лишь воображение
И гипотеза непроверенная.
Мы готовы, и без сожаления
В него верить без тени сомнения.

Унижая своё достоинство,
Рвёмся к нами намеченной цели.
Фанатичней исламского воинства,
В  неосуществимое верим.

Суетимся вокруг обычного,
Покидая родную сушу.
Избегая порой привычного,
Словно дверь, распахнули душу.

Прикоснуться к мирам неведомым
Почему-то очень торопимся.
Но сомкнувшись с чужими бедами,
Растерявшись, мы Богу молимся.

ЖИЗНЬ  КОЛОТИТСЯ  ТРЯПКОЙ  ГРЯЗНОЮ

Диссонансы и резонансы
Психологические и сексуальные,
На взаимность имеют шансы
Генитальные и моральные.

Но фактически истребляется
А моральностью мысль крамольная.
Всё неправильно начинается,
Но кончается произвольно.

Все становятся сплошь дебилами,
В крайнем случае, просто с фобией.
Потому, что рождаются хилыми.
Нет связующей их гармонии.

Людям хочется, но не можется,
Иди нет подходящих условий.
И ссыхается влажная кожица,
И сжижаются прежние крови.

В результате грядёт вырождение –
Может быть, за грехи наказание.
Угасает горение, тление
Так похоже на умирание.

Динозавры и мамонты вымерли,
Хоть у них и другие причины.
Для соитий, пожалуй, вызрели,
Но на большее мы не мужчины.

Жизнь колотится тряпкой грязною
На ветру, у судьбы под крылышком.
Сколько в мире всего есть разного,
Но до тех далеко нам нынешним.

Нет нас в прошлом, но нет и в будущем.
В настоящем остались женщины.
Королевы и те ублюдочны,
А мужчины давно повешены.

Смерти не было принудительной.
От тоски они сами вешались.
Но, что более удивительно,
Предварительно зельем тешились.

Не глядели на женщин с желанием,
А скорее всего с сожалением.
Искажалось на мир сознание
И свернулось мировоззрение.

Появилась к жизни апатия.
Исчезали, как дым , желания.
Постепенно спивалась братия.
Вот такая у нас компания.

НА  НЕПРАВИЛЬНОМ  ПУТИ

Я вытолкнут из истинного мира
В мир  ложных представлений и химер.
Но слышу из далёкого эфира:
«Ты им для подражанья не пример»

Есть много на Земле религий  ложных,
Но истину не суждено найти.
Для вас землян, всё это очень сложно.
И все вы не на правильном пути.

Я знал, как надо, но забыл с годами.
Умел быть вечным, но утратил дар.
В моём мозгу угасло знаний пламя.
Огонь души не перерос в пожар.

Остались знаний мелкие осколки.
Мной дар утрачен за мои грехи.
Как высверк молний, тонкие иголки
Пронзают мозг, и выдают стихи.

ЕДИНСТВЕННАЯ ТАЙНА  ВПОПЫХАХ

Единство, отражённое в зрачках,
Как путь желанья к самосохраненью.
Невидимою дозой облученья –
Единственная тайна впопыхах.

Конечно, есть немало тайн других,
Загадок и феноменов природы.
На из разгадку пусть уходят годы,
Но смысл одних неясен для других.

Всё остальное покрывает пыль
Традиций, непризнаний, сожалений.
Природа лишь неоспоримый гений,
Рисует по степи живой ковыль.

Сияет солнце золотом наград
Забытых, незаслуженных и стёртых.
Во имя павших или просто мёртвых,
Как,  может, миллионы лет назад.

История забвенья не простит.
Она ещё над нами посмеётся.
В веках слеза ребёнка отольётся,
Когда она нам злобно отомстит.

ПЕРЕБОЛЕТЬ  ФЕВРАЛЁМ

Не суждено в осенний уголок
Попасть, где я природой наслаждался
В далёком детстве, когда быть не мог
Неискренним, и всюду удивлялся:

Деревьев позолоте, облакам,
Серебряной и лёгкой паутинке
И маленьким подвижным паучкам,
Как будто на эмалевой картинке.

Но позолота стёрлась, а эмаль
Потрескалась. Нет от мороза средства.
И вьюгами взбесившийся февраль
Меня откинул далеко от детства.

Я должен февралём переболеть.
Не так, чтоб только жалкие потуги.
Я должен победить, иль умереть,
Но одолеть безжалостные вьюги.

Я знаю: время нынче за меня.
Оно уже беременно весною.
А, значит, победитель буду я,
Пусть не сейчас. Но всё-таки со мною

Останется осенний уголок.
Я в нём травинку даже не обижу.
Уверен, что ещё настанет срок.
И позолоту осени увижу.

Я до эмали неба доберусь.
Так чисто оно дождиком умыто.
А, значит, снова к детству прикоснусь.
Оно ещё не полностью забыто.

ПОКА  НИЧЕГО  НЕ  ПРОИСХОДИТ

Целый день не происходит ничего.
Только звёздный свет и запахи растений.
Распахну  я вечером окно.
Полон мир каких-то новых ощущений.

За окном безмолвствует миндаль,
Соревнуясь в белокипеньи с сиренью,
Щедро ночь разносит запах вдаль,
А мерцанье дальних звёзд подобно тленью.

Если б искренне я верил в чудеса,
Мог бы поболтать я с небесами.
НО молчат упорно небеса.
Люди в этом виноваты сами.

Где-то в бесконечном небе Бог
Каждый    день  для нас часы заводит.
На границе двух, а может, трёх эпох
Ничего пока совсем не происходит.

ЗАЧЕМ  ВАМ  ОТРАЖЁННЫЙ  СВЕТ?

Я тщетно истину искал.
А вот другие не искали.
И не стремитесь в зазеркалье.
Поверьте в искренность зеркал.

Зачем вам отражённый свет?
Зачем  нужны вам искаженья?
Того не будет в отраженьях,
Чего на самом деле нет

Вас зеркало отобразит
Без ретуши, без макияжа.
Семь шкур ему снимите даже,
Оно двуличность подтвердит.

Будь хоть патриций, хоть плебей.
И стань, хоть  спереди, хоть сзади.
И будь во лбу хоть семи пядей,
Нас всё же  зеркала честней.

Ведь ни на йоту не солгут,
Лишь могут нашу ложь усилить
И отразить. Другие видят
И принимают нас на суд.

И всё ж лжецам совет я дам,
Зеркал, чтоб честных не бояться
И, чтобы в них не отражаться,
Не подходите к зеркалам.

СУДЬБА  ХОЛОСТЯЦКАЯ

Живу один на белом свете я,
Ведь одиночество вцепилось, как пиранья.
Конкретные проблемы бытия
Исподтишка испортили сознанье.

Зато дышу свободно, без проблем.
Ни от кого на свете не завишу.
Не так уж много в обиходе тем.
И многое по бедности не вижу.

В автомобиле шире кругозор,
Чем из окна маршрутного трамвая.
Зато в трамвае  всё-таки простор,
Когда пустой он ночью в парк въезжает.

И всё-таки чужое бытиё
Определяет нищее сознанье.
Мне очень хочется иметь своё,
Но я не в том родился видно зданье.

Так и живу конкретным  бобылём,
И некому свои печали вылить.
Тоскливо ночью, одиноко днём.
По бедности семьи мне не осилить.

Себя мне самого не прокормить.
Хоть некому порой излить мне душу.
Но постепенно привыкаю жить
И никого, зато не надо слушать.

ВЕЩИ – ХРОНОЕДЫ

Вещи – хроноядные животные.
Время жрут и их не остановишь.
В пасти исчезает время потное.
Не вернёшь, не вызволишь, не словишь.

Попадаешь в странную зависимость
От вещей и прожитого времени.
Хоть сто раз  кричи ему:  «БРАВИССИМО»
Словно тонет, каждое мгновение.

Время плотоядно и бессмысленно.
Время жрёт, и время пожирается.
Прокрути его назад, хоть мысленно,
Прошлое прошло и забывается.

Время впрок не наберёшь, как кажется.
Чтоб излишки как-нибудь раскидывать
Если кто свою раззявил «варежку»,
То ему прошедшего  не видывать.

НОЧЬ  ВО  ВЕСЬ  РОСТ

Ночь, как в предстартовом бреду,
Отчаянно напряжена.
Как шаль, набрасывает мглу,
Расчётлива и холодна.

Чего-то с нетерпеньем ждёт,
Наводит странную тоску.
Произойти должно вот-вот.
Что? Неизвестно никому.

Рассеялась по всюду мгла.
Вот-вот забрезжит утра свет.
Луч ночь пронзает, как игла.
Встаёт рассвет, но солнца нет.

Пустое небо, ночь без звёзд.
И даже не было Луны.
Ночь угольная во весь рост –
Страх и безмолвье сатаны.

Я  СОГРЕВАЮСЬ  СВОИМИ  СЛОВАМИ

Узоры раскинул мороз, как на пяльцах,
Колером нежно-седым.
Каждое слово – дыханье на пальцы.
Греюсь дыханьем своим.

Доброе слово и душу согреет,
Вымерзла, если она.
Пусть не горит огонёк, а лишь тлеет.
Искорка хоть бы одна.

Дую на пальцы и сильное пламя.
Робкий зажжёт огонёк.
Я согреваюсь своими словами.
Но никому невдомёк.

Слово убьёт, но оно и согреет,
Сказанное от души.
Вызвать огонь даже слово сумеет,
В сердце ответной любви.

Нету границ у возможностей слова.
Лучше его ты не трожь.
Всё ведь зависит, что сердце готово,
Правду принять или ложь.

Узоры раскинул мороз. как на пяльцах.
Колером нежно-седым.
Каждое слово – дыханье на пальцы.
Греюсь дыханьем своим.

В  ФЕРНАЛЬНЫХ МИРАХ

Связь, утеряв с потусторонним миром,
И в этом обрываю я концы.
Где нынешний бессмертный дон Рамирос
И в пятом измеренье Лао –  Цзы?.

Выныриваю я из подпространства
На новой незнакомой частоте.
Не очень отличаюсь постоянством
В метаморфозах Сигма —  альфа –  це.

То в облаках сгорю, как астероид,
И Дымом в дом спущусь я по трубе.
Или зелёным, словно гуманоид,
Вдруг стану, изменяясь по долготе.

То глыбой льда, то слишком термостойким
Я появлюсь, спускаясь с облаков.
В мирах фернальных та же перестройка,
Что началась в созвездье Гончих Псов.

Завидует  пусть Альфа мне Центавра,
А вместе с ней ещё Альдебаран.
Я, может, превратился бы в Кентавра,
Иль в переплёте кожаном, Коран.

Сегодня расшалился напоследок,
Но всё ж лицом я не ударил в грязь.
Пусть гневается параллельный предок,
ведь с прошлым миром я утратил связь.

Но формулу я помню триединства,
Хотя задача эта и трудна.
Она сложна, но проще материнства,
Звучит: Сегодня, Завтра и Вчера.

А это значит, можно спараллелить
Любой из существующих миров.
Меняя частоту, легко измерить
И сбросить изменяемость оков.

Но я утратил связь с потусторонним
И превращаться больше не могу
Останусь я трёхмерным и бессонным.
Такое  б я не пожелал врагу.

Теперь я стану просто бесполезным
И мне никак не устранить пробел.
Не ведал ни проблем я ни болезней..
Зато теперь есть множество проблем.

СО  ВРЕМЕНЕМ  НАДО  БЫТЬ  ДЕЛИКАТНЫМ,

Не всякий может времени свиданье
Назначить так, чтоб вовремя пришло.
Малейшая ошибка в созиданье –
Всё стёрто, всё до края сожжено.

Со временем быть нужно деликатным.
Оно уйдёт, потом ищи-свищи.
Всему – своё, конечно, непонятно
Лишь, только где потом искать концы.

Оно всегда, и всё же нет начала
У времени, тем более конца.
И, если для кого-то перестало
Оно быть, знать жизнь ушла.

Безмерно, безнадёжно. безвозвратно.
Невосполнимых множество потерь.
И прошлое совсем не адекватно
Тому, что вдруг произойдёт теперь.

Пусть даже время крутится в сознанье,
Как отголосок светлого в любви.
Не всякий может времени свиданье
Назначить, Время может не придти.

ПОРТРЕТ

Лоб, словно металлическая каска.
Нос, будто ключ, торчащий из ларца.
Глаза сухие – гипсовая маска.
И контуры – бойницы у лица.

Взгляд, без сомненья, дымовая шашка.,
Причёска – полурокер-полупанк.
С претензией на полусвет замашки.
И прёт на всех, как современный танк.

Зрачки в глазах мелькают, словно спицы.
Взгляд то погаснет, то мелькнёт огнём.
Вот вам портрет не то, чтобы тупицы,
Живущего ещё вчерашним днём.

ГЛАВНОЕ – НИЧЕГО  НЕ  НАРУШИТЬ

Сколько разных неполадок
Оставляют в жизни след.
В жизни главное – порядок,
Но его, как раз и нет.

В жизни главное – с природой
Жить в гармонии всегда.
Но у нас творят погоду
Недоучки- доктора.

Разных там наук и прочих
Никому не нужных дел.
Мало истинных рабочих,
Не творящих беспредел.

В суете живём, срываясь,
И бессвязной стала речь.
Ничему не удивляюсь,
Нервы надо ведь беречь.

И свои, но и чужие.
Жизнь испортишь – не вернёшь.
Нынче все теперь «крутые»,
Старики и молодёжь.

А копни поглубже душу:
Копошится в ней дерьмо.
Надо жить, чтоб не нарушить
В этом мире ничего.

ОБЛАКА

Сочетаясь, как фрагменты жизни,
Проплывают в небе облака.
Преломляясь. в озере, как в призме,
В косяки сбиваются у дна.

И, подобно, фантастичным рыбам,
Свой ведут незримый хоровод.
Образуя меловые глыбы,
В глубине прозрачноструйных вод.

То дробятся, Разные фигуры
В разных направлениях плывут.
То они похожи на гравюры,
То фантомы их уволокут.

То они белым-белы, как вата.
И фатою девичьей манят,
То в лучах вечернего заката
Обгоревшим золотом манят.

БУНТ  ВООБРАЖЕНИЯ

Я мысленно обнять пытался мир.
Но это только бунт воображения.
Мне ни к чему случайные сражения,
Как ни к чему среди чумы мне пир.

Во мне болит случайная стрела,
Пронзившая назад тысячелетья.
Пусть рана затянулась. Словно плетью,
Она ещё века обожжена.

Я чувствую сквозь тысячу веков
Чужую боль естественных страданий.
Во мне горит огонь переживаний,
И на запястьях след от кандалов

Я на кресте распят со Спартаком,
Не только был рабом я в Древнем Риме
С врагами я сражался со своими
В Сечи, под Орлеаном и Торжком.

Во многих битвах был убит и ранен,
Но всё же как-то уж не до конца.
Пусть бренно тело, но зато душа
Из поля зренья выпала тиранов.

Я был не тем, кем видел мир меня.
Был и рабом я. и носил корону.
Я даже был знаком с Тутанхамоном
И знал Аттилу, гуннского вождя.

Я был всегда, везде, где только мог.
Египетских и коптских тайны магов
Я постигал. А сколько разных флагов.
Оружия менял я и сапог.

Менялись и эпохи, и химеры.
И попадал на бал я с корабля.
Со всеми вместе изменялся я,
Вожди менялись и жрецы. и веры.

Во всех бывал я мировых столицах.
Но каждый раз другим я вроде был.
Бессмертной только душу сохранил,
Менял характер свой, одежду, лица.

Я помню своё каждое сраженье,
И каждый, где присутствовал я, пир.
Я мысленно обнять пытался мир.
Но это только бунт воображенья.

ПОГРЯЗЛИ  В  НЕГОДЯЙСТВЕ

Нет в жизни счастья, есть, зато обман
И люди все, без исключенья, лживы.
И потому ещё случайно живы.
Что каждый норовит лишь в свой карман.

Погрязли в негодяйстве и во лжи,
К тому ж своим кичатся негодяйством..
Кто смог, давно урвал своё хозяйство.
А кто не смог, по-прежнему в грязи.

Не каждый слушать каждого готов.
Нам в головы вдолбили чуть не с детства,
Что цель всегда оправдывает средства,
А идеалы –  то для дураков.

Дурак, кто верил в идеал плаката,
Свою трудоспособность повышал.
Обильно с кровью пот свой проливал.
И у станка считался демократом.

Дурак, кто верил в разные слова.
Ребёнку даже малому известно:
Для демократии быть должен каждый честным.
А этого не будет никогда.

Чем тяжелее жизнь, тем больше лжи.
И что такое счастье, мы не знаем,
Ведь не живём, а только выживаем.
И множим наши тяжкие  грехи.

И верить мы перестаём друг другу,
Когда живём : «Ты мне, а я тебе».
Но не помогут никому в беде
И не протянут дружескую руку.

Живём мы в слишком сумасшедший век.
Быть может, люди все сошли с ума.
Ведь ворон ворону не выклюет глаза.
Себе подобных убивает Человек.

О  СКВЕРНЕ  ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ

Человек во времени размазан
На тысячелетия назад.
Древним культом с будущим он связан
И в душе, быть может, ретроград.

Он лишь винтик в колесе прогресса,
Но ему не надобен прогресс.
Он боится за своё лишь кресло
И на свой костюм наводит блеск.

За любую маленькую радость
Расплатиться всё равно придётся нам.
Человек исподтишка готовит гадость,
Всё равно кому, но  лишь бы сам.

Он не любит критики в свой адрес,
Не заметив ничего вокруг
В рот ему вы не кладите палец,
Но душа его таит испуг.

Он боится всех: кто за, и рядом,
Верит в порчу, сглаз и колдунов.
Извернётся самым скользким гадом.
Укусить, ужалить он готов.

Тех, кто покушается на имя.
Даже пусть нечестное его.
Он готов поступками своими
И чужое вымарать бельё.

А пообещай ему отмазку,
Руки, словно пёс, готов лизать
Он любую подлость по указке
Будет делать или покрывать.

Лишь бы жить в покое и достатке,
На других людей ему плевать.
И для жизни  своей сытой, сладкой.
Он готов любого предавать.

НЕ  ЛЮБЛЮ  ДИАГОНАЛЕЙ

Я в жизни не люблю диагоналей.
Они всегда угрозами чреваты.
На перекрёстках рыцарские латы
От времени ржавели и сгнивали.

А по прямой, хоть более опасно,
Прямая ведь со всех сторон открыта,
Но нет там не засады, ни защиты.
И на других рассчитывать – напрасно.

Но сразу видно: кто здесь «за», кто «против».
И даже, если сразу грянет битва,
То сотворив защитную молитву.
Все силы на врага, не медля бросить.

Но есть ещё крутые повороты,
Что заведут в такие передряги.
Никак не отсидишься  тут в овраге.
И выход твой искать не будет кто-то.

Когда один выходишь на один.
Ответственность не передать другому
Тут думай сам, на то и есть ты НОМО
.А стало быть:  себе ты господин.

Но, ежели не ведаешь, как быть,
Решайся.  Победителей не судят.
А там, как повезло, так всё и будет.
Поэтому старайся победить.

Жизнь – некое подобие игры.
Играют даже те, кто не умеет.
Но помни: побеждённых не жалеют.
Стремись, чтоб не был побеждённым ты.

Но, если не туда тебя послали,
И видишь: не сумеешь победить,
Тогда по запасной диагонали
Уйди. Так всё же легче уходить.

ЖИЗНЬ  МОЯ – СПЛОШНАЯ  СУЕТА

Я молодостью заплатил за поиск.
Я тратил годы, время чтоб найти.
И счастья моего уехал поезд.
И я один остался на пути.

Я проиграл не только то, что было.
Вообще  я проиграл всё, что имел.
И оттого так на душе уныло.
Не смог я сделать то, что я хотел.

Пустые ставил сам себе задачи.
Ни на одну я не нашёл ответ.
Всё, что я делал, ничего не значит.
Всё это только суета сует.

Я проиграл своих любимых женщин.
Они сквозь пальцы, как песок ушли.
И в жизни я терял не только вещи.
Забыл я даже, смысл в чём любви.

Всё было в жизни: встречи, расставанья,
И, кажется, ещё была любовь.
Остались только от любви страданья.
И врядли это повторится вновь.

Я проиграл здоровье, тело, душу,
Я проиграл свой жизненный покой.
Я, как Самсон, сам на себя обрушил
Страданий свод, и я теперь другой.

Я захлебнулся мутной пеной смысла.
Но как-то выплыл, даже вроде жив.
В моём мозгу перемешались числа.
Я, словно узник в древнем замке Иф.

Но я, увы, совсем не Монте-Кристо.
Не выплыву из глубины, как гусь.
Я в молодости был ещё неистов.
Но потерял я даже к жизни вкус.

Я не лишён тщеславья и азарта.
А жизнь слишком сложная игра.
Но я поставил жизнь свою на карту.
Всё проиграл, и самого себя.

ХРУПКАЯ  ЖИЗНЬ

В жизни шипы много чаще чем розы.
Варится каждый в себе, как в котле.
Самооценка зависит от дозы.
Иной раз подумаешь и о петле.

Можно не сразу ответить на вызов
Можно опасностей всех избежать
Нужно всегда найти взвешенный выбор
Не торопиться. и не опоздать.

Скоропалительность наших решений
Не улучшает событий никак.
Осознаёшь, что не только не гений,
Но к сожаленью ещё и дурак.

Жизнь хрупка и порою прозрачна.
Чуть надорвался и кончился путь.
Даже живёшь, если блекло, невзрачно,
То всё равно с нею бережным будь.


ЛОЖЬ  НАПРОКАТ

Мы захлебнулись грязным смогом
Гипертрофированной лжи.
И нет печальнее итога,
Чем замутнённые мозги.

Мы так заврались, что не можем
Обман от правды отличить.
От грязной лжи сереет кожа.
Так дальше невозможно жить.

В обзорной нашей панораме
Ложь, словно взята напрокат.
Нахально врут огни рекламы,
Строкой бегущей лжёт плакат.

По радио ложь и в газетах.
Нигде уж правду не найдёшь.
Кумиры ложные воспеты       
И стала  нормой жизни ложь,

Хоть упирайся в землю рогом,
Хоть от бессилия реви.
Мы захлебнулись грязным смогом
Унифицированной лжи.

ТИШИНА

Тишина! Словно звуки ушли все из дома.
Остановились часы, но время ещё не утратило бег.
Тишина мне такая ещё не знакома.
Только запахи звуков галлюцинируют  бред.

 Тишина, перешедшая в муку пространства.
Время спрессовано звуками в чёрный квадрат.
Тишина! словно призрак стоит мессианства
И до боли в ушах давит звёздами ваккукм - супергигант.


Тишина подкрадётся не слышно на лапах.
Захлебнусь тишиной, засосавшей, как будто болото
Тишина одиночеством давит, но запах
От нее нестерпим, словно кончился кто-то.
 
Тишина сквозняком остужает мне душу,
Разлагая, притом, на молекулы бренное тело.
Тишина навалилась медвежьей огромною тушей,
Сквозь горечь Земли в суетливой тщете беспредела.

ЧЁРНЫЕ  ДЫРЫ

 Чёрные дыры не выгорают дотла.
Вс1 поглощают и не выпускают наружу.
Вспышке подобно, рождается в небе звезда.
Или Галактика, только их не обнаружить.

Всё происходит в хранилище чёрной дыры,
Словно в аду, и не дай Бог такое приснится.
Как бы сверхплотный зародыш умершей звезды,
Но тогда чёрные дыры должны засветиться.

Но не единого кванта не вырвет поток.
Чёрные дыры пусты, как космическиё вакуум.
Может, в тех дырах творит сатана, а не Бог.
Может быть, в них и сгорел Преподобный Аввакум?

Есть гравитация в чёрной дыре или нет?
Может она во Вселенной прообраз могилы?
Всё исчезает в дыре, как погашенный свет.
Даже сверхяркие звёзды теряют в ней силу.

Так неужели же в дырах Вселенная вся.
Страшно подумать, но некуда миру деваться.
Чёрные дыры не выгорают дотла.
Что-нибудь всё же должно непременно остаться.

В СКАЗКЕ,  ГЛАВНОЕ,  ТАЙНА

Сказки прекрасны, пока их насильно не делают болью,
Реальность от игры воспалённого мозга  не отличая,
Воображение пусть никогда не покроется пылью.
Сказочный мир тем прекрасен, что он не отчаян.

Пусть не всегда, даже в сказках добро побеждает.
И поражения богатырей пусть случайны.
В них невозможное деется, мы это знаем,
Но всё равно ещё верим в незримые тайны.

В образах сказочных мы отошли от Кощея.
Разных Горынычей, эльфов, Дюймовечек смена.
Новые сказки в другие миры, пламенея
Нас увели, расширяя границы Вселенной.

Сказки прекрасны, пока не становятся былью.
Если по-честному, это всего лишь мечтанья.
Сказки нужны для того, чтоб мечты не забыли.
Главное всё-таки в сказке, по-моему, тайна.

ЗА  ЧЕРТУ  ЖИЗНИ

Реально теряем попытку  одну
Узнать то, что нам непонятно.
Мы редко выходим за жизни черту,
Боятся вернуться обратно.

Ведь зуб за чужою щекой не болит.
Жить можно, и не беспокоясь.
Но смерть обнажает всё чувства навзрыд
И будит уснувшую совесть.

Кто умер, уже  никогда  не соврёт.
Обман ему больше не нужен.
Кто жизненный свой завершает полёт,
Ещё не сгорел, но остужен.

Душа беззаветней ещё, чем любовь,
А тело слабо и бессильно.
Присуще ему боль, страданья и кровь.
Оно же потеет обильно.

И смерть человека ещё не предел.
Теряем лишь бренное тело
.Душа может жить даже в тысяче тел,
Но в этом ли разве всё дело?

Свободен лишь тот, кто душою не раб.
Кто волен в своих измереньях.
А мы не свободны. Срок жизни, хотя б,
Мотаем, мы, как в заключенье.

Мы наших страстей и болезней рабы.
.От многого в жизни зависим.
Не можем без ненависти и любви,
Без книг, телевиденья, писем.

Тоскуем  в разлуке. Снедает нас грусть.
И кажется  жизнь одинокой.
Рабы своей жизни и собственных чувств..
Всё это довольно жестоко.

Мы смерть не умеем принять, как судьбу.
Нам многое в ней не понятно.
Мы редко выходим за жизни черту,
Боясь не вернуться обратно.

ПЕРЕБРАЛ

Выпил. Хочется ещё.
Всё не так уж сложно.
На душе – хорошо,
На сердце тревожно.

Выпил снова я чуть-чуть,
Вроде полегчало.
Двести грамм принял на грудь.
Двести грамм – немало.

Но душа моя твердит:
«Что-то не хватает»
Чтобы не был я сердит,
Вновь мне наливают.

Может сотворить дебош?
Помоги, дурёха.
Говорят, что я хорош,
Почему ж мне плохо?

ХОРОШО  У  НАС  В  ДУРДОМЕ

Хорошо у нас в дурдоме.
Нет запретов ни на что.
Хочешь: станешь управдомом,
Хочешь: бабою его.

Можешь стать борзой собакой
Или заднею ногой.
Хочешь: полем с диким маком,
Или даже с коноплёй.

Хочешь: поменяешь кожу,
Как змеюка, без пальто
Хочешь: стань в любую позу,
И не будет ничего.

Можешь в будущем и прошлом
Каждый день сходить с ума.
Если чем-то огорошен,
Приходите к нам сюда.

Если где-то есть свобода,
Безусловно, здесь у нас.
Потому, что вся природа
Для безумных только масс.

Если ты не сумасшедший,
Или даже не дурак,
То тебе за эти речи.
Восемь лет дадут за так.

А у нас за между прочим,
Будь хоть кучей кирпича.
Хоть учёный, хоть рабочий,
Но не трогай главврача.

ДУША  МОЯ,  КАК  ВЫЖАТЫЙ  ЛИМОН

Никто не знает сколько суждено.
Но час последний, он не за горами.
А сколько и кому отведено,
Так это с жизнью разбирайтесь сами.

Всё ниже опускаемся на дно.
И брать от жизни многое спешим.
Всё съедено, всё выпито вино.
И всех, кого смогли, мы отлюбили.

Душа пуста, как выжатый лимон,
Чего не скажешь об уставшем теле.
Ещё желаний, может, миллион,
Возможности давно все на пределе.

А жизнь течёт и близится к концу,
Ну, так сказать, к своей последней фазе.
И всё печальней осознать уму,
Что никакие не спасут указы.
 
Но пройден путь и выбрана стезя.
Кто виноват, что сам всё делал в спешке?
И, если не добрался до ферзя,
То умирать придётся тоже пешкой.

 РАЗЛАД  С  САМИМ  СОБОЙ

Я стал неправильным и злым.
В суждениях категоричным,
До неприличия больным,
До отупенья истеричным.

Я стал былое забывать,
Терять истраченное время.
На всё мне стало наплевать.
Я в ногу не иду со всеми.

Я чувствую в себе самом
Уже начало вырожденья.
Мой мозг Гоморра и Содом.
Я становлюсь своей  же тенью.

С самим собой в душе разлад.
И не найти успокоенья.
Я самому себе не рад.
Жизнь – только краткое мгновенье.

А дальше – темнота, распад.
Всё, словно в смоговом тумане.
.Я в тупике. Поставлен мат.
Угасли все мои желанья.

Неизлечимо суетой,
Хоть незаметно, но я болен.
В душе моей давно застой.
Ни в чувствах, ни в делах не волен.

Я жизнью  выбит из седла.
Лежу в канаве у дороги.
Всё происходит без меня.
Со мной ничто не происходит..

Я есть, и вроде меня нет.
Сгорел или уже остужен.
Пусть не сошёл ещё с ума,
Но никому уже не нужен.

Но не о том моя печаль,
Хоть и полно других отметин.
Брони моей ржавеет сталь.
Не нужен мне никто на свете.

Я, словно заперт в тесный бокс.
Чего не совершил, в том каюсь.
Но вот незримый парадокс:
 Я сам с собою не  общаюсь.

Я  В  ПЕЧАЛИ

 Я выпотрошен без остатка.
Никто мой не услышит крик.
И раньше жизнь была не сладкой.
Теперь передо мной тупик.

Я всё на свете ненавижу
И даже самого себя.
Есть выход, но его не вижу.
Что можно всем, то мне нельзя.

Я, словно кем-то околдован.
И не постичь мне тайных чар.
Мой мозг ледовой коркой скован.,
Хоть в голове моей пожар.

До безразличия не модный
Ни в чём. Не буду молодым.
Я ко всему теперь холодный
И даже к радостям земным.

Пусть не угрюм я , но печален.
И раздражает каждый звук.
И не волнует запах спален
И нежность обнажённых рук.

Я равнодушен к ласке женской.
Я просто умер для любви.
Я за оконной занавеской
Не слышу запахов весны.

У смерти я не брал рассрочку.
Я – тихий след карандаша..
Во мне есть только оболочка
И непонятно, где душа.

ПЕСНЬ  КИЛГОРА  ИЗ  ШИМДБРОДА

( по мотивам  исландских саг)

Опасаясь варгумфов голодных,
Избегая болотных ундин.
И ветров неизбежно холодных,
Пробираюсь меж гор и равнин

Посреди пепелищ и пожарищ
И сожжённых войною долин.
Но со мною мой верный товарищ:
Заколдованный меч Килдурин.

Одержал над Вильтором победу.
Я устал. Ночь застала меня
Где же Асни моя с Скандербегом,
Где мои дорогие друзья?

Должен с Суртом сразиться в Гардаре
И спасти мир от магии злой.
Колдуны ледяные мешали.
Но всегда меч Альфаров со мной.

Он звенит, предвещая, победу,
Меч волшебный послушен лишь мне.
Уничтожу я Сурта и въеду
Я в Гардар на небесном коне.

Путь пустынен и вправо и влево.
Свою песнь до конца допою.
Только Асми, мою королеву
Я своею женой назову.

ГЕНЕТИКА  БОГА

Ген –  не закрытый чёрный ящик.
Он информацию несёт.
Между согласных и шипящих
Есть промежуток. В нём полёт

Не просто мыслей и фантазий,
А бесконечность теорем.
Страховки нет от эвтаназий,
Есть просто нераскрытость тем.

В нас человеческая тайна
Тысячелетий и веков.
Мы появились не случайно,
Нас по подобью создал Бог.

Господь не смеживает веки.
Он нас страхует от всего.
Любая тайна человека
Есть благолепие Его.

Никто не ведает, что в генах
У нас  таится Бога код.
Но, кто познал другому цену,
Тот и свою осознаёт.

Генетика – наука чисел,
И информация Небес.
Но расшифровывая смысл,
Приобретаем в жизни вес.

Есть Космос в нас и Бог есть в каждом,.
За что ему хвалу поём.
Поверивший в Него однажды,
Сам расшифрованный геном.

ОТ  СЕБЯ  НЕ  УБЕЖИШЬ

Безмерна человеческих страданий,
Родившаяся на сердце печаль.
Куда идёшь? Не от великих знаний
Стремишься в неизведанную даль.

Обман таится в самообольщенье.
Не обольщайся. Жизнь такова,
Что самое в ней главное – прощенье,
А не прощенья лживые слова.

От самого себя сбежишь наврядли,
Да и куда практически бежать?
Сумеешь осознать ты сам едва ли:
В самом себе небесная печать.

В самом себе благословенье Божье,
Но только то, что сам ты заслужил.
Душа дорог не знает. Бездорожье
Ведёт ко всем, кого ты не любил.

КТО  ОН?

Мне не приснилась дама треф,
Да и валет бубей.
Жизнь наша – это только блеф
В эпоху королей.

Он был не немец, не француз
Наш серый кардинал,
Но он зато козырный туз
И клирик-маргинал.

Не грешник он и не святой,
Причём уж много лет.
Он и не лжец, и не герой,
Он лишь анахорет.

И у него под колпаком
Весь целый шар земной.
В одной руке свет держит он,
Тьма у него в другой.

Он всемогущ, но он не Бог.
Земная в нём душа.
Но и его шестёрка бьёт,
Хотя исподтишка.

НОЧНОЙ  ПОЛЁТ

Ночной полёт, но не валькирий,
Не шабаш ведьм издалека
Мы совершаем в этом мире
Полёт. куда летит душа.

Нет у души ограничений.
Пространство, время сквозь неё
Проходят сонмом озарений.
И облака – её бельё.

Метеоритный дождь небесный
Пронзает, но не иссечет.
Душа свободно, словно песня,
Летит. но тих её полёт.

Она пронзит тысячелетья
И тысяч тысячи парсек.
И ветер солнечный, как плетью,
Ожгёт её простывший след.

Нет ничего прозрачней в мире,
Чем просветлённая любовь.
Ночной полёт, но не валькирий.
С души  моей сочится кровь.

СОБСТВЕННЫЙ  ДОМ

Я не сбежал из своей страны.
Я берег покинул чужой.
Я жил просто ради своей любви.
И вслед ушёл за мечтой.

Это родина их, а не моя,
И не моя страна.
За голод простых людей всегда
Им дают ордена.

Я тот, который хотел смолчать,
Но почему-то не смог.
Мои уста не сомкнула печать
Даже больших дорог.

Я правду пришёл поведать всем вам,
Людям планеты Земля.
Ваша планета – большой Бедлам,
Не пригодная для жилья.

Нельзя жить там, где цветёт порок,
Даже среди цветов.
Вы мотаете просто срок,
Хоть вроде вы все без оков.

Только оковы есть в вашей душе.
Жалкие вы рабы,
Все живущие на Земле.
Только ведь вы, не мы.

Моя страна лишь во мне самом
И больше она нигде.
Я сам для себя свой собственный дом,
Построенный на звезде.

КУЛЬТУРА  В  ЧИСТОТЕ  ДУШИ

Любой, порой, двуликий, словно Янус,
И не достоин собственной мечты.
И, если зад ты называешь «анус»,
Ещё не значит, что культурный ты.

Культура не в словах и не в поступках,
А в чистоте лишь помыслов твоих.
Идти, конечно, можешь на уступки,
Но компромисс, лишь только компромисс.

Людей обманешь и себя, но Бога
Наврядли кто сумеет обмануть.
Душа, что притворяется, убога.
Но к Богу лишь, единственный твой путь.

Я  БОЛЬШЕ,  ЧЕМ  БЫЛ

Я больше, чем был,
Но я меньше, чем стал.
Я мир полюбил,
Но от мира устал.

И тьма мне, как свет,
Только свет мне не тьма.
И там меня нет,
Где сегодня не я.

Где завтра мне быть,
Может знать только Бог.
Успел я забыть
Перекрестье дорог.

Я Розы Ветров
Не искал аромат,
Но петлями слов,
Я как будто зажат.

Небесный любил,
Не земной пьедестал.
Я больше, чем был,
Но я меньше, чем стал.

МНЕ  НЕ  ВСЁ  РАВНО

Когда творю, Я – Гулливер.
В быту я лилипут.
Энергия различных сфер
Освободит от пут.

Кто верит – вырастит  в глазах
Пред глупою толпой.
Творец испытывает страх
Лишь пред самим собой.

На крыльях творчества лечу
Я чуть не к облакам.
Духовно вырасти хочу.
Богатство – это хлам.

Но ведь богатство есть души,
Что Господом дано.
Дороже Божьей, нет любви.
И мне не всё равно.

В ПАРАЛЛЕЛЬНОМ  МИРЕ

Живём мы в параллельном мире,
Как некто в собственной квартире.
Живём, не ведая свободы.
Там нет ни выхода, ни входа.

Но есть пути проникновенья
Сквозь стены, сквозь века, сквозь мненья.
Сквозь неба высь и дно реки.
И даже знаньям вопреки.

Быть может, в глубине пещеры
Есть тайный знак, как символ веры.
Рисунок или пентаграмма,
Звезда из параллелограмма,
 
Крест золотой, животворящий,
Иль голубь далеко летящий..
А может, просто крест нательный,
Мир параллельный, запредельный.

И в этом запредельном мире,
Мы, словно в собственной квартире.
Пускай без выхода и входа,
Но с ощущением свободы.

НА  СМЕРТЬ  ПОЭТА

Поэт от мира не сего,
Как впрочем многие поэты.
И груз забот лёг на чело,
Быть может, даже всей планеты.

Он не нуждается в толпе,
Что избрала его кумиром.
Он был изгнанником в стране,
Которой отдал свою лиру.

Он был не тем, кем быть он мог.
И не был тем, кем быть хотелось.
Он рано подводил итог
Того, что называлось зрелость.

Он был мудрее, чем старик.
Хотя ещё не стар годами.
И вдохновения родник
Не в небесах черпал. Меж нами

Он был  один из нас и всё ж
Душою выше был над всеми
Но рок занёс коварный нож.
Подставило подножку время.

Он душу опалил огнём,
Любимец Муз и женских спален.
Он был талантливым во всём,
А, может, даже гениален.

Его уж больше с нами нет.
Скорбели, плакали, стенали.
Он лёг виском на пистолет.
Где были мы, когда был с нами?

Не оказалось никого
Из тех, кто заклинал любовью.
И гениальное чело
Окрасилось вселенской кровью.

За нас он думал и страдал,
Когда мы кушали и пили.
Он нас любил и точно знал,
Что в нём мы лишь себя любили.

НЕПОНЯТНЫЕ  СЛОВА

Я спросил у человека
Одного, чуть погодя:
«Как войти два раза в реку,
Из неё, не выходя?»

На какой живём планете,
Знает даже молодёжь.
Как он мне сумел ответить,
В книжках разных не найдёшь.

То ли притча, то ли мудрость,
Не пойму я до сих пор.
Может, это просто глупость,
Но язык её остёр.

Не сумел понять ответа,
Хоть знакомые слова.
То ли есть,  а, может, нету
У ответа «борода».

Произнёс вполне простые,
Как мир, старые6 слова.
Только слышал их впервые,
И понять сумел едва.

«Заскрипят стальные перья.
Как напишешь, так прочтёшь.
Если вышел из доверья,
То наврядли вновь войдёшь».

Есть ли смысл, иль нету смысла,
Мне ей Богу не понять.
Те слова в мозгу повисли,
Чтоб, как радуга сиять.

МЫ  ВЕРИМ  НЕ  В  СКАЗКИ

На век отставая от взрослого мира,
Мы в детстве живём в измеренье другом.
Нас часто страшат колдуны и вампиры.
И мы бесполезно куда-то идём.

Мы верим не в сказки, а в их воплощенье.
И что могут значить простые слова?
Но праздник единственный – свой день рожденья
От счастья и радости сводит  с ума.

Страна не в пространстве с названием «Детство».
Она лишь во времени. Время прошло.
В него возвращаясь, спасаемся бегством
И чаще всего от себя самого.

СВОЯ  ДУША –  ПОТЁМКИ

Кровоточит душа, стеная,
Ибо в истине только боль.
Капли крови у самого края.
Запеклись, превращаясь в соль.

Кровь и слёзы, душа в смятенье.
Мысли, словно пчелиный рой.
А разыгрываемое представленье –
Это фарс пред самим собой.

Словно кто-то сдирает кожу.
С тела так же, как и с души.
Сам себе ведь не плюнешь в рожу,
Даже, если в  душе ни зги.

Не чужая душа – потёмки,
А своя, как хвостом не крути.
В каждом что-то есть от подонка,
В каждом затхлом углу души.

Эгоизм от других не спрячешь,
Выпирает, как горб, но ржа
Изнутри никак иначе.
А могила у всех одна.

Перед смертью очистишь совесть,
даже, если и н виноват.
Ни о чём, чтоб не беспокоясь,
Пред Всевышним успеть предстать.

И в последней строке словесной
Не зациклен молитвы слог.
Взгляд прощальный – прощальная песня.
И судьба подведёт итог.

ИЗНАНКА  ПРАВДЫ

Изнанка всякой правды – ложь.
Но правда очень несъедобна.
Лжеца речь, повару подобна.
Молчание острей, чем нож,

Что режет правду на куски.
Кому от истины кусочек?
Так много в правде чёрных точек.
Так мало в правде красоты.

А ложь  на блюдо возложи.
И нету сладостней десерта.
Как карты в пальцах экстраверта.
А фокус – это правда лжи.

Зато изнанки нет у лжи.
Ложь для безумца бесподобна.
А правда? Правда несъедобна.
Ты мне её не говори.

СМЕНА  ДЕКОРАЦИЙ

Не оскорбляйте подозрением усопших,
Или готовящихся обрести покой.
Земное всё их не волнует больше.
Их небеса позвали за собой.

Практически в небытие распада
Есть тоже эксклюзивный интерес
И даже слов им никаких не надо.
Они уже в преддверие небес.

Их души, словно раненные птицы,
Что мечутся меж небом и землёй.
Такое может с каждым приключиться
И, кажется, произойдет с о мной.

Нет в смерти ни тревоги, ни трагедий.
Она естественна, как солнце и луна.
Для человека, птицы и медведя,
И даже для земного червяка..

Небытие лишь смена  декораций.
Театр – жизнь, а смерть – простой уход.
Из-за кулис нам легче притворяться.
Свободен от всего лишь тот, кто мёртв.

Живые могут лгать и развлекаться.
Сойти с ума и быть уже, как псих.
Но нет нужды усопшим притворяться.
Не оскорбляйте подозреньем их.

Я  ПРОСНУЛСЯ,  НО  НЕ  ПОМЕР

Я проснулся, но не помер.
Удивился  больше всех.
Отколол со мною номер
Ангел, верящий в успех.

Я проснулся: всё болело.
Значит, всё ещё живой.
Надо мной лишь купол неба,
Как большой презерватив.

Кто меня предохраняет.
Ангел или всё же Бог.
Оттого, что я не знаю.
На душе полно тревог.

Меня будит рано утром
Богатырский чей-то храп.
Мне приснился в Камасутре
Нарисованный Приап.

Я, конечно, снам  не верю.
Не могу их толковать.
Но душа, как настежь двери.
Мой же храп мешает спать.

То ли сном своим разбужен
И в душе моей темно.
То ли слишком плотный ужин
И забыл закрыть окно.

Я от страха чуть не помер,
Вроде жив, не стынет кровь
Отколол со мною номер
Ангел, верящий в любовь.

РАБСТВО  В  ДУШЕ

Земная чернь не сын небес.
Так значит, Господу угодно.
Пока в душе лукавый бес,
Наврядли станет раб свободным.

Свободно дух, а тело – тлен.
Не по рожденью благородны.
Кто сам сумеет встать с колен,
И в рабстве может стать свободным.

Но тяжко жить с душой раба,
Отнюдь в рабах не пребывая,
Хозяин – раб или слуга.
Душа у личности такая.

Свободу, чтобы ощутить,
В себе выращивают долго.
Кто цепи сбросил – воспарить,
Своим считает чувством долга.

Сгореть ведь можно от стыда,
Так много в сердце лжи и мути.
По капле выдави раба
Из внутренней духовной сути.

ПОДВАЛЫ  ПАМЯТИ

За всех я думать не умею.
В подвалах памяти  моей.
Портрет и Дориана Грэя,
И образ трёх богатырей.

Роль можно ведь сыграть любую.
И кем угодно можно стать.
Душа скорбит или ликует,
Но невозможно смерть сыграть.

Пусть умер тыщу раз на сцене
И натурально без прикрас.
Но кровь стучит в мозгу и в вене.
Бывает смерть один лишь раз.

Один лишь раз всего навеки
Из списков выбыл на земле.
Но, если не был человеком,
Никто не вспомнит о тебе.

ВСЕГО  ЛИШЬ  СОН

Был май и в окна небоскрёба
С небес глядели облака.
Поклялись в верности до гроба,
Несорванные два цветка,

Что зацветали на балконе,
\Практически, в конце весны.
Летящие, как будто кони.
Мне снились розовые сны.

Ни «бенуары», ни «галёрка»
Не аплодировали мне.
Мне снились улицы Нью-Йорка.
Бродвей мне снился в неглиже.

В неоновых огнях рекламы
Проспекты, стриты, авеню.
Но среди них вставали храмы.
Во сне, как будто наяву.

Как хорошо в лесу весною.
Мысль прорубалась, как топор.
Когда над суетной землёю
Небесный, голубой шатёр.

А ведь могло быть всё иначе.
Дорога катит под уклон.
Мне снилось то, чем озадачен.
Но это ведь всего лишь сон.

ПОРА  ПОДУМАТЬ  О  ДУШЕ

Удалив от себя всё земное,
Небо звёздами плещет во тьме.
Но душе моей нету покоя.
Я все дни провожу в суете.

Не могу уподобиться небу,
Иль хотя бы далёкой звезде.
Всё насущное только о хлебе,
О единственном, может, куске.

Как в грязи, погрязаю в дилеммах.
Путь небесный пригрезился мне.
Предо мною земные проблемы,
Но подумать пора о душе.

Научиться бы жить соразмерно,
По законам природы одной.
Всё земное пространство трёхмерно.
Но оно совпадает с душой.
 
Потому моё сердце печально.
Всё живое, что было сожгли.
Понимаю теперь я едва ли,
Хоть стою не в начале пути.

Сам себя убиваю беспечно
Неосознанной мной суетой.
Впереди у грядущего – вечность.
Ну а мне только снится покой.

ОТКРЫТОЕ  СЕРДЦЕ

Душе одиноко от разных печалей.
А счастье – в любви, обретённой вдвоём.
Но врядли любовь раздают, как медали,
В награду за то, что боролся со злом.

Любовь – это Дар, что от Господа Бога.
Любовь вдохновенья и жизни – родник.
Богата душа, хоть и тело убого.
Но, главное, всё же, что в жизни достиг.

В душе неспокойно и в сердце тревога.
И часто я вижу во сне вороньё.
Но пред человеком, как и перед Богом,
Всегда открываю я сердце своё.

ИЗ ЖИЗНИ  ВАМПИРОВ

В любви не объясняются с мороза.
Кровь с молоком вкуснее горьких слёз.
И жизнь вампиров не сплошные розы,
Хватает ей колючек и шипов.

Один вампир от крови, как от водки
Пьянел и, забывая о делах,
Так говорил вампирочке-молодке,
С кровавой пеной  страсти на губах:

«Ты мне твердишь, что завтра сменишь позу.
Я в обещаньях по уши увяз.
Тебя я поцелую без наркоза,
Как только снимешь свой противогаз»

Ты ж почти отличница в школе для вампиров.
А я окончил школу двадцать лет назад.
В пятнах свежей крови нынче карта мира,
А над картой этой пролетел снаряд.

.Сегодня в школе урок забора крови
Из шеи, а также руки и ноги..
Если у учительницы плохое здоровье,
Прямо из горла кровь отсоси.

Не нужно бояться ни слёз, ни проклятий.
Делай своё дело и сама не кричи.
Даже, если вы обе в шоке и в «умате»,
То, не отрываясь, кровь ее соси.

Бултыхайтесь вместе, но чесночный запах,
Как и все вампиры, я не переношу.
Выползаю ночью «на кошачьих лапах»
И на уши женские вешаю «лапшу».

Смерть всегда – поэзия, а жизнь наша – проза.
Всё, что в одиночестве делимо на двоих.
Тебя я любимая, поцелую без наркоза.
И ты умрёшь без судорог в объятиях моих.

О  ВОСТОКЕ

Могучим вздохом над землёй Востока
Эол беспутный крылья распахнул,
Осматривая непременным оком
От альфы до омеги и регул.

Над царством Нептуна вздымает горы
Вспенённых гор с проворностью мурен.
А стайки нереид нестройным хором
Когорте уподобились сирен.

И оглашают жутким воплем море,
Да так, что небо пролилось дождём.
И лишь Эол на вспененном просторе
Всё, что увидит, повернёт вверх дном.

Добытчик и искатель приключений,
В простонародной лексике – пират,
Не выйдет в море. Хватит впечатлений
На берегу. Погоде он не рад.

Хоть и она способствует пиратству,
Но слишком уж опасность велика.
Не лучше ли заняться конокрадством.
Морских пучин надёжней берега.

Свистит Эол, как шебутной мальчишка.
Швыряет море волн своих поток.
Я о Востоке знаю лишь по книжкам.
Но пред стихией в трепете Восток.

О  ХАНЖЕСКОЙ  МОРАЛИ

Нравственность безнравственна, по сути,
Ибо в ней уже ограниченье.
А свобода безо всякой «мути»,
Быть должна прекрасна, как виденье.

Правда может быть, лишь обнажённой,
Пусть она горька и безобразна.
Для царей, для нищих, для влюблённых.
Ложь – чума, а правда не заразна.

Рамки всякой ханжеской морали,
Как венец терновый для народа.
Словно специальные спирали,
Те, что против продолженья рода.

Может для кого и неприлично.
Только надо жить не беспокоясь.
Нравственность должна быть безграничной.
В нас самих ограничитель – наша совесть.

Ну, а кто без совести и чести,
Тоже будет нравственным едва ли.
Из корысти или чувства мести
Он на рамки наплюёт морали.

По закону жить всегда печально,
Но не призываю я к сверженью
Нравственность порочна изначально,
Если только в ней ограниченье.

ПОЛУСУМАСШЕДШИЙ  МИР

Мир нынче полусумасшедший.
Ленивый разве что не врёт,
Ведя пространственные речи
Но Апокалипсис грядёт.

И будет грешный мир разрушен.
И каждый каждого предаст.
Природа мощь свою обрушит,
А после новое создаст.

Безумны старые идеи,
А новые не хороши.
Прохвосты верят прохиндеям,
Но их готовы задушить.

Не для души всё, а для тела:
Прокладки, зрелища, еда.
В непостигаемых пределах
Бессмысленная ерунда.

Дома обнажены снаружи,
Законопачены внутри.
Ничто нас не спасёт от стужи,
Хоть изнываем от жары.

В безумье тоже нужен отдых
От буйств, беспамятств и тоски.
Мне до зарезу нужен воздух
Но только искренней любви.

Откройте сумрачные двери.
Иначе я сойду с ума.
Я никому теперь не верю,
Включая самого себя.

Я творчески разнообразен,
Но в мыслях часто не красив,
Почти что даже безобразен.
Клоака – мозг, мне нужен слив

Потоком смоет трансцендентным
Эгоистическую слизь.
Жаль, мысли все одномоментны,
Как выпирающий каприз.

Я сам себе порой противен
За грех унынья, но зато.
Пусть до занудства я наивен,
Хожу я летом без пальто.

ЗВЕНЬЯ  ОДНОЙ  ЦЕПИ

Наш мир сегодня –
Театр зла.
А жизнь – сводня
С ума свела.

Хотел, как лучше –
Не повезло.
На всякий случай
Ушёл на дно.

Нельзя раскрыться
Мне, как другим.
Все прячут лица,
Пуская дым.

Но кто рассеет
Туманный смог?
Один не смеет,
Другой не смог.

Страх недоверья
У всей страны.
Но все мы звенья
Одной цепи.

Порвётся если
Одно звено,
Без слов нет песни,
Зато есть зло.

Из тех, кто прежде,
В живых их нет.
Уйдёт надежда,
Угаснет свет.

Но даже ночью
Я сквозь порог,
Узрел воочью,
Что в небе Бог.

Он миром правит.
И Он везде.
Нас не оставит
Господь в беде.

И тот, кто верил,
И тот, кто нет,
Откроют двери –
Увидят свет.

Но жизнь – сводня,
С ума свела.
Наш мир сегодня –
Театр зла. 

ВОВСЕ  НЕ  О  РЫБЕ  или Тайны Британской политики

На ветке акации рыба сидит.
Как спикер английский она говорит.
Лишь рот раскрывает, а слов не слыхать
Парламент английский не перекричать.

Хоть рыба не спикер, но хочется ей
Свой рейтинг повысить на пару нулей.
В отчаянье ветку сломала хвостом,
Но дело, конечно, же вовсе не в том.

А тут, как нарочно дождь мелкий пошёл.
Фунт стерлингов кто-то под креслом нашёл.
Вы скажете, что быть не может такого,
Но это эмоции вместе со словом.

В английском парламенте всё может быть:
И рыба зелёная по небу плыть,
Застрять ненадолго на ветках акации,
Если за этим честь аглицкой нации.

Я видел английский парламент в  TV,
Как рыбы, на кресле сидели они.
И вынужден каждый, как рыба молчать.
Им попросту нечего было сказать.

Все пэры, все лорды с набором манер.
Друг к другу у них обращение: «Сэр».
И скука на лицах, но им всё равно.
Их мысли закрыты, как ночью окно.

Откройте шестую страницу «Начал»
Эвклида, поймёте, о чём умолчал.
А коль не поймёте, то сделайте вид,
Ведь всё-таки это великий Эвклид.

Вам не до Эвклида? Ему не до вас.
Так пейте хоть пиво, хоть виски, хоть квас.
Не понят соседом другой индивид.
На ветке акации рыба сидит.

Зелёного цвета, сама, как индюк
Надулась и стала размером в сундук.
Она никогда не читала Псалтирь.
А то, что надулась, так это пузырь.

Я искренне вам рассказал всё, что знал.
Покровы с политики тайной сорвал.
К чему блефовать, не берите на «понт».
Английский парламент закрыт на ремонт.

ДЕРЕВНЯ  «ТАНЯ»

Вернусь ли к деревянной плоти
Чуть покосившейся избушки.
Зато там клюква на болоте
И огурцов полно в кадушке.

Солёных, хрумких и с укропом,
А дух от них, как после бани.
От большака за поворотом
Деревня под названьем Таня.

Хоть нет дорог, одни ухабы
И нет в деревне телефона,
Зато в названье имя бабы,
В честь полюбовницы барона,

Который здесь лет сорок правил,
А после сгинул сам в болоте
Откель сюда явился барин,
Никто не помнит по работе.

Но суть не в этом, здесь  привольно:
Хоть и туманы от болота.
Зато, какое здесь раздолье:
Грибы, рыбалка и охота.

Напьюсь ли молока из крынки,
парного, сразу после дойки.
Такого не найдёшь на рынке,
Тем паче в годы перестройки.

Пройдусь ли босиком по лугу,
Купаясь в сладких ароматах.
Хотелось зареветь белугой
От невозможности возврата.

Ничто не вычеркнуть из жизни:
Ни радостей, ни боль страданий.
Разъятый мозг, как в катаклизме
При одиночестве свиданий.

Забуду ль прошлое? – не знаю.
Проблемы заедают быта.
Всё, что душой не понимаю,
Как будто для меня закрыто.

Немного дальше от природы
Я, чем в босом, сопливом детстве.
Меняют всё на свете годы.
Что детям я отдам в наследство?

Блюду безумие традиций
Лишь по инерции  традиций.
Ни к пресмыкающим, ни к птицам
Я не имею отношенья.

Не вырвусь из Европ и Азий.
Хоть круглый глобус, словно попа.
Нет ощущения фантазий,
Нет ощущения полёта.

МЕШАЮТ  ЗАПЯТЫЕ

Не так легко поставить в жизни точку,
Избегнув всевозможных запятых.
Живём, как будто жизнь дана в рассрочку 
А мы по ней,  как на перекладных.

Так страшно видеть жизнь в чёрном свете,
Кто не в дворцах, а в избах рождены.
Но умирают старики и дети,
Они-то меньше всех защищены.

Идёт война за власть и выживанье.
Всегда страдает тот, кто не успел..
Оставь бедняк о хлебушке мечтания,
В борьбе за власть творится беспредел.

 На митингах бушуют горлопаны.
Их не одёрнет милиционер.
 Тот, кто вчера был  в кабинете паном,
Сегодня лишь оппозиционер.
               
А завтра вновь, глядишь, уже у власти.
А на народ ему давно плевать.
Ведь для таких лишь в капиталах счастье.
Они умеют у народа брать.

Меняются названья. Не убудет
Богатств от тех, кто при портфелях был.
Те, кто, как говорится: « вышли в люди»
Имеют всё равно надёжный тыл.

Трясут «мошной», как раньше партбилетом,
Сменили «Жигули» на «Мерседес».
Тепло зимой им, и не жарко летом.
Их Бог не выдаст и свинья не съест.

А как у нас живут простые люди,
Что составляют в большинстве народ?
Никто не знает, что с ним завтра будет,
Как мухи мрут от бедствий и забот.

Мне не хотелось видеть в чёрном цвете
Мир за окном, ведь в мире есть любовь.
Бог видимо не только шельму метит
Есть красный цвет ещё, но это кровь,


Что вопиет, а, значит, не забыта.
Хотя бы тем, что совесть сохранил.
Старухой у разбитого корыта
Народ в стране, в которой сам не жил

Пора поставить в этом деле точку.
Жаль, избежать не сможем запятых.
Живём, как будто жизнь дана в рассрочку.,
А мы по ней, как  на перекладных.

В  КАЧЕСТВЕ  ЭКСПЕРИМЕНТА

Прильнул я к бокалу с вином,
Коварно мутящему разум.
И вдруг  повернулись вверх дном
Осколком звенящие фразы.

Не в силах сказать, а понять
Бессвязную речь  невозможно.
Прохожих пытаюсь обнять,
Но падаю неосторожно.

Прекрасен напиток на вкус,
Как будто я в сказочном царстве.
Целебным букетом лечусь
Без меры, забыв о коварстве.

И вот я напитком сражён,
Не пуля меня подкосила.
Упал. Лучше пил бы «Боржом»
Как будто  звезда закатилась.

Я пил лишь четвёртый стакан,
С хорошей, казалось закуской,
Я до безнадёжности пьян
Огромной для сердца нагрузкой.

Коварный напиток в момент
Лишает движенье свободы.
Зачем глупый эксперимент?
Пью лишь минеральную воду.

С похмелья болит голова,
И сам чуть ли не изваянье.
Меня не заманит цена,
Меня не прельщает названье.

И даже, когда невзначай
Предложат мне рюмку, другую –
Из крепких напитков лишь чай,
Другое ничто не рискую.

Здоровье дороже всего.
Не пью эту вкусную гадость.
И, если предложат вино,
Отвечу: «Спасибо, не надо».

КУБИК  В  ВЕНУ

Мелкий дождик слегка моросит,
Дробь дождя шелестит по эфиру.
Изменяется мой реквизит,
Словно я из Астрального мира.

Невидимкой скользну из дверей,
Растворившись в пространстве подъезда.
Сон придёт, словно моль из щелей
За шестнадцать секунд до «отъезда».

Кубик в вену и нет меня здесь,
Я в ином, сверхчувствительном мире,
Хлеб насущный дай, Господи, днесь.
А душа пребывает в эфире.

Ноль-пространство легко перенёс,
Инвертируя, плюсы на минус.
Словно тангенс, возникнет вопрос,
Путь движенья такой, как у солнца.

Но меняется минус на плюс.
Мы зависимы от амплитуды.
Новый кубик добавить боюсь,
Все стремятся туда, я ж оттуда.

ВОЗМОЖНОСТЬ ПЕРЕХОДА.

Нет смерти, есть возможность  перехода.
Вода быть может паром или льдом.
Всё учтено законами природы.
Усопший возвернётся, но потом.

И непременно новые даст всходы.
Ведь все мы дети Бога и Земли.
Всё чередой: приходы и уходы.
От них мы уклоняться не должны.

На небесах, чем на земле не хуже.
Душа свободна, тело же – халат.
Другое дело: кем-то рай заслужен.
За множество грехов положен ад.

И пусть в земле истлеют ваши кости,
Пред смертью не испытывайте страх.
Мы на Земле лишь временные гости.
Наш дом родной – у Бога в небесах.

Иной с вином поужинает плотно
И счастлив тем, что заработал рак.
Но счастье не в еде, душа бесплотна.
На небе – свет, а на земле – лишь мрак.

Тысячелетья вертится планета.
Начало жизни – чей-нибудь конец.
И, кто от мрака потянулся к свету,
Тот в этом мире истинный мудрец.

Весна пройдёт, за ней наступит лето.
Венчает осень сжатое жнивьё.
Жизнь – песня, та. что до конца не спета
Смерть – только продолжение её.

Все будем там с учётом пожеланья.
Небытие наступит невзначай.
Усопшим говорите: « До свиданья».
Не говорите, умершим: «Прощай».

Я СЛЫШУ  С  ТОГО СВЕТА  ГОЛОСА

Кому-то розы, мне ж шипы от роз.
Не стоит жизнь принимать всерьёз..
И мысль о смерти жалит, как оса.
Я слышу с «того света» голоса.

Умерших завтра или много лет назад
Мужчин и женщин, старцев и ребят.
И битв грядущих отдалённый звук
И даже сердца отдалённый стук.

Душа моя от беспокойств остынь,
Наполнись ты безмолвием пустынь.
В людской пустыне стану на краю.
С усопшими я  вместе помолчу.

Умершие могли бы  рассказать
О чём должны живущие молчать
Молчанье –  злато, слово – серебро.
Но не вернётся, что давно прошло.

Мне памяти огонь  сжигает грудь
И кто-то, словно молвит: «Всё забудь».
Забудь, что было, будет или есть.
Ведь память – это рока злая месть

Мы может зря об умерших скорбим
Душа темна, а тело – в прах и в дым
Не зря я, видно, слышу голоса.
О смерти мысль пронзает, как оса.

ЖИЗНЬ  УЧИТ

Судьба поддых ногой ударит подло,
Когда не ждёшь, причём из-за угла.
Грозился кто-то перерезать горло.
Наверняка, что он сошёл с ума.

Ведь жизнь – игра, выигрывает некто,
Удар успевший первым нанести.
Не перечислить разных бедствий спектра.
Горячих слёз не удержать в горсти.

Вся наша жизнь – сплошная передряга.
И в суете нас вышвырнет за борт.
Ну пару раз прильнёшь к заветной фляге:
«Базар – вокзал и вдруг – аэропорт»

В тоске хлебнёшь с десяток капель рома,
Чтоб пустословьем больше не грешить.
На крыше недостроенного дома,
Дурдом, как состояние души.

Кто не имеет своей личной дачи,
Тот в парках ошивается порой.
За хвост не просто выловить удачу,
Нажить гораздо проще геморрой.

И всё-же где-то, может, на задворках,
Хоть что-нибудь изменится в судьбе.
Ведь жизнь – игра, и каждый день разборки,
А каждый псих себе сам на уме.

От передряг и мыслей горьких пучит
Мой мозг почти что также, как живот.
Да, жизнь жестока, но она ведь учит.
И только, кто дурак, тот не поймёт.

Кто понял жизнь, не станет торопиться,
Тот промолчит, потерпит, обождёт.
И даже, если счастье миг лишь длится,
То всё равно, когда-нибудь придёт.

СЛЁЗ  НЕ НЕДО  СТЕСНЯТЬСЯ

Если вам хочется плакать, то плачьте.
Жизненный опыт – большая помойка.
Чтоб не болтаться верёвкой на мачте,
Нужно от скверны очиститься только.

Нет ничего натуральней эмоций.
Выбросьте страх, как отбросы и мусор.
Хватит с собой и с другими бороться.
Хватит, наверное, праздновать труса.

Слёз может быть и не надо стесняться,
Если они очищают вам душу.
Слёзы естественны, если бояться,
Только б в природе чего не нарушить.

Бойтесь быть грубыми, бойтесь унынья.
Жизнь довольно весёлая штука.
Я удивляюсь природе доныне.
Не признаю я понятия «скука».

Скучно бывает лишь только неумным,
А с дураками не стоит тягаться.
Всяким застольям красивым и шумным,
Предпочитаю с природой общаться.

Нету причин быть угрюмым и мрачным.
Нужно достойно уметь ошибаться.
Если вам хочется плакать, то плачьте.
Я предпочёл над собою смеяться.

Чем мне больней, тем светлее улыбка.
Стиснуты зубы в никчемной гримаске..
Я – водоём, боль – плывущая рыбка,
Мысли сокрыты под розовой маской.

Только не надо мне слов сожаленья.
Жалость – последняя стадия боли.
Вмиг неосознанного просветленья.
В раны души не насыпьте мне соли.

ПРО  КОШКУ

У кошки пушистый хвост
И опытные глаза,
Как мясо в Великий Пост,
Когда его есть нельзя.

Почти человеческий взгляд,
Но только чуть-чуть хитрей.
Ночами коты не спят,
В отличие от людей.

Но вечера утро мудрей.
И с ночью сравнить ли день?
Глаза её пара огней.
И шороха лёгкая тень.

Как знамя, пушистый хвост
И выгнут хребет дугой.
У кошки маленький рост,
Но опыт жизни большой.

Глаза излучают свет,
Клубящийся из под век.
Назад десять тысяч лет
Приручен её человек.

Она в его входит дом,
Он только следом за ней.
Без кошки живёшь с трудом,
А с кошкою без чертей.

В Египте Изиды храм
Среди вековых пустынь.
И кошка бал правит там,
Как жрица её святынь.

Познать всех её лукавств,
Наука ещё не смогла.
Род кошек из высших каст
Хранительницы очага.

ДАЛЕЕ  ПО  ТЕКСТУ

(Одесские прибаутки0

Да мало ли каких причин
У женщины бывает,
Любить не всех подряд мужчин,
А тех, кто понимает.

Откуда жёнам быть плохим,
Коль хороши невесты?
Что выбрать, нам решать самим,
А далее по тексту.


За берегом – морская гладь,
Но это лишь цветочки.
Рука дрожит, штормит тетрадь,
Когда дошёл до точки.

Кто часто пьёт на брудершафт
И знает толк в невестах,
От поцелуев ловит кайф
А далее по тексту.

Мне говорили, что любви
Все возрасты покорны.
Но что петь смогут соловьи,
Наевшись всласть попкорна?

Женой быть очень нелегко.
Ходи всю жизнь в невестах:
Цветы, театр и кино
А далее по тексту.

Сложней гораздо в женихах.
Когда придёшь с работы,
Соблазнов тьма, но впопыхах
И думать неохота.

А нужно где-то взять цветы,
Бежать потом к невесте.
А тут друзья и шашлыки,
А далее по тексту.

Но муж когда придёт домой,
Законно. не условно,
Обед съест сваренный женой,
Своей родной и кровной,
 
Что ночью лаской обовьёт,
Совсем не как невеста.
Всю ночь, пожалуй, напролёт,
А далее по тексту.

Женатым быть иль холостым –
Вопрос весьма проблемный.
И пожилым и молодым,
Рогатым и неверным.

Есть минус свой, но есть и плюс
Женой быть иль невестой.
Не знаю сам, на что решусь,
Но далее – по тексту.

РАССЛАБЛЕННОМУ  ЛЕГЧЕ  ПОМЕРЕТЬ

Безликое не вызовет эмоций
Презрение и равнодушье лишь.
В житейском море мы плывём без лоций
И погибаем, но не в шторм, а  в тишь.

Когда штормит, мы боремся и выжить
Нам помогает даже в горле стон.
Ты обессилен, может, даже выжат,
Как в сладкий чай опущенный лимон.

Но борешься, откуда взялись силы
Все трудности свои преодолеть?
Но в тишь и гладь расслабленным и хилым.
Расслабленному легче помереть.

От сытости теряешь чувство меры.
Нет, чтобы чашу горечи до дна.
Когда вокруг иллюзии, химеры,
Бесстрашно мы выходим из себя.

Расслабленные, обречённо верим
В любой несуществующий обман.
И входим сквозь распахнутые двери
Туда, где в чанах плавится металл.

Там смерть с косой, беззуба, безволоса,
Но тоньше взгляд игольного ушка.
Согнувшись, словно она знак вопроса,
Подстерегает нас исподтишка.

НЕ  ВЕРЬ,  НО ВЕРУЙ

Не бойся ничего и не надейся.
Не верь, но веруй. Есть добро и зло.
Когда заставят плакать, то засмейся.
Не думай, что тебе не повезло.

И быть одной не слишком одиноко,
Когда вокруг  враги есть и друзья.
Хоть и не может юность быть зароком,
Но может стать зароком красота.

Она неувядаема. Зависит
Всё в этой жизни только от тебя.
Через себя просей, как через сито
Чужую боль и ты уже не та.

Сбрось суеты ненужную одежду,
Сорви с души неискренний покров.
Очистишь душу, будет и надежда,
А вместе с нею вера и любовь.

Поверь в себя, ведь многое ты можешь.
Даётся красота не просто так.
Змея – и та свою меняет кожу,
А прежним остаётся лишь дурак.

Тебе нужна любовь, поверь, я знаю.
Загадочной улыбкой улыбнись.
Ты никогда себя не потеряешь,
Но только, хоть немного, изменись.

Твоя душа не ведает покоя.
Ты в этой жизни любишь лишь себя.
Одни деревья умирают стоя.
Главней не плоть, а всё-таки, душа.

ПОЧТИ  ПОТУСТОРОННИЙ  ЖИТЕЛЬ

Безумно многое забыл,
Корпя над хламом прежних знаний.
Я кем-то в прошлой жизни был.
И память  моё сердце ранит.

Я в нескончаемом плену
У представлений и событий.
Когда ни сердцу, ни уму –
Почти потусторонний житель.

Жизнь нескончаема. Порой
Уйти захочешь, чтоб вернуться.
Случиться может всё с тобой,
Лишь стоит к тайне прикоснуться.

Не вечен даже идеал.
Любой из нас песчинка мира.
Господь нас предупреждал:
«Не сотвори себе кумира».

Безумство храбрости пройдёт,
Но не пройдёт безумство знаний.
Никто не выплывет, лишь тот,
Кто запросто судьбу обманет.

Судьбу наврядли обмануть
Удастся. Не хватает знаний.
Но предназначенный мне путь
Пройду без лишних  обещаний.

Всё, что судьбою суждено,
С открытым встречу я забралом.
Ещё не выпить вино,
Хотя пора уже настала.

От жизни так легко устать,
Поскольку не посильно бремя.
Вот только камни собирать,
И их разбрасывать не время. 

ЖИЗНЬ –  ЖЕНЩИНА

Я ступаю по карнизу
Сквозь открытое окно.
Жизнь – женщина. Капризы
Трудно выполнить её.

Боль от недопониманья.
Нарастает ком в груди.
Днём – теория желанья,
Ночью – практика любви.

Но в судьбе не обозначен
Каждый вздох и каждый крик.
Трудно выявить удачу,
Что бывает краткий миг.

Есть стихия отношений,
Что для сердца и души.
Ведь сказал какой-то гений:
«Есть поэзия любви»

Правда, в жизни больше прозы,
А романтики чуть-чуть.
Кто с устатку, кто с мороза
Двести грамм принял на грудь.

Проявляю я беспечность
В отношениях с судьбой
Коль невзгоды канут в вечность,
Что останется со мной?

Лишь несбыточные грёзы
Вместе с ржавчиной оков.
Жизнь – женщина. Но прозы
В ней не менее стихов.

СУДЬБА  ВЕРШИТСЯ  БЕЗ  ОБМАНА

Судьба вершится без обмана.
В ней череда гнетущих дней.
Как клок осеннего тумана
Под ржанье раненых коней.

Ночь гибкой ласковой пантерой
Спустилась, напрягая скулы.
И горизонт с небесной сферой
Сомкнулся челюстью акульей.

Глазами звёзд вселяют страхи,
Пружиня на кошачьих  лапах.
И с аккуратностью неряхи
Распространяют трупный запах.

Забвенья ночь и ночь печали.
Нас заставляет замолчать.
Записанное на скрижалях
Судьбы должны мы исполнять.

Но день грядёт, и после ночи
Проснётся в небе солнца круг.
Что день грядущий напророчит,
Когда исчезнет всё вокруг?

Мной не прочитаны скрижали,
По крайней мере до конца.
Забвенья ночь и ночь печали
Растает в сердце, как свеча.

Всё будет так и не иначе.
Я не заложник у судьбы.
Мне тяжело, но я не плачу,
Молюсь спасению души.

Душа – печальница по жизни.
С удачей всё наоборот.
Но, пребывая в пессимизме,
Я верю в то, что повезёт.

ИЛЛЮЗОРНО  ВСЁ  В  ЗАМКНУТОМ МИРЕ

Я искал тишины и покоя,
Продираясь сквозь жуткий туман.
Упоён ароматом левкоя.
Упоение – тот же обман.

Иллюзорно всё в замкнутом мире.
Среди ночи внезапны огни.
Жизнь – болото, не в нём ли мы топим
Напоследок надежды свои?

Да, она умирает последней,
Если пасынком быть у судьбы.
Я устал слушать пьяные бредни
Разложившейся наспех страны.

Я устал от сплошного тумана,
Что, как косточка, в горле застрял.
Я устал от сплошного обмана.
Верить в ложь я уже перестал.

Упоительный запах левкоя
Неподвижный туман распорол.
Я искал тишины и покоя,
Но пока их ещё не нашёл.

СМЕШАЛИСЬ  ВРЕМЕНА

Бог к истине ведёт путями непрямыми
Пророчеств не понять, а в испытаньях – месть.
У времени в долгу становимся другими.
С пути нас не собьёт неправда или лесть.

Нам трудно привыкать и заново не верить
Тому, что не пришло, но хочется забыть.
Войдём в астральный мир сквозь запертые двери,
Чтоб чашу бытия в небытие испить.

Благоухает ночь и грёзой и жасмином.
Шиповник расцветёт, и бледный лепесток,
Как поросль весны, замедленная мина
Взорвётся впопыхах. И плавится Восток.

И солнце не взойдёт сегодня на Востоке,
Но Запад будет весь в его лучах сиять.
Мир в ожиданье сна, менялись только сроки,
Но срок когда грядёт, нам это не понять.

Возможно, что пришло, но может быть иначе
Глядел я в небеса, но всё же проглядел
Не каждому дано за хвост поймать удачу,
В кромешной темноте, среди текущих дел.

Смешались времена и стали мы другими
Устали от судьбы и падкие на лесть.
Бог к истине ведёт путями непрямыми.
Пророчеств не понять, но в испытаньях месть.

МУЗЫКА  ЗВЁЗД

Меня обнимала глубокая тьма.
И лишь далеко наверху,
Как маленький светоч, сияла звезда,
Пронзая глубокую тьму.

Как мост,  изгибался ночной небосвод.
Я был одним целым с землёю.
Впервые услышал я музыку звёзд,
Хоть виделся только с одною.

Закрыты мои, может, были глаза,
Но явственно я ощущал
Не пение птиц и не шелест дождя,
А звёздный небесный хорал.
 
Быть может виденье под музыку сфер,
Но всё-таки осознавал:
Звезда, одинокая, как Агасфер,
Какой-нибудь квази-пульсар.

А может быть мнимую музыку звёзд
Я слышал в себе, изнутри.
Но, кто же слова мне любви произнёс,
Стоящий на Млечном Пути?

Но явственно в небе светила звезда,
Пронзая глубокую тьму.
И тьма растворялась, и счастья слеза
Ожгла ненароком щеку.

Я  ЛИШЬ  ТЕНЬ

Что толку призывать меня?
Я только тень Всевышней тени.
Я тень подковы от коня
Тень даже недоразумений.
 
Песчинка в облаке дождя,
Дождинка малая в пустыне.
Быть может, даже нет меня.
Я жизнь и смерть свою отринул.

Я бытие небытия,
Надежда, что не стала явью.
Что толку призывать меня?
Я лишь Всевышнего восславлю.

Пустыня тлена – мир земной
В грядущем, нынешнем и прошлом.
Небесный мир передо мной.
Его красой я огорошен.

Своей я выплеснут судьбой
В граните, бронзе или смальте.
Я стёрт случайною ногой,
Как отпечаток на асфальте.

Земная кончилась стезя.
Я не взывал и не пророчил.
Что толку призывать меня,
Когда я путь земной окончил?

О  СМЕРТИ

Любая смерть всегда несправедлива.
Подстерегает каждого всерьёз.
За рюмкою, порой, аперитива,
Как поцелуй, поставленный взасос.

Она врасплох застанет на работе,
На отдыхе, в автобусе, в такси.
Приходит смерть, когда её не ждёте,
От водки, от любви и от тоски.

Неведомо, где сердце протаранит.
У смерти омерзительный оскал.
Любовь, когда приходит, только ранит.
Смерть, если поражает – наповал.

Бывает горькой смерть, бывает сладкой,
Когда смерть вырывает из оков.
Всё ясно в ней и всё ж она загадка
Для поколений тысячи веков.

УСТАЛОСТЬ  ОТ  ПОХОРОН

Как я устал от похорон.
Зачем трагедиям названья?
У каждой смерти свой резон.
Насильственная – акт признанья.

Того нельзя не помянуть,
Он слишком хорошо известен.
Другой продолжил этот путь,
Себя в своих оставив песнях.

Скрестили шпаги авангард
И андеграунд. Как всё нудно.
Клинки сломались возле гард
Одновременно, обоюдно.

Съедает наши души ржа.
Нам не хватает больше света.
Скользят по лезвию ножа
Теперь уж не одни поэты.

Кому полчерепа снесло.
Кого-то разнесло в кусочки.
Кто спился – этим повезло.
Но рано ставить в смерти точку.

Убит Тальков, разбился Цой.
Высоцкий в мир теней отправлен.
Красивый гроб стоит пустой.
Кто будет  к завтрему отравлен?

В  СТИЛЕ  АНДЕГРАУНДА

Шипит тоскливо радиола
Дождь, как дурак в окошко бьёт.
Не достаёт нога до пола,
В ней не хватает нежных нот.

Звучит неслышное стокатто,
Как музыка небесных сфер.
Не очень видимо приятно,
Что каждый третий – Агасфер.

А может быть мы все скитальцы
Планеты горестной Земля.
В носу не ковыряйте пальцем,
Хотя не сказано:  «нельзя»

Жизнь, как подобье драной кошки.
Все деньги кончились и вот.
Хотел я вылезти в окошко,
Но мне супруга не даёт.

Есть, говорит, пока что двери.
Вот через них решай вопрос.
Чай, не Сирин, не птица Пери,
Не Феникс  и не Алконост.

Я на полу лежать остался,
 Ведь  не ложиться на кровать.
Пока я с мыслями собрался,
Не улететь, не убежать.

Не вставить новую кассету
В поломанный магнитофон.
А в темноте нет даже света.
Пустое небо – только фон

Для чуждых мне переживаний.
Я в этом мире сам не свой.
Лежу, отнюдь не на диване,
Хотя диван мне не чужой.

Я помню, как мы с ним  делили
Пространство ровно пополам.
Но ведь меня предупредили,
Чтоб не рассказывал котам.

Я на полу лежу и слышу
Не музыку небесных сфер.
А как залез ко мне на крышу
Бродяга старый Агасфер.

Тогда достал я кока-колу
И вытер выступивший пот.
Шипит гадюкой радиола,
Дождь, как дурак, по окнам бьёт

ТОРОПИСЬ  МЕДЛЕННО

Торопись, не поспешая.
Поспешай, не торопясь.
Мы ведь многое не знаем.
Велика Господня власть.

Бог не любит торопливых.
Время медленно идёт.
Но не любит и ленивых,
Мудрость он не им даёт.

До чего порой обидно,
Что тебя не понял друг.
Ведь на скорости не видно,
Происходит что вокруг.

Мир мелькает, словно спицы
Золотого колеса.
У судьбы нет колесницы.
Катит медленно она.

Середина золотая
Побеждает, не спросясь
Торопись не поспешая,
Поспешай не торопясь.

МОИ  СТИХИ  В  СВОБОДНОМ  ПОЛЁТЕ

Мои стихи, как танцы мая
На карте звёздной обозначены.
Хотя не все они прозрачные,
Хореография  другая.

Мои стихи, как искры божии,
Что Господом самим мне дадены.
Хоть среди них немало праведных,
Не все приглаженно ухожены.

В стихах и вера и безверие.
Они, как корабли под парусом.
Кто верхним, а  кто нижним ярусом,
Легли памфлеты и элегии.

Мои стихи – земная пыль,
А, может, не земная – звёздная..
Колючки расцветают розами,
Волнуя сердце, как ковыль.

Мои стихи заговорённые
Не мною, а самой Вселено..
Земное, безусловно, тленное.
Стихи же вечны, как влюблённые.

ЖИЗНЬ – ТЕАТР

Комедию жизни сыграет не каждый.
Иная комедия попросту фарс.
Трагичны события лишь для отважных.
И в амок впадает, стоящий анфас.

И жертвой падёт повернувшийся в профиль.
Читать научились уже между строк.
Пусть тайные знанья даёт Мефистофель,
Но истина истин, естественно, Бог.

Что жизнь – театр, никакого сомненья.
Что люди актёры, заметил Шекспир.
Театр Абсурда несёт откровенья,
Глобальная сцена – испорченный мир.

Меняются роли, сместились акценты
И чувствуем радость мы также. как боль.
Когда отрываемся мы от плаценты,
Чужую играть нам приходится роль.

Банально, конечно, подумать, но всё же,
Игрою без правил считаем судьбу.
Есть роль проходная, но есть, что дороже.
Её я играю, пока не умру.

Печаль наши многие знания множит
И точат сомнения мозг исподволь.
И, если ещё смерть пока не тревожит,
Мы не доиграли последнюю роль.

ПОСТЕЛЬ  ПРОСТРАНСТВА

Время – мортира пространства.
Секунды, как мелкая дробь.
Вечность – бельё окаянства.
Космос – для времени гроб.

Каждый момент похоронен.
В Космосе миг распылён.
Свет от звезды, словно кони
Мчит в колеснице времён.

Мир протекает сквозь время.
Время – пространства постель.
Жизнь – это тяжкое бремя
Болезней, утрат и страстей.

Временем мир обозначен,
Только не определён.
Если б всё было иначе,
Каждый был каждому б клон.

Клонится солнце к закату,
Чтоб обозначить восход.
Смерть, как и жизнь, расплата.
Выход же там, где и вход.

Время – не связь поколений,
Но сквозь пространство течёт.
Время великих свершений.
Также мгновений учёт.

Льются мгновенья из лейки,
Словно потоки воды.
А золотые копейки –
Это секунды судьбы.

СУТЬ  ЛАКЕЙСТВА

(ЛУБОК)

Сидит валенок в углу
И дудит себе в трубу.
Будет каждому «труба»,
Кто не выдавил раба

Из себя и из других.
Рабство в каждом, в нас самих.
И лакейство есть в крови,
Если выше страх любви.

Раб приветствует раба.
Рабство – общая «труба».
Но в неё не затрубишь.
Я молчу, и ты молчишь.

Ощетинившись, как ёж.
Суть лакейства – это ложь.
Будет каждому «труба»,
Кто не выдавил раба.

ПРО  ИВАНА  И  ВАСИЛИСУ

Нету нынче ни царевичей Иванов,
Ни чудовищ злых, ни великанов
И прекрасномудрые, как лисы,
Подевались вдруг куда-то Василисы.

Нет в столице их и в захолустье.
Может где-то пребывает в грусти
Не княжна, не русская царица,
А простая девка Василиса.

Из крестьянок среднего достатка.
Но зато целует девка сладко.
Любого  и статного Ивана,
Не сынка царёва, а смутьяна.

Василису с длинною косою
Он любил, но ещё пуще, волю.
Был стрелок отменный и охотник.
А в колхозе имел должность: скотник.

Все в деревни на виду, как на ладони.
Ладные в колхозе были кони.
Всё благодаря тому Ивану,
Не по воле ставшему смутьяном.

Был в селе, не то, чтоб воевода,
Председатель местного колхоза.
Но любого круче воеводы,
хоть немолодые были годы.

Захотел, своё вменяя право,
Василису взять к себе в забаву.
Не стерпел Иван такой обиды.
Только вроде промолчал, для виду.

А наутро хата воеводы
Занялась огнём до небосвода.
Любовались все огнём невольно.
Только председателю не больно.

С Василисой председатель в старой бане,
Пьяный, предавался всё забаве.
Василиса билась и кричала,
Даже долго плакала сначала.

А потом уже не так, как в сказке,
Отзывалась на мужские ласки.
А Иван не знал того, не ведал.
Сладкой мести привкус он отведал.

День прошёл, а председатель пьяный.
Но пришла машина за Иваном.
Не представлен был Иван к медали.
За поджёг ему три года дали.

Облетели осенью все листья
У окошка плачет Василиса.
Повинилась девка пред Иваном:
«Напоил, мол, председатель пьяной.

Ссильничал потом уж в старой бане
Не серчай любимый мой, Иване»
А Иван писал в деревню письма,
Как на зоне облетают листья.

Как сырые зимние метели,
Три годка тюрьмы прошелестели.
Срок уже окончился Ивана.
Он домой вернулся без охраны.

В этот день тропою чуть приметной,
Первым словом ласковым, приветным,
Где в траве цветочки полевые,
Встретились, как будто бы впервые.

У большой, разлапистой берёзы.
Девка Василиса сразу в слёзы:
«Ты прости, прости меня Иване,
Нет моей вины, что в старой бане

Председатель, пьяный до предела
Мне мытарил душу вместе с телом.
Что ж ты не целуешь прямо в губы,
Милый долгожданный мой и любый.

Я тебя ждала три долгих года
В страхе за тебя, всегда в тревоге»
Ничего ей не сказал Иване,
А повёл, как председатель, к старой бане.

ВИОЛОНЧЕЛЬ

Последний звук виолончели
Застыл осколком хрусталя.
А звуки музыки летели
В волшебных звуках  фонаря..

В мелодию сливались ноты
Под огнедышащим смычком
И звуки клеились, как в соты
Пахучим сладким янтарём.

Звучал не то хорал небесный,
Не то лилась сама любовь.
Но в этой музыке чудесной
Всё было ясно и без слов.

И было чудное мгновенье,
Когда преображался звук.
И торжество и вдохновенье
Взлетали птицей из-под рук.

БАЛЕРИНА

Она на сцене умирала
И говорила, но без слов
О том, что жизнь всю страдала,
Как, наконец, пришла любовь.

Но, если б видеть эти руки,
То самому б пришлось страдать.
В них было всё: любовь и мука
И даже Божья благодать.

Она на сцене умирала.
Звучал божественный хорал.
Она повелевала залом.
И зал с ней вместе умирал.

АПОКАЛИПСИС

 Бог в небесах, а землёй правит бес.
Мёртвые ангелы пали с небес.
Чёрная злоба, что смерти лютей,
Ходит хозяйкою между людей.

Страшная ненависть между людьми.
Ни сострадания нет, ни любви.
Почва разверзлась и всюду огонь.
Страх наползает, как медленный сон.

Пеплом цветущий покроется сад.
Жизнь взаправду похожа на ад.
Люди похожи на диких зверей.
Всяк пожирает своих же детей.

Люди забыли Христа, что распят.
Воздух, смертельный пропитывал яд.
Горы взорвались, горела земля
И хохотал над землёй сатана.

Смерть наступала со множеством бед.
Тьма заменила нам полностью свет.
Апокалипсис вступил на порог.
Грешную землю забыл, видно, Бог.

Нету спасенья ни в чём никому.
Не одолеть эту грозную тьму.
Мёртвые ангелы пали с небес.
Бог отвернулся и правит всем бес.

ПРОСТО  ПРО  СЛОНА

Где с Анапурной Джомолунгма
Приподнимают небосклон,
В непроходимых самых джунглях
Жил-поживал весёлый слон.

Резвился, не бесился с жиру,
Дружил с семейством обезьян.
Охоч был очень до инжиру,
Но больше всех любил банан.

В воде реки священной Ганга
Любил купаться этот слон.
Его все в джунглях звали Чангом
И был тот слон в газель влюблён

Он был немного неуклюжим.
В период зимнего дождя
Он часто воду пил из лужи.
И раз газель туда пришла.

Она легко и грациозно
Шла по извилистой тропе.
Влюбился Чанг в неё серьёзно,
Наперекор своей родне.

Миниатюрные газели
На чудо с хоботом, глядя,
Его знать тоже не хотели,
Как и слоновья вся родня.

Газель же со слоном играла.
Болтала просто ни о чём.
Его всерьёз не принимала.
Как безутешен был тот слон.

И стало Чангу одиноко.
Не ест бедняга и не пьёт.
В бананах видит мало проку,
Их обезьянам отдаёт.

Худеет Чанг, бледнеет кожа.
И сон у бедного пропал.
Газель ему родни дороже.
Но как-то он её поймал.

Глаза безумца разгорелись.
Не в силах сдерживать он страсть.
И предложил тогда газели…
Она безумцу отдалась.

Своей её наполнив силой,
Он в возбуждении стоял.
Случилось чудо: полюбила
Его газель он трепетал.

Они ушли в лесные джунгли.
У них теперь своя семья,
Где Анапурна с Джомолунгмой
Приподнимают небеса.

СТРАНА  ВОСХОДЯЩЕГО  СОЛНЦА

Там, где волны лижут берега,
Там, где вишня с запахом  душистым,
Есть одна прекрасная страна,
Там восходит солнце и лучится.

Там всегда цветущий месяц май.
Фудзияма больше не бушует.
Можешь ты в земной не верить рай,
Только это место существует.

Люди там обычные живут,
Только все они трудолюбивы.
Ту страну Японией зовут.
Там легко быть, в сущности, счастливым.

Только счастье нужно понимать
Не, как мы, а несколько иначе.
Рай земной самим нужно создать.
Как везде смеются там и плачут.

Как и все на свете, там живут.
И о счастье, как и все, мечтают.
Уважают старших, любят труд.
Потому страна их процветает.

РЕКОМЕНДАЦИИ  МИНЗДРАВА

Сирень – налево, каштан – направо.
И цвет их разный и запах тоже.
Рекомендуют нам из Минздрава:
«Дышите глубже и даже кожей».

Вдыхайте запах сирени нежной.
Каштана также вдыхайте запах.
И проживёте вы безмятежно
И очень долго, как черепаха.

Глушить не надо здоровье водкой.
От никотина на лёгких тени.
Неторопливой пройдись походкой,
Дыша каштаном, дыша сиренью.

НА  КУРОРТЕ

Здесь девушки падают в руки,
Как райского сада плоды.
Отведаешь плод тот со скуки.
В сетях неформальной любви.

Что дома нельзя, здесь всё можно.
Рекламы огнями манят.
Ныряешь с тоской осторожной,
Для храбрости тяпнув вина.

Здесь воздух почти невесомый.
Духами, вином, шашлыком,
Пропитан загадочно сонный
У ночи курортный закон.

Тебя здесь бесплатно разденут,
Спасибо, коль не изобьют.
Обманут, ограбят и пену
Тебе вместо пива нальют.

Здесь жизнь прожигают красиво:
Едят, развлекаются, пьют.
И деньги, как пенное пиво
В чужие карманы текут.

Вернёшься без денег. Невольно
Ты будешь курорт проклинать.
Но всё же проклятий довольно.
Ведь будет о чём вспоминать.

ЕСТЕСТВЕННЫЙ  ДУХОВНЫЙ  ОТБОР

Между пороком и соблазном,
Порой судьбе наперекор,
Едва очистившись от грязи,
Идёт естественный отбор.

Отбор добра от злых плевелов.
И дай Бог смерти избежать.
Тут надо быть не просто смелым –
Уметь любить, уметь страдать

Духовное перерожденье
Само собою не грядёт.
И путь тернист от всепрощенья
До милосердия высот.

Где каждый каждому товарищ,
Когда за жалость не стыдят.
Сквозь равнодушие пожарищ
Любовью полон чей-то взгляд.

Но страшно, коль определённо
Нам, проповедуя добро,
С трибуны, с кафедры, с амвона,
Творят обманом только зло.

А, как же добровольный выбор,
Когда в любую верим чушь?
Идёт борьба словесных игр
За обладанье тысяч душ.

А как же древняя культура,
Что заслонил собою быт?
Ведь в политических структурах
Народ, как раз-то и забыт.

Над нами тяготеют мысли
Невежд от власти всех мастей.
И нет надежд на бескорыстье
И милосердие людей.

Но кто-то с властью не согласный,
А, значит, ей не по нутру.
Воспользуется тем, что гласность.
И станет призывать к добру.

К нему потянутся. Найдутся
Все не сгоревшие дотла.
И я уверен, что проснутся
Для милосердья и добра.

СУДЬБА  МОЯ – ТЕРНОВЫЙ  КУСТ

Печать молчанья на устах,
Печать молчанья.
Повязка на моих глазах,
Как ночь страданья.

И одинокая звезда
За тучей скрылась.
Господь не явит никогда
Свою мне милость.

Душою пуст и телом наг
Иду печален.
По мне, что церковь, что кабак.
Мир изначален.

Судьба моя – терновый куст.
В глазах – ненастье.
И в сердце не осталось чувств.
Нет в жизни счастья.

И притирается беда.
Мы с ней, как братья.
Раскрою даже для врага
Свои объятья.

Повязка на моих глазах,
Как ночь страданья.
Печать молчанья на устах,
Печать страданья.

БУМАЖНОЕ  ВРЕМЯ

Бумажное время, бумажные люди.
Дуй ветер сильнее, бумагу сгребай.
Бумажные страсти, бумажные будни.
Бумажный в огромной стране урожай.

Вся жизнь в отчётах, Бумаги, бумаги.
Бумажная жизнь, а также душа.
Бумажные реют по праздникам флаги.
Бумажные речи нас учат держать.

Очнись человек, ты – ничто без бумаги.
Нет веры тебе без бумажки ни в чём.
Бумажные лозунге в грязном овраге.
Бумажно живём и бумажно умрём.

МАЛАЯ  РОДИНА

Родина, родинка, малое пятнышко
На вздыбленном теле родимой земли.
Шарик расколот, как атома ядрышко.
Мы не хотели и не сберегли.

Мир потрясающий нас катаклизмами
Болью разорван на много кусков.
Жертвуем в прошлом и  в будущем жизнями,
Но избежать не сумели оков.

Скованы мысли, свобода, желания.
Скованы творчество, небо, земля.
Сковано «атомом мирным» дыхание,
Скована жизнь словами «Нельзя»

В жизни, в любви, коль хотите, в политике,
Не представляем совсем ничего.
Мы лишь системы мельчайшие винтики.
Мир перевёрнут, как будто вверх дном.

Жалкая доля всего человечества.
Родина – малость на теле Земли.
Нет,  не понять, не постигнуть нам вечности
Мы не сумели и не сберегли.

КОНКВИСТАДОРЫ

Любители опасных приключений,
Конквистадоры всяческих мастей.
Куда влекут вас призрачные тени
Неведомых страстей или смертей.

Вы всюду, где лишь жареным запахнет
И даже, если счастья не видать.
И мистику вы претворяли в факты.
За злато жизнь спешили отдавать.

Пусть вас влекла не жажда приключений,
Пусть были вы драчливы и алчны,
Конквистадоры разных поколений,
Вы знали всё, не знали страха вы.

Не Богу вы служили, а Мамоне
Но подлецу ведь всякое к лицу
.И вы молились не святой Мадонне,
Молились золотому вы тельцу.

Порой самодовольны, но не сыты,
Опасности намеренно презрев,
Вы к смерти шли, наживы неофиты
Но жажда золота была сильней, чем смерть.

ОДНА  УСТАЛОСТЬ

Зашторить шторку, да водки стопку
Забыться болью тупой и гадкой.
Но только водка не лезет в глотку.
А с жизнью разве сыграешь в прятки?

Верёвка с мылом тоску наводят,
Зовут, как будто расстаться с жизнью.
Но кто-то жуткий по стёклам ходит,
Пронзает взглядом, как свет сквозь призму.

И в этом взгляде клинок алмазный
Сверкает грозно, как молний стрелы.
И всё, что было, уже напрасно.
И красный сполох сменился белым.

А то, что чёрным вчера казалось,
Уже сгорело, как уголь в топке.
И лишь усталость, одна усталость
Застряла в глотке, как стопка водки.

ЖАЛЬ  ДЬЯВОЛА

Не мы в пророчествах грешны,
А дьявол – маг из Преисподней.
Забыв, что он такой, как мы
То есть создание Господне

Прости его Господь за зло,
А также за непослушанье.
Ему, как мне не повезло.
В нём боль людская и страданья.

И мне, его порою, жаль.
Никто не вспомнит добрым словом..
Он потому хранит печаль,
Что видел очень много злого.

Мы все на дьявола грешим,
Мол, нас попутал бес лукавый.
Но для спасения души
Ему чужой не нужно славы.

И всяких вешаем собак
На дьявола, лепя их гроздью.
Грешат и умный и дурак
И строят дьявольские козни.

Кто мы? Рабы и палачи,
Еретики и даже хуже.
О справедливости кричим,
Держа лакейское оружье.

Трепещем пред владыкой тьмы,
На сына Бога грязь обрушив,
Торгуясь лишь из-за цены,
Продать готовы чёрту душу

Так в чём виновен сатана
Перед людьми и перед богом
И разве есть его вина,
Что мы чертовски так убоги?

Прости его Господь, прости.
Ведь Вельзевул, Твоё созданье.
Его Ты тоже возлюби,
Ведь он в веках познал страданье.

ДУША  МОЯ  НЕ   ТЛЕЕТ

Душа моя не тлеет,
А рвётся на простор
Но организм стареет
Душе наперекор.

Но для чего горенье
В заведомой глуши
И вечное боренье
С самим собой души?

От знания к незнанью
Меж истин вековых,
Путём самопознанья
Среди неправд лихих.

Я пробиваться должен
В обход и напролом,
Но может быть, что ложным
Иду вперёд путём?

Но от неверья к вере
Тернистый путь пройду.
Отбросив все химеры,
Путь новый проложу.

Не стану пусть пророком
В Отечестве своём.
Таких, как я немного.
Мы ничего не ждём.
 
И, если есть надежда –
Лишь на самих себя.
Быть не хочу невеждой
И не хочу жить зря.

Пусть организм стареет
Душе наперекор.
Душа моя не тлеет,
А рвётся на простор.

К  ПОЭТИЧЕСКОЙ  БРАТИИ

К грядущей вечной славе
Мы рвёмся на Парнас,
Туда, где нас не ждали
И врядли ждут сейчас.

Бессмертные творенья
Творим,  казалось нам.
В высоком самомненье.
Весь мир, послав к чертям.

И ничего не видя,
Кроме своих стихов,
Пегаса, не обидев,
Мы слышим звон подков.

Возносимся всё выше,
О бедах позабыв.
Мы ничего не слышим,
Кроме стихов своих.

Себя увековечив,
Бумагой и пером.
Всё не по-человечьи,
Мы рвёмся на пролом.

И кое-кто при жизни
Залез на пьедестал.
Сквозь самомненья призму
Мир видеть перестал.

Собрать ему охота
Уже сейчас плоды.
Тяжёлая  работа –
Уметь писать стихи.

А кто-то из поэтов
Ещё не оценён.
Он признан будет светом
Когда-нибудь потом.

Под солнцем места мало.
Но ты своё ищи.
Душа коль не устала,
Пиши, пиши, пиши.

ИГРАЕМ  С  ЖИЗНЬЮ  В КАРТЫ

Хоть вновь садись за парту,
Учись наверняка.
Играем с жизнью в карты,
Но больше в дурака.

Наверно на крапленых,
Коль часто не везёт.
Нас много неучёных,
Судьбою сбитых влёт.

Пора уж научиться
Обыгрывать судьбу.
Но время быстро мчится
И наша жизнь в кону.

Всё время мы в полёте,
Почти на высоте.
Судьба на эшафоте,
И козыри не те.

Но, как с судьбой расстаться,
Коль в риске только страх.
И тяжко оставаться
Всё время в дураках.

Наплюй на все невзгоды,
На беды все начхать.
И с новенькой колоды
Жизнь заново начать.

Всё. В карты не играю
С судьбой наверняка.
Но жизнь вновь предлагает:
«Сыграем в дурака».

ГОЛОСА  ПО  НОЧАМ

Часто слышу по ночам
Стон и хохот.
Злые демоны кричат,
Что всё плохо.

Но приходит новый день,
Как в испуге.
Разлагает душу лень,
Плач да ругань.

Серость в книжках и дома
Тоже серы.
Нет священного огня,
Нет и веры.

Загораются глаза
Нижним светом
В них сияют иногда
Самоцветы.

Верность женщине одной,
Мной забытой,
Сохраняю я порой
В мыслях сытых.

Дни, как капельки воды,
Очень схожи.
Только ночи, что страшны,
Не дороже.
 
Злые демоны кричат,
Что всё плохо.
Часто слышу по ночам
Стон и хохот.

РАЗМЕНИВАЕМ  ЖИЗНЬ  НА  ПЯТАКИ

Легко ли отказаться от иллюзий?
Но правде жизни заглянув в глаза,
Убив надежду и желанья сузив,
Мы часто предаём самих себя.

Порою, поступая, как менялы,
Размениваем жизнь на пустяки.
Мы предаём свои же  идеалы
И совести последние штрихи.

И тешим мы себя самообманом
В пустопорожник фразах глупых слов.
Мы  предаём не только идеалы –
 Надежды наши, веру и любовь.

И над душой свершая преступленье,
Всё ж будут муки совести терзать
И никакой ценою искупленья,
В прощение грехов, нам не видать.

И, как бы ни заламывали руки.
И сколько бы ни проливали слёз,
Над нами перст судьбы – все наши муки,
За преданное нами детство грёз.

АРЛЕКИН

Когда мне больно, я смеюсь,
А для веселья я печалюсь.
Никто мою не видит грусть,
Когда на сердце камнем тяжесть.

Раззявлен до ушей мой рот.
Я  всех смешу и  развлекаю.
Меня на людях всякий бьёт
Но я себе не позволяю

Не только плакать и рыдать.
Но притворяюсь я для вида.
И продолжаю хохотать,
Глотая слёзы и обиды.

Я клоун в цирке. Арлекин.
Смешить народ моя задача.
Когда останусь я один,
Тогда я искренне поплачу.

НАС  ГУБИТ  ЛОЖЬ

Безумный мир, я никогда всерьёз
Не принимал тебя, как будто.
Я знал весёлый смех и горечь слёз,
И потому не потерял рассудка.

За что мы все воспитаны на лжи
И редко сознаём, что лицемерны?
Нет истин никаких, а истине любви
Мы часто поклоняемся без веры.

Нас губит чья-то выспренняя ложь.
Поверив ей, мы поздно или рано
Поймём, что в мире правды не найдёшь,
Запутавшись в сетях самообмана.

И, как бы нас не жёг чужой позор,
Чужая ложь – всего лишь злая шутка.
И, если впрямь в чужое верить зло,
То можно ведь лишиться и рассудка.

Безумный мир, тебе не верю я.
Никто не может в жизни стать примером.
И, чтоб ни говорили б мне враги или друзья,
Всё это только ложные химеры.

СЛЕПОЙ  МУЗЫКАНТ

На скрипке играл молодой  человек,
А рядом лежала потёртая шляпа.
На горький свой он зарабатывал хлеб.
За труд си талант, получая зарплату.

Играл вдохновенно скрипач от души.
И люди прохожие рты  разевали.
В потёртую шляпу кидали гроши,
Но крупных купюр никогда не кидали.

Он этому рад был, всё ж было на хлеб,
Который всегда запивал он водою.
Но был музыкант от рождения слеп.
И это его было главной бедою.

Скитался, как нищий, больной человек..
Он не был бродягой и не был героем.
И честно он свой отрабатывал хлеб,
Всегда от души вдохновенной игрою.

На площади города или в селе,
Порою нигде, не имея, ночлега,
Пешком по грязи, по песку, по воде.
У бедного не было даже телеги.

Но он, без сомнения, очень богат
Своей артистичной и тонкой душою.
И скрипке своей он был больше, чем брат,
Ведь скрипка, как он, не считалась слепою.

Он души людские аккордом пронзал,
По струнам смычком пробегая усердно.
Он зрячих игрою своей призывал
К богатству души и ещё к милосердью.

ГАНГРЕНА

Если гангреной твой мозг воспалён,
Нету лекарства от этой болезни.
Жизнь кошмарней, чем дьявольский сон,
Значит, она для тебя бесполезна.

Сотни ворон улетают на юг,
Старые чтоб представленья разрушить.
Их не прельщает ещё полутруп,
Бредом вороньи, смущающий души.

Ветер осенние листья метёт,
В кучи сгребая, как согбенный дворник.
Смерть неожиданно к дому придёт,
Будет тебя ожидать на пороге.

Жёлтые листья, как горсть пятаков,
Ниткой судьбы непрощённой нанижет.
Но ожидание для дураков.
Неотвратимое ближе и ближе.

Смутны желания жизнь продолжать,
Если считаешь её бесполезной.
Мозг продолжает гангреной пылать.
Нету лекарства от этой болезни.

Я  ПРИКИПЕЛ  К  БЕДЕ

Всё пусто изнутри
И пустота вокруг.
Все сожжены мосты
И предал лучший друг.

Остался пепел лишь
От пламенной души.
Невыносима тишь
Духовной дремоты.

Души моей пожар
Оставил след в золе.
Но пепел слишком ал.
Не преданный земле.

Слилась чужая боль,
Пришедшая извне,
С моей больной душой.
 Я прикипел к беде.

И только чуткий слух
Страданьем обострён.
Я ни к кому не глух,
Но явь страшней, чем сон.

Немыслимый кошмар
Мне послан за грехи,
За то, что я в обман
Поверил, вопреки

Природе и душе,
Не ведающей лжи.
Весь мир погряз во зле
С упорством нелюбви.

Но, милосердный Бог,
Взываю я к тебе.
Определи мне срок
И дай покой душе.

Не я сжигал мосты.
Не мною предан друг.
Всё сожжено внутри
И пустота вокруг.

СТИХИЯ  РАЗБУШЕВАЛАСЬ

Разбушевалась вдруг стихия.
Ярится  чёрная  гроза.
И из-за туч свинцово-синих
Прорвалась молнии стрела.

Как будто небо раскололось
На половинки, как орех
И мочит в поле хлебный колос
Дождь  вместе с градом, как на грех.

И гром небесный громыхает,
А мужики, перекрестясь,
Глядят, как в небе полыхает
Огонь, не Божья благодать.

Но солнце огненной монетой
Сквозь затемнённый занавес,
Как быстротечная комета,
Сияет в пологе небес.

ИРОНИЧЕСКИЕ  СТИХИ

Душа беззвучно клокотала,
Молясь в тупые образа.
И взгляд исполнен был печали.
Слезой туманились глаза.

Зловеще каркала ворона,
Жука размазав по стене.
По швам трещала оборона
Идёт конверсия в стране.

С бесстыдством, наглые, как волки.
Не то чтоб редко, все подряд,
Пустые магазинов полки
На покупателей глядят.

Мир так бесчувственно- холодный,
Ведь зло не ведает границ.
И взгляд сочувственно-голодный
С тоской глядит из-под ресниц.

И от стихов кому-то тошно.
А кто-то запретил б совсем.+
Я так хотел писать роскошно,
Запретных не касаясь тем.

Но нынче сняты все запреты.
И, жизни постигая суть,
Писатели или поэты
 Свет правды истинной несут.

ГОЛАЯ  НАДЕЖДА

И будет день и будет пища
Для измождённого ума
Богатство и убогость нищих –
Неотгоревшая душа.

Блажен, кто верует беспечно
Все дни и ночи напролёт.
Незыблема надежды вечность,
Она последнею умрёт.

Всё холоднее равнодушие.
Чего мы от судьбы хотим?
Спаси, Господь, людские души,
Не ведаем мы, что творим.

Всё ширится людская битва
За свой закрепощённый быт.
Но разве можно зло молитвой
Очистить, если жизнью бит?

И не понять голодным сытых,
Как, впрочем, и наоборот.
Вновь у разбитого корыта
Надежда голой предстаёт.

ПРО  СЧАСТЬЕ,  КОТОРОГО  НЕТ

Расплющив тяжёлые веки
От полукошмарного сна,
Возможно ли, быть человеком,
Когда изнывает душа

Под бременем самообмана
И всех навалившихся бед?
Мы все рождены, как ни странно
Для счастья, которого нет.

Как все, я хочу жить иначе,
Но видно ещё не дорос,
Раз птицу случайной удачи
Поймать не сумел я за хвост.

ЗАЛОЖНИКИ  СУДЬБЫ

Мы все заложники судьбы.
А разве может быть иначе?
Когда восставшие рабы
Уж не смеются, только плачут.

И оптимизм давно иссяк.
Мы больше ни во что не верим.
А верит разве, что дурак,
К объявленной идущий цели.

И, если вдруг забрезжит свет
В конце тоннеля, в душах роясь,
Он не спасёт народ от бед.
То мчащийся, быть может, поезд.

ПАРИЖ  ВЕСЕННИЙ

Пахло тёплым дождём и цветами каштанов
И огнями реклам весь плескался Париж.
И бурлила весна, точно так, как реклама.
И кошачий концерт со всех мартовских крыш.

На углу Монпарнас продавали фиалки.
Их влюблённые брали подругам своим.
И звенели монетки – блестящие франки.,
А вечерние платья струились, как дым.

Распахнулись ночных ресторанчиков двери.
И бокал наливался вином из Анжу.
Подавали омаров, а также трюфели.
И каштаны, что жарили здесь, на углу.

А в кафе  «Ля Режанс»  вовсе не было шумно.
Шахматисты следили за древней игрой.
Выражали восторг лишь болельщики бурно.
Там весь день боговал шахматист молодой.

Капли тёплой воды заскользили по листьям
И чернеть начинал запылённый асфальт.
И лилась, словно кровь, тихо музыка Листа.
То звучали во тьме вместе скрипка и альт.

НЕ  УМЕЕМ  ЖИТЬ

Душа моя – молчальница
Не верит в то, что сбудется,
Рыдая, не печалится
Назло судьбе-разлучнице.

И сердцу что-то хочется
Неясного, но нового.
Пускай мне не пророчится,
Но мысли лезут в голову.

В груди неясность смутная
И скована веригами.
И, если жизнь трудная,
Любовь – моя религия.

Для всех она неясная,
И даже не приметная,
Несчастная, прекрасная
И самая заветная.

Я боль людскую чувствую,
Кому-то, если плачется.
Я вижу душу грустную.
Вдвоём будем печалиться.

СУДЬБА – ЗЛОДЕЙКА

Судьба-злодейка подкрадётся сзади,
Чтоб нанести удар коварный свой.
И кто-то обязательно подгадит.,
Чтобы остался с рваною сумой.

Минуты, как петля для приговора,
Отлажено слагаются в часы.
Судьба, ещё не взвешенная, скоро
Ложится преткновеньем на часы.

Но час пробьёт, и даже день вчерашний
В душе надежды не оставит след.
Неумолимо бьют часы на башне,
Дразня, как призрак будущих побед.

Но где-то песня до конца не спета,
И станет плаха праздником души.
Не отличить мрак адовый от света,
Когда не просто мрак, а мрак любви.

Все чувства, словно по ссылать вдогонку
От первой «А» и до последней «Я».
И на любовь приходит  «похоронка»,
Когда на клочья порвана душа.

И прошлое никак не восстановишь,
И хочется бежать на край земли.
Останется, себя поймав на слове,
Просить пощады у своей судьбы.

СТРИПТИЗ

В подвале бар, забитый до отказа.
И сцена в полумрак погружена.
И женщина под взглядами экстаза
В такт музыке снимает всё с себя.

Неспешно, видно профессионально,
А стало быть, уже не в первый раз.
Она в полупритихшем пьяном зале
Мужчин приводит в чувственный экстаз.

И только томный взгляд её темнеет,
Ей дела нет до всех  в дыму невежд.
Одна лишь нитка жемчуга на шее
И больше никаких на ней одежд.

ПАДИТЕ  НИЦ  ПЕРЕД  ПРОРОКОМ

Падите ниц перед пророком.
Он прав в безмолвие своём.
В нём скрыты мудрости истоки,
И ваша боль сокрыта в нём.

Он рупор горестной эпохи,
Предтеча не свершённых дел.
Не уважаемы пророки.
Но он пророком быть посмел.

И что с того, что предсказанья
Не сразу сбудутся его.
Он все мечтанья и желанья
Слил, как прокисшее вино.

И что с того, что он безумен.
Любой из вас такой, как он.
Но в жизни путь пророка труден.
Смешай, попробуй явь и сон.

Забудьте дрязги вы и склоки.
Он небесами вдохновлён.
Падите ниц перед пророком.
Он прав в безумие своём..

ОБОЖАЮ  Я  ПЛЕМЯ  ВЕСЁЛЫХ ЦЫГАН

Обожаю я племя весёлых цыган
За беспечность и за обречённость,
За привычный, но очень наивный обман,
За мучения и за сплочённость.

Каждый ловок, и дерзок, и молод, и жив,
Но все вместе – старее соборов.
В каждой песне задор и отчаянья крик
И столетий безумные споры.

Нет романтики в том, чтобы ночь у костра,
Когда плачут несытые дети.
Но свобода степная цыгану мила,
В золотые не хочется сети.

Обожаю я племя весёлых цыган
За умение жить, словно ветер.
Сяду в ночь у костра слушать пенье гитар,
Когда звёзды на небе, как свечи.

И цыганка монистом звеня золотым
Спляшет мне, словно сказку расскажет.
И костёр золотой, и крутящийся дым
Меня с табором песней повяжет.

МОНОЛОГ  НАРКОМАНА

Посадили меня на иглу.
Я узнал, что такое страданье.
По наклонной качусь я ко дну.
Лишь одно я имею желанье.

У судьбы слишком сильный удар.
Мне пришлось испытать униженья.
Не хочу, чтобы длился кошмар,
Чтобы не было мне пробужденья.

Я готов на поступок любой:
Грудь – под пулю, под ножичек – спину.
Только дайте  «бычок»  с анашой
И «затравку» одну героина.

«Вот спасибо, мне так хорошо.
Злобный мир для меня не реален.
Затянись табачком с анашой
Станет рай для тебя узнаваем».

Жаль, не вечен блаженный тот рай,
Очень скоро он сменится адом
Больно мне. Лучше сразу кончай.
Доктор дайте, пожалуйста, яду.

БЛАЖЕН,  КТО ВЕРУЕТ

Блажен, кто верует, и тот,
Кто не постиг деяний меру.
Ведь не задумавшись, убьёт
За ложно понятую веру.

Мерило истины есть Бог.
Но свыше сказанное слово,
К несчастью подведёт итог.
Нет истин старых или новых.

Есть истина всего одна,
Случайная, как катаклизмы.
И чаша каждому дана,
И смерть мерило нашей жизни.

Но рай и ад, добро и зло
Не разрушают старых истин.
Есть те, кому не повезло,
А смысл жизни – бескорыстен.

Но можно ли извергнуть зло
Во имя добрых побуждений?
И как свершается добро?
Что выбрать: свет, а может тени?

Кому молитвы возносить,
Куда нас приведёт дорога?
Любить, а может отомстить?
Что ни творится, всё от Бога.

И сатана, и светлый храм,
И вознесённые из праха.
Всё ясно только дуракам.
Блажен, кто верует, однако.

ПОМОГАЙ

Помогай человеку, слетевшему с неба.
Может быть, он когда-то поможет тебе.
И духовная помощь значительней хлеба,
И прекраснее может всего на Земле.

Помогай обрести ему светлое имя.
Он не ангел, но тоже, сошедший с небес.
Помогай ему мыслями всеми своими,
И душа распахнётся, как чудо чудес.

Чудеса всевозможные только от Бога.
Бог – хранитель свободы, правитель небес.
Помоги человеку, хотя бы немного,
Даже срываясь с насиженных мест.

МАГНИТНАЯ  СТРЕЛКА  СУДЬБЫ

Я всего лишь магнитная стрелка
На компасе своей судьбы.
Моё тело всегда, где мелко,
Но достигла душа глубины.

Осознать я сумел озаренья,
Прежде чем я их суть постиг.
Полон к Господу благодаренья
За дарованный мне порыв.

Я до самой небесной сути
Ученичества путь прошёл
Небо звёздное не отпустит,
Ибо  в нём я себя обрёл.

Получил я особые знанья,
О которых и не мечтал.
Полон к Господу я признанья.
Знаю то, чего раньше не знал

Жизнь – это жестокая битва,
Зачастую с самим собой.
Покаяние и молитва
Станут мне путеводной звездой.

Я  ВСЁ  ЗАБЫЛ

Я всё забыл, чему я поклонялся,
И, что я до безумия любил.
Сжёг все мосты и одинок остался
И верю в то, про что давно забыл.

Восторги все мои остались в прошлом.
Что в будущем? Не знаю наперёд.
О настоящем думать тоже тошно.
Живу, как все, но кто сейчас живёт?

Так, прозябаю, но пока не умер.
Черпаю темы для стихов из нищеты.
В мозгу сигналит телефонный зуммер,
Спеши, пока не умер от тоски.

Куда спешить? За кем я должен гнаться:
А может, убегать, но от кого?
Какому Богу нынче поклоняться?
Но, главное, понять мне для чего.

МЫ  МЕНЯЕМСЯ ЕЖЕЧАСНО

Удивительно странный случай,
Хотя вроде и ерунда.
Все хотели, как можно лучше,
Получилось же, как всегда.

И никто ничего не знает.
И никто ни к чему не готов..
Может быть, что мы все проживаем
В некритичной стране дураков?

Идиотские строим планы,
Веря в счастье, как ребятня.
Разделился весь мир на кланы,
Верность даже себе, не храня.

Мы меняемся ежечасно
Между силой воды и огня.
Для того, чтоб не быть несчастным,
Надо верить в самих себя.

НЕРВОТРЁПКА

Я знал, что у неё не первый,
Но так хотелось мне любви.
Чужих на свете столько нервов,
Что незачем трепать свои.

Играть на нервах незадача,
Порою только лишь в уме,
Но ежели нельзя иначе,
То всё же лучше на трубе.

Придёт пора, мы сменим тему.
Ведь всё же в обществе живём.
Чужая нервная система –
Для испытаний полигон.

И треплем мы друг другу нервы,
Порою даже не со зла.
Всего важнее: кто же первым
По капле выдавит раба.

Из мелкой собственной душонки,
Чтобы величье ощутить.
Душа не более мышонка,
Но эгоизма не избыть.

Мужчины – твари, баба – стервы.
Живём, не ведая любви.
Чужие часто треплем нервы,
Хотя не бережём свои.

У СУДЬБЫ  ТЯЖЁЛАЯ  РУКА

Жизнь бьёт ключом довольно больно.
То ли ключ тяжёл, то ли рука.
Я ей говорю: «С меня довольно».
Но она не слушает меня.

Замесив мою судьбу, как тесто,
Слишком круто, да ещё печёт.
Дни, что как везучие известны,
Сосчитать могу наперечёт.

Что же ты ко мне не милосердна.
Почему с судьбой мне не везёт.
Я молюсь ведь Господу усердно
Дни и даже ночи напролёт.

Рук своих тружусь, не покладая.
Тело всё до ужаса болит.
Как мне ублажить судьбу, не знаю.
Я стучусь к судьбе, она молчит.

Видно я не с той ноги родился
Пожелал хотя бы быть, как все.
Только почему-то очутился
В чёрной невезучей полосе.

Прикусить язык готов невольно
Сам себе и вырвать волоса.
Жизнь бьёт ключом довольно больно.
У неё тяжёлая рука.

УДИВИТЕЛЬНЫЕ  ПРИКЛЮЧЕНИЯ  НА  СКОТНОМ  ДВОРЕ.

Очки, мартышка, огурец,
Река, песчаный берег, мыло.
Штук пять пасущихся овец
На фоне неба. Вдруг застыло

Не выражение лица,
А что-то наподобье рожи.
Петух несётся. Из яйца
Вдруг кто-то вылез непохожий.

Петух воскликнул : «Так и знал.
Меня надули, как мальчишку.
Я курам же не изменял,
Ну, может, только раз с мартышкой.

А это же чёрт знает что.
Не курица, не ёж, не утка.
К тому ж в малиновом пальто,
В чулочках, как у проститутки.

Какой скандал, какой пассаж.
Я не какой-нибудь опричник.
Да это ж целый вернисаж.
Наш скотный двор уже не птичник.

Публичный дом и тот скромней.
И наши куры, просто утки.
Не буду здесь и трёх я дней.
Я не шучу, какие шутки?»

Слон, помидоры, батискаф.
Ночь на дворе, хоть и не поздно.
Пустой, без книг славянский шкаф
И удивительные звёзд1

ДИПТИХ  О  БОЛИ

                1

Боль, словно чёрная бездна,
Или оковы неволи.
Даже, когда и исчезла
В теле усталость от боли.

В тело проникла ожогом
И разрывает на части.
нету у боли итога.
Много ли надо для счастья?

Только, чтоб боль отпустила
Ну, хоть ослабла  б немного.
боль – это страшная сила,
Это и страх, и тревога.

Смерть призывал малодушно.
Жалкой судьбой не доволен.
Лучше уж смерть от удушья,
Чем постоянные боли.

Нету ни сил, ни здоровья.
Не помогают лекарства.
Тяжко в земной юдоли.
Хочется в Божие Царство.

Боль вырубает сознанье
И возвращается снова,
Боль не только страданье –
Метка смертного зова.

Где ж ощущенье иное?
Ломит, печёт, крутит, ноет.
Тело, как будто чужое.
Нет ничего кроме боли.

Есть ли у боли пределы?
Больно дышать и слышать.
Боль, отпусти моё тело,
Сделай себе передышку.

                2


Боль вросла, как ногти или зубы,
Стала частью собственного я.
Просто возникает ниоткуда.
В теле заменила боль меня.

Колики ломают позвоночник.
В почках – камни, а в суставах – боль.
Мучаюсь, не как студент-заочник.
Я вообще одна сплошная боль.

Боль без перерывов, без антрактов.
Не предвижу даже перемен.
Боль свершает надо мной теракты.
Не подняться мне уже с колен.

боль страшней любого униженья,
А мертвец – не более, чем роль..
Ну лежи себе без всякого движенья,
Но зато не чувствуется боль.

бесконечной я исполнен грусти.
Боль – непредсказуемое зло.
Но, уж, если боль меня отпустит,
Значит, несказанно повезло.

ЕСТЬ  ПРАВО  СМЕРТЬ  НЕ  ВЫБИРАТЬ

Огня огнём не победить,
А крику шёпот не поможет.
И, если червь сомненья гложет,
Убей его. Но надо жить.

И что с того, что стал другим?
Иная жизнь – иное время.
Тебя твоё отвергнет племя.
Пусть ты умрёшь, но ты любим.

Есть право смерть не выбирать,
Скорее, ты её избранник.
Погибнув не на поле брани,
Врагов научишься прощать.

А были ль у тебя враги?
Да, как не быть, конечно, ж были.
Не те, которых мы любили,
Но всё же и не дураки.

Душа бессмертна, вечен дух.
К чему жалеть пустое тело.
Ведь нет у Вечности предела.
О самом сокровенном вслух

Не говорят. Звучит зловеще.
И если считанные дни
Осталось в жизни у любви –
Вполне обыденные вещи.

Никто ведь свой не знает срок:
Ни ангелы, ни херувимы.
Но путь земной – исповедимый,
Читать лишь надо между строк.

Смерть – это не конец пути,
А только поворот дороги.
О бренном мысли так убоги.
Пора подумать о любви.

О чувстве, что в тебе одном
К единственной неповторимой
Ты любишь и  к тому ж любимый.
Весь мир переверни вверх дном.

Зачем, а чтоб без доказательств,
Что это был напрасный труд
Друзья чуть позже предадут.
Жизнь не бывает без предательств.

И стоит ли жалеть о том,
Что что-нибудь не получилось.
Душа – талант и Божья милость.
Не победить её огнём.

ТОЛЬКО  ОДНО  НЕПРЕЛОЖНО

Деньги, богатство – всё ложно.
Власть исчерпает до дна.
Только одно непреложно –
В сердце отсутствие зла.

Если пустые желанья –
Сердце всё время болит.
Но пережив испытанья.
Время найди для молитв.

Разве нужна сердцу слава.
Зависть владеет душой.
Бог – это  тихая гавань,
Радость, любовь и покой.

ВСЕМ  И  КАЖДОМУ

Мир безумный слишком горек,
Бал в нём правит сатана.
Каждый третий – параноик.
Все – сошедшие с ума.

Скорби дом – не дом молитвы.
Всяк, безумствуя, скорбит.
Но о чём? О том, что битва
С сатаною предстоит?

Иль о том, что беса слуги
Захватили власть в стране
И за мелкие услуги
Цены подняли вдвойне?

Все, что созданы богатства
Захватили на Земле.
Те, которым в Божье Царство
Путь заказан. И нигде

Не найдут они покоя,
Хоть им больше повезло.
Кровь Христа их грех не смоет.
Зло всегда рождает зло.

На душе людей тревога.
Всякий ближний – эгоист.
Лишь в раскаянье путь к Богу,
Если станешь сердцем чист.

Вознеси свою молитву,
Совесть ежели болит.
И души плевелы бритвой
Срежь, и Бог тебя простит.

Разумеется, не сразу.
Скоро не исчезнет зло.
А сомненья, как заразу
Рви из сердца твоего.

КАК  ПЕРЕСТАТЬ  ВЕРИТЬ  В  СКАЗКИ  ОБ  АИСТЕ

Был  я с детства наивным пай-мальчиком,
Верил в аиста, а не в отца.
Если что – мать грозила мне пальчиком.
Задавал я вопрос без конца.

Ужасающе-стойкая версия
Про капусту отпала сама.
Уже знал, что Земля наша вертится,
Но не знал я: откуда – куда.

Надо мнои мальчишки соседские
Надрывали свои животы.
И девчонки хихикали. В детстве я
Полный «дуб» был в вопросах «любви».

В «мамки –папки» играли и в «дочери»,
Но ведь это была лишь игра.
Про быков, лошадей и всё прочее
Знала сельская лишь детвора.

Телевизора всё ещё не было.
Информации всяческой – ноль.
Я недавно услышал про «регулы»,
С выражением «трахнула моль»

Целоваться любил я с девчонками,
Начинал ещё в детском саду.
Шаловливыми пальцами тонкими
Щекотал, где нельзя. Как в аду

Было там горячо, а по влажности
Микроклимат субтропиков, но.
Я не мог понимать этой важности
Что таилась у них, как в кино.

Раз влюбился в свою  одноклассницу.
И отныне она мой кумир.
У неё было взрослое платьице,
А под ним неизведанный мир.

Белоснежных два нежных бутончика
Я на теле ее находил
Они слаще буфетного пончика,
Хоть я пончики очень любил.

Она юной была и неопытной
И ей тоже хотелось узнать.
Одному постигать это хлопотно.
И мы стали вдвоём постигать.

Целовались мы с ней безалаберно,
Но всегда почему-то тайком.
Мы играли во взрослых рентабельно
И игру не считали грехом.

Но потом уж по мере взросления
И насколько сам взрослым я стал
И у нас возрастало  хотение,
Верить в аистов я перестал.

СОВСЕМ  НИ  ОДНОЙ  ЗАПЯТОЙ

Не всё в жизни только проблемы,
Бывает и радости чуть
пускай на избитую тему
Про «ЭТО», но сам как-нибудь.

Что было, то было, не верю
Я только рассказам других
А сам за закрытою дверью.
Но я же нормальный, не псих.

Вполне, как другие подвержен.
И верю в природный закон.
Всегда неожиданно нежен,
Когда безнадёжно влюблён.

Мне нравятся звёзды и розы
И тихая лёгкая грусть.
Стихи отличает от прозы
Простая романтика чувств.

Что может со мною случиться?
А это уж как поглядеть.
Не надо спешить торопиться,
А то ведь всё можно успеть.

Не дай бог такое конечно,
Но слишком уж жизнь коротка.
Мгновенное счастье беспечно.
А где ж его взять навека?

Никто признаваться не хочет,
Что жизнь оказалась игрой.
Неужто среди многоточий,
Совсем ни одной запятой?

У  КАЖДОГО  СВОЁ

У каждого своя дорога,
Свой груз, свой крест, свои грехи,
Судьба, что дадена от Бога
И понимание любви.

Своя мораль, свои утехи,
Свободное паденье в грязь.
Определённые успехи,
Но незачем спешить на казнь.

Надета чистая рубаха.
Топор наточен, ждёт палач.
Но, как-никак рассохлась плаха,
Не выплакан последний плач.

У каждого свои потери,
Жить невозможно без потерь.
Живём ожиданьем зверя,
Но страх и есть тот самый зверь.

Армагеддон не в Интернете,
Не на огромных площадях.
Он, если бродит по планете,
То исключительно в умах.

Мы ждём того, чего боимся.
Быть может что-то с головой?
Но, если заново родимся,
Дай Бог не с прежнею Судьбой.

МЫСЛЬ  ИЗРЕЧЁННАЯ  ЕСТЬ ЛОЖЬ

Мысль, спрятав в шелухе из слов,
Возможно откопать едва ли.
Друзей запутав и врагов,
Чтоб не дай Бог, не отгадали.

Всё из себя вынь, да положь,
Как блёстки золота из драги.
Мысль изречённая, есть ложь.
Но нет доверья и к бумаге.

Нет что ли правды на Земле?
И как же с ложью нам бороться?
И истина на самом дне
Давно забытого колодца.

А, может быть, на небесах
Висит, невидимая нами,
Как старый полинявший флаг,
Сокрытая за облаками?

Кто правду ведает в очах.
Чей смысл был бы бескорыстен.
Слова есть ложь, за  ложью страх
И никаких возможных истин.

ОДНАЖДЫ  ВЕЧЕРОМ  ВЕСЕННИМ

Вечер незримо на землю спустился.
Кое-кому уж пора бы и спать.
Воздух внезапно, как будто сгустился.
Стало заметно труднее дышать.

Месяц по-прежнему в небе рогатый.
Дождик закапал, похоже, грибной.
И тараканы рванули из хаты,
Будто кто вымел всех сразу метлой.

Спит под подушкою плюшевый мишка.
Белою ниткой пришита нога.
Рядом в кроватке заснула малышка.
Пусть не приснится ей Баба-Яга.

Веткой сиреневой стукнет в окошко
Ветер, чего бы ему не стучать?
Даже домашняя мокрая кошка,
Не отряхнувшись, легла на кровать.

Брошено детское платье на стуле
Вечер весенний прохладен, но тих.
Так на кроватке втроём и уснули.
Утром кто первым проснётся из них?

СОДЕРЖАНИЕ

1.Незримый путь.
2.Необратимая реальность.
3.Жизненный пасьянс.
4.Жизнь в карточной колоде.
5.Никто не знает правды.
6.Шансов нет.
7.Кто я?
8.В сетке времени.
9.Шутки со светом.
10.Нелинейность исторических ассоциаций.
11.Впасть в детство.
12.Вера в неосуществимое.
13.Жизнь колотится тряпкою грязною.
14.На неправильном пути.
15.Единственнаятайна впопыхах.
16.Переболеть февралём.
17.Пока ничего не происходит.
18.Зачем вам отражённый свет?
19.Вещи – хроноеды..
20.Ночь во весь рост.
21.Я согреваюсь своими словами.
22.В фернальных мирах.
23.Со временем быть надо деликатным.
24.Портрет.
25.Главное – ничего не нарушить.
26.Облака.
27.Бунт воображения.
28.Погрязли в негодяйстве.
29.О скверне человеческой.
30.Не люблю диагоналей.
31. Жизнь моя – сплошная суета.
32.Хрупкая жизнь.
33. Ложь напрокат.
34.Тишина.
35. Чёрные дыры.
36.В сказке главное – тайна.
37.За черту жизни.
38.Перебрал.
39.Хорошо у нас в «дурдоме».
40.Нехорошие предчувствия.
41.Разлад с самим собой.
42.Я в печали.
43.Песнь Килгора из Шимдброда.
44.Генетика Бога.
45.От себя не убежишь.
46.Кто он?
47.Ночной полёт.
48.Собственный дом.
49.Культура в чистоте души.
50.Я больше, чем был
51.Мне не всё равно.
52.В параллельном мире
53.На смерть поэта.
54.Непонятные слова
55.Мы верим не в сказки.
56.Своя душа – потёмки.
57.Изнанка правды.
58.Смена декораций.
59.Я проснулся . но не помер.
60.Рабство в душе.
61.Подвалы памяти.
62.Всего лишь сон.
63.Пора подумать о душе.
64.Открытое сердце.
65.Из жизни вампиров.
66.О Востоке.
67.О ханжеской морали.
68.Полусумасшедший мир.
69.Звенья одной цепи.
70.Вовсе не о рыбе.
71.Деревня «Таня» (по следам легенды)
72.Мешают запятые.
73.В качестве эксперимента.
74.Кубик в вену.
75.Возможность перехода.
76.Я слышу с того света голоса.
77.Жизнь учит.
78.Слёз не надо стесняться.
79.Про кошку.
80.Далее по тексту (одесские прибаутки).
81.Расслабленному легче помереть
82.Не верь, но веруй.
83.Почти потусторонний житель.
84.Жизнь – женщина.
85.Судьба вершится без обмана.
86.Иллюзорно всё в замкнутом мире.
87.Смешались времена.
88.Музыка звёзд.
89.Я лишь тень.
90.О смерти.
91.Усталость от похорон.
92.В стиле андеграунда.
93.Торопись медленно.
94.Мои стихи в свободном полёте.
95.Жизнь – театр.
96.Постель пространства.
97.Суть лакейства.
98.Про Ивана и Василису.
99.Виолончель.
100.Балерина.
101.Апокалипсис.
102.Просто про слона.
103.Страна восходящего солнца.
104.Рекомендации Минздрава.
105.На курорте.
106.Естественный духовный отбор.
107.Судьба моя – терновый куст.
108.Бумажное время.
109.Малая родина
110.Конквистадоры.
111.Одна усталость.
112.Жаль дьявола.
113.Душа моя не тлеет.
114.К поэтической братии.
115.Играем с жизнью в карты.
116.Голоса по ночам.
117.Размениваем жизнь на пятаки.
118.Арлекин.
119.Нас губит жизнь.
120.Слепой музыкант.
121.Гангрена.
122.Я прикипел к беде.
123.Стихия разбушевалась.
124.Иронические стихи.
125.Голая надежда.
126.Про счастье, которого нет.
127.Заложники судьбы.
128.Париж весенний.
129.Не умеем жить.
130Душа моя – печальница
131.Судьба – злодейка.
132.Стриптиз.
134.Падите ниц перед пророком.
135.Монолог наркомана.
136.Блажен, кто верует.
137.Помогай
138. Магнитная стрелка судьбы.
139.Я всё забыл.
140.Мы меняемся ежечасно
141. Нервотрёпка.
142.У судьбы тяжёлая рука.
143.Удивительные приключения на скотном дворе.
144.Диптих о боли.
145.Есть право смерть не выбирать
146.Только одно не преложно.
147.Всем и каждому
148.Как перестать верить в сказки.
149.Совсем ни одной запятой.
150..У каждого своё.
151.Однажды вечером весенним.